Был почти час ночи, - вспомнил Джеф. - Мама и папа спали. Я сел на велосипед и поехал туда. Я стоял с кем-то из соседей Бартонов на дороге. Боже, какая же это была паршивая и холодная ночь 28 октября двадцать четыре года назад! Спустя несколько минут пресса уже толпилась вокруг места происшествия. Я увидел носилки с Тэдом Картрайтом, которого выносили из дома, двух врачей "скорой помощи" с капельницами, поставленными Тэду. Затем вынесли закрытый мешок с трупом Одри Бартон и положили в "скорую помощь".
Я даже помню, о чем я тогда думал: вспоминал, как она скачет верхом на лошади на состязаниях и как она занимает первое место за преодоление препятствий. Я оставался на месте происшествия до тех пор, пока патрульная машина не увезла Лизу Бартон. Еще тогда мне хотелось узнать, что же творилось в голове у Лизы.
Его интересовало то же самое и сейчас. Он только знал, что после того, как Лиза поблагодарила Клайда Эрли за одеяло, которое он накинул на нее, она не проронила ни слова в течение нескольких месяцев.
Когда Джеф проезжал мимо дома № 3 по Олд-Милл-лейн, он увидел мужчину и женщину, стоящих на подъездной дорожке к дому.
- Это соседка, - подумал Джеф, - которая могла много рассказать репортерам. - А рядом с ней Тэд Картрайт. Интересно, что он здесь делает?
У Джефа было искушение остановиться и поговорить с ними, но он решил воздержаться. Из того, что она рассказывала средствам массовой информации, было ясно, что Марселла Уильямс была сплетницей.
- Нет необходимости, чтобы она разносила по округе, что у меня есть личная заинтересованность в этом деле, - подумал Джеф.
Он настолько сбавил скорость, что машина буквально ползла. Вот он, дом Бартонов. "Обитель Малютки Лиз". Фургон сервисного типа стоял на подъездной дорожке, и мужчина в спецодежде звонил в дверь.
На первый взгляд этот двухэтажный особняк девятнадцатого века со своим необычным сочетанием каркасной архитектуры и известнякового фундамента, казалось, не был поврежден. Но после того как Джеф остановил машину и вышел из нее, он увидел много обезображенных досок обшивки в нижней части дома и все еще видневшиеся пятна красной краски на фундаменте. Свежеуложенный дерн также выделялся на фоне газона, и на лице Джефа появилась гримаса, когда он только представил себе огромный размер букв, которыми была сделана надпись на газоне.
Он увидел, как дверь открылась и в проеме показалась женщина. Она была довольно высокой и очень стройной. Должно быть, это Силия Нолан, новая владелица дома. Она коротко переговорила с рабочим, закрыла дверь, а рабочий вернулся к фургону и начал доставать тряпки и инструменты.
Джеф хотел лишь проехать мимо пострадавшего от вандализма дома, но вдруг решил пройти пешком по подъездной дорожке к дому и самому увидеть оставшиеся повреждения, пока их не успели устранить. Это, конечно, означало, что он должен будет поговорить с новыми хозяевами. Джефу очень не хотелось их беспокоить, но ничего нельзя было сделать, прокурор округа Моррис не мог просто так расхаживать по их участку без объяснений.
Рабочий оказался каменщиком, которого наняла агент по недвижимости, чтобы отшлифовать известняковые блоки. Тощий, в возрасте около семидесяти лет, с обветренной кожей и выступающим кадыком, он представился как Джимми Уокер.
- Точно так же звали и мэра Нью-Йорка в 1920 году, - посмеиваясь, сказал он. - Даже песню о нем написали.
Джимми Уокер оказался разговорчивым человеком.
- В прошлый Хэллоуин миссис Харриман, она тогда владела этим домом, также приглашала меня, - продолжал Джимми. - Она была на грани помешательства. Вещество, которое дети использовали тогда для надписей, стерлось без проблем, но кукла с пистолетом в руке, сидящая в кресле на крыльце, напугала ее по-настоящему. Когда она открыла дверь утром, первое, что она увидела, была кукла.
Джеф повернулся, чтобы подойти к крыльцу, но Уокер продолжал говорить:
- Я думаю, что все владельцы этого дома по женской линии очень нервничают, живя здесь. Я видел газеты сегодня утром. Мы выписываем "Дейли Рекорд". Хорошо получать местную газету. Всегда находишься в курсе всех событий. Там была большая статья об этом доме. Вы читали?
"Интересно, он получает почасовую оплату? - подумал Джеф. - Если да, то он разорит Ноланов. Держу пари, если ему не с кем говорить, он разговаривает сам с собой".
- Я читал газеты, - сухо сказал Джеф, поднявшись на верхнюю ступеньку крыльца.
Джеф видел фотографии черепа с костями на дверях в газетах, но впечатления от увиденного были другими, когда он стоял непосредственно напротив двери. Кто-то изуродовал красивую дверь красного дерева; кто-то, достаточно умелый, вырезал череп, соблюдя исключительную симметрию, сумев разместить буквы "Л" и "Б" строго в центре каждой глазницы.
Но почему? Он нажал на звонок и услышал за дверью легкий перезвон колокольчиков.
14
Я пыталась успокоиться сама и успокоить Джека, когда Алекс уехал. Было видно, что Джека переполняли впечатления от событий последних нескольких дней - первый в его жизни переезд, полиция и репортеры, пони, мое падение в обморок, первый день в нулевом классе, а сейчас напряженность в отношениях между мной и Алексом.
Я предложила Джеку вместо еще одного катания на Лиззи, - как я ненавидела это имя! - свернуться калачиком на кушетке в его комнате, а я бы ему почитала.
- Лиззи тоже хочет вздремнуть, - добавила я, и, может быть, именно это подействовало на Джека.
Он помог мне расседлать пони, а затем сам выбрал одну из своих любимых книг. В течение нескольких минут Джек уснул. Я укрыла его легким одеялом, а затем посидела рядом, наблюдая, как он спит.
Минута за минутой я анализировала все ошибки, которые допустила сегодня. Любая нормальная жена, найдя подобную фотографию в сарае, позвонила бы мужу и рассказала. Любая нормальная мать не пыталась бы предлагать четырехлетнему сыну не говорить об этом отцу или отчиму. Неудивительно, что Алекс был зол и ему было противно. А как я могла объяснить ему, чтобы все выглядело логично?
От звука звонящего на кухне телефона Джек даже не шелохнулся. Он спал глубоким сном, которым так легко засыпают уставшие четырехлетние малыши. Я выбежала из комнаты на кухню.
- Только бы это был Алекс, - молила я.
Но это была Джорджет Гроув. Ее голос был нерешительным. Она сказала, что, если я не хочу жить в этом доме, у нее есть несколько других домов в округе, которые она хочет мне показать.
- Если какой-нибудь из них вам понравится, я откажусь от комиссионных, - предложила она. - И я приложу все усилия, чтобы продать ваш дом, и также без комиссионных.
Это было очень щедрое предложение. Конечно, при этом предполагалось, что у нас есть финансовая возможность купить второй дом и лишь потом, после продажи, вернуть деньги, вложенные Алексом в покупку первого. Это означало, что Джорджет, несомненно, понимает, что у меня, как у вдовы Лоренса Фостера, имеются средства. Я сказала Джорджет, что очень заинтересована в осмотре других домов вместе с ней, и, к своему удивлению, услышала облегчение в ее голосе.
Когда я повесила трубку, я почувствовала себя намного веселее. Когда Алекс вернется, я расскажу ему о разговоре с Джорджет, и что, если она подберет подходящий дом, я буду настаивать на том, чтобы я заплатила за него. Алекс чрезмерно щедр, но я воспитывалась удочерившими меня родителями, которые вынуждены были дрожать над каждой копейкой, а потом жила с богатым мужем, который никогда зря не тратил денег, поэтому я смогу понять Алекса, если он, возможно, не захочет покупать еще один дом, не продав этот.
Я была слишком взволнована, чтобы читать, поэтому я просто бродила по комнатам первого этажа. Вчера грузчики расставили мебель, предназначенную для гостиной, до того, как я спустилась вниз, и вся расстановка оказалась неправильной. Я не специалист по фэн-шуй, но все-таки я дизайнер по интерьеру. Безотчетно я передвинула кушетку в противоположный конец комнаты, поменяла расстановку стульев, столов, перетащила ковры, и комната, хотя и не ожила, но перестала быть похожей на мебельный склад. К счастью, грузчики поставили антикварный комод, являвшийся самым любимым предметом Ларри, у нужной стены. Его бы я никогда не сдвинула с места.
После того как Алекс ушел, не пообедав, еда меня тоже уже не интересовала.
Я накрыла обе тарелки и поставила их в холодильник. Но теперь я ощутила, что у меня начинается головная боль. Я не была голодна, и знала, что чашка чаю поможет ее предотвратить.
Я успела сделать один шаг в направлении кухни, когда раздался звонок в дверь, и я остановилась. Неужели это репортер? Но затем я вспомнила, что во время телефонного разговора с Джорджет Гроув, перед тем как она положила трубку, она сказала, что каменщик уже выехал, чтобы привести в порядок известняковую кладку.
Я посмотрела через окно и с облегчением увидела сервисный фургон, припаркованный на подъездной дорожке к дому.
Я открыла дверь и поговорила с мужчиной, который представился как Джимми Уокер, при этом он добавил, что такое же имя носил мэр Нью-Йорка 1920-х годов, про которого даже написали песню. Я сказала ему, что его ждали, и закрыла дверь. Перед тем как закрыть дверь, я увидела в нескольких дюймах от себя повреждение на внешней стороне двойной двери.
Еще минуту я держалась рукой за ручку, после того, как закрыла дверь. Всеми фибрами души мне хотелось снова открыть дверь и крикнуть Джимми Уокеру и всему миру, что я Лиза Бартон, тот самый десятилетний ребенок, который ужасно испугался за жизнь своей мамы, и рассказать им всем, что всего лишь за долю секунды, когда Тэд Картрайт увидел меня с пистолетом в руке, он принял решение толкнуть мою маму на меня, зная, что пистолет может выстрелить.
Эта доля секунды отделила мамину жизнь от ее смерти. Я прислонилась головой к двери. И хотя в доме была приятная прохлада, я почувствовала выступившую у меня на лбу испарину. Было ли это мгновение таким, каким я его помнила, на самом деле, или только таким, каким я хотела помнить? Я стояла у двери словно прикованная. К этому времени в памяти осталось только то, как Тэд поворачивается и кричит "Конечно", а затем толкает маму одним движением.
Колокольчики дверного звонка опять зазвучали. Я была уверена, что у каменщика возник какой-то вопрос. Я подождала полминуты, время, которого было достаточно, чтобы подойти к двери, если бы я была в соседней комнате, а затем открыла дверь и увидела мужчину, которому было под сорок, с аурой, излучающей власть. Он представился как Джефри Макингсли, прокурор округа Моррис, и я, едва не растерявшись от тревоги, пригласила его в дом.
- Я бы позвонил, если бы собирался зайти, но я просто проезжал мимо и решил выразить личные сожаления в связи со вчерашним неприятным случаем, - сказал он, идя за мной в гостиную.
- Спасибо, мистер Макингсли, - пробормотала я.
Он внимательно осмотрел гостиную. И я была рада, что переставила мебель. Пуфы стояли по обеим сторонам кушетки друг против друга, а кресло - напротив камина. Ковры не поблекли с годами, и их мягкие, но сочные тона купались в лучах послеполуденного солнца. Комод отменной лакировки с замысловатой резьбой являлся прекрасным образцом мастерства XVIII века. Хотя комнате недоставало мебели, не было ни одной шторы, отсутствовали картины и прочие атрибуты, ее внешний вид говорил о том, что я была нормальным владельцем с хорошим вкусом, обустраивающимся в новом доме.
Осознание этого успокоило меня, и я смогла улыбнуться, когда Джефри Макингсли сказал:
- Это прелестная комната, и я хочу надеяться, что вы сможете преодолеть то, что случилось вчера, и будете наслаждаться этой комнатой и домом. Смею вас заверить, что прокуратура и местная полиция будут работать совместно, чтобы найти злоумышленника или злоумышленников. Если мы их найдем, больше не будет никаких происшествий, миссис Нолан.
- Я тоже надеюсь, - сказала я.
А потом заколебалась. Я представила, что вошел Алекс и рассказал о фотографии, которую я нашла в сарае.
- Хотя на самом деле… - заколебалась я. Я не знала, что сказать.
Выражение лица прокурора изменилось.
- Случилось что-то еще, миссис Нолан? - спросил Джеф.
Я залезла в карман брюк и достала газетную фотографию.
- Это было прилеплено клейкой лентой к столбу в сарае, - сказала я. - Мой маленький сын нашел ее, когда вышел из дома, чтобы проведать лошадку сегодня утром. - Задыхаясь от лжи, я спросила: - Вы знаете, кто эти люди?
Макингсли взял у меня карточку, держа ее за уголок. Он осмотрел ее и взглянул на меня.
- Да, я знаю этих людей, - сказал он. Мне показалось, что он старался говорить так, словно это было самое естественное дело. - Это фотография семьи, которая отремонтировала дом.
- Семья Бартонов! - Я ненавидела себя за то, что притворялась, будто удивлена.
- Да, - сказал он. Он следил за моей реакцией.
- Я догадывалась, - сказала я. Мой голос был нервным.
- Миссис Нолан, возможно мы сумеем снять отпечатки пальцев с фотографии, - сказал Макингсли. - Кто еще брал ее в руки?
- Больше никто. Муж уже уехал утром, когда я нашла фотографию. Она была прилеплена клейкой лентой к столбу на такой высоте, где Джек не мог бы к ней прикоснуться.
- Понятно. Я хочу забрать ее и исследовать на предмет отпечатков. У вас не найдется полиэтиленового пакета для фотографии?
- Да, конечно. - Я была рада, что мы переходим в другое помещение. Мне больше не хотелось, чтобы этот человек изучал мое лицо, стоя передо мной.
Он последовал за мной на кухню, и я взяла из ящика пакет для сэндвичей и передала ему. Он бросил фотографию в пакет.
- Больше не смею задерживать вас, миссис Нолан, - сказал он. - Но должен вас спросить: предполагали ли вы с мужем сообщить в полицию об очередном вторжении на ваш участок?
- Но это такой незначительный эпизод… - уклончиво ответила я.
- Я согласен, что это не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось вчера, - сказал Джеф. - Однако факт остается фактом: кто-то несанкционированно проник на ваш участок опять. Возможно, на снимке есть отпечатки пальцев, и мы сможем их снять, тогда это облегчит поиск того, кто ответственен за все это. Нам понадобятся ваши отпечатки пальцев для сравнения. Я знаю, что вам пришлось много пережить, поэтому я не хочу, чтобы вы приезжали в полицейский участок. Я организую так, чтобы мендхемский полицейский прибыл сюда через несколько минут с набором для снятия отпечатков пальцев. Он может снять их прямо здесь.
У меня уже была возможность познакомиться с процедурой снятия отпечатков пальцев. Будут ли они использовать их только для сравнения с другими на снимке или также проверят по базе данных? Какой-то ребенок в городе признался в вандализме в прошлый Хэллоуин. Думаю, что полиция решила проверить по базе данных отпечатки пальцев несовершеннолетних. Мои отпечатки могут храниться в ней.
- Миссис Нолан, если вы обнаружите какие-либо признаки, что кто-то присутствует на вашем участке, пожалуйста, позвоните нам. Я также попрошу полицию регулярно проезжать мимо вашего дома.
- Я думаю, это хорошая мысль, - ответила я.
Я не слышала, как вошел Алекс, и думаю, что Макингсли тоже не слышал, потому что мы оба неожиданно обернулись и увидели Алекса, стоящего в дверном проеме кухни. Я представила мужчин друг другу, и Макингсли повторил Алексу, что он проверит снимок, найденный мною в сарае, на наличие на нем отпечатков пальцев.
К моему облегчению, Алекс не попросил показать фотографию. Конечно, Макингсли нашел бы это странным, если бы узнал, что я не показала снимок мужу. Прокурор сразу же ушел после этого, потом мы с Алексом посмотрели друг на друга. Он обнял меня.
- Силия, мир - сказал он. - Прошу прощения за несдержанность. Все, что необходимо - держать меня в курсе того, что происходит. Ведь я твой муж, помнишь об этом? Не поступай со мной как с посторонним, который не желает знать, что происходит.
Алекс поддержал мое предложение достать из холодильника лосося, которого он оставил на обеденном столе. Мы вместе ели в патио, и я рассказала ему о предложении Джорджет Гроув.
- Конечно, начинай просмотр, - согласился он. - И если у нас какое-то время будет два дома, так тому и быть.
Потом он добавил:
- Кто знает, может быть, в конце концов нам будут нужны оба.
Я знала, что он пошутил, но никто из нас не улыбнулся, и в моей голове возник афоризм: "Много истины скрыто в шутке".
Позвонили в дверь. Я открыла дверь, и мендхемский полицейский с набором для снятия отпечатков пальцев вошел в дом. Обмакнув кончики пальцев в чернила, я подумала об этой процедуре, которую проходила ранее - в тот вечер, когда убила маму.
15
Приехав в офис, Джорджет Гроув ощутила напряженность в воздухе между Генри и Робин. Обыкновенно застенчивое, слабовольное выражение лица Генри стало дерзким, и его тонкие губы сжались в упрямую линию.
Робин сердито смотрела на него, а ее телодвижения говорили о том, что она готова вскочить со стула и ударить его.
- Что происходит? - резко спросила Джорджет, надеясь, что два ее сотрудника поймут: у нее нет настроения слушать их перепалку.
- Все просто - раздраженно сказала Робин. - Генри пребывает в одном из его мрачных настроений, и я сказала ему, что вам и так дел хватает, нечего тут причитать и заламывать руки.
- Если ты считаешь, что иск против нашего агентства может привести к его закрытию, и называешь его "мраком с гаком", то тебе просто не следовало заниматься риелторской деятельностью, - огрызнулся Генри. - Джорджет, я предполагаю, что ты читаешь газеты? Я прошу, чтобы ты вспомнила, что я тоже имею долю в этом агентстве.
- Двадцать процентов, - уравновешенным тоном сказала Джорджет, - и, если я еще помню школьную арифметику, то моя доля составляет остальные восемьдесят процентов.
- Я также имею двадцать процентов недвижимости на 24-й магистрали, и я хочу получить деньги с нее, - продолжал Генри. - У нас есть предложение. Или продайте этот участок; или выкупите мою долю.
- Генри, вы прекрасно знаете, что люди, которые хотят купить это владение, противостоят Тэду Картрайту, - сказала Джорджет. - Если Тэд выиграет сделку и приобретет его, у него будет достаточно земли, чтобы добиваться перевода участков в коммерческое пользование, то есть в коммерческую зону. Ведь мы давно договорились, что, возможно, передадим это владение штату.
- Или вы выкупите мою долю, - упрямо настаивал Генри. - Джорджет, позвольте мне сказать вам кое-что. Этот дом на Олд-Милл-лейн проклят. Вы единственный в городе агент по недвижимости, кто согласен продавать этот особый дом. Вы зря тратите деньги нашей фирмы на его рекламу. Когда Алекс Нолан попросил показать дом, вам надо было сказать ему правду о доме сразу же на месте. В то утро, когда я показывал Силии Нолан этот особняк, что-то гнетущее присутствовало в атмосфере комнаты, где произошло убийство. Она это почувствовала, и это расстроило ее. Я говорил вам: в этом проклятом месте пахло как в похоронном бюро.