- А всё-таки посмотреть бы, а? Вот как дядя Иван Таланов полезет печку топить, и я с ним попрошусь!
- Много там ещё льну-то? - спросил кто-то. - А то уж темно становится.
- Девчонки, есть там лён на колосниках? - крикнула бригадирша тётка Дарья. - Видно вам или нет?
- Видно! - ответила Таня. - Все колосники видно, а льна - ни одного снопа нету!
- Ну тогда давайте поживей, - сказала тётка Дарья. - Давайте поживей, да и домой. Теперь немного осталось.
Ещё чаще застучала мялка, ещё гуще, полетела костра, ещё веселей замелькали длинные льняные горсти.
Колхозницы домяли лён и пошли домой. И Таня с Алёнкой пошли с ними.
Снежный ветер летел им навстречу и сбивал с дороги. Тогда мать распахнула своё широкое пальто и накрыла одной полой Таню, а другой - Алёнку. Идти втроём было тесно, но зато тепло и весело. Таня кричала:
- Ку-ку!
Алёнка откликалась ей, а мать смеялась:
- Я с вами, как наседка с цыплятами. Цыплята, как озябнут, - сейчас к курице под крылья. Так и вы у меня!
В гостях на скотном
На другой день в сумерки Таня и Алёнка возвращались с горы и волочили свои большие салазки.
- У меня в валенках снегу полно, - сказала Алёнка.
- А ты вытряхни, - посоветовала Таня.
- Да как я вытряхну? Он там растаял, вода хлюпает.
Они шли мимо скотного двора. В сторожке на скотном светился огонёк и над крышей поднимался дым.
- Ваш дедушка печку топит, - сказала Алёнка, - вон дым из трубы идёт.
- Пойдём к дедушке, - сказала Таня. - Твои валенки посушим.
Подружки подошли к окну и постучались. Дедушка отворил дверь.
- Ах, батюшки! - сказал он. - Да ко мне, никак, гости пришли!
Дедушка ночевал в сторожке на скотном дворе - он сторожил по ночам скотину. Глядел, чтобы какой-нибудь бык с привязи не сорвался. Или коровы не забодали бы друг друга. Или не вздумал бы забрести волк из лесу в глухую зимнюю ночь.
Дедушка топил в сторожке печку, чтобы не холодно было ночевать. Алёнка как вошла, так сразу сняла валенки и поставила их к огню сушиться. А потом все трое - дедушка, Таня и Алёнка - уселись перед огоньком на лавочке.
- Дедушка, - сказала Таня, - а ты не боишься ночевать один?
- А я разве один? - сказал дедушка. - У меня здесь скотины полон двор.
- Ну, всё-таки это не люди же!
- Ну, положим, не люди. Только чего ж мне бояться?
- А если волк? - сказала Таня.
Дедушка кивнул в угол:
- А ружьё на что?
- А если медведь? - робко спросила Алёнка.
Дедушка усмехнулся:
- Ну и что ж? Пусть приходит. Поможет мне за скотиной смотреть… Да вот, слышно, кто-то уже бродит под окнами.
Алёнка живо подобрала ноги на лавку. А Таня вскочила и подбежала к окну.
- Где медведь?
За окном и правда мелькнула чья-то тень, и кто-то толкнулся в дверь. Алёнка вскочила на лавку:
- Ой, дедушка, не открывай!
А Таня, вглядевшись в темноту, сказала:
- И правда медведь! Ох, страшный! Чёрный какой!
Она говорила, а сама поглядывала на Алёнку и тихонько посмеивалась.
Дедушка открыл дверь и сказал:
- Кто здесь?
Знакомый голос ответил:
- Это я!
И в избушку вошёл Дёмушка.
- У, Дёмка-Ерёмка! - крикнула на него Алёнка. - Ходит по ночам, только всех пугает!
Но дедушка сказал:
- Ну, полно, полно! Что ты на него кричишь? Сами себе медведя придумали, а парень виноват.
Все снова уселись против печки. Грелись, разговаривали. Таня сняла пальто, сбросила платок. Алёнка развязала свой голубой полушалок, положила его на плечи. Дёмушка тоже снял треух и распахнул шубёнку. Щёки у всех раскраснелись от огня. А валенки Алёнкины сохли так, что даже пар от них шёл.
- Дедушка, а ты настоящего медведя видал? - спросила Таня.
- Медведя-то я никогда не видал, у нас они не водятся, - сказал дедушка, - а вот огненного змея видел.
Таня быстро поглядела на дедушку:
- Дедушка, правда?
Алёнка опять подтянула ноги на лавку, а Дёмушка так и уставился на деда любопытными глазами.
- Правда, видел, - сказал дедушка.
И рассказал такую историю:
- Это случилось давно. Жаркое в тот год лето стояло, засушливое. Всё попалило. Надо пахать, а земля - как камень, плуг не врежешь. Тогда мужики придумали: будем пахать ночью. Ночь была светлая, всё видно. А пахал я недалеко от болота - вон там, за поляной. Вот пашу я, пашу. Вдруг лошадь у меня остановилась. Я говорю: "Ты что, Серый?" А Серый храпит, ушами прядает - испугался чего-то. А чего испугался, и понять не могу. Но тут я гляжу - всё поле осветилось. Поднял глаза - а он и летит…
- Ой! - прошептала Алёнка и обхватила Дёмушку за плечи.
А Таня спросила:
- А какой он? С крыльями?
- Нет, не с крыльями, - сказал дедушка, - а так, летит по небу огненная змейка, летит, извивается. Пролетела и скрылась за лесом. Ну, тут и я заодно с конём испугался, поворачиваю Серого - и домой!
Дедушка помолчал, покурил. А потом сказал:
- А уж после-то я сам над собой посмеялся. Это, оказывается, такая молния была… Говорят, такие молнии в жару над болотом бывают. А я тогда ещё молодой, мальчишка был и ничего этого не знал, вот и убежал с поля.
Таня перевела дух, и Алёнка спустила ноги со скамьи.
- Значит, это не змей был? - спросил Дёмушка.
Таня сказала:
- Ну и хорошо, что не змей. А то чего им, змеям, по небу летать!
Пока дедушка рассказывал, Алёнкины валенки высохли. Алёнка надела их - и сразу тепло ногам стало! На улице совсем стемнело. Дедушка взял фонарь:
- Пойти скотину поглядеть.
Дедушка шёл с фонарём между стойлами. А ребятишки - за ним.
На скотном было тихо и дремотно. Коровы - рыжие и пёстрые - лежали в своих стойлах, жевали жвачку, вздыхали в полусне, шуршали соломой. Дедушка подошёл к большому быку, посветил на него:
- Спишь, Рыжик?
Бык сонно посмотрел на дедушку. Голова у него была лобастая, с белой звёздочкой, прямые рога торчали в стороны. Он добродушно засопел и тихонько промычал в ответ.
- Ну спи, - сказал ему дедушка, - а мы ужинать пойдём.
Дедушка зашёл в сторожку, поставил фонарь на окошечко, загрёб в печке угли, закрыл её заслонкой. А потом они вышли все вместе на улицу, взяли салазки и пошли ужинать.
Что случилось у житницы
Утром Таня только вышла на улицу, а уж Алёнка ей навстречу:
- Что такое всё трещит и трещит около житницы? - спросила она. - Веялка, что ли?
- А пойдём посмотрим, - сказала Таня.
Они пришли к житнице. А там уже все ребятишки собрались. И Дёмушка тут, впереди всех стоит и смотрит.
Около житницы и в самом деле стояла машина - новенькая голубая веялка-сортировка. Колхозники сортировали овёс. Кладовщик и председатель взвешивали овёс на больших весах и засыпали в сортировку. А сортировку вертел Серёжа Таланов. Как завертит ручку, так сортировка сразу затрещит, как трещотка, - чётко, весело, по всей деревне слышно. Лёгким дымком взлетала над сортировкой пыль, а внутри, под голубой деревянной обшивкой, ровно шуршали овсяные зёрна.
Таня подошла ближе:
- Серёжа, дай покрутить, а?
- Покрути, - сказал Серёжа.
Таня взялась за гладкую ручку, подёргала, а ручка не крутится.
- Очень туго, - сказала Таня.
- Дай я помогу, - сказала Алёнка.
Они вдвоём взялись за ручку и еле-еле повернули. Сортировка затрещала, только медленно, лениво. Зашатались внутри решётки и сита, посыпался, зашелестел овёс.
- Сортирует! - обрадовался Дёмушка. - Работает! Дайте я тоже поверну!
И полез к сортировке. Но Алёнка закричала:
- Отойди! От горшка - два вершка, а тоже к машине лезет!
Тогда за Дёмушку заступились все его товарищи - и Юрка Грачёв, и Егорка, и Ваня Берёзкин. Они тоже полезли к сортировке.
- Всё вы будете вертеть! А нам когда же?
- Что, ваш, что ли, овёс?
- А ваш?
- Наш!
- А может, наш!
Серёжа уж и не рад был, что пустил ребятишек к сортировке:
- Уходите отсюда, вертельщики! Вот, налетели, как воробьи, да ещё и дерутся!
И неизвестно, кто победил бы - Таня с Алёнкой, Дёмушка со своими товарищами или Серёжа прогнал бы их всех, - но тут случилось вот что: со скотного двора вдруг выскочил бык Рыжик и с рёвом побежал по деревне. Быку надоело стоять в стойле, он бегал и рыл снег то рогом, то копытами.
Лишь только бык выскочил на улицу, ребятишек от сортировки будто ветром сдуло: все забились под житницу. Сидят там и смотрят, как рыжий бык веселится на улице.
Потом пришёл скотник дядя Павел, взял Рыжика за верёвку и повёл обратно во двор. Тогда и ребятишки один за другим выползли из-под житницы.
- Ну что, трусы, попрятались? - сказал Серёжа. - Другие взяли бы хворостину да стали бы своё добро защищать, а то: "Овёс наш! Овёс наш!", а сами все под житницу залезли!
Таня с Алёнкой переглянулись и отошли от житницы. И больше не стали просить покрутить ручку у сортировки… А жалко! Очень интересно она рокочет, когда вертишь ручку, а овёс внутри сыплется, пересыпается и шуршит потихоньку…
Хитрый снеговик
Ребята-школьники сложили на выгоне огромного снеговика. Колхозницы ходили на колодец и смеялись:
- Вот какой дядя стоит! Ночью испугаешься!
- Давай мы тоже снеговика сделаем? - сказала Таня.
Алёнка согласилась:
- Давай. Только не страшного.
Они сделали маленького снеговика. А снеговик вышел кривой. Постоял-постоял, наклонился набок да и упал.
Таня попросила бабушку:
- Бабушка, слепи нам снеговика!
Но бабушка сказала:
- Вот только у меня и заботы - вам снеговиков лепить!
- Ну давай этого приподнимем, - сказала Алёнка.
Они стали поднимать своего снеговика, а он и совсем на куски развалился. У Тани даже слёзы брызнули.
Дедушка вышел во двор колоть дрова.
- Вы чего насупились? - спросил он.
- Снеговик не выходит, - сказала Таня, - разваливается!
- Вот это беда так беда! - сказал дедушка. - Придётся вам помочь.
Они все втроём - Таня, Алёнка и дедушка - скатали ком, большущий-пребольшущий!
Потом скатали ком поменьше. Потом совсем маленький.
Дедушка на большой ком положил ком поменьше, а наверх - самый маленький. Вот и получился снеговик.
- А теперь вы нарядите его, - сказал дедушка, - шапку ему наденьте, глаза ему сделайте! А я пойду дрова колоть.
Таня и Алёнка до самых сумерек наряжали и прихорашивали своего снеговика. Сделали ему глаза из угольков, вместо носа воткнули еловый сучок, на голову надели дырявое решето. И очень ему радовались.
Таня пришла домой, когда уже совсем стемнело. Она так устала, что даже забыла положить свои варежки в печурку. А варежки были совсем мокрые.
За ужином Таня всё рассказывала про снеговика. А потом легла спать в свою тёплую постель, сунула ноги к тёплой печке, подложила руку под щеку и закрыла глаза.
Тихо-тихо было в горнице. Тихо-тихо было на улице. Вдруг Таня слышит - скрипят по снегу чьи-то неуклюжие шаги.
Она поглядела в окно - на улице светит чистый месяц. А мимо окна идёт её снеговик; решето сдвинул на ухо, палкой подпирается и шагает - скрип-скрип… хруп-хруп…
"Куда пошёл! - закричала Таня. - Зачем уходишь? Что ж, нам теперь другого лепить?"
А снеговик идёт да идёт. И даже не оглядывается. Так и ушёл куда-то по светлой снежной дороге…
Утром Таня, как только проснулась, так сразу и вспомнила, что случилось.
- Ты что это сегодня ночью кричала? - спросила у неё мать. - Сон, что ли, страшный приснился?
- Не сон, - насупясь, сказала Таня. - У нас снеговик со двора ушёл…
- Снеговик ушёл? - удивилась мать и засмеялась. - Ну и выдумала ты, дочка! Вон он стоит, твой снеговик. Куда он денется?
Таня подбежала к окну, а окно совсем заморожено, и ничего сквозь него не видно. Тогда она живо оделась и выскочила во двор. Снеговик стоял на том же самом месте, где и вчера!
Таня обрадовалась.
- А, вернулся! - сказала она. - Ну и хорошо. А ты всё-таки скажи: зачем ты ночью уходил?
Но снеговик задумчиво глядел куда-то своими угольками и ничего не отвечал Тане.
Баня
Таня и Алёнка играли в жохи. Жохи им сделал дедушка. Он взял гладкую ольховую палочку, разрезал на ровные кусочки, а потом каждый кусочек расколол пополам.
Вот и получились жохи.
А играют в них так. Возьмут в горсть и бросят на стол. Одна палочка ляжет на плоскую сторону - это жох. Другая ляжет на горбатую - это ничка. И нужно щелчками выбивать: жохом в жох, а ничкой в ничку. И при этом ни одной другой не задеть и не пошевелить.
От усердия подружки взгромоздились на табуретки с ногами. А иногда, чтобы ловчее бить, совсем ложились на стол. Алёнка била потихоньку, жохи у неё ходили вяло и останавливались на полпути. А у Тани жохи даже со стола летели и вместо одного сразу пять жохов сбивали. И кон тянулся долго, потому что обе проигрывали.
Девочки и не заметили, как засинело в окнах. Мать пришла с работы.
- Со льном разделались, - сказала она, - весь обтрепали. А пыли-то сколько!
Она сняла полушалок и вытрясла его в сенях. Таня поглядела на неё:
- А у тебя и на волосах пыль! И на бровях тоже!
- Ступай-ка в баню, - сказала матери бабушка, - сегодня с утра баню топят. И Татьяну с собой возьми.
- Нет, не пойду я! - закричала Таня. - На мне пыли нету! И мне некогда - я в жохи играю!
- Да ведь сегодня суббота, всё равно надо в баню идти, - сказала мать.
- Я потом пойду, с бабушкой!
- А бабушка поздно пойдёт, после всех.
- И я после всех.
- Ну, иди с бабушкой, - сказала мать.
И ушла в баню.
Совсем синими стали окна, только морозные серебринки светились на стёклах. Подружки доиграли кон, оделись и убежали на улицу.
- Куда это, на ночь глядя! - закричала им вслед бабушка. - Смотрите, недолго!
Но Таня ничего не ответила, будто не слыхала.
Девочки побежали на пруд, покатались с маленькими ребятишками с ледяного бугра, поиграли в снежки. Потом сбегали к Алёнке домой - посмотреть новый календарь с картинками, который недавно привезли из города.
И, когда уже совсем стемнело и затихло на улице, а в окошках засветились огоньки, Таня пошла домой.
Уж теперь-то ей бани опасаться нечего: бабушка, наверное, пождала-пождала да и ушла одна.
Но не успела Таня порог переступить, а бабушка ей навстречу:
- А! Как раз вовремя! Пойдём скорей, банька нас с тобой заждалась совсем.
- Куда идти? Уж ночь наступила, спать надо! И зачем только эти бани строят!
Но бабушка взяла её за руку и повела. И разговаривать не стала.
Колхозная баня была новая, большая. Она стояла среди сугробов, у самой речки. Узкая глубокая дорожка вела к ней, а недалеко от крыльца чернела прорубь, чтобы поближе в баню воду таскать.
В бане уже никого не было - Таня с бабушкой пришли позже всех.
Лавочки в бане были белые-белые, начисто промытые. От печки так и несло жаром, над большим котлом поднимался пар к потолку, а на потолке собирались крупные капли и падали вниз сквозь пар прямо на Таню. И Таня каждый раз кричала:
- Ой, бабушка! С потолка дождь идёт!
Таня мылась и плескалась в деревянной шайке и не боялась проливать воду на пол, потому что пол и так был залит водой.
- Бабушка, а можно я на полок влезу? - спросила Таня.
- Ну что ты! - сказала бабушка. - Там жарко, угоришь.
Но Таня всё-таки полезла. А на лесенке остановилась. На полке в жарких сумерках что-то чернело, притаившись в углу.
- Бабушка, - сказала Таня шёпотом, - а на полке у нас кто-то есть… Вроде барсук…
- Ну, какой там барсук! - сказала бабушка. - Все барсуки теперь в лесу, в норках спят!
- А может, он из норы-то выскочил - да сюда, погреться?
Таня поднялась на одну ступеньку. Потом на другую. И вдруг засмеялась.
- Бабушка, а это веник! - закричала она. - Это просто веник там у стенки притаился! А я думала - может, барсук…
Таня стащила с полка мокрый, распаренный веник. Бабушка покачала головой:
- Вот какой у тебя барсук-то лохматый! Дай-ка его сюда, я тебя попарю.
Бабушка вымыла Таню и сказала:
- Ну, одевайся, домой пойдём.
Но Тане уже не хотелось уходить:
- Подожди, бабушка, дай мне ещё помыться!
- Вот ведь ты какая у нас поперешная, - сказала бабушка, - в баню зовут - не идёшь, из бани зовут - тоже не идёшь!
Бабушка закутала Таню в большую шаль. Они шли по узкой тропочке, снег хрустел, и большие морозные звёзды мерцали сквозь кусты.
Когда Таня и бабушка вошли в избу, дед сказал:
- Ну, вот и наши из бани идут. С лёгким паром вас!
Таня выбирает ёлку
Один за другим проходили зимние дни - то вьюжные, то снежные, то морозные и румяные. И с каждым днём всё ближе да ближе подходил Новый год.
Как-то раз Таня пришла с улицы с громким плачем.
- Ты что? - спросила бабушка. - Руки отморозила?
- Я не отморозила руки! - прорыдала Таня.
- Ну, тогда что же? Мальчишки отколотили?
- Нет, не отколотили!
- А тогда что же стряслось?
- В школе ёлку будут делать… А нас не возьмут… Говорят - до школы далеко, маленькие замёрзнут… А мы и не замёрзнем даже ни капельки!..
- И правда, - сказала бабушка, - куда вы такую-то даль по морозу потащитесь!
- Да-а! "По морозу"! А там ёлка будет вся наряженная!
- Эва беда какая! А мы возьмём да свою нарядим!
- А где она у нас?
- Вот дед поедет за хворостом да и срубит.
- А чем наряжать?
- Найдём чем.
- И Алёнку позовём?
- Конечно, позовём.
Таня вытерла слёзы и сразу повеселела. После обеда дедушка стал запрягать лошадь.
Бабушка сказала ему:
- Дед, не забудь, сруби нам ёлочку. Да получше выбери.
- Какая встретится, ту и выберу, - сказал дедушка.
Но Таня закричала:
- Ой, дедушка, ты не такую выберешь! Надо пушистенькую. И чтобы прямая была. И чтобы густая. Дедушка, давай я сама с тобой поеду, а то ты не такую привезёшь!
- Поедем, - сказал дедушка. - А замёрзнешь - не реветь.
- Не буду реветь, - сказала Таня.
И тут же забралась в розвальни.
Лошадь бежала рысью по гладкой дороге.
В лесу было тихо, деревья стояли совсем неподвижно. Они словно увязли в снегу да и заснули.
Села какая-то птица на ветку и стряхнула сверху снежок прямо Тане на голову.
- Дедушка, а ведь холодно деревьям в лесу стоять, - сказала Таня.