– Мне, Ваня, далеко не уйти… Почти девяносто, все-таки… Да и незачем. Я их не боюсь, да и… Ты, Ванюша, будешь моим орудием возмездия. Я их ненавидел всю жизнь. Если б я мог… Короче, встреча с ними будет теплой, пройдет на высо-о-о-ком уровне. Ну, давай, иди. Их, я вижу, собралось уже немало. Торопись, через полтора часа надо будет ставить шайбу. Ты теперь гораздо лучше подготовлен. Прощай.
Джон спустился в подвал и легко нашел тяжелую железную дверь, ведущую в катакомбы.
28
Сначала Джон включил электрический фонарь, поставил его на пол, чтоб осветить дверь, и начал ее закрывать. Для этого понадобилось несколько раз повернуть ржавое штурвальное колесо на обратной стороне двери. Стальные засовы медленно входили в свои много лет назад покинутые гнезда, но механизм, все-таки, сработал.
Помещение, в котором он оказался, выглядело, как подвал, или бомбоубежище. Первая маленькая комнатка была пуста, во второй вдоль стен стояли металлические стеллажи, кое-где на стеллажах и на полу валялись какие-то коробки, мусор… В глубине комнаты была еще одна тяжелая дверь. За ней оказалась еще одна небольшая комната с какими-то зелеными бочками, соединенными друг с другом трубами, к ним был подсоединен насос, гофрированные рукава уходили куда-то в стену. Почти на уровне пола в одной из стен была квадратная стальная дверь. Она была заперта на засов. Джон подналег на ржавую рукоятку, но она не сразу поддалась. Пришлось походить по подвалу, найти обрезок стальной трубы, удлинить рычаг, натянув ее на рукоятку, после чего она сместилась вниз и дверь удалось открыть.
За дверью была абсолютная темнота, и холодный воздух влажного подземелья наполнил комнату своим характерным запахом тлена и смерти.
Фонарь освещал метров пять, не более. Был виден подземный ход квадратного сечения примерно метр на метр. Стенки, пол и потолок были одинаково ровные, забетонированные. Отчетливо прорисована была структура тех сосновых досок, из которых в процессе строительства хода изготавливалась опалубка. Джон встал на четвереньки и двинулся вперед, шаг за шагом переставляя фонарь.
Долго ли, коротко ли, но впереди, наконец, забрезжил свет. Джон выключил фонарь и вскоре его голова высунулась в вертикальный шурф. По стене шурфа шла лестница из металлических скоб. Шурф уходил вниз метров на десять. Было видно также, что там, внизу, от шурфа отходит еще один подземный ход, по которому текла вода: неширокий ручеек отражал свет, падающий сверху.
А вверху, метрах в пяти, были видны зарешеченные окна. Джон полез, цепляясь за скобы, вверх.
Оказавшись у окна, точнее, некой амбразуры, закрытой стальными жалюзи, Джон осмотрелся, и понял, что он находится все там же: во дворе того самого авиационного конструкторского бюро. Его убежищем оказался воздухозаборник, торчащий посреди двора всего-то метрах в пятидесяти от здания, в котором оставался Николай Иванович.
Джон увидел людей подкрадывающихся к зданию. Один уже сидел под окном кабинета Николая Ивановича, другой пролез вовнутрь через разбитое окно соседней лаборатории… Потом Джон заметил еще нескольких…
Здание было окружено. Некоторое время ничего не происходило, не доносилось никаких звуков. Потом, совершенно неожиданно, из-за угла выбежал Николай Иванович. Отбежав метров на десять, старик остановился и повернулся лицом к зданию. В это время из окна соседней лаборатории выскочил один из "охотников" и направился к Николаю Ивановичу, что-то говоря ему и жестикулируя при этом руками. Ответил ему Николай Иванович, или нет, Джон не услышал. Но он хорошо увидел, как старик с улыбкой взялся двумя руками за черный пластмассовый пульт, который до этого был у него в правой руке, нажал на кнопку и Джон сначала увидел, как "охотник" упал, и только потом услышал оглушительный взрыв.
Вспышка, затем клубы пыли, потом языки пламени…
Здание взрывалось и взрывалось, видимо, старик давно заминировал его в разных местах. Несколько человек пытались спастись, выбегая из плотного облака пыли и дыма, но всех их хватало лишь на то, чтоб пробежать несколько метров и, все равно рухнуть, поскольку взрывы продолжались и вокруг здания – Николай Иванович заминировал и подходы к своему логову.
Сам старик видимо хорошо знал, где остановиться: один из взрывов произошел прямо под ним, и Джон видел, как что-то взлетело в воздух, но тут же было скрыто все новыми и новыми взрывами.
17часов,2-й день.
Дождавшись, когда взрывы закончились, а пожар бушевал вовсю, когда стало ясно, что из живых он здесь, скорее всего, один, а пожарных пока не появилось, Джон достал очередную кнопку, активизировал ее и, с помощью весьма кстати оказавшейся под рукой щепки, запустил ее сквозь щель жалюзи как можно дальше от своего укрытия.
Шайба отлетела в сторону и попала на растрескавшуюся асфальтовую дорожку, которая когда-то соединяла два соседних корпуса.
Было без четырех минут пять.
29
– И где же разбойник? – спросила Дуня, взирая на взрывающееся здание и гибнущих егерей, – Войну я не заказывала.
Дуня с двумя егерями стояла на вершине крутого берега Яузы, откуда двор бывшего конструкторского бюро был как на ладони. Ожидалось, что егеря выкурят зверя из здания, где он, вероятно, находился, и можно будет покуражится, посмотреть на погоню, дать разбойнику уйти, войти в азарт… А тут черт-те что – устроили какие-то жуткие взрывы, ничего не видно, никто никуда не бежит, кроме самих егерей.
– Что-то пока у вас не клеится. Я недовольна, – и Дуня в костюме из черной облегающей кожи пошла наверх, где ее ждала машина. Обернувшись, добавила: – Чтоб завтра все было как надо, ясно?
И пожарные, и полицейские вскоре появились.
30
Джон стал спускаться вниз, осторожно опираясь на ржавые скобы, торчащие из стены шурфа.
Достигнув дна, Джон увидел две трубы, расходящиеся в разные стороны. Теперь, когда он сориентировался, было понятно, что в одну сторону труба ведет к Яузе, в другую же сторону она шла неизвестно куда – куда-то вглубь, в "подмосковье", то есть пространство "под Москвой".
Туда и двинем.
Джон продвигался быстро, шагая во весь рост, благо диаметр трубы был велик. Время от времени то слева, то справа в трубу "впадали" другие трубы, меньшего диаметра, но Джон придерживался "основного русла". Когда он достиг разветвления с трубой такого же диаметра, выбрал левый отросток и продолжал шагать.
Вода струилась по дну, капала, а иногда текла струйками сверху. Время от времени Джон фиксировал уходящие вертикально вверх колодцы, но не стремился выходить наверх. Дважды он делал привал, выбирая для этого некие подобия подземных комнат, периодические возникающих на пути. Обычно в таком месте сходилось несколько труб, имелся выход наверх и находилось относительно сухое местечко, на которое можно присесть, опереться спиной о стену и дать отдохнуть ногам. Крысы появлялись регулярно, но вели себя неагрессивно. Страшно становилось только тогда, когда Джон для экономии выключал фонарь. В принципе, аккумулятора должно хватить часов на шесть – так сказал Николай Иванович. А прошло только три. Надо продолжать двигаться.
Вскоре Джону стали явственно слышны звуки проходящих поездов. Периодичность их появления означала, что где-то рядом проходит тоннель метро. Вскоре это подтвердилось – Джон миновал тоннель, пройдя прямо под ним: сверху спускалась труба, напрямую связанная с тоннелем. Труба была слишком узкой, чтоб пытаться проникнуть в метро. Джон походил взад-вперед, в надежде найти более доступное соединение с тоннелем метро, но ничего не обнаружил и двинулся дальше. Шум метро стал затихать и, в конце концов, перестал быть слышен.
На исходе пятого часа движения слева на уровне земли появился отросток прямоугольного сечения, через который проникал шум города, доносился шум поездов и пробивался свежий воздух. Отросток был горизонтальным, вода в нем застоялась и превратилась в вонючую жижу. Джон встал на четвереньки и попытался пролезть, но проход был слишком тесен. По нему можно было двигаться только ползком. И Джон пополз на животе, медленно преодолевая метр за метром. По уровню шума было ясно, что до выхода недалеко, но грязный и вонючий ил, в котором пришлось барахтаться, намочил одежду и ползти становилось все труднее. Наконец, Джон уперся в стену. Здесь был поворот направо под углом градусов в сорок пять. Повернув голову, Джон увидел конец пути – метрах в десяти светилось прямоугольное отверстие.
Повернуть туда все никак не удавалось. Оставшийся отросток был эже предыдущего и, обессилев, Джон стал осознавать, что дороги нет ни туда, ни обратно. Он уже несколько раз пытался пятиться назад, но и это не получалось.
Господи, ведь крысы начнут меня обгладывать еще живого!
Джон повернулся на спину, пытаясь найти возможность ввинтиться в проход как-нибудь "по диагонали". Иногда казалось, что это удается, но тут же его охватывал страх – он чувствовал, что застревает окончательно!
А вот и они!
Крыса пробежала по ноге и уткнулась в пах. Джон инстинктивно крепко сжал бедра. Крыса выскочила и, побежала по животу. Джон отбросил ее руками и начал быстро теребить ногами, стараясь отогнать. Крыса ушла, издавая мерзкие звуки, а Джон снова предпринял попытку научиться ползти назад.
На спине это оказалось эффективнее: приподнимая таз с упором на локти, Джон перетягивал тело назад, затем переносил тяжесть на лопатки и пятки – так отвоевывалось сантиметров пять, или десять!
Рывок за рывком, примерно через час, или полтора, Джон вернулся в основной тоннель.
Потом долго сидел, приходя в себя. Потом пополз на четвереньках вперед. Фонарь остался в проклятом отростке, и теперь надо было идти на ощупь.
Сколько же было радости и досады, когда буквально через двадцать метров высветился достаточно широкий поворот, уходящий влево метров на десять, и открывавший сквозь зарешеченный вход доступ свету летнего вечернего неба.
Джон подполз к решетке и как раз в эту минуту мимо пролетел электровоз, тянувший за собой поезд, и обдал его свежим ветром.
Проход вывел его к оврагу, по которому пролегали железнодорожные пути.
Убедившись, что решетка давно проржавела и легко снимается, Джон решил переночевать здесь, в этом тоннеле, выходящем на проходящие поезда.
31
День Третий:
ВТОРНИК
Спалось Джону хорошо – усталость поборола все. Проснувшись, он первым делом попытался хоть как-то почиститься. Грязь засохла и вся одежда задеревенела. Пришлось долго трепать и отряхивать и брюки, и рубашку и куртку. Чистыми они не стали, но хотя бы не мешали двигаться. Оружие, деньги, карточка – все было на месте.
Поезда проходили мимо довольно часто. Оценивая их скорость в этом месте, Джон понимал, что, при необходимости, он легко сможет вскочить на подножку.
Отодвинув решетку, Джон выглянул из своего убежища и убедился, что он находится у самого дна глубокого и длинного оврага, по которому в двух направления идут пассажирские и грузовые поезда. Заметить его могли только проводники или кто-то, кто специально подошел бы к краю оврага и заглянул вниз. Но, обычно, такие овраги огораживались, и никто сюда не заглядывал.
7часов,3-й день.
Время подходило к семи часам – пора активизировать кнопку. Джон дождался товарного состава и, выбрав вагон с небольшой задней площадкой, вскочил на нее и залег: так его труднее было бы заметить. Минут пять он ехал вместе с поездом, а ровно в семь часов активировал кнопку, с улыбкой думая о том, где же может оказаться поезд через два часа? Тут, однако, поезд стал выезжать из оврага, оказался вровень с улицами города, затем стал подниматься на насыпь и вскоре, мимо затаившегося Джона проплыли знаменитые "Три вокзала": величественный Казанский с исполинскими картушами, изысканный Ярославский с элегантной кровлей и строгий Николаевский с недремлющим шпилем.
После Каланчевки поезд стал идти медленнее. Слева опять появилась насыпь, справа – многочисленные пути и железнодорожные строения.
Джон явно засиделся на этом товарняке, но все не попадалось подходящего для ухода места. Казалось, что он отовсюду виден, как на ладони. Наконец, пространство справа прикрыл состав из рефрижераторных вагонов. Джон спрыгнул.
Некоторое время он шел вдоль длинного состава, надеясь, что выглядит как какой-нибудь железнодорожный рабочий.
Его окружало сложное железнодорожное хозяйство: переплетающиеся пути, вагоны, платформы, цистерны… То там то сям торчали разнообразные постройки – башни, ангары, будочки, административные здания. Джон, стараясь не привлекать к себе внимания, пробирался к зданию, напоминающему депо. Подойдя поближе, он сначала покрутился вблизи, потом набрался смелости и вошел внутрь через одну из боковых дверей.
Здание и на самом деле оказалось железнодорожным депо, внутри которого стояло несколько составов, вокруг вагонов и тепловозов сновали рабочие. Джон высмотрел направление, где, по идее, могла бы быть раздевалка, и направился туда. Он не ошибся. Здесь были душевые и раздевалка. Джон разделся и с наслаждением встал под душ. Взяв лежащее тут же мыло, он с еще большим наслаждением вымылся. За все это время в душевую никто не входил. Помывшись, Джон вышел в раздевалку и с удовлетворением обнаружил, что шкафчики, в которых рабочие оставляли свою одежду, заперты столь ненадежно, что открыть любой из них не представляло труда.
Уже во втором шкафу Джон нашел одежду своего размера. Мысленно прося прощение у своего собрата-рабочего, Джон надел носки, брюки пришлось надевать на голое тело, ибо свое белье пришло в полную негодность, а у рабочего запасных трусов в шкафу не оказалось, затем Джон облачился в ковбойку и джинсовую куртку, завершив переодевание в чужую одежду. Обувь, обмыв ее, протерев и почистив имеющейся в раздевалке щеткой и ваксой, он решил оставить свою. В шкафчике была также борсетка с документами и деньгами, но этого Джон брать не стал. Пока ему удавалось сохранять "свою" карточку, наличные деньги, кнопки-сигналы, оружие и спецсредства.
Оставалось покинуть депо дважды неузнанным: во-первых, как монстр-убийца, а, во-вторых, как хозяин одежды – ведь людей часто узнают по одежде, а на лицо смотрят потом.
Джон, однако, благополучно прошел мимо работающих и, так никем и не замеченный, вышел чрез ту же дверь, что и вошел.
Выбраться за пределы обнесенной забором зоны вокзалов и остального железнодорожного хозяйства оказалось не так уж сложно. Как и повсюду, рабочие проделали дыры в заборе там, где им удобнее.
Так Джон выбрался на задворки Рижского рынка.
Рядом с рынком Джон заметил вполне подходящую закусочную, где, среди подобного ему рабочего люда, можно было перекусить и посмотреть последние новости по телевидению.
Как выяснилось, натворил он за это время немало.
Трагедия вчерашнего дня обсасывалась со всех сторон. Кроме фотографий изувера Джона, достойное место на телеэкране заняли изображения его сообщника – Николая Ивановича. В изложении тележурналистов Николай Иванович был личностью патологической: садист от природы, он в молодости занимался разработками оружия массового уничтожения, а к старости оборудовал в заброшенном здании бывшего конструкторского бюро пыточные камеры, где он вместе со своим напарниками-садистами особо изощренными способами мучали свои жертвы. При этом Николай Иванович разрабатывал все новые и новые устройства и механизмы для пыток. Показывали фотографии каких-то непонятных устрашающих приборов и установок. Из всего этого бреда Джон вынес две важные вещи. Первая – что на его след, видимо, пока не напали. Точнее, что им не удалось найти его путь по подземелью. Второе, что его девятичасовой сигнал вышел, поскольку они продолжали нагнетать обстановку, утверждая, что монстра видели в районе "Войков-Скай". Было даже интервью со старушкой, которая "видела" Джона, сообщила об этом в полицию и за это получила пятьсот рублей. Что это означало – инсценировку в чистом виде, или инсценировку, как-то связанную с выходом в эфир девятичасового сигнала кнопки, путешествующей в товарном вагоне? Может, товарняк в девять часов проезжал где-то вблизи "Войков-Скай"?
Была еще одна важная информация, проскользнувшая по телевидению: про Николая Ивановича было сказано, что "у полиции есть все основания считать, что Н.И. Углов был связан с политическими экстремистами и террористами".
В закусочной было неплохо, но засиживаться там было нельзя. Сюда все заходили только перекусить и спешили дальше –рабочий день был в разгаре.
Джон вышел и направился в сторону метро. Какого-либо точного плана действий у него не было, но до двенадцати оставалось еще два часа. Это время надо как-то провести и не оказаться узнанным.
Подойдя к метро, Джон остановился у киоска и решил понаблюдать за парнем, который шел за ним от самой закусочной. Парень тоже подошел к киоску, но не к тому, который "заинтересовал" Джона, а к газетному. Парень, наклонившись, что-то спрашивал у киоскера. Потом взял газету, расплатился мелочью и, мельком бросив взгляд в сторону Джона, вошел в метро.
Джон медленно пошел за ним, стараясь не терять его из виду. Однако, когда он вошел внутрь, парня нигде не было видно. Джон прошел через турникет и начал спускаться по эскалатору, высматривая по головам и спинам нескольких впереди едущих, но этого самого парня на эскалаторе не было!
С такой скоростью он сбежать вниз не смог бы! Джон оглянулся – сзади его тоже не было.
Единственное, куда этот парень мог исчезнуть – комната дежурного. Там, наверху есть комната дежурного. Он мог зайти туда. Значит, он либо работник метрополитена, либо сексот. А если он сексот, если он следил за Джоном и теперь "передал" его следующему? Кто же этот "следующий"?
Джон осмотрел едущих с ним по эскалатору и никого не смог заподозрить. В основном, это были старики и дети.
"Но ведь меня уже просто могут ждать внизу. Если я узнан, незачем идти за мной по пятам. Достаточно дать знать: "Он едет вниз, встречайте".
Съехав вниз, Джон не спеша, но и не мешкая, развернулся и сел на эскалатор, ведущий вверх. Наблюдая за последовавшими за ним пассажирами и уплывающим вниз перроном, он заметил другого парня, чем-то неуловимо похожего на предыдущего, который подошел к эскалатору, посмотрел наверх, увидел Джона и не стал подниматься! Пассажир так никогда не поступил бы.
Значит, он узнан!
Значит, наверху его сейчас встретят!
Что же делать на этот раз?!
Из этой ловушки никак не выбраться: один эскалатор идет вверх, другой вниз. Третий не движется. Можно, конечно, перескочить, но это ничего не даст – выходов ровно два: вверху и внизу. И там и там его ждут.
Вверху он сможет сделать лишь одно – выбежать на улицу и пытаться уйти от преследователей. Бежать по улице, и все. Там и дворов-то никаких нет. Это ведь площадь перед Рижским вокзалом – сплошные транспортные развязки. Далеко убежать не дадут.
Джон, упершись руками в движущуюся ленту перил, резко взмыл вверх, перепрыгнул на соседний эскалатор и, сев на ступеньки за спиной у пожилой дамы с авоськой, снова поехал вниз.
– Хулиган! Я вот сейчас дежурной скажу, – прореагировала пожилая дама с авоськой.