- Ты могла бы обменять его на зерно, - сказал я. - Возможно, много бы выручила.
- Я бы этого не хотела, - ответила Краснушка.
- Почему? - она могла получить полный мешок муки за один такой кусок медовых сот.
- Потому что некоторые вещи люди предпочитают оставлять для себя. Это дерево всегда было моим, и я не хочу, чтобы кто-то еще о нем знал. Если проболтаешься, выбью тебе зубы.
Я почувствовал себя особенным, ведь она показала мне это место.
- Кроме того, не думаю, что ты сможешь сюда дойти без меня.
- Не приду.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Даже если бы я и осмелился зайти в Лес так далеко в одиночку, я уж точно не смог бы достать соты с медом, не получив тысячу укусов пчел, как это сделала она.
Мы высосали весь мед и пожевали соты. Потом облизали пальцы. Было так сладко, что я почти и позабыл, зачем мы сюда пришли, пока Краснушка не показала на сверток, привязанный к моему поясу, и не спросила:
- Что ты хотел мне показать?
Я отвязал катушку и протянул ее, чтобы она посмотрела. Краснушка взглянула на нее, потом тупо уставилась на меня.
- Это принадлежало маме, - сказал я.
Краснушка приподняла бровь, неожиданно заинтересованно:
- Она была пряхой. Из ВонТам.
Я в замешательстве посмотрел на нее:
- ВонТам?
Бабуля никогда не говорила мне, что мама была из ВонТам. Она никогда не говорила мне про ткачество, пока я не нашел прялку. Меня разозлило, что Краснушка знает подобные вещи, а я нет.
- Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что она была пряхой?
- Это известно некоторым людям, - сказала она, не глядя на меня, и я почувствовал, что она что-то от меня скрывает.
- Каким людям?
- Некоторым, - сказала она и раздула ноздри.
- Катушка, - сказал я. - Я думаю, она особенная.
Мне не хотелось говорить "волшебная". Я знал, что Краснушка думала по этому поводу.
- Это просто катушка, - сказала она.
- Но, может быть, она особенная.
- Что в ней особенного? Что она делает?
Я выбирал слова осторожно:
- Мне кажется, она по-другому прядет.
- Катушки сами не прядут. Они захватывают то, что ты в них вставляешь, - а потом ее глаза распахнулись, словно он внезапной догадки. - Что ты спрял?
- Ничего, - быстро ответил я. - Я просто... Что, если бы ты могла спрясть что-то, что отличается, не просто пряжу из шерсти?
- Например?
- Например... Что если ты могла бы взять немного... соломы и спряла... ум... золото?
Краснушка уставилась на меня. Я не смог бы сказать, о чем она задумалась.
- Нам золото необходимо. Разве это не было бы великолепно?
- Может быть.
Она не поверила мне.
- Если корова дает молоко, курицы несут яйца, а драконы дышат огнем, так почему бы и катушке не производить золото?
- Потому что катушка не волшебная, - сказала она. - А вот ты можешь быть.
- Я? Волшебник? Нет, я не такой.
Использовать магию это одно. Быть волшебником - звучит подобно горе из неприятностей.
- Если что-то преобразуется в золото, когда ты прядешь, это идет изнутри тебя, а не катушки.
- Тебе-то откуда знать?
- Просто догадка.
- Ну, может, твоя догадка ошибочна.
Краснушка вздохнула.
- Вообще-то неважно, откуда приходит волшебство. Важно, что это магия, а магия приносит одни неприятности. Твоя мама использовала магию, когда пряла, и нажила кучу проблем из-за них. Когда используешь волшебство, всегда будут последствия.
- Но последствия будут хорошими, - сказал я. - Золото.
- Да, но...
- Золото могло бы решить множество проблем, - проблемы с желудком так точно.
- Может быть, но...
- Не то, чтобы мне оно нужно было только одному...
Краснушка ударила меня по голове, чтобы я перестал говорить:
- Это естественные и регулярные последствия, Румп. Но будут еще и магические последствия. У волшебства свои правила.
- Откуда ты знаешь? Только не говори, что это твоя догадка.
Краснушка стиснула зубы:
- Разве ты ничему не научился, когда смотрел, как Кесслера преследовали все мыши до последней, живущие на Горе.
- Но ничего не случилось, когда я прял! Я не загорелся, и на меня на напали мыши! Я просто сделал немного золота! Жирные мотки золота, что смогли бы прокормить всю деревню! - я захлопнул руками рот, но Краснушка не выглядела удивленной.
- Румп, - сказала она тихим голосом, - а еще кто-нибудь знает об этом?
Я вздохнул.
- Фредерик с Бруно заглядывали в мое окно сегодня утром, прямо сразу, как я напрял золото.
Краснушка нахмурилась.
- Но, - продолжил я, чтобы заставить себя почувствовать уверенность, - они, наверное, и не поняли, что увидели. Может, им показалось, что это просто моток пряжи.
Краснушка нахмурилась еще сильнее.
Только сейчас я понял, что за беспокойство меня терзало. Тревожное чувство зарождалось в голове, двигалось вниз к груди и отдавалось неприятным чувством в животе. Фредерик и Бруно могут быть последними дураками на деревне, но любой идиот узнает золото, увидев его.