В этот момент Мишка ощутил себя рыбой внутри огромного темного аквариума с теплой водой - тут ей и поставленный на дно замок с окошечками и аркой входа, и ракушки, и гроты, вьются плети водорослей, подсвечивает специальный фонарик и бурлит компрессор, чтобы никто не задохнулся.
А снежинки - это просто пузыри.
И он пошел, даже поплыл туда, куда тянуло его течением - через подземный переход, мимо ресторана "Прага" и под знак "кирпич", говорящий о том, что вот он, пешеходный, старый, настоящий Арбат.
Мишка вытаращил глаза, глядя, как навстречу ему шагают двое мужчин в длинных подпоясанных кафтанах красного цвета, темно-серых, отороченных мехом шапках и желтых сапогах. При виде длинных и тяжелых бердышей, чьи лезвия маслянисто поблескивали, он восхищенно цокнул языком.
Наверняка актеры, изображающие стрельцов… вот только почему на них никто не смотрит?
Ладно москвичи, они такое, наверное, видят каждый день, но ведь тут есть и туристы! Иностранцы, как вон тот длинный в ковбойской шляпе, что фотографирует дом по правой стороне.
Но может быть, он тут не первый день ходит?
А через пять минут Мишка забыл про стрельцов - вечерний Арбат, закутанный в белую тогу снегопада, подсвеченный витринами и под старину отделанными фонарями, оказался местом интересным, полным странной жизни.
- В заповедных и дремучих, темных муромских лесах всяка нечисть бродит тучей, на прохожих сеет страх! - пел лохматый юноша, терзая гитару, и в раскрытом чехле, лежащем перед ним, блестела мелочь, среди рублей и пятерок попадались там монеты вовсе странные, и квадратные, и даже в виде креста.
Чуть дальше художник, сидя на табуретке, рисовал портрет, модель, чернокудрая девушка, улыбалась так, что на щеках темнели ямочки, и ее лицо, очерченное штрихами карандаша, возникало на большом лице бумаги.
По бокам от бордового берета живописца, из густой седины, похожей на каракуль, торчали крохотные рожки.
Словно заметив взгляд, художник повернулся, оглядел Мишку с головы до ног, после чего усмехнулся и подмигнул - как своему, как тому, с кем ты делишь неведомый остальным секрет. Вспыхнуло над беретом нечто вроде нимба из багрового огня, и исчезло, оставив лишь сомнения… было или почудилось?
Дальше потянулся длиннющий книжный ларек, уставленный старинными фолиантами.
Продавец, крохотный и бородатый, словно гном из "Властелина колец", аккуратно смахивал метелочкой залетевший под навес снег, говорил с двумя покупателями одновременно и отсчитывал сдачу.
Когда Мишка проходил мимо, ему показалось, что книги негромко погромыхивают, сердито шелестят страницами, и даже пихаются, норовя отвоевать у соседей немножко места. Захотелось остановиться, взять огромный том в руки, как откормленного кота, погладить золоченый корешок.
- Мальчик, ты что здесь делаешь? - спросил продавец неожиданно писклявым голосом. - Или у тебя дело?
Мишка смутился - а, точно, он же не просто так гуляет, а ищет гостиницу!
Как ее, кстати, "Арбатская площадь" или "Старый Арбат"?
Можно, конечно, спросить, хотя бы у этого продавца, но куда интереснее отыскать самому. Вроде бы после Кремля и обеда одноклассников должны повезти на длинную экскурсию по Выставочному центру и затем на Останкинскую башню, чтобы оттуда полюбоваться столицей…
А значит, у него еще есть время.
Но про гостиницу Мишка помнил ровно до следующего художника, окруженного пейзажами на подставках. Тут были крохотные дворы, зеленые и уютные, с покосившимися заборами и развешенным на веревках бельем, маленькие церкви о многих главках, устремленные в ясное, открытое небо, Кремль, совсем не такой, как сейчас, но почему-то более настоящий, живой.
Каждая картина представлялась целым миром, и то, что он был заключен в рамку, ничего не меняло.
- Это что тут у вас, старая Москва? - спросил один из прохожих, в длинном черном пальто, с тонким портфелем в руке.
- Да, - ответил художник, плотный и бородатый, немного похожий на Деда Мороза.
- Но она давно мертва.
- Пока она есть в моей памяти и на картинах, она жива, - художник сердито нахмурился. - Думаете иначе?
Обладатель черного пальто и портфеля не стал спорить, лишь надменно усмехнулся и затопал дальше.
Мишка прошел мимо выкрашенного в синий цвет троллейбуса, переделанного под кафе. Крохотный домишко с вывеской "Елки-палки" показался отчего-то настолько несимпатичным, что захотелось перейти на другую сторону улицы.
Промелькнул и пропал за высоким забором силуэт часовни, окутанной синим огнем.
Мишка обогнул скрипача, игравшего что-то печальное, обошел толпу, собравшуюся вокруг уличного фокусника - тот доставал из рукавов голубей, выпускал в темное небо, и те летели через снегопад, недовольно хлопая крыльями.
Остался за спиной еще один художник, а потом слева встал мрачный серый дом, похожий на башню средневекового замка.
Мишка не особенно удивился, когда задрав голову, обнаружил, что наверху, на уровне четвертого этажа в нишах стоят два самых настоящих воина в доспехах, с мечами и щитами. Несмотря на снег, разглядел даже гербы - у одного три черных колючих звезды на белом поле, у второго алая голова хищной птицы на золоте.
Его обладатель неожиданно поднял руку в перчатке и помахал ей.
Мишка зажмурился, потряс головой, но помогло это мало - когда открыл глаза, второй рыцарь швырнул вниз снежок, не попал, правда, но промахнулся совсем немного, и досадливо покачал шлемом.
Тут снова вспомнил, что вообще-то он бродит тут с определенной целью, и заспешил дальше.
На Арбате было много всего - туристов, магазинов, ресторанов, художников и музыкантов. Но вот ни единой вывески с надписью "гостиница" или "отель" Мишка не видел… может быть, "Арбатская" расположена вовсе не здесь?
Мало ли что как называется?
Но нет, не может быть, он же прошел еще не всю улицу, и вообще мог зазеваться и пропустить. Надо будет вернуться, смотреть внимательно, по порядку каждый дом, а затем уже и беспокоиться.
Но пройдя мимо памятника невысокому лысому человеку с усами, Мишка опять про все забыл.
Прямо за монументом чуть ли не во всю ширину переулка расположился помост, обитый черной тканью, и лишь белый задник давал понять, что это самодельная сцена. Подсвеченные разноцветными фонариками, чьи лучи били откуда-то снизу, по ней грациозно перемещались люди в черных обтягивающих костюмах и в скрывающих лица белых гладких масках.
Ни прорезей для глаз, ни дырок для дыхания - вообще ничего.
Это не было танцем, еще меньше походило на обычную пьесу - никаких реплик, музыки, только резкие, ломаные, но при этом изящные движения, сменяющиеся моментами полной неподвижности.
И что странно, на чудное представление почти никто не глядел - только старушка с крохотной собакой на поводке, молодая мать с коляской, и взявшиеся за руки парень с девчонкой лет, наверное, шестнадцати.
Мишке черные люди на белом фоне напомнили буквы, пытающиеся выстроиться в текст.
Легкий хлопок по плечу оказался таким неожиданным, что он вздрогнул и едва не отпрыгнул.
- Не соскучился? - игриво спросила появившаяся рядом девчонка в цветастом комбинезоне и остроконечной шапке.
- Алиса? - удивился и обрадовался Мишка. - Ух ты, как классно! А я…
Захотелось немедленно рассказать ей, что произошло за этот невероятно длинный день - начиная с прогулки по Кремлю и заканчивая тем, как он познакомился с Олегом и катался на лыжах.
- Некогда болтать! - голос ее стал серьезным, голубые глаза блеснули. - Давай за мной!
Кучка тоже был тут, приветливо махал хвостом и даже вроде бы улыбался.
- Что… - начал Мишка, но Алиса схватила его за руку и потащила за собой.
Прочь от сцены, где продолжали шевелиться, перебегать с места на место люди-буквы. Обратно мимо памятника, в узкую, темную подворотню, больше похожую на щель, втиснутую между домами.
- А теперь сидим тихо! - велела девчонка.
Мишка сердито засопел, но промолчал - один раз она его выручила, наверняка и сейчас не просто куражится.
- Вот они, смотри… - прошептала Алиса, и он послушно уставился туда, куда она показала.
По Арбату через метель неспешно шли двое.
Один, высокий и плечистый, в черной косухе и бандане, напоминал Терминатора не только статью - он шагал с тяжеловесной уверенностью машины-убийцы, способной, если надо, пробить стену. Второй, лохматый, в камуфляже, топал, сгорбившись, руки его свисали чуть ли не до колен, острые, как у эльфа уши стояли торчком.
Люди старались держаться от этой парочки подальше, жались к стенам, и даже снежинки вроде бы облетали их стороной.
Сердце Мишки заколотилось - кто это такие? этих людей отправил за ним хозяин часов? Вспомнилась цыганка с ее бредовыми речами о двух псах… один черный, а другой зеленый… Откуда она про них узнала?
Двое почти прошли мимо, как вдруг тот, что в камуфляже, остановился.
- Погоди-ка, коллега, - прозвучал его голос, мягкий, но в то же время безжизненный. - Интересно…
Он повернулся и уставился в сторону подворотни.
У Мишки закололо лицо, волосы на затылке поднялись дыбом, в ногах возникла стыдная дрожь. Нет, он не испугался, просто осознал, что столкнулся с самой большой опасностью в своей жизни.
- Что там? - спросил плечистый, оглядываясь через плечо.
Лицо его под черной банданой выглядело белым, точно его обсыпали мукой, глаза блестели, как металлические шарики.
- Кажется мне… - лохматый сморщился, тряхнул шевелюрой. - Посмотрим…
И он сделал шаг.
Мишка завертел головой, отступил немного - надо удирать, дело понятное, отчего медлит Алиса? Рвануть назад, там наверняка какой-нибудь двор, ну и там попытаться укрыться или оторваться.
Скорее не увидел, а уловил некое движение рядом, и вперед метнулся Кучка.
Яростно залаял, налетел на лохматого, тот от неожиданности отшатнулся, бросил сердито:
- Всего лишь псина!
- Сейчас мы ее, - плечистый вытащил из-под косухи огромный нож с зазубренным лезвием.
Тут Мишка окончательно понял, что за ним охотится парочка безумцев.
Нормальный человек не станет размахивать клинком посреди людной улицы!
Кучка легко уклонился от удара, смог ухватить лохматого за штанину, послышался треск рвущейся ткани. Собака взвизгнула, получив удар тяжелым ботинком в бок, и, прихрамывая, бросилась бежать.
- Вот сволота! - гаркнул тип в камуфляже, разглядывая пострадавшую ногу. - Укусила! Догоним!
И они ринулись следом за Кучкой, пропали во мраке.
- Надо удирать! - воскликнул Мишка. - Чего мы тут сидим?
- Подожди, не спеши, - осадила его Алиса, и они еще несколько минут непонятно зачем топтались на месте. - Очень хорошо. Теперь можно.
Они вышли из подворотни и зашагали по Арбату назад, в ту сторону, откуда Мишка недавно пришел. Художники, артисты, книжные ларьки - все осталось на месте, но улица на этот раз показалась какой-то помертвевшей, пустынной, словно пронесся по ней ледяной вихрь, и выдул все тепло и радость.
Оставили позади парня с гитарой, певшего уже про серебряные струны, и тут Мишка не выдержал.
- Кто они такие, ты знаешь? - спросил он, требовательно глядя на Алису. - Они опасны? Почему ты второй раз мне помогаешь? И как нашла меня?
Вопросы хлынули, точно прорвавшая плотину вода, и остановить их не было никакой возможности.
- Как я могу ответить, если ты не даешь мне слова вставить? - спросила девочка ехидно.
Мишка сообразил, что размахивает руками, брызгает слюной и едва не орет, и поспешно осекся.
- Извини, - буркнул он. - Это все из-за этой штуки, да?
И он полез рукой в карман, собираясь вытащить золотые часы.
- Нет, не вздумай! - Алиса мигом очутилась рядом, накрыла его ладошкой свою, жарко зашептала в ух. - Как только ты достанешь эту вещицу, они мигом почуют, где ты находишься, и кинутся следом!
- Это невозможно!
- Да? - она усмехнулась, и Мишка отвел взгляд.
Ну да, что из происходившего с ним сегодня можно назвать возможным?
Вроде бы ничего необычного, с неба не спустились инопланетяне, не явился из параллельного мира великий маг, не вылезли из-под земли рогатые демоны… но с другой стороны, настоящий ворох чудес, мелких, почти незаметных, но от этого не менее истинных!
Откуда, например, Алиса узнала про его находку?
Мишка ей ничего не говорил, и тем более не показывал!
И цыганка - после того, что случилось, не получалось думать, что она несла ерунду.
"Псы", пусть в человеческом обличии, показали себя… а значит, что, и остальное правда? Что-то там было про мир, про могучего с вожжами, и еще про ключ, который ключ и основа… звучит бредово, но что это на самом деле?
Ответов он не получил, к старым вопросам добавились новые, и они теснились внутри, жужжали, тыкались в стенки, точно пчелы, заключенные в перевернутом стакане, так что казалось, что еще немного, и лопнешь, только клочки полетят.
- Может быть, просто выбросить эту штуковину? - поинтересовался Мишка. - В мусорку. Если эти два… двое… - он запнулся, не решаясь произнести слово "псы", - за ней гоняются. Пускай найдут, она мне не нужна!
Алиса кивнула:
- Найдут, да только и тебя в покое не оставят. Слишком глубоко ты в это дело влез. Подберут, а затем все равно тебя отыщут и…
- Убьют?
- Нет, сделают кое-что похуже, - Алиса не улыбалась, смотрела куда-то в сторону, лицо ее оставалось мрачным. - Такие, как ты, те, кто может заглядывать глубоко, опасны для них, поэтому тебя постараются обезвредить… можно сказать, что ослепить.
- Совсем? - Мишка поморщился, представив, каково это, остаться без зрения.
В хорошенькое дело он влип!
- Нет, но ты станешь как все, твои глаза будут видеть лишь то, что на поверхности.
- Может быть, милиция? - предложил он. - Святое дело, если это преступники какие…
Она рассмеялась, но без веселья.
- Отдать эту штуку в руки милиции - все равно, что вернуть ее хозяину. Понимаешь? Наверняка тебе даже поверят, что ты нашел эту вещь, а не украл ее, скажут "спасибо", но и все. Имущество же и вовсе отдадут законному владельцу, а он объявится, можешь не сомневаться. Защищать тебя никто и не подумает, а рассказ о том, что за тобой кто-то гоняется…
"Фантазер… Развитое воображение…" - прозвучали в голове Мишки обрывки фраз, произнесенные голосом Анны Юрьевны.
Ну да, взрослым невероятно трудно объяснить, что ты можешь видеть нечто, им недоступное! Конечно, ведь каждый из них точно знает, что может быть, и чего не может, и это знание делает их неуклюжими, слепыми и глухими!
- А что это вообще за предмет? - спросил он. - Почему он такой… ну, ценный?
- Это очень могущественная вещь, - Алиса говорила медленно, подбирая каждое слово. - Опасная… ее создали, чтобы использовать во зло.
- Ух ты! Как кольцо из "Властелина колец"?
И тут девчонка-москвичка удивила Мишку в очередной, непонятно в какой уже раз.
- А что такое "Властелин колец"? - осведомилась она.
Он даже растерялся - ну как можно было не посмотреть этот фильм, ведь его в кино сто лет назад показывали, а потом по телеку тыщу раз, да еще и продолжение вышло с драконом, "Хоббит" называется?!
- Кино такое, - сказал Мишка. - Может быть, тогда эту вещь проще уничтожить?
Кольцо-то в конечном итоге бросили в вулкан, где оно и расплавилось вместе с Горлумом. Жалко будет погубить такую красоту, как лежащие в кармане часы, но если это поможет решить проблему…
- Не поможет, - Алиса помотала головой, так что остроконечная шапочка едва не съехала с ее макушки. - Да и не получится, наверное… Слушай, я не сильна в разговорах. Потерпи, а? Скоро мы доберемся туда, где тебе все расскажут.
Мишке очень хотелось спросить: "куда?", но он сдержался.
Пока болтали, успели свернуть с Арбата и теперь шагали узкими заснеженными проулками. Фонари попадались редко, людей почти не было, но сумрак и пустота вокруг не тревожили, наоборот успокаивали.
Поворот, еще поворот, узенькая тропка, протоптанная в сугробах, окна домов светят как огни плывущих через метель кораблей, их черные, остроугольные силуэты неспешно движутся мимо…
- Эй! - Мишку потрясли за плечо, и он понял, что едва не уснул на ходу.
Усталость и обилие впечатлений наконец дали о себе знать - навалилась апатия, возникло желание лечь прямо тут, вон у стенки того гаража, свернуться в клубок и заснуть, только бы никуда не идти, не думать о том, что за ними наверняка гонятся, что в кармане у него тикает настоящая "бомба"…
- Потерпи, а? - повторила Алиса, и Мишка встряхнулся, заставил себя ожить.
Все-таки он не девчонка, и должен быть сильным… что сказал бы папа, увидь его сейчас?
Ничего хорошего, а Юрий Анатолич и вовсе бы покачал головой и бросил: "Баба!"
Тропинка вывела на неширокую улицу, а на той обнаружилась остановка, троллейбусная, если судить по проводам. Вскоре с негромким гулом подкатил длинный троллейбус-гармошка, ярко освещенный внутри, и совершенно пустой.
- Куда мы едем? - спросил Мишка, устроившись на сидении.
Задать этот вопрос надо было раньше, но в голове до этого момента теснились другие, более злободневные.
- Туда, где тебя точно не найдут, - Алиса улыбнулась и подмигнула.
- А, ну ладно, - Мишка отвернулся и принялся смотреть в окно.
Ехали они какими-то чудными зигзагами - появился вдалеке Кремль, ярко освещенный, праздничный, затем пропал за домами, потянулись коробки "хрущевок". Блеснула темная гладь Москвы-реки, открылась забитая машинами площадь, и только тут троллейбус начал заполняться.
Потом Мишка задремал, а проснулся от того, что его пихнули острым локтем в бок.
- Нам выходить, - сказала Алиса, и он, зевая, потащился за девчонкой к двери, едва не поскользнулся на ступеньках.
Продрал глаза, лишь оказавшись рядом с громадным серым домом аж с несколькими внутренними дворами. Прошли через темную арку, остановились перед подъездной дверью, над которой блестели две огромные латунные единицы.
- Кто тут живет? - спросил он, оглядываясь.
Мусорные баки, на одном сидит большой черный кот, из-под снега торчит что-то похожее на фонтан.
- Мой дед, - сказала Алиса. - Можешь звать его Алексеем Федоровичем.
В подъезде их встретил тусклый свет висящей высоко-высоко красной лампочки. Громыхнуло, вниз пошел упрятанный в сетчатый короб лифт, побежал в черную шахту трос толщиной в руку мужчины.
- Ух ты! - только и сказал Мишка, когда сверху приехала такая же сетчатая кабина.
Двери с негромким скрежетом сложились внутрь, из них вышла старушка в сером платке.
- Кто тут? - спросила она, подслеповато щурясь.
- Это я, Лидия Александровна, - сказала Алиса. - Не беспокойтесь. Вы с собакой гулять?
- Да, да… - рассеянно ответила старушка и пошла мимо них к двери.
Упомянутая собака существовала, похоже, только в ее воображении.