- Попробовать? Ишь, хитрая! Так и прокормиться можно на рынке, если пробовать все подряд. Подошла какая-то рыжая патлатая девчонка и старикан, похожий на доктора, а с ними осел, и они желают бесплатно лакомиться нашей капусткой! Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, - не повернув головы, безучастно отозвался напарник.
- Правду сказать, на поморников они не похожи.
- А кто такие "поморники"? - спросил доктор Вергеланн.
- Будто сами не знаете!
- Не знаем. Мы не здешние.
- То-то вид у вас такой сытый. А что меняете?
- Рыбу. И рыба у нас замечательная - копченая лососина.
- Ишь ты! Копченая рыба! Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, - так и не повернув головы, отвечал нелюбопытный Хольгер.
- Хотите менять рыбу на капусту? - спросил Якоб.
- Посмотрим. Так все-таки, кто такие "поморники"?
- Это люди, которых мы в наш город не пускаем. Они живут там, в дюнах, - он махнул рукой в сторону моря. - Опасные люди.
- Понятно, - сказала Дженни. Она развязала мешок и достала из него небольшого лосося.
- Вот эту рыбу мы готовы поменять на вашу капусту, если наш ослик станет ее есть. Можно дать ему попробовать?
Якоб задумчиво поскреб свою запущенную бороду.
- Ладно. Дай, только немного. Ух, а как пахнет рыбка-то!
- Попробуйте и вы наш товар, - предложила ему Дженни, вынула карманный ножичек и отрезала хвост лосося. Якоб взял его, оторвал себе небольшой кусочек, а остальное вложил в руку парнишке с гитарой.
- Ешь, Хольгер! М-м! Она еще и солененькая! Хотел бы я знать, где это люди нынче соль достают?
- У нас дома есть запас.
- Где это "у нас"?
- В Скандинавии.
- Эти люди, оказывается, из самой Скандинавии, слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, - ответил Хольгер, отложил гитару и начал аккуратно есть рыбу. Якоб вытер руки о рубашку и спросил:
- Вы контрабандисты?
- Нет, мы пилигримы. Идем в Иерусалим.
- В Иерусалим на осле! Ну прямо как в Библии! Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб.
Якоб взял щедрую горсть сухих водорослей и протянул ее Патти:
- На, пилигрим ушастый, угощайся! Бесплатно!
Патти вежливо взял у него из рук угощение, пожевал, проглотил и потянулся к куче.
- Но-но! Какой шустрый! Попробовал - и хватит с тебя, за остальное придется платить.
- У вас нет пустых мешков? - спросила Дженни. - Мы бы взяли всю вашу капусту, но нам не во что ее сложить.
- А сколько рыбы вы нам предлагаете за всю капусту и за мешки под нее? Пять рыб дадите?
- Три.
- Три рыбы - за целый стог капусты и за четыре замечательных, почти целых мешка! А еще пилигримы! Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, - монотонно отозвался Хольгер, не поворачивая головы в сторону спорящих. Дженни с некоторым недоумением заметила, что он еще ни разу не взглянул на них.
- Вы сами говорите, что мешки не новые. Вон тот, сверху, совсем дырявый.
- Вы эту рыбину тоже в счет включите?
- Конечно.
- Ну так она тоже не совсем целая.
- Я же для вас от нее кусок отрезала!
- А я вам дал за него горсть сена. Меняю сено и не совсем целые мешки на четыре не совсем целых рыбины.
- Вы настоящий грабитель!
- Да и вы девушка не промах.
- Точно. Три с половиной лосося.
- Четыре.
- Три с половиной - крупных.
Доктор удивленно наблюдал, с каким увлечением торгуется Дженни.
- Ладно, давайте четыре мелких - и по рукам, - предложил Якоб.
- Идет?
- Идет, - ответила Дженни и вынула из мешка еще три рыбины.
- Вставай, Хольгер, будем укладывать товар.
Ленивый напарник встал, подобрал гитару и отошел в сторону, а Якоб взял мешки, на которых тот сидел, и начал укладывать в них проданный товар, плотно его утрамбовывая. Получилось как раз четыре полных мешка, и Дженни с Вергеланном связали их попарно и погрузили на Патти.
- Вот мы и расторговались на сегодня и можем идти домой. Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, - ленивый напарник уложил свою гитару в порыжевший от старости футляр и закинул его на спину.
Якоб завернул лососей в тряпицу, обернул клочком старого мутного и ломкого пластика, сунул в сумку, повесил ее на плечо, потом взял своего напарника за руку и собрался уводить его с рыночной площади. Только тут Дженни и Вергеланн поняли, что Хольгер слеп. Дженни сочувственно вздохнула, уж очень красивый юноша был этот Хольгер - стройный, светловолосый и синеглазый, с небольшой аккуратной бородкой. И кого-то он ей очень напомнил.
Именно слепой их и спас. Он вдруг остановился, прислушался к базарному шуму и сказал:
- Якоб! Сюда идет Косой Мартин со своими людьми. Помоги пилигримам скрыться, иначе он их ограбит - отнимет ослика. Слышишь, Якоб?
- Слышу, Хольгер. А где сейчас Мартин и его банда, куда они идут? - озабоченно спросил Якоб.
- Сейчас они вошли в палатку к Стену-оружейнику. Если мы сразу же двинем в дюны, они нас, может, и не заметят.
- Ясно. Вот что, голубчики пилигримы, быстро линяем отсюда в дюны. Ступайте за нами. А там - вы нас не видели, и мы вас не знаем!
- А что случилось? - спросила Дженни.
- Хольгер услышал, что на рынке появились наши местные бандиты: у него слух, как у оленя. Косой Мартин и его банда хуже поморников, а у вас такой сытый вид, что они обязательно к вам привяжутся. - Якоб ухватил Хольгера за руку и они заторопились прочь с рыночной площади. - Не отставайте! Мы вас дожидаться не станем, нам тоже есть чего терять!
Дженни потянула Патти, доктор поспешил за ними. Якоб и Хольгер нырнули в улицу между кирпичными руинами, свернули в один, в другой переулок, и через несколько минут все они оказались возле последних домов города. Перед ними были невысокие дюны, поросшие сизой осокой, а далеко за ними виднелась полоска воды.
- Если мы зайдем за дюну, нас будет не видно из города, - сказал Якоб, переводя дыхание. И вдруг закашлялся тяжело и надрывно.
- Тебе нельзя так быстро ходить, слышишь, Якоб?
- Слышу, Хольгер. Но не отдавать же было нашу рыбу Мартину с его сворой! Мы с тобой собирали водоросли почти под носом у поморников, носили домой тяжеленные мешки, сушили капусту по ночам на ветру, чтобы никто не увидел. И вот после таких трудов - возьми и отдай всю выручку бандитам!
- Спасибо вам большое, друзья мои, - сказал доктор. - Если бы вы еще могли под сказать, как нам теперь выбраться отсюда к стоянке нашего судна.
- А где ваша стоянка? - спросил Якоб.
- Вчера вечером мы пристали к скалистому островку, а утром обнаружили, что он связан с сушей узкой песчаной косой. По этой косе мы и подошли к городу.
- А, знаю! Эта скала называется Задница Тролля. Опасное место, между прочим. Вы знаете, что сейчас вы на тот островок уже не попадете?
- Это как же так? Почему? - испугалась Дженни.
- Да потому, что коса выступает из воды только по утрам, во время отлива. Сейчас ее затопило приливом.
- Ничего. На островке остался наш друг с катамараном. Мы выйдем на берег и дадим ему знать о себе - он подплывет и заберет нас.
- Ничего у вас не получится, пилигримы. Никакому судну не подойти в том месте к берегу, там сплошные зыбучие мели. Ваш друг, может, еще и выплывет на берег, если он хорошо плавает, но судно вы точно потеряете.
- У нас катамаран.
- Это не имеет значения, мели очень высокие.
- А вы можете показать безопасное место, где катамаран может подойти к берегу?
- Слышишь, Якоб? Надо помочь пилигримам.
- Как скажешь, Хольгер.
- Пошли, пилигримы!
Он снова взял Хольгера за руку и повел всех по узкой, едва видимой тропе между дюнами. Они шли долго и наконец вышли к берегу. Тут Дженни с доктором поняли, что без помощи Якоба они ни за что не нашли бы вновь Задницу Тролля: за время их отсутствия островок погрузился в воду, и два огромных валуна, лежавшие утром на вершине скалы, теперь действительно напоминали торчащий над водой каменный зад тролля, за чем-то нырнувшего в воду. От косы, соединявшей островок с сушей, не осталось и следа. У самой каменной "задницы", оставшейся от островка, тихонько покачивался "Мерлин", Ланселота на палубе не было.
- Ланселот, наверное, спит, - сказала Дженни доктору, - сейчас я покричу ему, - и она уже поднесла руки ко рту.
- Стойте, девушка! - Якоб схватил ее за руку. - Если вы сейчас позовете своего друга, и он вас услышит, сумеете ли вы ему растолковать, что здесь нельзя подходить к берегу? Ветер дует с его стороны, он может вас не расслышать и, наоборот, поспешит сюда и напорется на мель. Идемте, я покажу вам глубокую бухту, куда он сможет безопасно войти. Оттуда и позовете.
Они прошли по берегу и действительно вскоре увидели укромную бухту среди скал, где вода была прозрачна и глубока.
- Теперь только суметь бы докричаться до вашего друга, - озабоченно проговорил Якоб.
- Ну, с этим нет проблем, - улыбнулась Дженни и похлопала Патти по спине. - Ну-ка, Патти, давай вместе покличем нашего Ланселота.
Патти поднял голову, вздернул верхнюю губу, обнажив розовую десну с огромными зубами, и приготовился.
Дженни громко закричала, сделав руки рупором:
- Ланселот! Я зде-е-есь!
Патти закричал:
- Ия! Ия! Ия!
Дженни прокричала:
- Я жду тебя-а-а!
Патти вторил ей:
- Ия! Ия! Ия!
На палубе "Мерлина" показался Ланселот. Он увидел их, помахал рукой и сразу же направил катамаран в бухту. Подведя судно к большим камням у самого берега, он крикнул:
- Дженни, доктор, привет! Почему вы оказались здесь? Напротив острова песчаный берег: я мог бы там опустить в воду трап, чтобы Патти легче было взойти на катамаран, а здесь он может ноги переломать на камнях!
- Ланселот! Эти люди говорят, что берег напротив острова опасен, перед ним сплошные песчаные мели.
- Ах, вот оно что!.. Ну и как же мы теперь поступим с Патти?
- Якоб, вы поможете нашему другу опустить в воду трап?
- Охотно.
- А мы с доктором подведем к нему Патти и заставим на него взойти. Только бы он не заупрямился, а то придется поднимать его на веревках.
Патти вел себя вполне покладисто. Якоб снял с его спины мешки с кормом и понес вперед: ослик не захотел оставлять свою капусту без присмотра и без колебаний поднялся вслед за Якобом на катамаран по трапу.
- Ланселот, вот это Якоб, а там на берегу - Хольгер, - сказала Дженни, когда Патти был водворен на свое место у кормы. - Они нас очень выручили. Мы потом тебе расскажем.
- В самом деле? Спасибо, Якоб. А почему второй гость не поднимается на борт? Пока вы гуляли, я занимался обедом, и он уже готов.
- Хольгер не может сам подняться, он слепой, - пояснил Якоб.
- Ну так сходите за ним! Пора садиться за стол.
Якоб сбегал на берег и помог Хольгеру подняться на борт катамарана.
Доктор вынес из трюма складные стулья для гостей, и все уселись за стол возле камбуза.
- Хольгер, Хольгер! Ты знаешь, чем нас тут угощают? Это суп из креветок - настоящих, а не той сухопутной дряни, что поступает из Центра питания. А в супе плавают петрушка и лук. А это что такое? Неужели сухари? Хольгер! Сухари из настоящего хлеба! Вот тебе сухарик, вот ложка. Ты еще не забыл, как надо держать ложку, Хольгер?
- Не забыл, Якоб. Спасибо.
Ланселот внимательно наблюдал за гостями, и когда они быстро прикончили свои порции, кивнул Дженни, чтобы та подлила им супу. Потом все пили чай из трав, насушенных Дженни. Якобу и Хольгеру предложили к чаю еще по одному сухарю, и они, конечно, не отказались.
- Вы братья, молодые люди? - спросил доктор.
- Да. А вы и вправду доктор? - спросил в свою очередь Якоб.
- Доктор Вергеланн, к вашим услугам.
- Можно вас кое о чем спросить, доктор? Вот вы все идете в Иерусалим. Раньше Мессия исцелял увечных по жребию, а как теперь, вы не слышали?
- Разве вы не видели в новостях, как теперь проходят исцеления?
- У нас с Хольгером давно нет персоника, с тех пор как нет и дома. А теперь их ни у кого нет: как только началась война с русскими, так все персоники в городе, у кого они еще оставались, начисто вырубились.
- Почему?
- Говорят, русские что-то взорвали в космосе. Персональные коды тоже больше не действуют, и у кого были деньги в банке, теперь остались ни с чем.
- Неужели нельзя восстановить банковские счета?
- А кто станет этим заниматься? У нас, в Дании, порядка давно нет, все сгнило и развалилось, а за последние недели тем более: бывшие власти бегут на юг и на север, а на их место сразу же являются бандиты. Один наш мэр еще держится, но и он уже делит власть над городом с Косым Мартином.
- А как же полиция, армия, экологисты? Они разве не могут поддержать порядок?
- После начала войны мы их и не видели. Так что же происходит в Иерусалиме в последние месяцы?
Ланселот рассказал о массовых исцелениях Мессии, рассказал и о том, какую плату должны внести паломники.
- Сто планет! - вздохнул Якоб. - Слышишь, Хольгер?
- Слышу, Якоб, и знаю, о чем ты думаешь. Не надо мечтать о невозможном, брат. Даже если бы эти добрые люди взяли нас в паломничество, чем бы мы заплатили им за дорогу? А как бы мы нашли сто планет в Иерусалиме?
- Я мог бы там найти работу и все деньги откладывать, а ты мог бы играть и петь на улицах, и за это люди давали бы нам еду и деньги.
- Ты же знаешь, Якоб, что моя игра не многим нравится, серьезная музыка давно никого не интересует.
- Почему же? - возразил доктор. - Я, например, всегда слушал только классическую музыку. Вы не сыграете для нас что-нибудь, Хольгер?
- О, с радостью!
Хольгер достал из футляра свой инструмент и заиграл сложную испанскую пьесу. Музыка была прекрасна и печальна.
Пока Хольгер играл, Дженни неотрывно смотрела в лицо Ланселота, а он старательно отводил от нее глаза. Дженни взяла жениха за руку, и ему все-таки пришлось встретиться с ней взглядом. Но прочитав мольбу в ее глазах, Ланселот покачал головой. Дженни вздохнула, сокрушенно кивнула и больше на него не смотрела. Вдруг Хольгер прервал игру и замер.
- Я слышу стук копыт, - сказал он. - В нашем городе только у банды Косого Мартина есть лошади. По-моему, они двигаются сюда, к берегу.
- Ланселот, вам бы лучше отчалить пока не поздно, - сказал Якоб. - А нас вы потом где-нибудь высадите. Учтите, у Мартина и его банды есть ружья и автоматы.
Доктор и Дженни подняли сходни и якорь, Ланселот встал к штурвалу и запустил двигатель. Но они опоздали: на верхушку дюны выскочили несколько всадников в военной форме.
- Это они? - спросил Ланселот у Якоба.
- Да, они! Уходите скорее подальше, как бы они не начали стрелять!
Но они начали. Скакавший впереди бандит остановился и дал очередь в воздух.
- Якоб Йенсен! - закричал он. - Скажи этим людям, чтобы они поворачивали обратно к берегу! Я дам тебе сто планет за то, что ты мне их передашь вместе с грузом и судном! Слышишь, Йенсен? Сто планет! Золотом!
- Эй, Мартин! - закричал Якоб, высовываясь из рубки. - Они в моих руках! Только тут к берегу не подойти. Я поведу судно туда, где можно будет пристать! Иди за нами!
- Идет, Якоб! А добыча хорошая?
- Здесь красивая женщина вся в золоте и полно еды!
- Ого! Ты отличный парень, Якоб! Веди их вдоль берега на расстоянии выстрела, что бы я мог держать ситуацию под контролем!
- Иди к Заднице Тролля, Мартин! - крикнул Якоб и уже тихо сказал пилигримам: - Мартин знает, что между Задницей и берегом нам не пройти, поэтому не станет стрелять, когда увидит, что мы заходим за скалу. А под прикрытием скалы вы повернете в открытое море и уйдете из-под выстрелов. Сможете быстро развернуть парус?
- Сможем.
- Готовьте парус. Ветер нам поможет.
Никто из пилигримов не спросил, что же будет дальше с Якобом и Хольгером, если катамаран выйдет в открытое море, все были заняты работой.
Маневр удался. Как только между "Мерлином" и бандитами оказалась скала, доктор с Якобом поставили парус, и Ланселот повел катамаран в открытое море. Как только Задница Тролля перестала прикрывать "Мерлина", бандиты поняли, что добыча от них ускользает и подняли стрельбу. Но пули до катамарана уже не долетали.
Когда "Мерлин" ушел так далеко в море, что берег остался на горизонте, и все наконец расслабились, Хольгер снова достал свою гитару:
- Косой Мартин испортил мою музыку. Хотите, я вам сыграю снова?
- Конечно, - сказал доктор. - А что это за пьеса?
- "Прощанье с Альгамброй". Это испанская пьеса старинного композитора Франсиско Таррего. Я вам на прощание сыграю, - ответил Хольгер и заиграл. И снова все слушали музыку, позабыв о бандитах.
- Ну вот, - сказал Хольгер, кончив играть и убирая гитару, - теперь мы простились. Якоб, выбери место на берегу, откуда мы сможем добраться до дома.
- Вы хотите возвращаться домой? - удивился Ланселот. - А как же Иерусалим?
- При чем здесь Иерусалим?
- Разве вы с братом не мечтали попасть в Иерусалим, чтобы Хольгер смог получить от Месса исцеление? Теперь, когда вы нашли сто планет на исцеление, вам есть смысл плыть вместе с нами.
- Какие сто планет мы нашли?
- Те, которые вам хотел дать Косой Мартин в уплату за предательство. Отказавшись от них, вы сделали нас своими должниками: считайте, что сто планет у вас есть. Правда, деньги у меня лежат на счету в банке, но если вся электроника Планеты вышла из строя, то я не знаю, как я смогу их теперь перевести на счет Мессии. Однако надеюсь, что в Иерусалиме с этим все как-нибудь уладится: не одни же мы с вами оказались в таком положении!
- Спасибо, спасибо! Я не знаю, что сказать… Хольгер, слышишь?
- Слышу, Якоб, и тоже не знаю что сказать. Я лучше что-нибудь сыграю.
- Да будет вам, - отмахнулся Ланселот. - Нет-нет, я не про музыку! Играйте, Хольгер, репетируйте, пока есть время. Нам всем, включая Патти - вы заметили, как он слушал музыку? - очень нравится ваша игра, она придаст особый комфорт нашему плаванью. Кстати о комфорте. В каюте у нас тесно, еще двух человек в нее не втиснуть. Но если Дженни не возражает, мы устроим вас в будке Патти на корме, а для Патти устроим загородку возле камбуза: все равно он любит находиться там, где Дженни.
- Мы с Патти не возражаем, - улыбнулась Дженни. - Хорошо бы только сделать для него небольшой навесик на случай дождя.
Якоб пообещал собственноручно соорудить для Патти загородку и навес, как только им попадется на берегу подходящий плавник. Дженни спросила Якоба:
- Я понимаю, женщина, которую вы обещали бандитам - это я, ну а где же то золото, которым я будто бы обвешана?
- А вы, Дженни, при случае загляните в зеркало: у вас на голове целая копна червонного золота. А вы, значит, подумали, что я решил сдать вас Косому Мартину?
- Якоб! - возмущенно воскликнула Дженни. - Я так струсила, что вообще ни о чем не думала, пока мы от них удирали.
- Да, вы очень похожи на трусиху, - усмехнулся Якоб.
- Ох, не говорите, - вздохнула Дженни, глядя на тающий вдали датский берег. - С детских лет только и делаю, что борюсь со своей трусостью.
- У вас получается.