Заколдовать учителя? Нет проблем! - Томас Брецина 6 стр.

Встав на противоположной стороне улицы и прислонившись с двух сторон к толстому каштану, они не сводили глаз с ворот. Вскоре после них пришла семенящей походкой директриса, кото­рую все называли "Орлиный Глаз". У нее была привычка постоянно носить­ся по школьному зданию, наподобие стрекозы мелькая то тут, то там, и та­ким образом ничто не ускользало от ее острого взгляда, даже кусочек жвачки, прилепленный под партой.

Постепенно подтягивались учителя. Со всех сторон поодиночке или неболь­шими группами шли ученики: одни - неторопливо, размеренным шагом, дру­гие - бегом.

- Ты его видела? - шепотом спра­шивала Тинка каждые три минуты.

Лиссино "нет" раз от разу станови­лось все более раздраженным.

Без одной минуты восемь девочкам пришлось покинуть свой пост и войти в здание школы. Едва они успели пере­сечь большой холл на первом этаже, как у Лисси из груди вдруг вырвался ра­достный крик, словно она находилась на футбольном поле и ей только что удалось забить решающий гол в ворота противника.

- Он здесь, я знала, я знала, что он придет! - Она показывала рукой на группу учеников, в центре которой виднелась макушка господина Ваннэ.

Лисси с облегчением вздохнула.

- Ну вот, все и наполовину не так ужасно! Если он будет рассказывать о колдовстве, его сочтут ненормальным, так что ему придется попридержать свой клювик. Разве не так, моя дорогая Тинка Клювель? - И она одарила Тин-ку торжествующей улыбкой.

Тинка между тем устремила при­стальный взгляд на господина Ваннэ. По ее грустным глазам можно было до­гадаться, что с этим господином что-то не в порядке.

Дело принимает скверный оборот

Это был не учитель математики, а стар­шеклассник, макушка которого сильно напоминала макушку господина Ваннэ.

Обе девочки с шумом выдохнули - так сильно они были разочарованы.

Зазвенел звонок, и Лисси с Тинкой пришлось пойти в класс и занять свои места. Впервые в жизни Лисси пожале­ла, что математика будет только на чет­вертом уроке.

Первую перемену девочки использо­вали для того, чтобы обежать все ко­ридоры и лестничные площадки в от­чаянной надежде встретить господина Ваннэ. Но их беготня и поиски оказа­лись безрезультатными. На следующей, большой, перемене они осмелились по­дойти к учительской на втором этаже. Лисси, которая обычно ничего не боя­лась, на сей раз послала вперед Тинку, чтобы та заглянула в приемную дирек­тора и спросила об учителе. Тинка не­сколько раз глубоко вздохнула, после чего решительно подошла к столу сек­ретарит. Лисси отстала от нее на не­сколько шагов и заняла пост у приот­крытой двери. Но слов она не могла разобрать и о содержании разговора догадывалась только по жестам и вы­ражению лиц.

Когда Тинка вернулась, она походила на воздушный шар, из которого медлен­но сдувают воздух. Лисси даже показа­лось, что ее сводная сестра сделалась на несколько сантиметров ниже. G опущен­ными плечами Тинка вышла в коридор, в котором бушевала обычная перемен­ная суета и никто ни на кого не обра­щал внимания.

- Он не пришел сегодня в школу, - понизив голос, сообщила Тинка. - Ор­линый Глаз звонила ему домой, но там никто не снял трубку. Все о нем очень беспокоятся.

С лица Лисси мгновенно исчезли краски.

Но этого же... просто не бывает, - еле слышно пробормотала она.

Почему, в конце концов, никто не приходит к нам из этого Клуба колду­ний? - возмущенно воскликнула Тинка.

Ее слова прозвучали достаточно гром­ко, и один мальчик, проходивший мимо, окинул Тинку внимательным взглядом и состроил презрительную мину:

- Колдуньи? Какая чушь! В подоб­ные небылицы способны верить только девчонки!

Лисси и Тинка стояли на втором эта­же перед лестничной клеткой, когда Тинка первая обнаружила приближаю­щуюся опасность. Она толкнула Лисси локтем и указала подбородком на лест­ницу.

По ней не спеша поднимались госпо­дин и госпожа Лидофские. Она была в строгом сером костюме, он облачился в парадную черную пару, которая явно не соответствовала теплой летней пого­де. На лбу у него выступили крупные капли пота.

Девочки, не поворачиваясь, отступи­ли и мгновенно растворились в суете коридора, вынырнув лишь за группой учеников, бурно обсуждавших новую компьютерную игру. Опасения оказа­лись справедливыми: Лидофские направ­лялись в кабинет директора с опреде­ленной целью - пожаловаться на Лисси и Тинку.

Сегодня случайно не пятница, не тринадцатое число? - грустно спросила Лисси.

Нет, сегодня четверг, двадцать вто­рое, - четко ответила Тинка.

В начале третьего урока что-то щелк­нуло в громкоговорителе, висевшем над классным умывальником, и оттуда по­слышался голос секретарши, пригла­шавшей Лисси и Тинку в кабинет ди­ректора.

Госпожа Орлиный Глаз стояла за своим письменным столом и нервно вертела в руках шариковую ручку. Она метнула взгляд на вошедших девочек, затем перевела его на господ Лидофских, утопавших в массивных прямо­угольных креслах нового кожаного гар­нитура. Господин Лидофски, как обыч­но, сидел съежившись и втянув голову в плечи, его супруга держала на коле­нях неизменную тонкую сумочку, запор которой она всегда плотно обхватывала пальцами.

Тинка, поборов секундный ужас, ода­рила соседей сияющей улыбкой и веж­ливо с ними поздоровалась:

Добрый день! Мы рады вас видеть!

Выслушайте нас! - шипела госпо­жа Лидофски. - Они постоянно нас до­пекают и всячески портят нам настрое­ние.

В этот момент кто-то робко постучал­ся в дверь, и Лисси, стоявшая к ней спиной, продвинулась немного вперед, и оглянулась, чтобы встретить злобным взглядом некстати явившихся посетите­лей.

Притихшие, в дверь вошли Ханс-Гюнтер, Ролли и Эльмар.

- Вот с ними они как раз и катались по траве! - продолжала изливать свою злость госпожа Лидофски, указывая костлявым пальцем на неразлучную троицу.

Директриса выпрямилась и направи­ла острие шариковой ручки на дево­чек:

- Итак, вы знаете этих господ! Они утверждают, что вы живете в доме одни, без взрослых.

Лисси кивнула, как будто это было самым обыкновенным и само собой разумеющимся делом - жить в доме без взрослых.

Мы имеем на это право. Наши ро­дители нам разрешили. Два дня в неде­лю. А дом нам подарен.

Ага! - воскликнула директриса, раздумывая, как ей оценить услышан­ное. - И вы тайно встречаетесь там с мальчиками?

Нет! - одновременно закричали Тинка и Лисси. - НИКАКИХ МАЛЬ­ЧИШЕК!

Это даже написано на наших садо­вых воротах, - добавила Тинка.

Лисси сверкнула глазами на одно­классников.

Эти типы напали на нас, чтобы сделать поцелуйные снимки, то есть заснять на видео, как они нас насильно поцеловали.

Поцелуйные снимки? - переспро­сила директриса с таким выражением, будто Лисси сказала что-нибудь вроде "пирожки со скунсом". Затем она обра­тилась к мальчикам: - Могу я услы­шать что-нибудь по поводу этой исто­рии также и от вас?

Ролли и Эльмар, стоявшие слева и справа от Ханса-Гюнтера, взглянули на него с требовательным ожиданием.

Ах, это была всего лишь... потому что мы... значит, дело было так... - Ханс-Гюнтер мучительно искал подхо­дящие слова. Наконец он с пафосом произнес: - Это любовь! Эти двое, - он указал на Ролли и Эльмара, - по уши влюбились в Лисси и Тинку.

Ложь! - возмущенно фыркнула Лисси. - Вы хотели заснять нас на видео и показывать всему свету, чтобы уни­зить.

Один момент! - Директриса подня­ла руки и встала между спорящими. - Я предлагаю следующее: каждый из вас напишет свою короткую версию проис­шедшего и завтра отдаст ее мне. Я вы­нуждена извиниться, но я должна срочно вас покинуть, - сказала она Лидофским, вежливо намекая, что им лучше уйти. - Дело в том, что мы не можем найти одно­го из наших учителей, и я хочу немед­ленно поехать к нему на квартиру, чтобы выяснить, не приключилась ли с ним ка­кая-нибудь неприятность. Вообще-то он очень добросовестный человек, и именно поэтому мы все встревожены.

Госпожа Лидофски упрямо продол­жала сидеть в кресле.

Это случайно не худой, невысокий мужчина, с пепельно-серыми волосами, очень серьезный? - поинтересовалась она.

Вы его знаете? - изумилась дирек­триса.

Он был вчера в саду во время ор­гии.

Орлиный Глаз вновь повернулась к Лисси и Тинке, у которых одновремен­но возникло чувство, что сейчас вся кровь бросится им в лица.

- Он был у вас? Как долго? По ка­кой причине? Может быть, он рассказал о своих планах? - Директриса задавала вопросы строгим тоном полицейского инспектора из телефильма.

Девочки молчали.

- Вы что-нибудь знаете? - продол­жала допрос директриса. К несчастью для сестер, у нее был действительно ор­линый взгляд, от которого трудно что-либо утаить.

Лисси и Тинка покачали головами.

- Он только хотел... это всего лишь из-за математики, - бормотала Тинка.

Лисси согласно кивнула:

- Точно, он приходил из-за матема­тики. Но очень скоро исчез. Словно рас­творился в воздухе. Пим-пам-пом - и

он уже за углом.

Тинка чуть не провалилась сквозь землю, услышав, что несет Лисси. Директриса между тем слушала ее с непод­дельным интересом. По вертикальной морщинке, наметившейся между ее бро­вями, было заметно, что она не вполне верит девочкам.

Ну, хорошо, - вздохнула она, - в данный момент это нас никуда не приведет. Сейчас я еду к нему. Воз­можно, он просто проспал. Такое тоже бывает.

В наше время учителя никогда не просыпали уроков, - ядовито заметила госпожа Лидофски.

В коридоре Лисси и Тинка прошест­вовали мимо умиравших от любопытст­ва мальчиков и девочек, задрав кверху носы, словно заявляя: "Видите, что бы­вает с теми, кто нам досаждает".

- Ты что, рехнулась? - закашлялся от неожиданности Ханс-Гюнтер и плот­но сжал зубы, когда Лисси схватила его за руку и с силой вывернула ее.

- Отпусти его! - донесся сзади голос директрисы, говорившей медленно и с угрозой.

Лисси неохотно ослабила хватку. Чтобы быть уверенной, что ученики вернутся в классы, госпожа Орлиный Глаз проводила их до дверей. Мимохо­дом она сказала Лисси и Тинке:

- Вы обе мне совсем не нравитесь.

Лисси хотела ответить, что она тоже находит короткую прическу директрисы ужасной, но, в виде исключения, воздер­жалась от замечания. Она почувствова­ла, что подобная фраза добавит им не­приятностей.

Письмо

Слухи о таинственном исчезновении учителя математики, как живой огонь, поползли по школе. После уроков все говорили только об этом.

Чтобы побыстрей оказаться в Кри­стальном переулке, Лисси и Тинка вернулись назад кратчайшей дорогой. Они почти все время бежали и на бе­гу постоянно оглядывались, чтобы удо­стовериться, что их никто не преследу­ет. Тинка никак не могла освободиться от чувства, что за ними кто-то наблю­дает. Задыхаясь, обе девочки наконец оказались у забора, радостно поглади­ли знакомые доски с кошачьими силу­этами и, спотыкаясь, из последних сил ввалились в сад, ворота которого зара­нее вежливо и гостеприимно распахну­лись перед ними.

Однажды Тинка прочла в каком-то журнале - их постоянно приносила до­мой ее мама - статью, о которой сейчас невольно вспомнила. Плетясь рядом с Лисси через сад, она неуверенно спро­сила:

Лисси... ты могла бы себе предста­вить, что я...?

Относительно тебя я многое могла бы себе представить, - перебила ее Лисси, мысли которой неотступно кру­жили вокруг пропавшего учителя. Она лихорадочно перебирала варианты, ка­ким образом его можно вернуть, но - увы! - ее голова была как чердак после того, как его идеально вычистили, - аб­солютно и безнадежно пуста.

Вполуха она услышала, что Тинка го­ворит что-то о мании преследования, но не придала этому значения и ничего не ответила. Повисла пауза. Лисси ускори­ла шаг, чтобы как можно быстрее при­ступить к поискам подходящего закли­нания, способного вызволить господина Ваннэ.

- Эй, ты меня, кажется, совсем не слушала, - обиделась Тинка, - Между тем речь идет о моем здоровье. Я дейст­вительно хотела спросить тебя о чем-то важном.

Ну да... и о чем же? - Лисси рассе­янно посмотрела на сестру.

Ты можешь себе представить, что я страдаю манией преследования?

Лисси склонила голову набок и с сомнением окинула Тинку взглядом из-под насупленных бровей:

- Манией преследования? Ага! Это означает, что ты немного сбрендила и все время думаешь, что за тобой кто-то следит? Ведь так?

Тинка судорожно сглотнула и кивну­ла головой. У нее вообще была склон­ность воображать у себя разные болез­ни, о которых она читала в маминых журналах.

- Самое большее, что у тебя может быть, это завихрение в мозгах! - вне­запно выпалила Лисси. - Успокойся лучше и помоги мне!

Тинка возмущенно уперла руки в бока.

- Завихрение в мозгах? И это все, что ты можешь сказать? У меня, возможно, в самом деле очень серьезная проблема!

У тебя и вправду есть очень серьез­ная проблема, - ответила Лисси. - Твоя проблема - это я! Хотя именно я отпра­вила господина Ваннэ неизвестно куда и он исчез по моей вине, но ведь и ты нахо­дилась рядом и, следовательно, тоже в этом замешана, Знаешь, как говорится: "Вместе попались, вместе в петле болта­лись". - И она изобразила рукой петлю, которая стягивается вокруг ее шеи, затем приподнялась на цыпочки, будто ее та­щат вверх, и закатила глаза. При этом Лисси захрипела, словно ее душат. И вдруг очень серьезно сказала: - Помя­ни мое слово, Тинка, у нас обеих еще бу­дет из-за этого столько неприятностей, что голова пойдет кругом. Это случится, если мы не вернем господина Ваннэ.

Очень для тебя характерно! Вполне в твоем духе! - задиристо возразила Тинка. - Ты, как всегда, думаешь толь­ко о себе.

В точности, как и ты! - фыркнула Лисси.

Все думают только о себе, и лишь я одна думаю обо мне! - с серьезной миной заявила Тинка.

- Эй... что ты сказала? Не смей де­лать вид, будто ты святая! - После не­которого размышления до Лисси все же дошло, что именно сказала Тинка. - Вечно ты со своими хитроумны­ми фразочками, - проворчала Лисси и попросила красную входную дверь от­крыться.

Тинка, однако, не вошла вместе с ней, а вернулась к садовым воротам, вышла в переулок и долго-долго глядела нале­во, затем направо.

"Вероятно, я и вправду больна, - уныло пробормотала она. - Острая форма мании преследования". Девочка не могла отделаться от чувства, что кто-то постоянно находится рядом и следит за ней. Но сколько ни озиралась она во­круг, так никого и не увидела.

Тяжело вздохнув, Тинка вернулась в дом, где Лисси лихорадочно листала все новые и новые колдовские книги.

Однако пора наконец сказать, что Тинка вовсе не страдала манией пресле­дования. Чутье не обманывало ее. Не прошло и минуты после ее ухода, как некто вынырнул у самого входа в сад, ловко вытащил из-за пазухи сложенную записку и воткнул ее между перекладинами ворот. Затем незнакомец исчез - так же быстро, тихо и незаметно, как появился.

Тинка уселась на пол возле Лисси и не глядя взяла первую попавшуюся книгу.

В прихожей раздался пронзительный крик коршуна. Это была не живая пти­ца, а всего лишь деревянная резная фигура в виде коршуна, который, на­хохлившись, сидел на короткой дере­вянной ветке, прикрепленной около входной двери, и исполнял роль двер­ного звонка.

Там кто-то есть! - сказала Тинка внезапно осипшим голосом и бросила вопросительный взгляд на Лисси.

Если это один из мальчишек, я на­колдую ему ослиную голову, - пригро­зила Лисси. Но как только Тинка на­помнила ей то, что Лисси и без нее отлично знала, а именно, что они име­ют право желать другим только доброе и хорошее, Лисси яростно выкрикнула прямо ей в лицо: - Ослиная голова - очень хороший вариант для баранов по сравнению с их прежними дурацкими мордами!

- Лисси, не надо! - постаралась уре­зонить ее Тинка.

Но Лисси не слушала, она встала пе­ред деревянным коршуном, сосредото­чила на нем пристальный взгляд и спро­сила, кто стоит за дверью.

Никто! - прохрипел коршун.

Зачем же ты кричал? - напала на него Лисси.

Деревянный коршун гордо вскинул голову и разразился клохчущим сме­хом.

- Если ты и дальше будешь так себя вести, я превращу тебя в опилки, - пригрозила разозленная Лисси, однако коршуна это, похоже, не беспокоило.

Огромными шагами Лисси поспеши­ла к садовым воротам. Притаившись за кустами, Тинка следила за сестрой. Она видела, как Лисси вытащила торчавший в щели листок и развернула его.

- Тинка! - вдруг панически закрича­ла Лисси и бросилась к дому.

Издалека Тинка могла различить только какие-то цветные пятна. Чуть не налетев на сестру, которая внезапно встала у нее на пути, Лисси молча суну­ла записку ей под нос.

Наклеив разноцветные буквы, выре­занные из журналов, на бумажный лист, кто-то составил анонимное послание:

Нам вСе изВеСтно! ЖиЗНь учитЕЛя - на

вашей Совести! Покиньте этоТ дом

Навсегда! ИНАче мы Сообщим в полициЮ I

Лисси крепко стиснула зубы и сде­лалась белой как мел, особенно вокруг носа. Ей стало страшно. Тинка бросила записку на землю и стала как сумасшед­шая тереть уши, надеясь таким образом успокоить свое разбушевавшееся сердце.

Все вокруг девочек, казалось, замер­ло. Словно одурманенные, они нетвер­дыми шагами возвратились в дом. Их ладони были влажными от волнения.

"Жизнь учителя - на вашей совес­ти!" Эта фраза, как железная пуля, сту­чала в головах обеих девочек все силь­нее и сильнее:

Жизнь учителя --на вашей совести!

...учителя - на вашей совести!

...на вашей совести!

- Кому-то очень хочется обвинить нас в том, что мы убили господина Ваннэ, - чуть слышно пробормотала Тинка.

Лисси ответила еле заметным легким кивком, как будто из ее головы могло что-то выпасть. Сердце ее не бушевало, как у Тинки, но удары его были на­столько тяжелы и сильны, что, казалось, в любую минуту оно могло замереть и остановиться.

Это... действительно так и выгля­дит, - с трудом произнесла Лисси. - Господин Ваннэ в наш дом пришел, но никто не видел, как он отсюда ушел. Можно подумать, что мы его здесь уко­кошили и зарыли в подвале.

Но ведь мы не убийцы! - едва слышно прошептала Тинка. Мысли ее словно увязли и окаменели. В голове не мелькало никакой, даже самой нелепой идеи, что теперь следует делать.

Лисси растерялась. Она привыкла мчаться вперед, не разбирая дороги, и рас­сматривала любую проблему как барьер, который нужно преодолеть с наскоку. Но сейчас она чувствовала себя так, будто стоит перед стеной высотой с километр.

Девочки словно целую вечность не­подвижно просидели на корточках возле софы, безмолвно уставившись в пустоту. Они почему-то надеялись, что время тоже остановится, но этого не произош­ло. Часы на запястье Лисси дважды ле­гонько пискнули, и это означало, что ча­совая стрелка прошла полный круг. Бы­ло уже два часа пополудни.