– Ильяс-с? – сменил тональность Колчин. До сего момента он, что называется, на автомате говорил-говорил, оказывается, каким таким образом команда наших зарабатывала очки еще до выхода на татами – Чую, ребятки зажатые все-таки. Спрашиваю у японцев: "А нельзя ли где-нибудь тут у вас позаниматься? – В смысле? – В смысле, зал какой-нибудь… – А, позалуста, позалуста!..". И приводят нас в зал. Это в канун чемпионата. И вот мы всемером воюем друг с другом в абсолютно пустом зале. Японский флаг висит-колышется. А мне ребяток важно растормошить. Покрутились-повозились-попотели… Шум изрядный, по лапам колотим, долбимся. Глядь – зал потихоньку заполняется людьми: "О, рус, рус!". Вот, говорю, завтра будет то же самое, под тем же японским флагом, ага? Растормошились. Потом идем такие ОТДОХНУВШИЕ из зала, водичку из банок прихлебываем. А в баре сидят-посиживают наши завтрашние – официозно-деревянные, уронить себя боятся. Проводили нас сумасшедшими взглядами. Все, говорю, ребятки, считайте, двадцать очков форы у нас есть. (Егор Брадастый тут бы не удержался и в свойственной ему балагурной манере якобы посетовал бы, мол, режиссуры вам не хватает, ЮК! Вот если бы вслед за вами безропотно-вежливые аборигены вынесли еще и пару-тройку мешков на зиппере, укрытых японским флагом, тогда бы вааще!). А еще – пробежечку нашим устроил. Ну-ка, мол, аура здесь благоприятственная, чего б не пробежаться! И – опять же всемером по Иоеги и Мэйдзи, граничащим с Императорским дворцом, – пробежечка до легкого пота, в удовольствие. Соперники-то следят: ишь, рус, нипочем им Япония! А почем, собственно?.. Единственно, паршиво у них было, по-дурацки, – финалы не в один, а в два дня. Ну, ты, Ильяс, представляешь, – отвоевали, потом ночь, и снова воевать. Всю ночь бы проворочались, плюс все шишки полезли, у Парцая клешня распухла. А ведь финальная пулька. Стресс… Так, командую, ну-ка всем по кружке пива… Это заблуждение, что японцы какое-то там сакэ пьют, – у них пиво популярней, чем у нас… "Русский транзит". Они мне: "Ю-Дмич! Как же! Вы же сами нам запре…". Говорю: надо! Ну, грянули они по кружке. На голодный желудок. С ужина идут, гляжу, мя-а-гонькие-мягонькие. Ну-ка, баиньки!.. Через пять минут – сопя-а-ат. И утром – хоть бы хны! А иначе представляешь, как бы извертелись, веревки бы свили из простыней – впору на них же и вешаться. И – вот…
Ильяс понимающе кивал и участвовал в мемуаре чуть ли не автором мемуара – он бы так же был там, так же поступил в ситуации – то есть ученик есть ученик, хлопнул бы пива, а потом положил бы в финале хоть японца, хоть кого, но… не довелось. Ничё! Мартовская Германия – на носу.
И тут Колчин включился. То есть отключился. И сказал:
– Ильяс-с?
И Сатдретдинов Ильяс сказал:
– Да. Да, Ю-Дмич. – В смысле, вижу, понял, тоже поймал.
К ночи помянутый Хичкок еще бы помурыжил, еще бы потрепал нервы, еще бы напустил туману импортным словом "саспенс! саспенс!". Большой, кстати, мастер был по части саспенса – ни черта не происходит, но атмосферка все сгущается и сгущается. А потом вдруг – брык, бульк, пиф, паф, глыть! Все и кончилось. Но мы – иные. Мы – кто? Ах, да! Да, скифы мы, да, азиаты мы! Нам подавай экшн поперек саспенса. Извольте. И рады бы длить саспенс, но нетерпеливое азиатство или, если угодно, эфиопство рвется наружу. Ибо сказано тем самым эфиопом, который поставил диагноз: "Анекдот – кирпич русской литературы"… ну, так вот, тем самым эфиопом сказано: "Читатель ждет уж рифмы "розы" – так на, возьми ее скорей!".
Мокроасфальтный БМВ мгновенно сбросил скорость и выпал из зеркальца. Колчин провоцированно прибавил, потом снова споткнулся. БМВ не попал на уловку, не мелькнул в обзоре и… следовательно, был не случаен. Ну-ка, ну-ка!
Может быть, через километр бээмвэшники еще и рискнут стопануть "девятку"? Иначе зачем бы им, бээмвэшникам, так плотно пасти неприметное авто? (Условно неприметное. "Девятка" – не "вольво", не "сьерра", не, так сказать, престиж, по расценкам гопников с большой автодороги). Правда, если "девятку" срисовали еще в Шереметьево-2… Зря ли – ощутимое многоглазье?
Вторая степень: я не вижу для себя конкретной угрозы, но теоретическая вероятность…
Черт побери русский язык! Вероятность может быть только теоретической! Если она превращается в практическую, это уже не вероятность! Это уже -… ят- ность! Ясность!
Внесем ясность! Ну-ка!
Если ваш автомобиль пытаются остановить… Это довольно распространенная ситуация, независимо от того, охотятся бандиты за конкретной жертвой или им просто понравилась ее машина. (Ну, просто шагу не сделаешь, чтобы чье-либо руководство к действию, либо к бездействию не процитировать. Ищите первоисточник, ищите!). Причем если раньше специалисты по угону и перепродаже автомобилей просто останавливали машину, выкидывали из нее водителя и уезжали, то сейчас, не желая оставлять свидетелей, могут и убить… В подобную ситуацию такого-то июля недавнего года попал известный спортивный комментатор Вадим Сливченко (это – да, это – было, к черту домыслы!). Около полуночи он возвращался домой по Волоколамскому шоссе (Москва моя! Москва моя! Ты – самая!..). Неожиданно за его новой "семеркой", (а тут вам не "семерка", тут целая, эхма, "девятка"!) погналась иномарка и попыталась прижать машину к обочине. Однако г-н Сливченко не остановился. Тогда преступники, поравнявшись с машиной комментатора, стали угрожать ему пистолетом и принудили остановиться. Трое подбежали к автомобилю и, приставив к стеклу пистолет, заставили г-на Сливченко выйти. После чего объяснили, что машина теперь принадлежит им. Положение спасла собака г-на Сливченко, седевшая на заднем сиденье. Ирландский сеттер Холли поднял такой лай, что преступники, не вынеся шума, предпочли скрыться. Об этой истории оповестили все скандальноядные и, впрочем, прочие газеты, отдавая должное мужеству комментатора Сливченко или, иначе, г-на Сливченко. Что более соответствует сути – то бишь сокращение: г-н. Что бы это значило? Дилетанты ситуации уверены, что г-н – в данном контексте это "господин". Профессионалы вышеописанной ситуации расшифровывают сокращение несколько иначе: г-н ты и есть г-н! Ибо…
Ни в коем случае нельзя было останавливаться! Попав в подобную ситуацию, водитель должен немедленно решить, что ему важнее – здоровье, а может, и жизнь, или привлекательный вид автомобиля. Он всем своим поведением ДОЛЖЕН был демонстрировать, что готов пойти на столкновение с преследователями, и, если некуда деваться, – идти на него. Помнить: те, кто пытается тебя остановить, в случае столкновения рискуют не меньше, чем ты! И еще – никогда не выпускай машину преследования вперед. Выйдя вперед, бандиты тебя притормозят и могут расстрелять… Всегда удобнее стрелять по машине, остановив ее или поравнявшись с ней. Так-то… (Если кто-то ОШИБОЧНО полагает, что эти инструкции касаются исключительно героев видеотриллеров импортного производства, пусть и на матерьяльчике "совьетик-экзотик", сей кто-то пусть и воскликнет по-иностранному: О, rus!.. Что в переводе, известное дело, означает ничто иное и не что иное, как… пра-а-авильно: О, Русь! И это так…).
Колчин еще поиграл с БМВ. Проснулся азарт. Это что ж такое?! Неужто он, Колчин, настолько утерял чувство реальности, что не просто заявил (с долей изрядного лукавства, с изрядной долей, да!) в ответ на предложение о возможности наезда-давления: "Н-не знаю. Не могу себе представить…", но и действительно поверил в собственное заявление! "Н-не знаю". Да. То есть доподлинно не знаю в данный момент. Но представить себе, кто и, главное, почему вдруг осмелится надавить, – это запросто, это пожалуйста. Но потом, но попозже. Когда будет время сесть, обмозговать, примерить на себя тех или иных. Пока же предстоит действовать на рефлексах, опережая в технике и реакции. Вот-вот: не смотрите, кто там под маской – негроид или азиат, тренируетесь вы все равно лучше.
"Под маской", то есть за тонированными стеклами БМВ, все равно никого не разглядеть. Тем более что декабрь, смерклось до той степени, когда пора включать фары. Зимой темнеет не только рано, еще и быстро – плюс ко всему одеяльная облачность, из которой посыпалась снежно-дождевая дрянь.
БМВ приблизился, был в полусотне метров, нагонял. Очевидно, ездоки-преследователи раскумекали – обнаружены, а тогда чего тянуть кота за хвост! БМВ нагонял. Сорок метров, тридцать, двадцать пять. В чем, в чем, но в физике, иначе говоря, в мощности "девятка" явно уступала. Ну-ну! Зато в технике и реакции – еще повоюем.
Не уступить бы, не пропустить БМВ вперед. Колчин заиграл рулем, понуждая "девятку" зигзагообразно вилять. Несколько раз рискнул заступить на встречную полосу – при такой погоде, при таком дорожном покрытии недолго и потерять контроль над машиной, она слетит с катушек и заюлит.
– Резина лысовата! – напряженно сказал Ильяс.
– Да, – согласился Колчин. – Это – да. Глянь у них номера. Потом пощупаем.
– Или – сейчас? – выразил готовность к бою Ильяс.
– Или сейчас! – почти согласился Колчин. Эх, погодка дрянь. Нет сильного желания высовываться наружу. А то бы – не вопрос. Сколько в БМВ шакалов? Четверо? Пятеро? Не количество. Шут с вами, парнишки! Именно шут, именно с вами, – тот самый, который решился шутить с ЮК. Или вы все там шуты? Весь квартет? Квинтет?
Он отнюдь не настраивался на непременную разборку. Полагал, что до рукомашества-дрыгоножества дело не дойдет, даже если "девятка" вдруг внезапно остановится и предоставит шутам из БМВ инициативу. Полагал, что обладает достаточным даром убеждения, даром речи, а не даром Косики каратэ – убедить не делом, но словом. Чтобы исход был: "Извини, мастер! Обознались! Когда б знали… Извини!".
Но очень не хотелось тормозить, терять худо-бедно четверть часа. Он и так-то непроизвольно гнал "девятку" быстрее разумного и достаточного, ведь…
ИННЫ В АЭРОПОРТУ НЕ ОКАЗАЛОСЬ.
… давно он дома не был. Дома, где что-то не так, досадно не так. До поры до времени просто досадно: слуга без хозяина, сокровище без присмотра.
– Не вижу. Не разглядеть! – сказал Ильяс про номера БМВ. – Темновато.
И тут БМВ включил фары, и номера рассмотреть стало и вовсе невозможно. Разве что подпустить шустряков ближе, еще ближе, ближе как только можно, и все: таки еще ближе.
Однако преследователи, почти нагнав жертву (шуты гороховые! "жертву"!), предпочли соблюдать двадцатиметровую дистанцию. Странно. Почему бы им и не приблизиться, не попытаться обойти "девятку", если по науке. Наука дорожного рэкета тоже умеет много гитик, о чем вскользь упомянуто. Пусть Колчин и маневрирует таким манером, что обогнать машину трудновато, но попробовать-то стоит? Иначе зачем было затевать гонки-догонялки?
Бээмвэшники и пробовать не пытались, шли по трезво-выверенной прямой, соблюдая почему-то выбранную двадцатиметровую дистанцию.
Надолго вас хватит, шуты-шутники? Километра через три – пост ГАИ, там шутки и кончатся. А значит?..
Значит – сейчас или никогда. Ну, еще через километр или никогда. Может, все же тормознуть и, начхав на ненастье, прояснить позиции? Может…
Колчин краем глаза следил за арьергардным БМВ, не теряя сугубого контроля за шоссе перед собой.
– Э!!! – не испугался, но возмутился Ильяс.
Но Колчин и сам уви… учуял встречного тихушника. Тихушника, ибо фары встречной машины вспыхнули, полуослепив, когда между ними расстояние съелось до критического. А до того – ни намека на встречного. Этот самый встречный – тоже БМВ – шел в лоб, на таран, по полосе Колчина. Ого!
Сказано вам, шуты гороховые, реакция у нас лучше! Иной-другой точно запаниковал бы и зарулил до юза в глубокую слякоть Больших Говныщ – с шоссе. Колчин чуть тронул руль и – объехал, объехал бы по кривой этих шутников таранного типа! Тем более что никто сам себе не враг, и встречное авто само в последний миг вильнуло назад, на предназначенную ему полосу. Он пугает, а мне не страшно. Просвистели впритирку. Более того! Он, встречный, ушел почти к обочине, уступая путь тем, кто сдуру увязался за "девяткой" от Шереметьево-2.
И преследователь тут – и только тут-то! – рьяно прибавил ходу, ловко разминулся с псевдотараном и поравнялся с "девяткой", смазал ее по левой скуле.
Будь они, преследователь и преследуемый, один на один, не вмешайся встречный идиот, сбивший с толку, Колчин еще побаловался бы в "толкалки" – кто кого. Всяко ремонт БМВ обошелся бы хозяевам подороже, чем ремонт "девятки". Но машина после выверта, после разминки со встречной еще шла в полном соответствии с законами физики неустойчиворавновесно. Самую малость надо, секунд пять-шесть, чтобы выровнять и утвердить авто в прежнем, надежном, положении.
Из этих пяти-шести секунд не хватило одной-двух. Нагнавший БМВ мазнул по скуле, удар по злополучной дверце получился гулким, внушительным, "девятку" поволокло-поволокло по касательной и таки… таки вляпались они, Колчин и Сатдретдинов, во глубину Больших Говныщ, заглохли. В салоне хрустнуло. Да-а, шуты гороховые, дошутились вы. Ну, гляди-ите! Достанем. Не сейчас, но достанем. В каждой шутке есть доля пренебрежения: во, мол, как мы тебя, гы- гы! По отношению к ЮК, равно как и по отношению к его ученикам, пренебрежительность, к тому же столь демонстративно… продемонстрированная (да, это по- русски!), обойдется дороже, чем, к примеру, ремонт БМВ, даже если, к примеру, восстанавливать БМВ, условно говоря, из пепла. Как Феникс. Случайный "каблук", промявший дверцу, – это одно. Неслучайный БМВ (ох, не случайный!) в паре с другим неслучайным БМВ (ох, не случайным!) – абсолютно иное. Надо, надо будет навести справки и передать привет: "Передайте, что Колчин Юрий Дмитриевич 0Ч-ЧЕНЬ НЕДОВОЛЕН…".
Жаль, номер ни того ни другого шутника не зафиксировать было. Ну да это не самое неразрешимое – бээмвэшек ныне в столице, конечно, поболее, нежели тех же "девяток", казалось бы, ищи-свищи. Однако не каждая контора способна позволить себе сразу два идентичных "байера" и тем более задействовать и тот и другой в запланированной операции. Не так ли?
То, что операция заранее запланирована, – мало того, она еще и не без блеска исполнена! – сомнений не осталось.
Операция запугивания?
Кто ж у нас, в белокаменной, такой непуганый… идиот?!
Операция предупреждения?
Кто ж у нас, в первопрестольной, такой предупредительный?!
Сидите, мол, большие мастера, по уши в Больших Говныщах и… и не чирикайте!
Могло, кстати, все кончиться намного плачевней. Впереди, метрах в ста по их стороне, пустынно мерзла автобусная остановка – бетонно-швеллерное чудище с недовыбитым стеклянным покрытием. Окажись "девятка" на эту сотню метров ближе к городу, еще не так бы хрустнуло!
– Ильяс? – обеспокоился Колчин, уточняя причину хруста.
– В норме, Ю-Дмич. Это пенал. Кажется, треснул.
– Что – нога?
– Нога… – прежним философским тоном отозвался Ильяс. Надо понимать, с ней – ничего. Хотя при толчке Колчина шатнуло аккурат вправо, и он примял Сатдретдинова аккурат на прежнюю травму.
М-да, никто сам себе не враг, бээмвэшники разминулись друг с другом, как в балете, или, что ближе уму и сердцу, как бойцы в показательном поединке на публику. Они, разумеется, сами себе не враги. Но теперь им есть против кого дружить – врага они приобрели недюжинного.
Колчин попытался распахнуть свою дверцу – заклинило. Не везет Ильясу с дверцей. Ну да теперь это – проблема ЮК, как-никак, но за рулем сидел он, потому ремонтные хлопоты – на нем, сколь бы Сатдретдинов ни возражал, ни отбрыкивался. Делов- то – отбуксовать "девятку" в "Квадригу" к Брадастому; не за день, но за два, за три – восстановят.
– Выйди, Ильяс, пропусти. Заклинило.
Сатдретдинов чуть замешкался, держа на весу пенал, доверенный учителем, извернулся, чтобы переложить за спину, на заднее сиденье. Охнул. Все-таки рановато он загулял – ой, нога моя, нога! Так и Германия помашет ручкой вслед за Японией. Впрочем, не каждый вечер тебя берут в "коробочку" анонимные "байеры".
Ильяс тяжело ступил из машины в грязь и замер цаплей на болоте, поджав травмированную конечность. Нет, для цапли, пожалуй, Сатдретдинов чуть грузноват, не столь изящен и сухощав, но что болото, то болото. Колчин вышел следом и вчапался в почву повыше щиколоток.
– Посиди пока, – распорядился Колчин, возвращая Ильяса в салон страхующе-осторожными движениями. Пошел на шоссе. Пытаться вытянуть "девятку" самоходом – значит все глубже и глубже зарывать ее в недра Больших Говныщ.
Голосовал долго. С полчаса голосовал. По выражению, навязшему в зубах у государственных мужей: кредит доверия исчерпан. Кто доверится на большой дороге голосующему детине под два метра с внешностью злодея из ролей второго плана? То есть – с какой внешностью? А такой: немного мяса, мало лба (это злодеи плана третьего-четвертого), но – столь же располагающий, столь же гладкомышчатый, столь же, а то и более профессиональный, сколь и герой, но… но только он злодей… (ах, не будь он злодей по воле сценаристов-режиссеров, куда бы герою до своего злого гения!.. во всяком случае, когда Егор Брадастый предлагал Колчину поучаствовать в съемках очередной мордобойной кинопродукции, и не только в качестве постановщика едино- и многоборств, но и роль предлагал, это всегда было амплуа злодея второго плана… вот и в последний раз тоже – правда, не у Брадастого, а у Вити Ломакина, у каскадера из Питера, тоже – злодей-террорист на "Часе червей"… только там что-то не выгорело, какая-то финансовая нескладуха…
Исчерпан кредит доверия, исчерпан. Нечастые автомобили шарахались от голосующего Колчина, будто… будто он голосовал за принятие поправки, обеспечивающей дальнейший преступный разгул и беспредел. Вот еще многажды проверенное оружие – обезоруживающая улыбка. Она у ЮК была на редкость притягательной, что и позволяло, кстати, в эпизодических ролях морочить головы многоопытным зрителям: с такой улыбкой – злодей? не-е… Да? А если улыбку спрятать-и брови схмурить? О! Теперь злодей! У-у, ка-акой злодей!.. Брови у Колчина были еще те (манерный литературный болван когда-то обозвал подобные брови соболиными… ну пусть так и будет).
Улыбаться всем встречным-колесным – как-то не ко времени и не к ситуации. Чё, спрашивается, лыбишься? Настроение хорошее, проблем нет? Ну и бывай, а то потом с тобой проблем не оберешься, и где гарантия, что ты нам настроение не испортишь, – зна- аем мы эти штучки!
Напускать на себя смур, мол, да помогите же проблему решить, из дерьма машину выволочь!.. "Ты на физиономию его посмотри! Не вздумай мне тут тормозить! – Что я, ку-ку?!".
3
Таким образом дома, на Шаболовке, Колчин очутился лишь за полночь. Но до того, как он там очутился, был трактор. Не многомощный, а этот… "велосипедный", который от Больших Говныщ к Ближним Прудищам на прицепе грузы перевозит – небольшие… корма, кирпичиков чуток и всякое такое. Скорость у этого рахита от машиностроения невелика, маневренность – невысока. Так что Колчин вынудил остановиться – встал на пути и все! Объехать и умчаться вдаль – проблематично. Зато силенок для выпрастывания легковушки из недр на твердую почву – вполне. Да и чего б не помочь, явно ведь человек сигналит остановиться не для грабануть и тюкнуть по башке. Что с велосипеда-трактора взять? Силосу клок? Навозу ведро?