Очень удачный получился рисунок, надо будет показать Глебу.
"А что, если!.. - От такой великолепной мысли, которая пришла ему в голову, Гриша даже привстал. - Что если бы можно было откладывать на сберкнижку лишнее время! Сколько его, свободного времени, пропадает иногда совершенно зря. А как часто не хватает в нужные минуты…
Допустим, зимой метелюга воет, на улицу нос показывать не хочется. И валяется Гриша почти весь день на диване. Сдать бы это свободное время в сберкассу, а понадобится - давай сюда обратно. Часов сто можно было накопить за зиму.
Как бы теперь эти часы пригодились! К примеру, сидишь на уроке, в окно выглянешь - сердце радуется. Все одеты по-весеннему, мальчишки из второй смены играют в волейбол. До уроков ли тут! Взял бы один часик со сберкнижки и гулял, не хватило - еще взял. После опять в школу можно".
И такое у Гриши приятное, мечтательное настроение, что даже дух захватывает. Не заметил, как мать подошла.
- Ты, Гришутка, выучишь и сам подогреешь обед, мне идти надо…
Увидела рисунок, стала рассматривать.
- Не делом ты, кажется, занимаешься, вот что! - вдруг повысила она голос.
- Как не делом? - вспылил Гриша. - Это для задачи нужно, чтобы яснее представлять. Не понимаешь, а говоришь… Никогда не даешь спокойно заниматься. Всегда так.
- Хорошо. Учи и делай все, как хочешь. Ни во что ты мать не ставишь, вот что я хочу сказать!
Она ушла. Гриша сел обедать. Пообедал, снова взял задачник. Еще раз с удовольствием прочитал условие.
"Нет, это было бы здорово - время на сберкнижке! Вызывают сегодня к карте - покажи Волго-Донской канал. Будь пятнадцать минут в запасе, поглядел бы хорошенько на карту - и в дневнике пятерка".
Гриша достал дневник и стал изучать двойку. Написана она была четко, яркими красными чернилами.
Незаметно для себя Гриша перелистал весь дневник. Утешительного мало - почти одни тройки. С сердцем отбросил дневник на диван, а там кот спал. Потревоженный кот выгнул спину, мяукнул и опять улегся как ни в чем не бывало, только глянул с укором: дескать, нехорошо с твоей стороны по пустякам тревожить, очень нехорошо.
- Еще злится, лежебока, - с упреком сказал ему Гриша. - Мне, может, тоже хотелось бы полежать, да не приходится…
Обидной показалась такая несправедливость. Подошел он к дивану и сбросил кота на пол. Проговорил рассерженно:
- Тебе хорошо. А я из-за того, что времени нет, в футбол играть отказался. Попробуй, реши задачу! Не так-то это просто.
Подошел к окну. Видит, Глеб из подъезда выбежал, с мячом. Наверно, не стал учить уроки, решил сначала наиграться досыта.
"Да! Будь у меня часиков двадцать в запасе, - размышлял Гриша, - поехали бы мы сейчас с Глебом на пароходе. Так и быть, отдал бы ему половину сбереженного времени. Не жалко, когда у тебя на книжке еще есть".
Глеб заметил его, замахал руками, предлагая открыть окно.
- Слушай! - закричал он, когда Гриша высунулся из окна. - У тебя в ответе двести десять?..
- Триста! - после некоторого молчания выпалил Гриша. Ему было очень неприятно, что Глеб каким-то чудом уже успел решить задачу.
- Триста?! - изумился Глеб. - Тогда у тебя неправильно.
И с явным наслаждением пнул по мячу.
Жалоба Тольки Огурцова
Вася Уткин стоял у классной доски и внимательно смотрел себе под ноги. В классе было тихо.
За окном голубело небо. С похолодавших за ночь крыш, как серебряные бусинки, скатывались капли, барабанили по наличнику. А на полу у Васиных ног шалил солнечный зайчик.
Мальчик осторожно занес ногу и прихлопнул зайчика.
- Садись, Уткин, - сказала учительница и пододвинула к себе классный журнал.
Вася встрепенулся. На курносом лице с хитроватыми глазами отразилось глубокое страдание.
- Вот честное слово, Маргарита Петровна, - быстро заговорил он. - У меня, Маргарита Петровна, нисколечко не было свободного времени… Хоть у Тольки Огурцова спросите. Он вчера пришел ко мне, зовет: "Погуляем, а?" А я не пошел. Дрова колоть стал… Дома работы всякой - не успеваешь переделывать. Колол я дрова, да, Толька?
- Колол, - глухо донеслось с задней парты.
- Слышите, Маргарита Петровна! Он знает… А завтра я выучу…
Оживленный говорок пронесся по классу. На первой парте Капа Оладейникова что-то быстро зашептала своему соседу Леве Грунскому. Тот кивнул ей и опять уставился немигающим взглядом на учительницу.
- Хорошо, Уткин, - сказала учительница. - Когда выучишь, я спрошу тебя. А сейчас ставлю "два". Давай дневник.
- Маргарита Петровна!..
Но в это время оглушительно заверещал звонок. Ребята захлопали крышками парт, учительница, сунув в портфель классный журнал, пошла к двери. Вася Уткин угрюмо поплелся следом.
- Не вышло, - шепнул ему Толька Огурцов. - Плохо уговаривал.
- Уговоришь ее! Она умеет двойки ставить. Я ей еще докажу…
- Ясно дело, докажешь, - подтвердил Толька.
К ним подошли Капа Оладейникова и Лева Грунский.
- Мальчики, - сказала тонюсеньким голосом Капа, - поговорим!
- Чего говорить, когда двойка? - недовольно спросил Вася.
- Не груби, Уткин, - строго заявила Капа, вытолкнула вперед Грунского и приказала: - Лева, предлагай!
Лева сурово глянул на приятелей и кашлянул.
- В общем, дело такое, - начал он. - Мы решили побывать у Уткина дома… и помочь: дрова расколоть или еще что сделать…
- Вы что, ребята! опешил Вася. - Ну зачем? Спасибо, не надо…
- Скромность украшает героев, - заявила Капа. - А ты пока герой и не сопротивляйся. Твои домашние дела - бич класса. Твои двойки у нас вот где, - и она стукнула кулачком себе по загорбку.
Ее слова совсем перепугали Васю.
- Я прошу вас, ребята! - жалобно проговорил он. - Я сам смогу и дома справляться, и уроки каждый день учить. У меня сейчас две двойки и четыре тройки, но я обещаю, что будут все четверки. Вот хоть Огурцова спросите. Правда, Толька?
- Правда, - сказал. Толька.
- Так что помогать не надо. А то я еще хуже буду учиться. Надеяться на других буду… Если честно сказать, я вчера не успел выучить совсем не из-за того… Это я так сказал, что дрова колол… Совсем не дрова. Не колол я дрова, да, Толька?
- Не колол, - подтвердил Толька.
Капа и Лева многозначительно переглянулись.
- И вам не стыдно, мальчики?
- Я не хотел обманывать, - оправдывался Вася. - Я хотел, чтобы она не ставила двойку…
- Лева, предлагай!
- В общем, совет отряда разберется, - с угрозой сказал Лева.
- Дела! - усмехнулся Толька Огурцов, выходя вместе с Васей из класса. - Эта Капка принципиальность показывает.
В коридоре их встретил редактор стенной газеты Олег Синичкин. Он собирал заметки в номер.
- Слушай, Уткин! - закричал он. - Когда принесешь заметку о птицах? Ведь обещал!
- Мало ли что обещал, - отмахнулся от него расстроенный Вася. - Не к спеху.
- Как "не к спеху"? Ты эти штучки брось! И грачи уже прилетели…
Олег так и наскакивал на Васю. Толька Огурцов поймал редактора за рукав, сказал:
- Чего ты раскипятился? Не видишь, человек не в настроении. Сказал тебе: принесет!
Олег пошел заказывать заметку в 5 "б".
- Не редактор, а липучка, - сочувственно произнес Толька.
- Вот хочется и то и это сделать, - грустно сказал Вася, - а ничего не успеваю.
- Не обращай внимания, - опять сказал Толька. - Посмотри-ка в окошко, что делается на улице. Мечта!.. После уроков забежим ко мне, а потом как двинем на реку, сразу повеселеешь. Еще не хватало о двойке думать. Лед посмотрим, как идет.
- Чего его смотреть, вчера видели.
- Не хочешь - в кино сходим.
- Домой надо, - неуверенно сказал Вася.
- Успеешь домой. Теперь дни длинные. Если об уроках беспокоишься, так зря. Вечером выучим. Пойдем к тебе и выучим.
- Идет, - согласился повеселевший Вася.
…Когда сидишь на уроках, время тянется еле-еле, а стоит выйти из школы, охнуть не успеешь - уже вечер.
Было поздновато, когда приятели, изрядно проголодавшиеся, подошли к дому.
- Где это вас носит? - удивленно встретила их Васина мать.
- Уроков, знаешь, сколько! - хмуро ответил Вася.
- Ты мне про уроки молчи. Я вот возьмусь за тебя… Опять сегодня двойку принес?
- Откуда! - возмущенно сказал Вася. - Нет у меня двойки, да, Толька?
- Нет у него двойки, - поддержал приятеля Толька.
- Ах, нет! - Мать укоризненно оглядела их. - Обмануть захотели. А мне люди добрые сказали, что есть. Ребята были.
- За… зачем они приходили? - спросил Вася.
- Ты сам их спроси. Заявили мне, что нехорошо заставлять тебя домашними делами заниматься, когда год учебный кончается. Ну, я им и рассказала, как ты мне помогаешь. Пол никогда не подметешь. Какие дрова колол? У нас и печки-то во всей квартире нету. Бессовестный!
- Я, пожалуй, пойду, - заторопился Толька. Он быстро повернулся и зашагал к двери. Вася, оглянувшись на мать, бросился за ним.
- Не уходи, Толька, - умоляюще сказал он, нагоняя приятеля в подъезде. - А то она будет ругаться целый вечер. А при тебе успокоится…
- Нет, пойду, я… я…
Толька попятился назад. На лавочке у подъезда молчаливо сидели Капа Оладейникова и Лева Грунский.
- Вот они! - закричала Капа, не то обрадованная, не то испуганная их появлением. - Мальчики, как же мы вас проглядели?
- Это мы когда газировку пили, - догадался Лева. - Садитесь. - И пододвинулся на край лавки, освобождая место.
- Нам сидеть некогда, - обидчиво сказал Вася. - Уроки еще не учены. Правда, Толька?
- Угу. Не учены.
- Лева, - решительно прикрикнула Капа.
- В общем дело такое, - глядя в землю, сказал Лева. - Завтра будет сбор отряда. Будем обсуждать Уткина и Огурцова…
Вася судорожно глотнул слюну, подступившую к горлу, а Толька вдруг жалобно спросил:
- Ребята, а меня-то за что? Это шутка?
- Нам сейчас не до шуток, - строго заявила Капа.
- Неужели вы всерьез? - Толька Огурцов удивленно пожал плечами. - За что же меня обсуждать? Что я, окно разбил или стены чернилами заляпал? Уткин получает двойки, а я-то при чем? Я уроки успеваю делать. У меня двоек нет. В школе я не хулиганю, от поручений не отказываюсь. Ну скажите, в чем я виноват? Что же вы молчите? Ребята!..
Непосильный диктант
- Вона, Михаил Иванович! - с удивлением усмехнулся Костя, увидев на лавочке перед домом нацарапанные ножом буквы: "Мих. Ив Крут.". Он взглянул на выцветший от дождя и солнца номер дома, вынул блокнот и сверил: дом тот самый.
Костя побарабанил кулаком в калитку и стал ждать. Никто не откликался. Тогда он повернулся спиной и бухнул ногами.
Звякнул запор, в дверях показался заспанный мальчишка.
- A-а!! Это ты, - зевнув, сказал он. - Что так рано? Я еще и не проснулся…
Костя оглядел его с презрением. Выспаться не успел! Видали! Совсем изленился, как стали учиться во вторую смену.
- Это только Мише Крутикову кажется, что рано, - ехидно подметил Костя. - На самом деле уже около семи…
- Мне кажется, ага, - поспешно согласился Миша. - Заснул поздно… Клетку кроликам делал… Вот и кажется…
- Ты лучше бы уроки делал. И мне не пришлось бы к тебе приходить. Понял?
- Уроки бы лучше, - опять согласился Миша. - Только у меня старая клетка совсем расхудилась… А ты уже пришел… Сейчас станем заниматься. Я вот только в аптеку сбегаю.
Костя даже фыркнул от возмущения.
- Когда я учу уроки, меня никуда не заставляют бегать. Потому что учить надо.
- Учить надо, - в тон ему вздохнул Миша. - И в аптеку надо. Мама просила. Я быстро! Ты пока с Фомой поиграй. Очень занятный. Эй, Фомка!
Из-под крыльца неохотно выползла лохматая дворняга, тоже заспанная. Подошла к Мише и ткнулась носом в колени.
- Здравствуй, Фома! Смотри, кто к нам пришел. Это Костя Цветков. Он мне по русскому помогать будет. Сегодня мы диктант пишем. Надо, чтобы на четверку. А у меня все тройки получаются.
Дворняга посмотрела на гостя с живейшим любопытством, а потом незлобно гавкнула.
- Видишь! Фома говорит: "Здравствуй!"
Миша достал из кармана горсть жареных семечек и дал собаке. Дворняга с наслаждением стала жевать, с губ посыпалась мокрая шелуха.
- Он семечки щелкает не хуже всякого, - пояснил Миша. - А теперь смотри! Фома, у меня есть сахар!
Собака недоверчиво взглянула на хозяина: что же, мол, ты меня перед чужими людьми конфузишь, нет у тебя сахару, - но послушно подняла лапы и умильно гавкнула.
Миша искоса посмотрел на Костю: нравится ли? Уж очень ему хотелось, чтобы Костя не сердился, - не по своей охоте вставал он в такую рань и шел сюда: в школе заставили заниматься с отстающим.
- А ты его для полетов в космос не готовишь? - сдержанно спросил Костя. - Нет? А зря… Слушай, я к тебе что, с собакой пришел играть? Некогда мне всякой ерундой заниматься. Знаю одно: по русскому тебя подтянуть.
- Сейчас я быстро… в аптеку, - заторопился Миша. - Учебники на окне лежат, приготовлены. Я сейчас…
Пожав плечами, Костя вошел в дом. На подоконнике, и правда, лежал учебник русского языка, а рядом на бумажке расписание на день. Там было записано: сходить в аптеку, выучить уроки, доделать кроличью клетку и в конце под заголовком "Дополнительные занятия" стояло: "Диктант под руководством К. Цветкова. Пластилин". При чем тут "пластилин", Костя не понял, но слово "под руководством" ему понравилось, он самодовольно улыбнулся.
Он легко нашел нужный диктант, заложил страницу бумажкой и захлопнул книгу. Сквозь занавески лился теплый солнечный свет, сверкал на листьях цветов, которыми были уставлены подоконники. Из прихожей Костя прошел в переднюю комнату. Здесь тоже были цветы в пузатых горшках. В углу на низеньком столике лежали куски фанеры и лобзик. К краю стола были привернуты маленькие тиски. "Делать ему больше нечего, - усмехнулся Костя. - Надо будет рассказать в школе, чем он занимается вместо уроков. Всыпят ему по пятое число".
Он зажал кусочек фанеры в тиски и попробовал пилить лобзиком. Слоеное дерево резалось не хуже пирожного. Но когда Костя нажал посильнее, тоненькая пилочка хрустнула и переломилась. "Этого еще не хватало, чтобы Крутиков расхныкался из-за сломанной пилки!" - подумал Костя и поспешно положил лобзик на место, вынул из тисков фанерку и засунул под стол. Под столом оказался еще какой-то предмет, завернутый в тряпку. Костя откинул тряпку и удивленно присвистнул: на квадратной фанерке была вылеплена настоящая лесная опушка. У замшелого пня, распушив хвост и наклонив красивую голову с красным гребнем, стояла птица. Она была так похожа на живую, что Костя невольно потянулся к ней, словно боялся, что она возьмет и улетит.
"Ничего себе, до уроков ли тут", - снова подумал Костя. Но странное дело, поймал себя на том, что завидует Мише Крутикову, не умеющему писать диктанты без ошибок.
Решив, что рядом с птицей неплохо бы приткнуть белый гриб, Костя азартно взялся за пластилин. Не так уж это, наверно, и сложно, раз у Крутикова получается. "Пусть удивится потом, увидев мой гриб, - весело подумал он. - А я после прикрою тряпочкой, как будто все так и было".
Гриб получился не ахти какой по форме и цвету, но Косте он показался верхом совершенства. Теперь самое главное прилепить его к пню…
Но, видно, шляпка была тяжела - валится гриб и все тут. Костя нажал тогда посильнее. Гриб встал, но на замшелом пне осталась вмятина от пальца. Не долго думая, Костя загладил ее и… испуганно поежился: пня не было, был только кусок зеленовато-серого пластилина. Вот так фунт! Закрыв тряпочкой избезображенную лесную опушку, Костя поднялся и стер со лба испарину. Его мучал вопрос: стоит ли во всем чистосердечно признаться Мише? Он отошел к столу и стал рассеянно листать учебник. "Лучше промолчу, может, и не догадается", - решил он.
В это время на кухне послышалась глухая возня. Костя с опаской прислушался: дом чужой, непривычный.
- Кто там?
В ответ немая тишина. Но не прошло и минуты, как опять кто-то завозился.
- Кто? Все равно слышу! - тонко выкрикнул Костя, почувствовав, что сейчас у него от напряжения брызнут слезы. На кухне снова было тихо.
Приготовившись, к самому худшему, немея от страха, Костя осторожно, на цыпочках, пошел туда. За невысокой перегородкой на соломенной подстилке лежал маленький поросенок. Мальчик облегченно вздохнул и повеселел.
- Тю-тю, - неожиданно для себя произнес он. - Лежишь?
Впервые за это утро на его лице появилась безмятежная улыбка. Куда делась напускная серьезность!
- Ух ты, тю-тю! - с умилением приговаривал он, оглаживая поросенка и едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать его в розовый пятачок.
Таким и застал его Миша. С удивлением и радостью смотрел он на своего разомлевшего одноклассника и боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть.
- Костя, - беззвучно шептал он, - Костя, ты…
Он никак не мог поверить, что серьезный Костя, редко улыбающийся Костя Цветков может быть таким ласковым. Миша был покорен.
- Костя!
Костя Цветков, как ошпаренный, отпрыгнул от загородки. Всполошенный поросенок шарахнулся к стене, сильно стукнулся головой и пронзительно заверещал.
Мальчики смотрели на него и не знали, что предпринять.
- Я ему ни…ничего не сделал, - с трудом выговорил Костя. - Он сам…
- Сам. Он сам, - подтвердил Миша. - Покричит и успокоится.
Но поросенок не успокаивался.
- Его надо бы в сарай, а мама не велела: по ночам стало холодно, - пояснил Миша. - Интересно, что с ним произошло? Наверно, с перепугу.
- Я думаю - тоже. - Костя потерянно смотрел на поросенка: знаю, мол, виноват я, да что сделаешь, не хотел, чтобы Крутиков застал меня беседующим с тобой.
Миша прошел в комнату, раскрыл тетрадь, приготовил ручку и чернила, но писать не стал. От визга звенело в ушах.
- У-у! Негодный! - рассерженно закричал он. Взял на кухне веник и стал им нахлестывать забившегося в угол поросенка. Тот замолк. Но едва мальчики сели за стол, заверещал с новой силой.
Костя, заметив в аптечном пакетике вату, выдрал щепотку и начал затыкать уши. Миша сначала удивленно посмотрел на него, потом улыбнулся и сделал то же самое.
- Ты меня слышишь? - крикнул он.
- Слышу! - словно издалека донесся до него голос Кости.
- А поросенок визжит, слышишь?
- Слышу!
- И я слышу. Ты резко вскочил, он шарахнулся в сторону и заверещал. Что-то с ним случилось.
Костя, виновато моргая, вытащил из ушей вату и заглянул на кухню.
- Эврика! - заорал он. - Валерьянка. Ему валерьянки. Успокоительное средство! Здорово помогает.
- Ты думаешь? - недоверчиво спросил Миша. - Может быть… Где-то была.
Он принес запыленный пузырек валериановых капель. Костя, отчаянно пыхтя, налил пахучей жидкости в блюдце, велел разбавить молоком. Поросенок жадно ткнулся в блюдце, вылакал и… опять заверещал.
- Мало. Давай еще.
Миша покорно кивнул: он доверял авторитету Кости Цветкова.
Поросенок выпил весь пузырек и улегся на пол.
- Здорово помогает, - подмигнул Костя.
Он продиктовал Мише предложение и, пока тот записывал, прокрался на кухню.
Вернулся он бледный, без кровинки в лице.
- Там… там, смотри…