В этой книге классика детской австрийской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых восемь лет. Как и все дети, Франц просто обожает каникулы, ведь на них можно делать всё что захочешь. Франц даже не знает, какие каникулы ему нравятся больше всего: зимние, летние, пасхальные или карнавальные (да, в Австрии есть даже такие).
Летние каникулы самые длинные. Франц почти целый месяц проводит с родителями, а в остальное время за ним кто-нибудь приглядывает: то тётя Бетти, то бабушка, то няня Лилли… Но вдруг выяснилось, что в этот раз у всех неотложные дела и за Францем совсем некому присмотреть. Тогда мама предложила Францу поехать в детский лагерь. Почему бы и нет? Франц сначала согласился, а потом испугался: он ведь ещё ни разу не оставался совсем один, без мамы, папы и бабушки. Что ждёт Франца в лагере? Найдёт ли он себе новых друзей? А что будет, если устроить там забастовку? А если нарядиться привидением, чтобы кое-кому отомстить?
"Рассказы про Франца" – это идеальное чтение для тех, кто только начинает читать.
Всего в серии девятнадцать книг, "Рассказы про Франца и каникулы" – пятая в коллекции.
"Рассказы про Франца" стали лучшей книгой 2013 года по версии "Папмамбук".
Кристине Нёстлингер – австрийская детская писательница, автор более ста книг для детей и подростков. Её творчество отмечено десятками наград, среди которых премии имени Х. К. Андерсена, памяти Астрид Линдгрен. Книги Нёстлингер переведены на 40 языков.
Содержание:
-
Что нужно знать о Франце 1
-
Чему Франц радуется 1
-
Кто присмотрит за Францем 2
-
Как Франц всё устроил 2
-
Как Франц бастовал 2
-
Как Франц отомстил 3
-
Сноски 3
Кристине Нёстлингер
Рассказы про Франца и каникулы
Что нужно знать о Франце
Францу восемь лет. У него есть мама, папа и старший брат Йозеф. У него есть бабушка, которая живёт в доме престарелых. У него есть подружка, Габи. Она живёт рядом с Францем, и ей тоже восемь лет. Но она выше Франца на целую голову. Франц очень маленького роста. Такого маленького, что его часто спрашивают:
– Ты, конечно, в школу ещё не ходишь?
Это Франца бесит. В ответ на такие вопросы он всегда корчит рожу.
Тогда ему говорят:
– Какая ты злая девочка!
И тогда Франц бесится ещё больше и показывает язык.
Со своим маленьким ростом Франц ничего поделать не может. Но с тем, что его принимают за девчонку, – очень даже может.
Одно время Франц брил голову налысо, потому что лысых девчонок не бывает. Потом он склеивал волосы гелем в ежиные колючки, потому что таких причёсок у девчонок тоже не бывает.
Но недавно Франц снова стал отращивать светлые кудряшки, потому что Габи сказала:
– Светлые кудрявые волосы я люблю больше всего на свете!
Зато теперь Франц всегда носит галстук. На запястье у него огромные часы. И ещё он надевает широкие подтяжки и ковбойские сапоги. В кармане штанов – нож в футляре, с нарисованным на нём черепом и костями. На ремне штанов болтаются плоскогубцы, сверло и отвёртка. Франц считает, что только самый распоследний идиот примет ребёнка с галстуком, подтяжками, огромными часами, ковбойскими сапогами, ножом, плоскогубцами, сверлом и отвёрткой за девочку!
Ну а если всё-таки примет – его идиотское мнение совершенно никого не волнует!
Ещё Франц переживает из-за своего голоса. Его голос становится писклявым, когда Франц злится, грустит или волнуется. Поэтому ему очень трудно ссориться с другими детьми. Можно на них ругаться и грозить им сколько влезет – они только смеются.
– Пи-пи-пи! – передразнивают они Франца.
И ничего не понимают из того, что пищит им взволнованный Франц.
Ссориться по-настоящему Франц может только с Габи. Она знает его с рождения и понимает, даже когда он говорит писклявым голосом. Но когда у Габи приступ вредности – а это бывает часто, – она притворяется, будто ничего не понимает. Если Франц сердито пискнет: "Вредина!" – она невинно переспрашивает: "Что ты сказал?"
Если Франц запищит: "Злюка!" – Габи невинно повторяет: "Что ты сказал?"
Если Франц в третий раз пропищит: "Поганка!" – Габи говорит: "Извини, но я ничегошеньки не понимаю".
Тогда Франц чуть не лопается со злости. И не лопается только потому, что знает: Габи над ним лишь посмеётся. Франц берёт лист бумаги и пишет на нём: "ДА НУ ТЕБЯ!!!"
Потом комкает записку и бросает её Габи в голову.
Чему Франц радуется
Четыре раза в год у Франца бывают каникулы. Один раз зимой на Рождество и один раз зимой, когда карнавал . Один раз на Пасху и один раз летом. Франц никак не может решить, какие каникулы ему нравятся больше.
Иногда он думает: "Рождественские! Потому что они начинаются с ёлки и подарков!"
Иногда он думает: "Летние! Потому что они самые длинные".
Иногда он думает: "Зимние карнавальные! Потому что тогда идёт снег и можно кататься на лыжах".
Иногда он думает: "Пасхальные! Потому что тогда я поеду с бабушкой на ферму".
В общем, можно сказать так: больше всего Франц радуется тем каникулам, которые будут следующими!
Уже в последний день летних каникул Франц спрашивает:
– Когда начнутся рождественские каникулы?
А в последний день рождественских каникул он спрашивает:
– Когда же будут карнавальные каникулы?
А в последний день карнавальных каникул он спрашивает:
– Когда же наступят пасхальные каникулы?
А в последний день пасхальных каникул он спрашивает:
– Ну когда же наконец летние каникулы?
Если бы Франц не ждал всякий раз с таким нетерпением следующих каникул, жизнь доставляла бы ему вдвое меньше удовольствия. Франц считает, что каникулы замечательны тем, что в это время никто не говорит ему "Ты должен!".
Между каникулами Франц должен делать и то и сё, и пятое и десятое.
Ровно в семь часов он должен встать. Через десять минут он должен быть в ванной. Без четверти восемь должен выйти из дома. В восемь должен сидеть за своей партой в школе. И четыре часа подряд держать рот на замке, а говорить только тогда, когда его спрашивает учитель. И так далее весь день! Разве это жизнь?
Франц должен сделать уроки. Найти форму для физкультуры. Собрать портфель. Выучить стихотворение. И вовремя пойти спать он тоже должен!
Между каникулами жизнь Франца расписана чуть ли не по минутам.
Францу это очень не нравится. Он считает, что ничего бы не случилось, если бы иногда он немножко опаздывал в школу. В начале урока всё равно ничего не происходит!
Он думает: "Ничего страшного не было бы, если бы иногда уроки оставались невыученными. На следующий день я бы сделал двойную порцию. Это ведь всё равно – писать каждый день по пять предложений или через день по десять".
Он думает: "Никакой катастрофы не случилось бы, если бы вечером я посмотрел телевизор подольше. Ну, позевал бы в школе немного".
Франц часто жалуется маме:
– Почему я всё время что-то должен, должен, должен?
Тогда мама говорит:
– Потому что это твои обязанности!
Иногда Франц, сидя в своей комнате, горько бормочет: "должен – должен – должен…"
Чем дольше он бормочет, тем противнее становится это слово. Для Франца оно самое ненавистное из всех слов.
Но когда начинаются каникулы, у слова "должен" тоже наступает отдых. И тогда можно спать сколько хочешь. Домашних заданий нет. Портфель собирать не надо. Вечером можно подольше не ложиться. А утром – зевай не хочу! Жизнь во время каникул именно такая, какой она и должна быть 365 дней в году!
Кто присмотрит за Францем
Папа и мама каникулам Франца не рады. Они работают, и отпуск у них куда короче каникул Франца. Когда наступают каникулы, возникает один и тот же вопрос: кто присмотрит за Францем?
Йозеф присматривать за Францем не любит. Он говорит:
– Клоп действует мне на нервы.
Но если Йозефу всё-таки приходится сидеть с братом, он обращается с ним отвратительно.
И когда мама приходит с работы, Франц сидит в своей комнате и плачет. Поэтому в пасхальные каникулы за Францем присматривает бабушка. Она увозит его погостить к своим родственникам на ферму. Во время рождественских каникул отпуск берёт мама, на карнавальные каникулы – папа. Так что на лето у папы и мамы остаётся всего три недели отпуска. Но каникулы-то у Франца длятся девять недель! И Франц не может шесть недель подряд, с понедельника по пятницу, с утра до вечера, сидеть дома один. Восемь лет – возраст для таких вещей ещё неподходящий! И все шесть недель летних каникул, когда мама и папа работают, Франц проводит у шести разных людей.
Одну неделю он проводит с Габи. Одну неделю к нему приходит Лилли. Она студентка. На одну неделю Франц уезжает к тёте Бетти, ещё неделю он ходит к бабушке в дом престарелых. И ещё неделю ходит к Эберхарду. Это его школьный друг. А последнюю неделю он проводит у деда Примила. Это не настоящий его дедушка. Это старичок, который живёт в доме Франца.
Францу нравится каждую неделю бывать в другом месте. У Габи ему очень нравится, потому что он любит Габи. Неделя с Лилли ему нравится, потому что Лилли здорово с ним играет. В дом престарелых он любит ходить, потому что пожилые люди с нетерпением его ждут. У тёти Бетти хорошо, потому что можно целыми днями смотреть телевизор. К Эберхарду Франц любит приходить, потому что там можно играть в игры, которые Габи и Лилли не нравятся: в ограбление банка, кораблекрушение, высадку на Марс и авиакатастрофу.
А неделю у деда Примила Франц любит, потому что дед Примил рассказывает всякие интересные истории.
Как Франц всё устроил
Когда учебный год во втором классе подходил к концу, за две недели до каникул, мама сказала:
– Дедушка Примил переезжает! И твоя неделя у него отменяется!
Франц сказал:
– Ну, тогда побуду две недели у тёти Бетти.
И подумал: "Одиннадцать программ по телику – это так же хорошо, как и рассказы деда Примила".
Мама сказала:
– С Бетти в этот раз тоже ничего не получится. У неё отпуск только осенью!
Франц сказал:
– Буду три недели ходить к бабушке.
И подумал: "В доме престарелых тоже есть телевизор и люди, которые умеют интересно рассказывать".
Мама сказала:
– Не получится. Бабушка этим летом уезжает на курорт!
И вздохнула:
– Лилли тоже отказалась. Она нашла себе работу получше!
Франц спросил:
– Можно мне три недели побыть с Габи и три – с Эберхардом?
Мама покачала головой.
– С Эберхардом – только неделю, не больше, иначе это будет слишком тяжёлым испытанием для фрау Мост!
Франц обиделся на "тяжёлое испытание". Но ничего не сказал.
Он спросил:
– Тогда я буду пять недель с Габи?
Мама сказала:
– С Габи ты побудешь всего две недели. Потом она едет с родителями в Италию.
Франц стал считать: две недели у Габи, одну неделю у Эберхарда, три недели с папой и мамой – вместе это будет шесть недель! Франц спросил:
– А где я буду оставшиеся три недели?
– Не знаю, – сказала мама и вздохнула.
И тут Франц вспомнил: Эберхард на три недели уезжает в лагерь. Он рассказывал о нём Францу с восторгом. В лагере замечательно! Еда отличная, тётеньки сотрудницы суперские, есть даже пони для верховой езды и озеро, где можно купаться. А на спортплощадке стоят всякие тренажёры!
Франц сказал:
– А что, если я поеду в лагерь с Эберхардом?
– Это был бы выход! – сказала мама.
Оказалось, что в лагере есть ещё одно свободное место. Мама очень обрадовалась. Но Франц день ото дня радовался всё меньше. В последний школьный день настроение у него было хуже некуда.
Он никогда ещё не уезжал из дома без папы, мамы или бабушки. Ни одной ночи в своей жизни он не провёл без мамы, папы или бабушки. При одной мысли о ночёвке в лагере ему становилось очень страшно. Но Франц никому про это не говорил. Он не хотел показывать свой страх. Он считал, что это глупо – бояться ночевать без родственников.
В последние дни перед отъездом в лагерь Франц каждый вечер молился:
"Господи Боже, нашли на меня корь! Дева Мария, пусть я заболею гриппом! Ангел-хранитель, сделай так, чтобы я сломал ногу!"
Но молитвы, к сожалению, не помогли. В день отъезда Франц был здоровее некуда. Но он надеялся: "Может быть, на пути на вокзал будут пробки. И я опоздаю на поезд".
Но никаких пробок не было! Мама и папа прибыли с Францем на вокзал точно вовремя.
Франц подумал: "Теперь может помочь только одно: поскользнуться – оступиться – и получить сотрясение мозга!"
Он три раза попытался это сделать. Сначала в зале ожидания, потом на эскалаторе, потом на платформе.
В первый раз его подхватил папа, во второй раз – мама, а в третий раз он попал прямо в руки Эберхарду, и тот крикнул:
– Вот здорово, что ты уже здесь!
Францу стало ясно, что от лагеря ему не отвертеться.
Франц безучастно снёс мамины и папины поцелуи и не сопротивляясь дал Эберхарду затащить себя в поезд и впихнуть в купе. Там уже сидели двое мальчишек.
Один из них показал на Франца и спросил Эберхарда:
– Твой младший брат?
Эберхард сказал:
– С ума сошёл? Франц учится со мной в одном классе!
Тогда другой мальчик сказал:
– Его надо занести в Книгу рекордов как самого маленького восьмилетку в мире!
Франц встал у окна. Он смотрел на папу и маму, которые шли по платформе. На глаза навернулись слёзы.
– Тебе грустно? – спросил Эберхард. Франц ничего не ответил. Ведь грустный Франц может только пищать. Вот только ещё не хватало, чтобы мальчишки сказали: "Малявку надо занести в Книгу рекордов как самого писклявого писклю в мире!"
Как Франц бастовал
Франц боялся зря – в лагере было совсем не так уж плохо.
В первый день некоторые мальчишки смеялись над Францем, потому что он такой маленький. Но Эберхард это тут же прекратил. Он угрожающе сказал: "Кто обидит Франца, из того я котлету сделаю!"
И мальчишки оставили Франца в покое. Но большинство ребят с самого начала хорошо отнеслись к Францу. И ночи были нестрашные. Франц ночевал в одной комнате с Эберхардом и Томми. Оба храпели один другого громче. Эберхард храпел посвистывая, как папа, Томми – похрипывая, как мама. Так что Франц чувствовал себя почти как дома!
Одна тётенька воспитательница в лагере, тётя Олли, разрешила Францу быть лошадиным парикмахером и каждый день расчёсывать пони хвост и гриву.
А когда ходили на озеро, Франц каждый раз оказывался лучшим пловцом! Хотя он был на голову ниже других, он всегда опережал их на целый корпус. И был этим очень горд!
Даже еда была вкусной, если не считать пенки на какао.
Если честно, Франца раздражало только одно: в лагере всё было по расписанию! В полвосьмого надо вставать. Ровно в восемь надо завтракать. В девять часов – идти на спортплощадку играть. В двенадцать часов – обед. И так далее, до самого вечера. Вечером в восемь ноль-ноль надо было ложиться спать и выключать свет.
Томми и Эберхарду такая жизнь тоже не нравилась. Когда Франц ныл: "Ну вот, опять всё расписано!" – они с ним соглашались.
И вот в один прекрасный день, когда прозвучал гонг на обед, Эберхард лёг на кровать, скрестил руки на груди и заявил:
– Я так больше не играю!
– Я тоже, – сказал Томми, лёг на кровать и скрестил руки на груди.
– Мы должны идти на обед, – сказал Франц.
– Ничего мы не должны, – сказали Томми и Эберхард.
Тогда и Франц улёгся на свою кровать. Он скрестил руки на груди и покосился на часы.
В двенадцать минут первого дверь открылась, и какой-то мальчишка, заглянув в комнату, крикнул:
– Эй, идёмте есть!
Никто не шевельнулся. Мальчишка буркнул: "Ну и дураки!" – и ушёл.