* * *
О, телевидение! Самое настоящее чудо XX века! Что такое телевидение сегодня, может объяснить и школьник, и, может быть, поэтому телевидение перестало быть чудом. Оно стало для большинства населения планеты чем-то обыденным, хотя мало кто из них имеет познания о технике передачи сообщения в форме движущихся изображений, сопровождаемых звуком! Но тем не менее сегодня телевидение – это неотъемлемая часть нашей жизни. То, что телевидение с течением времени сделалось неким инструментом для разных целей, подтверждается всеми происходящими вокруг нас событиями. Для одних это инструмент для получения информации, для других – инструмент для воплощения своих идей, для третьих – инструмент для продвижения товаров и так далее. И каждый из них надеется получить выгоду от использования главного качества телевидения – способности сообщить в звукозрительной форме о действии, событии, по словам Эйзенштейна, "в неповторимый момент самого свершения его".
Телевидение всегда привлекало одновременностью действия, события и отображения его на экранах телевизоров миллионов людей. Это качество обнаруживается только в процессе прямой (живой) передачи, когда изображение идет в эфир непосредственно с телевизионных камер. В этом заключалась и специфика работы Майкла Портмана. Долгое время он работал тележурналистом. Конечно, иногда приходилось отправлять репортаж, предварительно вырезав из него отдельные части, но это уже было не тем, что нужно зрителю, и он сразу чувствовал подделку, обман, что ли. Майклу это не нравилось, но такая была работа.
Но зато теперь все это позади! Теперь он работал ведущим хотя и не в самом лучшем, но телевизионном проекте. Обычное Talk Show для пенсионеров и домохозяек, а также для тех, кому нечего было делать в дневное время. Вначале переход на эту работу казался ему карьерным ростом, но с течением времени, как ему казалось, он вовсе "заржавел" на этом проекте. Во время выхода передач в эфир чего только не происходило! И драки, скандалы, ругательства, несколько раз его даже валили на пол, пару раз вызывали дежурного врача. Конечно, приходилось по-прежнему многое вырезать, заглушать звуки и так далее. Можно сказать, что Майкл потерял связь с самим понятием телевидения – непосредственностью! А непосредственность телевидения неразрывно связана с одновременностью наблюдения и показа, трансляции. Но в его программе этот уникальный феномен абсолютно никак не проявлялся. Но он необходим, так как это весьма существенно для психологии зрительского восприятия, поскольку обуславливает особую достоверность телевизионного зрелища. Телепрограмма обязательно должна разворачиваться параллельно текущей жизни телезрителя. Но, увы, его программе это не светило.
Чтобы легче было понять, что из себя представляет работа телеведущего, попробуем сделать небольшое сравнение. Возьмем, к примеру, профессионала повара из элитного ресторана. Клиент, пришедший в ресторан, медленно изучает меню, чтобы остановить свое внимание на каком-нибудь заинтересовавшем его блюде. У повара есть все ингредиенты для приготовления заказанного блюда, они должны быть обязательно свежими. Ведь это не Fast food ресторан, где прилавки завалены уже готовыми к употреблению продуктами или полуфабрикатами. Итак, повар проделывает определенные процедуры со свежими продуктами и отправляет готовое блюдо клиенту ресторана. Тот, попробовав блюдо, оценивает, насколько хорошо или плохо оно сделано. Если оценка высока, то он вернется сюда еще раз и будет рекомендовать этот ресторан своим знакомым. "Браво" повару и "браво" ресторану, имеющему такого повара! Приблизительно то же самое приходится делать и телеведущему.
Допустим, телезритель останавливает свой выбор на одной из передач, Talk Show. Свежесть продуктов для блюда у повара можно ассоциировать с выходом передачи телеведущего в прямой эфир, где уже ничего невозможно вырезать. То есть передача не снята заранее и не лежит на полке, как продукты в Fast food ресторанах. И если работу повара оценивают десятки или сотни клиентов, то работу телеведущего оценивают от сотен тысяч до десятков миллионов телезрителей. Но если повар может не сомневаться в качестве используемых им для приготовления блюда продуктов, то телеведущий в этом отношении ничем не застрахован. Каждый из участников Talk Show в любой момент может повести себя не так, как обговаривалось вначале. Доходит иногда до ругательств и драк, где умение телеведущего вовремя взять все под свой контроль имеет огромное значение. Ответственность телеведущего очень высока, ибо за ним следят миллионы пар глаз. Малейшая ошибка может стоить ему не только карьеры, но даже работы, связанной с телевидением. Авторитет, заработанный телеведущим, можно сравнить разве что с авторитетом руководства страны. К мнению телеведущего прислушиваются, ведь он является носителем мнения народа, и он сам и его жизнь являются предметом интереса многих граждан.
Сегодня был особый день. В этот прекрасный августовский день 2013 года Майкл Портман, выйдя из лифта, не торопясь, с великим удовольствием направился к кабинету генерального продюсера телеканала. Мысленно он уже не раз представлял, как будет выглядеть церемония утверждения его продвижения на ступеньку выше. Один из телеведущих, работавший в вечернем эфире, ушел с канала, так как ему предложили новую работу. Все думали, гадали, кого пригласить, но о решении руководства никто и не догадывался. Наконец накануне Майклу позвонила Люси и сообщила о приглашении на встречу с руководством. Естественно, он предположил, что ему предложат заменить ушедшего. Мечта любого телеведущего – работать в передаче, выходящей в лучшее эфирное время США – в prime-time. К тому же у Майкла был главный козырь. Генеральный продюсер телеканала был его давнишним другом. Предварительно постучавшись, Портман вошел в приемную, где за большим столом с кучей всякого оборудования и листов бумаги сидела как всегда обворожительная секретарь Люси.
– Привет, Люси. А ты неплохо выглядишь, только не говори, что этот день и для тебя праздник… Они у себя?
– Тебя уже ждут, бутылка шампанского с меня…
– Ловлю на слове.
– Нет, не в кабинете, а в зале заседаний. Удачи.
Майкл постучался в соседнюю с кабинетом дверь и вошел. В зале за большим столом сидели двое. Один, Джон Маккейн, исполнительный директор, покуривал сигару, другой рукой, вертя между пальцами карандаш, изредка постукивал по папке. Вторым был Георг Шульц, генеральный продюсер телеканала, который, развалившись в кресле, пил кофе. По дыму от сигар можно было понять, что сидят они здесь, о чем-то мирно беседуя, уже давно.
– Я не помешал вам?
– А-а, Майкл, проходи, садись. Располагайся поудобнее…
Майкл не думал, что предложение о долгожданном повышении в карьере начинают таким тоном. "О чем это я? – подумал он. – Ладно, проехали…"
Он поздоровался с каждым и сел в кресло напротив. Было заметно, что в нем все так бурлило, кипело, что он вдруг захотел взять быка за рога, так сказать, проявить инициативу. Не дождавшись пока они откроют рот, он начал:
– Ох, если бы вы знали, как долго я ждал этого момента… У меня в голове столько идей крутятся, вертятся, что я даже не знаю, с чего можно было бы начать.
Пока он говорил, Георг поднялся со своего места, подошел к окну и открыл его. Послышался шум мегаполиса, затем он, повернувшись, перебил Майкла:
– Майкл, подожди немного…
Почему-то у Майкла возникло ощущение, что здесь что-то не то… Он решил выслушать Георга.
Георг продолжал:
– Не секрет, что ведущий вечернего Talk Show по некоторым причинам ушел на другой канал. И то, что на это место многие метят, в том числе и ты, мы это тоже знаем…
Наступила пауза, у Майкла появилось ощущение, что земля медленно, но все-таки уходит из-под ног…
Джон Маккейн, все так же постукивая карандашом по папке, начал:
– Майкл, ты знаешь, что я всегда относился к тебе с симпатией, но видишь ли, в чем дело…
Майкл смотрел то на одного, то на другого и не выдержал:
– Ну, что вы все вокруг да около? Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? В чем дело, в конце концов?
Джон посмотрел в сторону Георга и сказал:
– Георг, действительно, не мучай его. Говори ты, ведь это была твоя инициатива…
Георг вернулся и уселся в своем кресле.
– Понимаешь, Майкл, мы посоветовались и решили пригласить на это вакантное место другого, малоизвестного человека.
– А-а зачем брать кого-то со стороны? – запинаясь, спросил Майкл. – Ведь я могу взять на себя это обязательство, и лучше, чем кто-либо другой, справиться с ним, и оправдать ваше доверие…
– Мы решили, что к малоизвестному телеведущему интереса будет больше.
Джон не удержался и еще раз подлил масла в огонь:
– Но ведь и это еще не все, правда, Георг?
– К сожалению, Майкл, мы должны также сообщить тебе, что твой проект тоже будет закрыт.
– Как будет закрыт? Да вы что? Ведь он второй по рейтингу!
– Твой проект, так же как и несколько других, не отвечают сегодня потребностям электората. Ты понимаешь меня, Майкл, о чем это я? Руководство решило…
Майкл уже ничего не слышал, как будто то напряжение, которое было в нем, куда-то ушло, заземлилось, что ли… Он тихо прошептал:
– Конечно, руководство так решило, но ведь не без твоего участия, Георг?
Джон посмотрел в сторону Георга, с интересом наблюдая за ними. Он отлично знал, что Майкл и Георг большие друзья, хотя и редко виделись.
Георг глубоко вздохнул и сказал:
– Извини, Майкл, так получилось…
Джон хотел исправить положение и добавил:
– Майкл, ты получишь хорошую компенсацию…
Майкл медленно встал и, повернувшись к двери, совершенно обессиленный направился к двери.
– Да, да, конечно, компенсацию, – уходя, шепотом пробормотал он.
Открыв двери, он чуть было не столкнулся с Люси. Она стояла с подносом, на котором были символические два бокала с шампанским. В углу он заметил расположившегося в кресле за журнальным столиком симпатичного молодого человека в черном костюме. Наверное, это и есть тот самый малоизвестный кандидат на освободившееся место, подумал Майкл.
– Да, этого мне сейчас действительно не хватало! Выпьем за мой уход с телеканала!
Сказав это, он залпом опустошил бокал. Люси смотрела на него с широко открытыми от удивления глазами.
– Как уход? Какой уход, Майкл? Объясни, что произошло?
– Спасибо, Люси. Долго рассказывать… Всем успехов! Пока.
Хлопнув дверью, Портман вышел из приемной.
– Нельзя ли было как-нибудь полегче? – спросил Джон, когда они с Георгом остались вдвоем.
– А ты, я вижу, сидел в качестве успокоительного? – хмуро спросил Георг, – Думаешь, я не заметил, как ты настраивал его против меня?
– Нет, ну все-таки у тебя с ним дружеские отношения. Во-первых, мне интересно было, как ты выкрутишься из этого положения, а во-вторых, зачем ты все-таки убедил руководство в ненужности Майкла? Ведь ты сам не раз заявлял, что Майкл очень талантливый телеведущий.
– В том все и дело, Джон. Нашему каналу, как ты знаешь, не нужны талантливые телеведущие, а нужны талантливые исполнители! Он слишком эмоционален, иногда на передачах он отбрасывал программку и делал все по-своему, а не так, как было запланировано ранее. А нам нужен управляемый электорат, понимаешь? К тому же ему необходима встряска.
– Хм, встряска! – хмыкнул Джон в ответ. – Хорошо говоришь… Да ты его отправил как минимум в двухнедельную депрессию…
– Вот этим мы, немцы, и отличаемся от всех других, – довольным голосом проговорил Георг.
– Поясни, пожалуйста…
– Мы никогда не жертвуем кем-то или чем-то, пока в конце тоннеля не появится ясный луч света!
– Ха-ха, а я думал, что это умеют делать только евреи.
– Они этому научились у нас, – засмеялся Георг. – Просто евреи все делают с выгодой для себя, а я с выгодой для него. Я выполняю свой долг, понимаешь?
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть что-то для Майкла получше? Ах ты, аферист несчастный, – пошутил Джон. – То-то я смотрю, устроил здесь театральную сцену.
Георг подошел к столу и поднял телефон.
– Люси, новенький появился?.. Пригласи его сюда.
Затем, положив трубку и повернувшись к Джону, добавил:
– Ты смотри, Джон, уход Майкла сменил тон даже у Люси. Прекрасно, черт побери!..
* * *
Зайдя в свой кабинет, Майкл вытащил из шкафа походную сумку, впихнул туда какие-то бумажки со стола, освободил также две маленькие коробки с визитками. Вещей было не так и много, он всегда придерживался того, что каждый документ необходимо хранить в электронном виде. Благо для этого существовал рабочий ноутбук, где он хранил все необходимое для работы. Забрав и его, на выходе из здания Майкл попрощался с охраной и оставил у них ключи от своего кабинета. Уже на выходе через большие крутящиеся двери на него подул освежающий ветерок. "Погода изменилась, – подумал Майкл, – впрочем, как и мое настроение…"
Недалеко от здания находился уютный маленький ресторанчик, где он всегда или почти всегда обедал. Портман практически не чувствовал своих ног, так сильно на него подействовал этот разговор. Майкл медленно направился к ресторанчику, чтобы хоть каким-то образом прийти в себя после такого шока. Конечно, для анализа произошедшего он бы мог выбрать и другое местечко, но ему нравилось бывать именно там. А вот и он! Войдя, Майкл услышал слабый звон колокольчика, висевшего над дверью. Здесь была потрясающая тишина, как будто находишься в каком-нибудь староанглийском клубе молчальников времен Шерлока Холмса, и люди, приходившие сюда, общались шепотом.
Майкл медленно прошел к столику возле витражного окна, откуда видна была улица, и, положив сумку рядом, а ноутбук на столик, уселся поудобнее в ожидании официанта. Здесь работал один славный старикашка, всегда во фраке и с блокнотом в руке. У Майкла не раз возникало ощущение, что старик работал не официантом в ресторане, а прислуживал в каком-то средневековом замке. Не успев задуматься, Портман услышал тихий мужской голос:
– Здравствуйте, мистер Портман! Чего желаете?
Да, конечно, это был он. Майклу на мгновение показалось, что этот официант всю жизнь выглядел именно так.
– Здравствуйте! Кофе, пожалуйста!
– Одну минуту, сэр…
Официант ушел так же незаметно, как и появился. Майкл пустился опять ковыряться в дебрях своих мыслей. У него из головы не выходил вопрос: "Как он мог со мною так поступить?" Георг Шульц! Они познакомились несколько лет назад на кастинге. Тогда, узнав, что их обоих не взяли на работу, они сидели в кафе, анализировали вместе свои ошибки и старались выяснить причину отказа. Уже в те времена Майкл заметил потрясающие способности Георга к анализу и к организации любого дела. Затем к ним присоединился Дэн Ричмонд, который так же, как и они, искал работу.
"Чем только мы втроем ни занимались, – вспоминал Майкл с улыбкой. – Энергии у нас было хоть отбавляй! Мы решили тогда объединить наши усилия и знания, мы с Дэном были журналистами, а Георг юристом. Писали различные проекты для телевидения и радио. Даже написали два сценария для фильмов, из-за которых съездили в Голливуд. Но почему-то мир, к которому мы хотели приспособиться, не замечал нас. Вот тогда-то мы и дали слово друг другу: кто первым найдет хорошую работу, тот будет способствовать тому, чтобы приняли на работу других. Потом мы стали реже встречаться, так как Георг был уже женат. Жена его, Сьюзи, была из какого-то известного рода, поговаривали, будто она дальняя родственница бывшего президента Джона Кеннеди. Я тогда не часто заглядывал к ним в гости. Но это не значит, что наша дружба на этом закончилась. Я помню, Георг на какое-то время исчез, и его телефон не отвечал на звонки. Вдруг, совершенно случайно, в новостях о вновь избранном сенаторе я услышал, что главным помощником сенатора является не кто иной, как Георг Шульц. Моей радости тогда предела не было! Ну, наконец-то, подумал я, что хоть кто-то обратил внимание на то, что из себя представляет мой друг Георг. С тех пор сенатор шагу не делал и слова не говорил без одобрения Георга. А Дэн уже настолько погряз в долгах, что как только получил приглашение от CNN проехаться по горячим точкам России, то сразу согласился, так как платили там хорошо. Дэн и меня туда приглашал, но, несмотря на то, что я родился в Москве, меня это турне нисколько не привлекало. В это время у меня тоже с деньгами были проблемы, поэтому я решил поработать риэлтором. Поправив свое финансовое положение, я осознал, что надо возвращаться в свою стихию – журналистику. И вот немного времени спустя, а я уже тогда работал в одной газетенке, мне позвонили на мобильный, и женский голос сообщил, что на следующий день меня ждут на телеканале для собеседования. Конечно, я отправлял свое CV в разные организации, но и представить себе не мог, что, открыв двери кабинета, я увижу Георга Шульца собственной персоной. Да еще в должности генерального продюсера! Это действительно было для меня сюрпризом. С его помощью я получил новую работу, работу телеведущего на дневном Talk Show. Это был средненький канал, который оживлялся от выборов к выборам. Пропартийность телеканала сильно ощущалась именно в эти периоды. На этом Talk Show для зрителей пенсионного возраста я уже торчу два года, и пока нет никаких изменений. А моей мечтою было стать ведущим в какой-нибудь вечерней или ночной передаче, где зрителей больше и такого же возраста, как я. Но я и представить себе не мог, что буду в шаге от своей мечты, да и все окружающие пророчили мне это место. Но теперь я вижу, что накаркали! Хм, да… Вот так вот, мистер Портман! Не только новое назначение не дали, но и, как оказалось, мою передачу тоже закрыли! И все сделал это мой друг Георг Шульц! Каково? И почему он это сделал? А как же данное друг другу слово? Сам же назначил на эту должность, сам и перекрыл возможность дышать! Да уж, ничего не скажешь… Как там было по латыни? Mutantur tempora et nos mutamur in illis! Времена меняются, меняемся и мы вместе с ними… Ну, ладно, освободившееся место мне не светит, но зачем проект-то закрывать?"
Его раздумья прервал старик-официант.
– Желаете еще чего-нибудь?
– Да, если можно, еще один кофе.
После того как официант принес еще один кофе, Майкл спросил его дружеским тоном:
– Да, почтенный! Могу я вам задать один нескромный вопрос?
Официант приятно удивился, но строгость в тоне его ответа еще присутствовала.
– Молодой человек изволит шутить?
– Нет. Ну что вы, какие тут могут быть шутки? Просто я, еще молодой человек, хотел бы посоветоваться с вами, с человеком, повидавшим жизнь.
– Я вас внимательно слушаю, сэр!..
– Как бы вы отметили такой день? Сегодня я узнал о предательстве друга и о потере работы.
Немного подумав, тот, слегка наклонившись к Майклу, шепотом сказал:
– Я бы на вашем месте устроил встречу в ресторане с незнакомой женщиной, излил бы ей свою душу, напился, подрался бы с кем-нибудь за сердце прекрасной дамы, пригласил бы ее к себе домой. А на следующий день, морально и физически освобожденный от грехов насущных, начал бы жизнь с чистого листа! И все это можно сделать в одном месте – в любом ночном клубе, сэр.
Такого ответа Майкл точно не ожидал! Прямо, коротко и ясно. Он почувствовал, что у него от удивления стали расширяться глаза и что слушал он с открытым ртом.
– Великолепно! Гениально! А я, дурак, хотел пойти к психологу поплакаться. Такого совета от своего психолога я бы точно никогда не услышал. Браво!