Пока что безработный инвалид питался совсем неплохо. Некоторые продукты Ланселот брал в обмен на креветки и рыбу прямо в Центре питания, другие покупал на рынке, а что-то ухитрялся выращивать на доставшемся от матушки огороде. С прошлого лета у него еще оставалось несколько банок варенья, морошка, сухие и соленые грибы, сушеные приправы, а главное лук и чеснок - роскошь по нынешним временам. Большинство планетян даже в сравнительно благополучной Скандинавии получало бесплатную пищу, поступающую в дома по трубам, и эта готовая еда в пластиковых контейнерах была так же похожа на пищу, как пластиковые литые костюмы на нормальную людскую одежду.
В честь нового знакомства с королем Ланселот решил себя побаловать и вместо привычной овсянки испек себе два больших блина и к ним нарезал немного семги. Пока грелся чайник, он съездил в кладовку и насыпал себе мисочку моченой морошки, которую очень любил и бережно расходовал: малину он сам собирал по обочинам лесных дорог, а вот морошка на болотах была ему недоступна, ее приходилось покупать на рынке. Завтрак у него получился праздничный.
Покончив с посудой, Ланселот взял книгу и пристроился с нею возле персоника, ожидая нового вызова и посмеиваясь над раскрытой тайной короля Артура. Ланселот дал себе слово больше не смеяться, если король выйдет на связь, - а он был уверен, что тот обязательно снова появится.
Вызов прозвучал где-то к полудню, и он снова увидел на экране "короля Артура", но теперь девушка уже не плакала. Она сняла безобразный пластиковый костюм и нарядилась в темно-зеленое платье, с виду бархатное, а на рыжих кудрях у нее красовался зеленый шелковый шарф. Теперь ей было на вид лет шестнадцать, а может, даже и все семнадцать. Но когда Ланселот сообразил, что в момент основания Камелота этой пигалице было не больше четырнадцати, смех из него так и брызнул, а потом перешел в кашель.
- Ну и чего это вы так надрываетесь, сэр Ланселот Озерный? Горло бы поберегли… - голос у короля был девически нежный, а тон - дерзкий.
- Простите меня, ваше величество, но ведь нет же никакой возможности удержаться!
- По-вашему, выходит, что свободная планетянка не имеет права выходить в Реальность в угодном ей виде? - а теперь в ее голосе прозвучал даже оттенок склочности.
- Ваше величество, не волнуйтесь и не задирайтесь!
- А вы - не смейтесь!
- Но, согласитесь, разве не потешно, что за круглый стол Камелота рыцарей собрала девчонка? И я просто восхищен тем, как ловко и как долго вы морочили всем нам голову.
- Восхищайтесь сколько угодно, но прекратите этот глумливый смех!
- Ваше величество, это смех не глумливый - это горький смех, ведь я над собой смеюсь, над своей слепотой! Ну полно, полно, перестань сердиться, королек. Разве можно так гневаться на старого друга?
- Какие мы друзья? Мы теперь вроде даже и не знакомы…
- Вот те раз! Это звучит оскорбительно, король, особенно через неделю после того, как я спас твое величество от свирепого мутанта.
- Не мутанта, а персоны! Мне наконец-то удалось вызвать персону, даже двух, а ты, как всегда, вмешался со своим здравым смыслом и все испортил.
- Хорошо, хорошо, персоны, не будем спорить. А между прочим, лягух-то этот поганый все время называл тебя "девой"! Что бы мне тогда обратить на это внимание?
- Ты и обратил. Только вывод по своему обыкновению сделал неправильный: ты сказал, что это персонаж из чужой сказки, а лягушонок-то оказался провидцем!
- Сволочью он оказался, а не провидцем: эта дрянь приманивала добычу для змея. Я потом тебе кое-что расскажу про эту парочку, если только это два персонажа, а не один. Но я страшно рад, что ты появился… то есть появилась на экране моего персоника. Я собирался сегодня возобновить свой договор и выйти в Реальность, чтобы поговорить с тобой.
- Нет, Ланс! - скорбно покачал рыжей головой король Артур. - Теперь у нас ничего не получится, даже если ты и вернешься в Реальность. Пропал Камелот! И мне так жаль нашей трехлетней дружбы…
- Камелот Камелотом, а дружба дружбой. Не я ли предлагал тебе перенести нашу дружбу из Реальности в настоящую жизнь? Что для тебя важнее - общение со мной или игра в рыцарей?
- Ну… Как бы это сказать… В общем, конечно, можно считать, что все-таки, наверное, ты.
- Ну а я - вот он, весь тут.
Ланселот отъехал от экрана, чтобы девушка могла увидеть его целиком - в инвалидной коляске, с не ходячими ногами, накрытыми пледом. Она так долго и пристально разглядывала его, что Ланселот даже немного смутился, а потом сказала:
- В Камелоте ты был старше, но в жизни ты кажешься умнее.
- А там я что, дураком был?
- Ну не совсем дураком, скорее не по годам восторженным - стишки, цветочки, белочки, девочки…
- Ах ты, паршивая девчонка!.. - начал было Ланселот, но от возмущения поперхнулся и снова закашлялся.
Терпеливо переждав его кашель, девушка невинно спросила:
- Вы что-то хотели добавить, сэр Ланселот Озерный?
- Я?.. Ах, да, конечно! Я хотел сказать, что ты симпатичная девушка, однако и король Артур был очень даже недурен собой! У него была такая ухоженная бородка, я всегда тебе немного завидовал.
- Издеваешься?
- Нет, шучу.
- Но теперь-то ты понимаешь, Ланселот, почему я не хотела выходить на личную связь?
- Вижу и понимаю. Но ведь и ты видишь, что я так же гожусь в рыцари, как ты в короли.
- Брось, Ланс, или как там тебя, Ларс, кажется? - Ларс Кристенсен.
- Какие похожие имена - Ларс и Ланс, всего лишь одна буква не совпадает.
- Тем не менее, это только случайное совпадение. Можешь продолжать меня звать Лансом. А как тебя зовут и где ты обитаешь?
- Зовут Дженнифер Макферсон, можно просто Дженни, а живу я в Шотландии.
- Разве еще существует Шотландия, Дженни? Я считал, что есть только бывшая Англия.
- Для нас, шотландцев, Шотландия была и есть. Мы, видишь ли, патриоты. Это от прежней Англии не осталось ни клочка суши, она вся обитает на своих "Титаниках". Зато в Шотландии не только горные вершины, но даже некоторые острова уцелели. Моя семья веками живет на таком острове, он называется остров Иона. Наши христиане говорят, что остров хранит святой пророк Иона.
- Где это?
На юге Гебридских островов.
- И у вас там до сих пор водятся христиане?
- Встречаются. У меня няня была христианка. А ты где живешь, Ланс?
- На острове в Тронхейме-фьорде, это бывшая Норвегия.
- Теперь почти все живут на островах. Можно сказать, что вся наша Планета - один большой архипелаг.
- Интересное замечание, Дженни. Только не забывай, что Планетой мы зовем наше сообщество, объединенное Мессией. На самом деле наша планета - это планета Земля.
- А мировое сообщество объединяет далеко не весь мир, - задумчиво сказала Дженни.
- Да, это всего лишь громкие названия. Наверное, после Катастрофы люди таким образом самоутверждались и утешались.
- Наверняка так оно и было. А почему ты тоже живешь на острове, разве Скандинавия не уцелела?
- Уцелела. Но мой остров тоже всегда был островком в Тронхейме-фьорде. На нем когда-то жил знаменитый норвежский писатель, потом много лет обитала только наша семья, а теперь живу я один.
- Как - один? Как же ты…
- Справляюсь потихоньку.
- Но ведь ты… - Дженни снова замялась.
- Инвалид? Давай отныне, твое величество, называть все вещи своими именами. Идет?
- Идет, сэр Ланселот!
- А справляюсь я по принципу: изо всех сил старайся сделать то, что должен делать, и хоть что-нибудь обязательно сделаешь.
- Мне нравятся твои принципы, Ланс! И знаешь, это так здорово - иметь друга, которому можно сказать все. Мне все время было неловко, что я вас всех немного обманываю…
- Ничего себе немного!
- Ты не смейся, а лучше расскажи мне еще что-нибудь про себя, про свой остров. Норвегия теперь очень плотно заселена, верно? Как же это никто не пытался потеснить тебя после Катастрофы? Ведь столько людей хлынуло тогда из Европы в Скандинавию.
- Мой остров - это просто большой гранитный камень в воде.
- Один камень и никакой земли?
- Земли на нем с носовой платок, на котором едва помещаются дом, небольшой сад и огород. А главное - никаких коммуникаций, кроме электролинии, вот никто и не соблазнился. Проводить сюда трубы для подачи еды, одежды и лекарств было бы очень дорого.
- Холодное голубое море, серый каменный остров с маленькой хижиной, возле берега лодка. И все время кричат чайки…
- Э, нет! У меня не лодка, а катамаран, который ходит на батарейках Тэсла. С одной лодкой на острове не проживешь. Да и хижина у меня вполне приличная: это двух этажный дом, принадлежавший Известному Писателю. Он был гордостью норвежской литературы, пока норвежцы еще читали книги. Мой отец и я были смотрителями этого дома-музея. Теперь музей ликвидировали, и я официально стал безработным. Но я с детства умею ловить рыбу и креветок, так что меня кормит море.
- Здорово! А какие книги писал этот ваш писатель?
- Самая известная из них называется "Маленький Лорд".
- Это книга про маленького лорда Фаунтлероя? Я ее читала, она у меня есть.
- Дженнифер Макферсон! Ты читаешь настоящие книги?
- Читаю. Тайком, конечно. В моей семье такие вещи не одобряются.
- Откуда же у тебя книги?
- Случайно нашла. У нас есть чердак, куда почти никто не заглядывает, и я любила в детстве там пошарить. Вот и дошарилась как-то до сундучка с книгами. Я их по одной таскала к себе в комнату и читала.
- Ай да король!
- Правда, это все были детские книжки. Но знаешь, Ланс, что оказалось, когда я стала их сравнивать с книгами из Всемирной библиотеки?
- Знаю. Старинные книги для детей оказались серьезнее, чем современные книги для взрослых.
- Точно! У меня есть детская энциклопедия, это моя любимая книга, есть старинный учебник географии, сказки Джорджа Макдональда и сборник народных сказок со всей Британии.
- А взрослых книг на твоем чердаке не нашлось?
- Кое-что есть. Я нашла несколько Библий и целый ящик с мамиными медицинскими книгами: она когда-то хотела стать врачом, но потом вышла замуж. Но они все скучные, и я не стала их читать. А детские книжки я и сейчас перечитываю. Только вот книжка про маленького лорда у меня без обложки, и я до сих пор не знала ее автора.
- Это не та книга, Дженни. Роман, который написал наш Известный Писатель, это жестокая книга для взрослых, а Маленький Лорд - прозвище героя. Но ты меня удивила! Сейчас редко встретишь человека, который читает настоящие книги. Когда мы создавали нашу Реальность, твое величество не ведало даже, что короля Артура звали Бешеным медведем.
- Откуда же мне было ведать, мне тогда и четырнадцати лет не было! Я про короля Артура впервые прочла во Всемирной библиотеке. Книга называлась "Смерть Артура", и в ней было пять страниц. Все остальное о нем я узнала уже потом, в Камелоте.
Так они беседовали, пока Ланселот не сказал, что ему пора отправляться на лов.
- Боюсь, пока мы с тобой тут беседовали, мои креветки угостились бесплатно и разбрелись по своим делам, а я не могу себе позволить такой благотворительности. Так что извини, Дженни, но сейчас я должен выйти в фьорд, поднять ловушки и разложить новые приманки. Давай-ка твой код, королек!
На этот раз Дженни не спорила.
ГЛАВА 6
Путина лосося закончилась, остались только креветки. Но во время путины охотиться на лосося из Европейского моря пришли стаи хищников-мутантов; лосось ушел, и большинство мутантов мигрировало за ним, но отдельные твари остались в Норвежском море и засели в фьордах. Ланселот не выходил теперь в море без отцовского ружья. Мутанты изрядно ему досаждали: они распугивали рыбу, подбирали всю живность в фьорде и даже крали приманки из ловушек, и он отстреливал тех, что попадались ему на глаза. Креветок становилось все меньше, и Ланселоту приходилось копить улов, чтобы продать на рыбном рынке пару ящиков замороженных креветок.
Возвращаясь с моря, он складывал улов в морозильную камеру, завтракал и вызывал Дженни - она вставала намного позже. Он желал ей доброго утра, рассказывал о лове, а потом они просто беседовали.
Дженни рассказала Ланселоту о своей семье. Как он понял, в семье Макферсонов перепутались родовые традиции и планетные обычаи. Имея право носить любую одежду, дома все носили планетную форму; по праздникам и в дни семейных встреч готовили натуральную пищу и ели ее в общей столовой, но в обычные дни питались по своим комнатам едой из общепланетной сети; жили в одном доме, но общались между собой мало, проводя время по своим комнатам у персоников. Все мужчины в роду Макферсонов по семейной традиции были военными, отец и четыре старших брата Дженни служили где-то на границе с Россией. Сами они редко бывали дома, а их жены, невыносимо скучные и унылые, сутками торчали в любовных сериалах Банк-Реаля. Заправляла домом мать. Она следила за тем, чтобы в доме был порядок и соблюдались приличия, но большую часть жизни тоже проводила у персоника. Обязанности слуг выполняли списанные из клон-армии покалеченные клоны, которых братья натащили полный дом, скупив по дешевке. Дженни целыми днями было не с кем перемолвиться словом, но зато она была свободна и могла заниматься чем угодно - в пределах поместья. Впереди ее ждало традиционное замужество: девушки Макферсонов обычно выходили замуж за военных.
Ланселот рассказывал Дженни, как идет подготовка к дальнему плаванью. Он уже пристроил к рулевой рубке камбуз и даже поставил там совсем маленькую чугунную плиту из матушкиной летней кухни. Дженни очень жалела, что он не может показать ей катамаран: из окон дома заливчик не был виден. Она была любопытна, как белка, и заставляла его поворачивать экран, чтобы разглядеть все уголки его комнаты.
- Зачем тебе вторая коляска, Ланс? - спрашивала она.
- Это старая коляска, я на ней езжу в душ.
- А почему у тебя в углу висит распятие?
- Я обещал матушке никогда не снимать его. Она была христианка.
- А что это за книга лежит на столике под распятием?
- Матушкина Библия.
- Ты ее читал?
- Нет.
- И я не смогла. У Библий какие-то странные переплеты: как только я брала Библию в руки, у меня начинал зудеть персональный код.
- Переплеты тут ни при чем. Матушка, у которой не было кода, предупреждала меня, что если я поставлю печать Мессии, то не смогу потом взять в руки Библию. Так уж устроен наш персональный код.
- А для чего он так устроен?
- Понятия не имею. Возможно, для того, чтобы люди не забивали себе головы христианскими сказками. Я свою Библию не читаю, я только пыль с нее смахиваю.
- Покажи мне другие книги.
- Пожалуйста! - И он снимал с полок книги одну за другой, показывал ей и рассказывал, о чем они, иногда читал вслух страничку-другую или просто пересказывал содержание.
Несмотря на строжайшую экономию, к середине весны Ланселоту не удалось отложить даже пятидесяти планет. Он уже сомневался, удастся ли ему собрать к началу лета всю сумму на ММ, а ведь нужны были еще и деньги на дорогу.
Торопился он по двум причинам, и первая была чисто навигационная: он должен был достичь Гибралтара до осенних атлантических штормов. Вторая причина касалась политики. Обстановка в мире становилась все тревожнее, каждую неделю передавались сообщения о новых провокациях русских на границах с землями Планеты. Месс все чаще говорил планетянам о необходимости спасения народов России и установления единого мирового порядка на всем земном шаре. Беседуя с рыбаками и торговцами на рынке, Ланселот видел, что люди всерьез опасаются войны.
В одном из своих выступлений Мессия вдруг объявил, что люди Планеты должны экономить не только еду, но и одежду. Зеленая пластиковая форма была упразднена, теперь всем планетянам разрешалось носить любую одежду, и это было бы совсем неплохо, если бы одновременно власти позаботились обеспечить людей этой самой одеждой. Жители Тронхейма прямо на глазах становились похожими на асов. За годы ношения униформы люди, жившие в тесных жилищах, избавились от запасов одежды, и теперь им приходилось носить то, что удалось найти в домах или купить с рук. Затем неожиданно была отменена бесплатная медицинская помощь, за исключением эвтаназии. Однако каждый восьмерик по-прежнему шли прямые передачи со стадиона в Иерусалиме, где происходили исцеления. Инвалиды и тяжело больные продолжали стекаться в Иерусалим.
Ланселот и Дженни оба смотрели новости Планеты, но обсуждали их редко. Они чаще сравнивали красоту утренней или вечерней зари над Гебридами и над Тронхеймс-фьордом, поворачивая экраны персоников к окнам. Оба были увлечены своей обновленной дружбой. Дженни знала, что Ланселот вот-вот тронется в путь, и спешила с ним наговориться. Она перевела на его счет тридцать планет - все, что у нее было. Ланселот спокойно принял эти деньги, уверенный, что сумеет вернуть долг, как только встанет на ноги. У него был план после исцеления вернуться на остров, взять в аренду небольшую рыбацкую шхуну, собрать команду хороших крепких ребят и заняться рыбной ловлей всерьез.
В конце весны случилась беда. Поднимая со дна зацепившуюся за камни ловушку для креветок, Ланселот слишком сильно перегнулся через борт, забыв перед этим поставить коляску на тормоз - коляска отъехала назад, и Ланселот свалился в воду. Он умел плавать, работая только руками, без помощи ног: Кристенсены жили в окружении воды, и предусмотрительный отец с детства обучил его плаванью. Он не утонул и сумел, ухватившись за якорную цепь, подтянуться на руках и перевалиться через борт. Но сухой одежды, чтобы переодеться, на катамаране не было, и дело кончилось тем, что застарелая простуда перешла в бронхит. Ланселот изо всех сил сопротивлялся болезни, пытаясь лечиться домашними средствами. Он съел банку малинового варенья, извел все свои запасы лука и чеснока, потребляя их вместе с шелухой, но и фитонциды мало помогли. А хуже всего было то, что как раз в это время наступило обычное весеннее похолодание, в доме стало сыро и холодно, а он не включал отопление на полную мощь, сберегая батарейки Тэсла на долгое плаванье в Иерусалим.
- Тебе, наверное, уже надоело слушать, как я кашляю на тебя прямо с экрана? - спросил он Дженни во время очередной встречи.
- Мне за тебя беспокоиться надоело. Что там за врачи у вас, что не могут тебя вылечить?
- Они могут, только мне их метод не подходит: это все равно, что прибегать к гильотине для лечения головной боли.
- Что за мрачные шутки, Ланс?
- Мое дорогое величество, это не шутка. Врачи мне ничего не предложат, кроме эвтаназии, - я ведь безработный инвалид.
- Скажи, а градусник у тебя есть?
- Есть.
- Достань его и поставь при мне: я хочу знать, какая у тебя температура.
После того, как Дженни выяснила, что температура у Ланселота уже около сорока, она на некоторое время исчезла, а потом появилась с толстой потрепанной книгой в руках. Она принялась допрашивать его, глядя в книгу.
- Тебе легче дышать, когда ты сидишь, а не лежишь?
- Похоже, что так.
- Ночью ты потеешь?
- Иногда просыпаюсь мокрый как мышь.
- При кашле у тебя болят бока?
- Все болит.
- Я тебя про бока спрашиваю, сэр Ланселот!
- Ну болят, болят у меня бока при кашле…