Я тяжело вздохнула, и руки у меня задрожали, с трудом справляясь с молнией на моем рюкзаке. "Прекрати паниковать прежде времени. Она жива", - убеждаю я себя.
- Все в порядке, - произносит у меня за спиной знакомый голос. Дилан. - Не бойся, мы ее разыщем.
Оборачиваюсь к нему, в упор глядя в его прямое, искреннее лицо. B горле встает ком, и мне страшно хочется ему поверить, прижаться к нему и крепко-крепко обнять. Но за нами уже стоит Клык. И поэтому я только киваю. Я знаю, Дилан все понял.
Закрепляю рюкзак на спине так, чтоб не мешал в полете, пересчитываю стаю и бросаю через плечо мимолетный взгляд на Клыка.
- Все готовы? - спрашивает он ребят.
- Готовы! - хором кричит стая. Мы разбегаемся и - Клык впереди, все за ним - взмываем в яркое голубое небо.
Ангел! Потерпи немножко. Мы идем на помощь.
51
Это было начало конца. Но не такого конца, какого ожидала Ангел.
Когда она проснулась, легкие ее разрывались от боли. В ослепших глазах что-то мелькает, в сознании встает картинка огромного вздувшегося огненного шара. Шар тут же взрывается, и она кричит в ужасе.
Апокалипсис. Хаос, огонь, запах серы. Треск, грохот, завывания, скрежет. Разбушевавшаяся природа требует у людей назад Землю. Ей привиделся апокалипсис. Ничто другое не повергает ее в такой панический ужас.
"Но так не должно быть, - думает Ангел. - Это неправильно. Когда наступит конец, я должна быть вместе с Макс. Вместе со стаей".
Когда настанет время умирать, мы должны умереть вместе.
Вздохнув, она глотнула горячий, резко пахнущий дым и поняла, что она по-прежнему в лаборатории, по-прежнему привязана к операционному столу, что ее руки и ноги по-прежнему распластаны на нем, как крылья засушенной бабочки. Сознание затопило воспоминание о шуршащем звуке падающих на пол перьев, и на мгновение безумие ее видения померкло перед этой душераздирающей картинкой. Она горько заплакала и потеряла сознание.
Придя в себя, Ангел закашлялась. Ей не хватает воздуха, а из-под двери в комнату ползет удушающий дым.
Она совершенно одна, но снаружи до нее доносятся приглушенные голоса и лихорадочное шарканье торопливых шагов.
- Пора. Настало время! - кричит там какая-то женщина. - Начинается! Предсказание сбывается!
Где-то начинает завывать сирена, и в тонком заунывном вое тонут звуки хаоса, овладевшего миром за запертой дверью. Потом дверь в лабораторию распахивается. Какие-то люди принимаются хлопать дверьми шкафов, шуршать бумагами и греметь стальными инструментами.
На нее они не обращают никакого внимания.
- Помогите! - хрипит Ангел. - Доктор Мартинез, на помощь!
- Забирайте все! - командует чей-то незнакомый Ангелу голос. - План Девяносто Девять Процентов приведен в действие.
Впервые после операции Ангел в состоянии различить какое-то движение, но у нее нет времени подумать о том, возвращается ли к ней зрение. Главное сейчас - выжить, сосредоточиться и понять, кто находится в комнате и что они делают. Она яростно извивается на столе, пытаясь сообразить, как можно вырваться из привязывающих ее ремней. Мгновенные проблески света тонут в заполняющем комнату дыму.
- Помогите! - слабо вскрикнула она снова и снова зашлась в приступе кашля.
Но ей никто не ответил. Вой сирены заглушает все голоса и звук удаляющихся прочь шагов. От удушливого дыма она больше не может дышать.
Нет! Ее мозг восстает против неизбежного. Нет! Я не хочу умирать. Не хочу погибать в полном одиночестве и темноте. Разве напрасно я прошла огонь, воду и медные трубы?
Откуда только взялись у нее силы? И, хотя каждый мускул, каждая кость ее тела разрываются от боли, она отчаянно сражается с ремнями.
- Как вы можете бросить меня здесь! - вопит она в ярости во весь голос. - Я же человек! Вы слышите меня? Я человек! Мне больно!
Она рыдает и бьется на столе, а ремни только глубже врезаются ей в руки и ноги. И, как бы она ни сопротивлялась, теперь ей ничто не поможет.
Легкие заполнены дымом, а мозг сотрясает рев сирены.
"Конец", - обреченно думает Ангел. На нее надвигаются огромные волны, и в ее медленно угасающем сознании проносится последняя мысль: "Все-таки правы были эти психи. Это конец".
Книга третья
Конец
52
- Сколько нам еще лететь? - запыхавшись, спрашивает Газзи. Он поймал поток воздуха, забирает влево и подлетает вплотную ко мне. На лице у него отражается полная сумятица чувств: усталость, напряжение, нетерпение и такая решимость, какой я за ним прежде не наблюдала.
- Всего немножко. Потерпи чуть-чуть.
Пять часов назад мы покинули Орегон и теперь приближаемся к искомому учреждению. Согласно нашим сведениям, оно находится в Долине Смерти, той самой, где стояла Школа. Та самая, из которой в свое время вытащил нас Джеб. От страшного совпадения у меня начинается паника.
- Сколько "немножко"? День? Час? Минуты? - не отстает Газзи.
- По моим расчетам, мы минут через пятнадцать окажемся в миле от назначенного места. Выберем, где приземлиться, а там подумаем, как действовать дальше.
- И потом найдем Ангела? - беспокоится Газзи. - И вытащим ее оттуда? И убьем тех, кто ее туда запрятал?
Я сморщилась:
- Газ…
- Знаю. Я все знаю, - упорствует Газман. - Это может быть ловушкой. Ее там может не оказаться. Я все понимаю. Но все-таки… Макс, ведь она, может, еще жива!
- Конечно, мой мальчик, - обнадеживающе улыбаюсь я ему. - Конечно жива.
Я случайно глянула на Дилана. Наши взгляды встретились. Понимаю, что на меня неотрывно устремлены его глаза, голубые, как небо вокруг нас. Он с утра молчит. Если вдуматься, он молчит с тех пор, как в стаю вернулся Клык, хотя раньше только и делал, что изливал свои чувства. А Клык, наоборот, постоянно твердит о своих эмоциях. Кого, спрашивается, кем подменили?
- Внимание, прямо по курсу, - внезапно оповещает нас Клык.
Надж возбужденно закивала:
- Там какие-то здания.
Все мы, кроме Игги, конечно, пристально вглядываемся вниз. Наши по-птичьи острые глаза различают впереди группу стоящих буквой Т зданий. Одни из скучного тусклого серо-черного камня, другие кирпичные, и несколько совсем новых, из темного стекла. Честно говоря, на лабораторию или Школу они совсем не похожи. Там может быть что угодно, хоть фабрика по изготовлению вешалок.
Только с чего бы фабрике по изготовлению вешалок находиться в этой забытой Богом и людьми долине, где ни городов, ни поселков, ни даже крошечных деревушек днем с огнем не сыщешь? К тому же строения эти находятся как раз в той точке, которая обозначена на распечатанной мной с блога карте.
- Вот и лаборатория, - бормочет Клык, a вслух уверенно командует: - Ребята! Снижаемся.
Пока мы заходим на посадку, Дилан придвигается ко мне поближе:
- Ну как, готова снова сражаться с белохалатниками? - перекрикивает он шум ветра.
- Всегда готова, - отвечаю я, радуясь, что он рядом.
Мы все разом приземляемся в бескрайнем низкорослом кустарнике и тут же, пригнувшись, ныряем в заросли. Береженого Бог бережет: мало ли откуда и какая охрана наблюдает за местностью. Не медля, в тысячный раз принимаемся составлять план действий.
- Перво-наперво мы с Макс исследуем окрестности, - говорит Клык, - поищем лазейки, разведаем уязвимые места. Если мы через полчаса не вернемся…
- …мы полетим в ущелье Бэдуотер, - перебивает его Игги, - и там будем ждать три дня. Потом, если вы и после этого не появитесь…
- …мы ни за что не полетим вас спасать, - как заученную молитву подхватывает Надж, - а будем действовать как разумные мутанты, руководствующиеся чувством самосохранения. Соваться никуда не будем, а полетим назад в Орегон.
Видно, не напрасно я весь полет вдалбливала им по одному и всем вместе наш план действий. Похоже, все вникли.
- Отлично, - похвалила я стаю. - У кого-нибудь есть по плану какие-то вопросы?
Все дружно покачали головами. Все, кроме Дилана. Я-то понимаю, он хочет лететь со мной. Понимаю, что он обиделся или даже, может, разозлился, что я попросила его остаться со стаей. Он не мог не согласиться, что ребятам в случае чего нужен будет еще один классный боец и что он, Дилан, особенно ценный кадр, потому что его, единственного из нас, не знают все на свете белохалатники. Согласиться-то он согласился. Но радости ему это не добавило.
Я глянула на Клыка:
- Готов?
Он кивнул. Пронизывая меня, его глаза точно огнем горят. Он все обо мне знает, всю мою подноготную. Нам и слов-то много не надо, потому что он насквозь меня видит и мысли мои читает.
Мы оба уже спружинили, готовые без разбега оторваться от земли, как вдруг Игги крикнул:
- Подождите!
Поворачиваемся к нему как по команде.
- Что-то горит! Я чую дым.
- Дым? - Осматриваюсь вокруг, принюхиваюсь, но ничего не вижу, кроме зданий вдали и ясного солнечного неба над ними. - Где горит?
Иг без слов вытягивает руку в направлении заведения, в которое мы с Клыком собираемся пробраться. И тут порыв ветра доносит до меня запах дыма. Тошнотворную нестерпимую удушливую гарь.
Но о том, что План Девяносто Девять Процентов досрочно приведен в исполнение, нам ничего не известно.
53
Идем на запах дыма и оказываемся прямо у горящего здания. В зловещей тишине чуть потрескивает догорающее пламя. На первый взгляд, нигде ни признака жизни. Ни спасающихся в панике людей, ни пожарных. Только раскаленные докрасна стены.
Когда огонь наконец потух, мы осторожно полезли исследовать обгоревшие руины. Вокруг ни звука.
Мне здорово не по себе.
На стенах, вернее, на том, что от них осталось, черно-серые следы пламени. Вонь такая - не вздохнуть. В куче опаленного, искореженного огнем металла с трудом можно распознать полурасплавленные черные коробки с детства знакомых приборов для тестирования мутантов.
Стараюсь подавить страх и приступ тошноты. Макс, пора становиться лидером.
- Значит так! - выдавливаю я из себя, задыхаясь от зловония. - Надо обыскать пожарище.
В эту минуту со страшным треском обвалился кусок потолка и сверху рухнул здоровенный лабораторный прибор. Если бы мы вовремя не отскочили, он расплющил бы нас в лепешку. Газзи нервно хихикнул. Как бы он ни нервничал, по всему видно, что в этом царстве разрушения он как у себя дома.
- Только осторожно, - продолжаю я, придя в себя от неожиданности. - Крыша может в любой момент обвалиться. Обращайте особое внимание на уцелевшую часть здания, восточный корпус. Ангел может быть все еще там.
Может. Только на это я и надеюсь. О боже, а что если ее держали в той части, где мы сейчас стоим?.. "Все равно я хочу ее найти, - думаю я с мрачной решимостью. - Хотя бы для того, чтоб принести домой ее тело".
Через дверные проемы с выгоревшими дверьми осторожно пробираемся в восточный корпус.
Меня чуть не вырвало, когда под ноги мне попался расплавленный собачий контейнер. Мы что, опоздали? Что же это получается, нам какого-то часа не хватило, чтоб спасти Ангела от этой ужасной смерти?
Сердце у меня едва бьется, но я упрямо продолжаю прокладывать себе путь сквозь руины, заглядывая в каждый проем, проверяя каждый закуток, поворачивая в каждый черный, пахнущий гарью и разлитыми химикатами закоулок.
И больше, чем с дымом, борюсь с висящим в воздухе страхом.
Не буду описывать, что мы увидели. Результаты неудачных экспериментов над… какими-то живыми существами… Даже если они когда-то и были живы, теперь все здесь умерли, сгорели или задохнулись дымом. Включая двух белохалатников.
- Не понимаю, как получилось, что все сгорело так быстро? - спрашивает Дилан.
Мы обыскиваем лабораторию, до отказа забитую операционными столами и большими приборами. Меня мутит от зрелища всех этих до боли знакомых предметов.
- Я все об этом думаю, - продолжает он. - И десяти минут не прошло, как огонь все пожрал. А ведь это была научная лаборатория. У них же наверняка какие-то противопожарные меры должны были существовать.
- Может, они НЕ ХОТЕЛИ тушить пожар, - откликается Клык с другого конца комнаты. Он показывает на кучу перевернутых металлических канистр в кладовке. Оттуда несет газовыми парами.
Слышу, как у дверного проема вскрикивает Надж, и со всех ног несусь к ней.
- Макс, почему они вот так в кружок поставлены? - шепчет она дрожащими губами.
У меня изо рта вырывается задушенный стон - в соседней лаборатории все еще дымятся десятки тел, плечом к плечу в кружок привалившихся друг к другу. Будто они уселись чайку попить или в испорченный телефон поиграть. И так все вместе и умерли.
В горле у меня пересохло, а в голове полная мешанина.
Мы попробовали прорваться в здание, едва завидев пожар. Но все двери были заперты.
То, что казалось обезлюдевшим пространством, на самом деле было полно людей. Получается, мы сейчас видим не следы несчастного случая, а результаты намеренного уничтожения..
Мы были здесь во время пожара. Все происходило у нас на глазах. Но никто не выбежал наружу.
Они хотели такой смерти. Я содрогнулась от сознания происшедшего.
- Макс! - услышала я доносящийся из коридора голос Дилана.
- Да? - Я с трудом оторвала взгляд от ужасного зрелища в соседней комнате. - Ты что-то нашел?
- Я… по-моему… Нашел.
Что бы это ни было, голос его сулит только очередные ужасы.
Я проглотила застрявший в горле ком. Потери Ангела мне не выдержать. После всех наших надежд я будто сызнова ее теряю.
Против воли подхожу к Дилану. Взгляд мой падает туда, куда устремлены его глаза, на стоящий прямо перед ним металлический операционный стол. На концах обеих длинных сторон - крепежи для рук и ног.
В одном из них застряли два белых мягких перышка.
- Нет! - вскрикнула я, и у меня подогнулись колени.
Как сквозь сон слышу собравшуюся у меня за спиной стаю. Надж громко и сосредоточенно дышит, Газзи стонет, Игги шипит, а Клык скрипит зубами.
Думаете, это самое худшее, что могло случиться? Думаете, хуже не бывает?
Бывает. Конечно бывает.
Потому что в следующую минуту мы услышали приторно-сладкий голос, который будет всю оставшуюся жизнь слышаться мне в самых страшных кошмарах:
- Чем могу служить, молодые люди?
54
Мне потребовалось ноль и три десятых секунды, чтоб узнать стоящего передо мной человека: Марк. Маньяк, некогда бывший лидером Группы Конца Света. Последний раз я видела его в Париже, в тот день, когда пропала Ангел. Уверена, это он устроил светопреставление и тогда, во Франции, и здесь, сейчас.
- Приветствую вас, молодое поколение, - вяло процедил он. Тело у него покрыто ужасными ожогами, а одежда висит обгорелыми лохмотьями.
- Ты? - выдохнул Газзи. Голос у него дрожит. - Ты оттуда, из туннелей. Ты мою сестру изувечил!
Мы уставились на Марка. Ожоги наверняка причиняют ему ужасающую боль, но на лице у него сияет счастливое блаженство. Оно-то меня больше всего и напугало, от него-то у меня встали дыбом волосы, а кровь похолодела. Если мой противник в ярости, это мне нипочем. Только драться интересней. А вот что с безумцами и с психами делать - ума не приложу. Что у них на уме, заранее ни за что не догадаться.
- Подай знак, если что, - шепнул Клык, не разжимая рта.
Чувствую, как Дилан встает рядом со мной.
Кулаки у меня сами собой сжались. Я готова убить этого гада, забравшего у нас нашу девочку. Броситься на него и на куски разорвать.
- Я вам ничем не угрожаю, дети, - говорит Марк с тем же безумным блаженным выражением на лице. Он шагнул вперед, и мы все шестеро инстинктивно отступаем на шаг назад. - Все это ради вас же и делалось. По крайней мере, поначалу. - Марк остановился, удивленно глядя вокруг на пожарище и разрушение. Как будто не понимает, что же тут произошло. - Началось… - Он снова расплылся в благостной улыбке. - Здесь мое дело теперь сделано. Я спас мир. Спас его для немногих избранных. И вы, друзья мои, среди них.
- О чем ты говоришь? - Я топнула ногой. Нет ничего опаснее психопата, который считает, что творимое им зло он творит во имя добра. - Каким образом все это, - я махнула рукой на руины, - спасло мир?! Каким образом спасло мир все то, что ты учинил в Париже? - ору я прямо ему в рожу, и каждое мое слово сочится ядом.
Его взгляд не дрогнул, ни один мускул не дернулся у него на лице.
- Увидишь.
Он опустил глаза на свои обожженные до мяса руки. Но совсем не похоже, что ему больно. Он перевел взгляд на развороченное окно. Специальное стекло укреплено впаянной в него проволочной сеткой. Марк с любопытством оглядывает техническое новшество: силой какого-то взрыва стекло выгнуло наружу.
- Увидишь, - повторяет он. - Зверь выпущен из клетки. Теперь все придет в движение. И вы мне за это еще спасибо скажете…
- Вряд ли, - говорю я, надвигаясь на него. - Единственный известный мне "зверь" - это ты и твой безумный культ. Если ты сейчас же не скажешь мне, куда ты дел…
- Позаботьтесь о Земле, дети, - перебил Марк, по-прежнему улыбаясь.
И с этими словами выбросился в окно.
Даже с нашими молниеносными рефлексами мы опоздали. Никто из нас не успел задержать его вовремя. В ужасе высовываемся из окна. Здесь не слишком высоко, но он упал на кучу искореженных бетонных блоков. Ржавые прутья торчат из них в разные стороны, и один из них проткнул Марку горло.
Он все еще блаженно улыбается, но застывшие глаза неподвижно смотрят в пустоту.
- Ммммм, - застонала Надж, и ее тут же вырвало на пол.
Растираю ей спину и вдруг чувствую, как сзади мне на плечи легли чьи-то теплые руки. Мгновение не понимаю, кто это, Клык или Дилан? Но Клык промелькнул впереди. Значит, за спиной у меня Дилан.
Гляжу вниз на тело Марка, чувствую во рту горький привкус желчи и брезгливо отворачиваюсь от окна:
- Вот с ним и покончено.
- Продолжаем искать Ангела? - тихо спрашивает Дилан.
Я киваю:
- Мы ВСЕГДА продолжаем искать Ангела.