Женщина вдруг подошла к ослику и протянула руку к серебряному ошейнику. Ослик отвел голову и подозрительно покосился на нее большими темными глазами.
- Патти, неужели это ты? - спросила женщина.
Вместо ответа ослик вдруг схватил у нее с головы соломенную шляпу и сбросил ее на мостовую. Женщина ахнула, мальчик вскрикнул, а продавщица воды обернулась на них. Ослик же наступил на шляпу копытом, оторвал от нее изрядный кусок и принялся с аппетитом жевать. Светлые волосы женщины рассыпались по плечам и спине.
- Мира! - воскликнула хозяйка ослика.
- Боже мой, Дженни! Какими судьбами?
- Ты же сама, прощаясь, всегда твердила: "В будущем году в Иерусалиме". Ну вот это и случилось!
- Давно ты здесь?
- Уже больше недели, как мы приплыли сюда с Лансом.
- И ты продаешь воду на улице? А где же Ланс?
- У Лжемессии. Ждет исцеления.
- Как жаль, однако. Я все-таки надеялась… А ну пошли отсюда!
- Куда?
- Сначала ко мне в лавочку.
- У тебя здесь лавочка? Ты занялась торговлей?
- Бизнесом. Православным.
- Мира, а Патти половину твоей шляпы съел! - сказала Дженни, отнимая у Патти остатки шляпы. - Что делать?
- Отнять и после обеда скормить ему вторую половину на десерт. Это была моя самая любимая шляпа!
- Ты, мам, так говоришь про каждую свою шляпку.
- Естественно, иначе зачем бы я их носила? Кстати, Антон, ты думаешь, мою шляпу слопал обыкновенный осел? Это осел-мореплаватель, осел-пилигрим! Он, между прочим, очень умный и послушный, в отличие от некоторых известных мне мальчишек.
- Умный - это да, а вот послушный не всегда, - возразила Дженни. - Это из-за него я разлучилась с Лансом.
- Ты мне потом обо всем расскажешь: на этих улицах полно не только экологистов, но и шпионов.
Они свернули с широкой улицы в узкий проход между домами, потом нырнули в какой-то тупичок, и здесь Мира подвела их к маленькой двери в глухой стене. Рядом с дверью на стене привинчена была небольшая дощечка с надписью "Обмен".
- Мы пришли. Это моя лавочка.
- А чего обмен, Мира?
- Не все ли равно чего? Это ведь только прикрытие.
Мира достала связку ключей отперла один за другим три замка. За железной дверью оказалась еще одна, вернее, даже не дверь, а решетка из толстых прутьев. Мира ее отперла, пропустила всех, включая Патти, внутрь, а потом заперла обе двери. После этого она зажгла карманный фонарик, и при его свете Дженни увидела просторное полутемное помещение, загроможденное старыми вещами.
- Ступайте за мной и держитесь середины, чтобы ни за что не зацепиться, - скомандовала она.
По пути Дженни замечала то складки парчи, коротко сверкнувшей в проплывающем свете, то колесо велосипеда или выпуклый блестящий бок крупного керамического горшка. Они прошли мимо стойки, увешанной цепями и бусами, и тут Дженни едва не упала, споткнувшись о богато изукрашенное серебром конское седло.
Мира отворила еще одну дверь, за которой оказался узкий дворик, точнее, просто проход между глухими стенами близко стоящих домов. Здесь было достаточно света, и вдоль стен стояли большие глиняные горшки с розами. В конце этого дворика виднелась еще одна дверь.
- Патти пока оставим тут с Антоном, пускай знакомятся, - сказала Мира. - Я твоего Патти очень люблю, но, боюсь, ослиный навоз в моем бюро не понравится клиентам, пусть уж лучше объедает и удобряет мои розы.
Она открыла дверь и за нею сразу же сам собой вспыхнул яркий электрический свет. Дженни вошла вслед за Мирой и осмотрелась. Вдоль одной стены в ряд стояло несколько огромных бронированных сейфов, а две другие были сплошь завешаны картинами. Стол и два кресла стояли посередине.
- Вот здесь проходит моя основная служба, - сказала Мира, усаживаясь за пустой и блистающий полировкой письменный стол, жестом предлагая Дженни сесть во второе кресло. - Здесь я принимаю самых серьезных моих клиентов.
- И они проходят через твою лавочку?
- Лавочка для сделок помельче. Здесь есть другой выход - на соседнюю улицу. Ты его видишь?
- Нет.
- Вот и хорошо. Приглядись вон к той картине в центре, на которой нарисован нищий, сидящий под дверью. Это Лазарь перед дверью богача. Обрати внимание на дверную ручку. Что-нибудь замечаешь?
- Нет.
- Подойди, дотронься до нее. - Дженни подошла и дотронулась до настоящей бронзовой ручки.
- Вот такой поп-арт! - засмеялась Мира. - В древности художники добивались сходства изображения с натурой, а здесь художник по моему заказу сделал наоборот - натуральный предмет замаскировал под живопись.
- Ты хочешь сказать, что дверь тоже настоящая?
- Угу. С этой стороны. А с улицы она выглядит совсем иначе. Будем уходить - увидишь. А теперь - рассказывай!
- Что рассказывать?
- Все. С самого начала.
- Ну начинать надо с того, что в Бабушкин Приют приехали Сандра и Леонардо…
- Боже мой, так, значит, они нашли мое письмо в Бергамо?
- Нашли. И почти сразу отправились к нам на выручку.
- И выручили?
- Еще как!
Дженни рассказала Мире о том, как явились к ним, "как с неба упали!", супруги Бенси, как включили в доме электричество, водопровод и отопление, как проникли они в хранилище Илиаса Саккоса. А закончила рассказом про их с Ланселотом паломничество в Иерусалим.
- Ну вот, теперь мне все ясно. Как помочь Лансу, я не представляю, а вот тебя надо устроить, и немедленно. Как ты считаешь, катамаран "Мерлин" находится в надежном месте?
- Да. Мы заплатили за стоянку вперед.
- Тамплиерским золотом?
- Нет, консервами из хранилища Илиаса Саккоса. Золота у нас давно нет, а теперь и продукты кончились. Нас с Патти выручает вода из источника.
- Ничего, теперь жить ты будешь у нас, на христианском острове и христианском довольствии. Прокормим как-нибудь и тебя, и Патти.
- Патти может есть дьяволох…
- Я помню. Но на нашем острове дьяволоха, слава Богу, нет, так что обойдется простыми колючками. Ты, конечно, тоже голодна? Но тут у меня ничего нет, кроме пива и сушеных рыбок к нему. Хочешь?
- Прости, нет. У меня, кажется, скоро начнется аллергия на рыбу.
- Понимаю. Ну что ж, придется тебе немного потерпеть. Мне нужно принять одного клиента, он подойдет ровно в полдень и долго не задержится. Я его обслужу, и мы сразу же отправимся домой.
Мира встала, подошла к одному из сейфов и достала из него потертый кожаный мешок. Потом из другого сейфа она извлекла старинный серебряный прибор - шесть крошечных стаканчиков, кувшинчик с узким горлышком и небольшой поднос.
- Это для коньяка? - спросила Дженни. - У нас дома был примерно такой.
- Нет, это для кофе. Для арабского кофе. - Поднос и кофейный прибор Мира аккуратно завернула в бумагу и сложила в пластиковую сумку. Потом она подошла к "двери богача", держа часы в руке. Ровно в двенадцать она взялась за ручку двери и отворила ее. За дверью стоял человек в длинной белой одежде и покрывалом на голове, прижатым к ней двойным толстым черным шнуром. Он молча вошел в Мирину контору, взял у нее звякнувший серебром мешок, сумку и так же молча удалился.
- Ну вот, дело сделано, - удовлетворенно произнесла Мира.
- Но он же тебе ничего не заплатил!
- Он расплатится потом. И не деньгами. У нас натуральный обмен: за деньги сегодня ночью один христианин выйдет на свободу из самой Башни, а за кофейный сервизик он будет переправлен из Иерусалима в Грецию.
- Боже, как же ты рискуешь, Мира! Проворачивать такие дела прямо, можно сказать, в тени Вавилонской Башни!
- Ничего, я привыкла. Собираемся!
Мира позвала Антона с Патти, потом выглянула за "дверь богача", убедилась, что в переулке никого нет, и они все вышли за дверь. Когда Дженни оглянулась, она никакой двери в стене не увидела.
Они шли через старый город. В южной стороне сверкали золотые статуи на крыше восстановленного Храма.
- А что творится в Иерусалимском Храме, Мира?
- Мерзость в нем творится, вот что. Сидит на троне обмотанный листовым золотом истукан, перед которым день и ночь жгут на огромных открытых печах жертвенные подношения: животных и даже трупы.
- Должно быть, жуткое зрелище?
- Противное. Но лучше отложим этот раз говор. Перейдем Кедрон, окажемся в безопасности там и поговорим.
- Кедрон? Название как будто знакомое. Я могла читать о нем в Библии?
- Да. Это пролив, который образовался из потока Кедрон и отделил святую Масличную гору от острова Иерусалим.
Пройдя сквозь древние ворота, они прошли мимо арабского кладбища, спустились еще ниже и пошли по берегу Кедрона. Сразу за проливом в небо широким столбом поднимался золотистый туман.
- Ты ничего за проливом не видишь, Дженни?
- Почему не вижу? Вижу золотистый туман, а в нем гористый остров с деревьями и домами, вижу золотые церковные купола.
- В самом деле? У тебя чистое христианское зрение, Дженни. Даже я вижу только туман, хотя я и живу как раз на этом самом острове.
- А что это за волшебный остров такой?
- Одно из святых мест, недоступных Антихристу. В самом городе это в первую очередь храм Воскресенья Господня, а вот тот луч света, который ты видишь сразу за Кедроном - это усыпальница Божией Матери. Ну и наша Елеонская гора, откуда, по преданию, вознесся Иисус Христос и куда Он должен вернуться.
- Боже, как бы мне хотелось жить в таком месте!
- Тетя Дженни, - громко и весело сказал Антон, державший теперь Патти в поводу, - а вы живите теперь с нами на острове Елеоне!
- Антон, - строго сказала Мира, - разве можно кричать об этом на всю улицу? Больше ты со мной в город не пойдешь.
- Пожалуйста! У нас на горе гораздо интереснее.
- Зачем же ты так просился пойти со мной в город?
- Смешная ты, мама. Ты что, не понимаешь? Чтобы тебя охранять!
- Ах вот как! Ну спасибо тебе, дорогой сын.
- Мира, а как же мы попадем на ваш остров? Можно было бы переплыть на "Мерлине", но он у меня стоит совсем в другой стороне.
- Никаких проблем! - завопил Антон. - Мы сейчас пойдем по воде, как мамина Кассандра!
- Нет, больше ты меня охранять не будешь, это уж точно, Антон.
- Все, молчу, мама, молчу!
- Мира, Антон говорит о Сандре?
- Ну да! - поторопился ответить Антон. - Мамина подруга Сандра ходила по воде сначала на мобиле, а потом на лошади. Она мне рассказывала.
- Да угомонись же ты, Антон! С тобой сегодня никакого сладу. Это он так на нового человека реагирует. Но Антон и вправду говорит про Сандру, про ее приключения с макаронами. Он страшно любит про это слушать.
- Ты знаешь, Мира, а ведь мы с Сандрой знакомы еще по Реальности.
- Встречались в Камелоте?
- Да. Замок короля Артура - это было так давно! Она что, и об этом тебе успела рассказать?
- Дженни, мы с Сандрой вместе отбывали каторгу на острове Белом, и у нас была масса времени, чтобы рассказывать друг другу о нашей жизни до ареста во всех подробностях. О, Господи, я только сейчас поняла! Так твой Ланселот - это сэр Ланселот Озерный?
- Да. А я знаешь, кем была в той Реальности?
- Какой-нибудь принцессой, конечно.
- Бери повыше! Принцессой была Сандра, а я была самим королем Артуром.
- Класс! - завопил Антон. - Вы мне про это расскажете, тетя Дженни?
- Ты замолчишь, наконец, потомок? Ты нам совсем не даешь поговорить. Дженни тебе потом все расскажет.
- Со взрослыми всегда так… - проворчал Антон. - Все на потом. Это вы самые настоящие "потомки". Я уж лучше с Патти буду общаться.
- И правильно сделаешь!
Они подошли к берегу. В одном месте туман приближался к самому Кедрону и лежал на поверхности залива большим золотым облаком.
- Нам сюда, - сказала Мира и первой вошла прямо в туман.
По воде им идти не пришлось, это Антон несколько преувеличил: прямо на воде лежал неширокий деревянный мост, и по нему они благополучно перешли к подножию Елеонской горы и вышли из тумана. Мира объяснила, что для нехристиан мост этот невидим.
Перейдя мост, Дженни убедилась, что остров Елеон - это тот самый гористый островок, к которому они с Ланселотом подходили в свою первую иерусалимскую ночь, и сказала об этом Мире.
- Ты его сразу увидела как остров, а не как светящийся столб?
- Да. А Ланселот увидеть его не смог, пока мы не причалили.
- И он вместе с тобой ступил на берег Елеона?
- Конечно.
- А вот это странно: он же неверующий, или?..
Остров зеленел густыми садами, покрывавшими склоны горы, а на самой ее вершине стояла высокая квадратная колокольня.
- Наверху - Елеонский монастырь, - сказала Мира, - а вон там, где церковь с куполами, - Гефсиманский.
- И все это недосягаемо для Антихриста?
- Абсолютно!
- Как это может быть?
- Очень просто - чудом Божиим. Мы с Антоном живем на середине горы в христианской еврейской общине, а тебя мы поселим у монахинь либо в Гефсимании, либо на Елеоне.
- Мам, мы уже дома, теперь я могу делать что хочу? - спросил Антон.
- Хотела бы я знать, чего ты хочешь, - вздохнула Мира.
- Я хочу взять Патти и отвести его к ребятам. Мы накормим его, я знаю, где тут растет хорошая трава.
- Если Дженни разрешит.
- Тетя Дженни, можно?
- Можно. Ступай с Антоном, Патти, и никуда от него не убегай!
Патти тряхнул головой и резво засеменил рядом с мальчиком.
- Ты голодна? - спросила Мира.
- Нет. Но я бы где-нибудь присела, ноги у меня гудят: все эти дни я только и делаю, что брожу по городу в надежде встретить Ланса или узнать что-нибудь о нем. Я для того и придумала продавать воду.
- Это было разумное решение: на продавцов воды особого внимания никто не обращает, а если бы ты просто бродила по городу, тебя бы могли задержать для проверки. Пошли, сядем вон там, у ручья.
Они уселись на берегу ручья в тени старых развесистых олив.
- Какие огромные деревья! - удивилась Дженни.
- Это масличные деревья, оливы. Некоторым из них больше двух тысяч лет.
- Господи! Неужели под одной из этих олив мог сидеть Спаситель с учениками?
- Конечно. Он любил приходить сюда с учениками.
Дженни благоговейно дотронулась до узловатого коричневого ствола обхвата в четыре.
- Невероятно! Это было так давно…
- Знаешь, Дженни, в Иерусалиме нет та кого понятия "давно", здесь все происходит сейчас и всегда. Это нашему мелкому разуму кажется, что Христос был здесь две тысячи лет назад, но вот ты побудешь здесь немного и поймешь, что Он и сейчас ходит по этим камням, сидит под этими деревьями, скорбит в Гефсиманском саду.
- Кажется, я это уже чувствую.
Они посидели молча, глядя на купола храма святой Марии Магдалины среди темной зелени кедров и кипарисов.
- Какое счастье, что я тебя встретила, Мира! - Дженни вытянула уставшие ноги и совсем сняла с головы покрывало. - В первый день мне пришлось туго. Когда Патти с истошным ревом убежал от ворот Башни, я просто бросилась разыскивать его по городу и только потом вспомнила: пророк ведь предупреждал меня, что Антихристу не дано обманывать животных! Я чувствую, что Ланс попал в беду, которую Патти уже тогда предчувствовал и попытался предупредить нас. Что же мне теперь делать, Мира?
- Какой пророк тебя предупреждал?
- Пророк Айно с острова Жизор, который нас послал в Пиренеи спасать детей.
- Мы называем его Энох. Ты знаешь, что он сейчас в Иерусалиме?
- Правда? И с ним можно будет встретиться?
- Да, само собой. Пророки Илия и Энох вышли на открытую проповедь. Каждый день они появляются у храма Воскресенья Господня и говорят с людьми.
- И Антихрист терпит это?
- А что он может сделать с такими слугами Божьими? Может быть, он и хочет их убить, но пока не решается: уж он-то знает, кто они такие на самом деле. А ты, значит, встречалась с Энохом на Жизоре…
- Да. Там он крестил меня.
- Сандра тоже встречалась с ним на острове Жизор и, как и ты, называла его Айно. Только тогда на острове была пересылка.
- Про пересыльную тюрьму на острове мне рассказывала Дина, помощница Айно.
- Сандра и про Дину рассказывала. Тебе не кажется, что наш православный мир похож на огромный гобелен, в который вплетены все наши судьбы? Они так причудливо переплетаются между собой, что только взглянув издали, понимаешь, что рисунок так и был задуман, что все наши "случайные" встречи давно расписаны сверху. Ты отдохнула, Дженни?
- Да.
- Тогда пойдем наверх, к монахиням.
- А они меня примут?
- Пока что они не отказали ни одному человеку, который сумел добраться до Елеонской горы. Это ведь их миссия - давать приют последним христианам.
Но не успела Дженни подняться, как Мира дернула ее за юбку.
- Тс-с! Смотри, что творится!
По пыльной дороге в их сторону двигалась торжественная процессия: Патти, важно вышагивал по дороге, а на его спине ехали сразу четверо: три девочки сидели в ряд, держась друг за дружку, и первая держала перед собой маленького голопопого мальчишку, ухватившегося ручонками за поясок на шее Патти. На голове ослика красовался венок из жасмина, а серебряный поясок был спереди украшен большой алой розой.
- Мама! Тетя Дженни! Мы уже покормили Патти, и теперь он нас благодарит - катает по очереди.
- Так это он сам вам предложил, чтобы вы на нем целой компанией катались?
- Ну, мама, какая же ты скучная! Конечно, Патти не говорил этого, но он дал нам понять, что не против, - пожал плечами Антон. Дженни засмеялась:
- Ты знаешь, а он, похоже, говорит правду. Я давно не видела Патти таким умиротворенным: ты погляди-ка, он даже уши развесил от удовольствия.
Она подошла, погладила Патти и спросила девочку, державшую малыша.
- Это твой братик?
- Нет, это просто Зеппо. Он сирота, его монахини подобрали.
- Ах вот оно что… Бедный малыш.
- А вы теперь здесь будете жить с вашим Патти?
- С нами, да, мама? - подскочил Антон.
- Дженни будет жить либо в Гефсимании, либо в Елеонской обители.
Моментально поднялся переполох, дети разделились на гефсиманских и елеонских и принялись спорить, где должны жить Дженни с Патти.
- Идите к нам, в Елеонский монастырь! С нашей колокольни всю землю видно, - сказала одна из девочек. - И вообще у нас лучше!
- У вас не лучше, а хуже, - возразил ей мальчик из Гефсимании. - От вас даже Спаситель улетел!
- А у вас в Гефсимании Он плакал! - срезала его девочка.
- Так, начинаются религиозные распри при конце света. Не спорьте, дети! - остановила их Мира. - Мы сначала зайдем в Гефсиманию, а если там не найдется места для Дженни с Патти, поднимемся на Елеон. Скажите-ка лучше, а вы ослика кормили?
- Да, мы его покормили кукурузным половичком и розами!
- Розами - зря, - сказала Дженни. - Не надо приучать Патти есть садовые цветы. Он с большим аппетитом ест колючки.
- Ну и от половичка-другого, само собой, тоже не откажется, - добавила Мира. - А больше всего на свете он любит соломенные шляпки.
- Точно! - подтвердил Антон и добавил: - Одну он сегодня уже съел - мамину, любимую. Тетя Дженни, а можно, мы всегда будем его сами кормить и прогуливать?
- Пока я здесь, он в вашем распоряжении.