Подошли к реке. Вещи свои бросили, на теплый песок легли. Хорошо возле воды. И не так жарко. Вода, правда, не очень чистая. Особенно после моря, на котором Глеб побывал недавно, это заметно. Серая, мутная, мусор какой-то плавает. Но и это хорошо. Ведь сколько городов есть, где вообще ни речки, ни даже озера никакого нет. Там и такой реке радовались бы. А на севере и подавно. Только, наверно, следили бы, чтобы вода такой грязной не была. Глеб хотел поговорить об этом с ребятами, но Игорь вскочил на ноги, загигикал, руками замахал:
- Пошли купаться, пацанва! - Плюхнулся в воду, вынырнул довольный, закричал: - Давай сюда!
- Не буду я купаться, - сказал Глеб. - Я обещал.
- Кому обещал? - спрашивает Вовка.
- Своим. Папе обещал. Когда у нас разговор был, отдавать меня в продленку или не отдавать.
- Так зачем же ты пошел сюда, если обещал?
- Нужно, понимаешь, было. Так я хоть наполовину слово сдержу. Ты сходи, Вовка, искупнись, а то припекает здорово. А я здесь, у вещей, посижу. Мне ничего, я жары не боюсь.
Вовка помолчал немного, губами пожевал, а потом говорит:
- Нет, если ты не будешь, тогда я тоже не пойду. А то нечестно получится.
Хороший друг Вовка.
- Ну, что вы там телитесь? - кричит Игорь. - Водичка - во!
- Мы не пойдем! - отвечает ему Вовка.
Игорь только рукой махнул и поплыл от берега. А Глеб и Вовка, чтобы без толку не лежать, стали в игру песочную играть. Нехитрая игра, но, если на принцип, - интересная. Нужно сделать из песка пирамидку, а в верхушку палочку воткнуть. И каждый основание пирамидки со своей стороны подкапывает. В чью сторону палочка упадет - тот и проиграл. Тогда эта палочка с трех ударов в песок забивается и нужно оттуда ее вытащить. Только не руками, а зубами. Руками вообще касаться нельзя. Приходится носом или подбородком порядочную ямку делать, пока зубами до палочки доберешься. Так что лучше не проигрывать. Долго потом отплевываться приходится.
Пять раз сыграли. Глеб три раза выиграл, а Вовка два. Особенно старались в пятой партии, когда счет 2:2 был. Но все равно по-честному копали. Тут ведь и схитрить можно - только вид делать, что стараешься, а самому еле пальцами шевелить.
- Давай еще раз, - говорит Вовка, отплевавшись. - Или ничья будет, или совсем уже твой верх. Требую матча-реванша.
Он заводной, Вовка. Во что бы ни играл - всегда до последнего стоит.
- Слушай, - спохватился Глеб, - мы уже, наверно, целый час здесь возимся. Дима небось из школы вернулся, меня ищет. У него ведь ключей нет. Вот влетит мне!
- И мне влетит, - сразу забыл про реванш Вовка. - Бабушка беспокоиться будет. Тем более что я с велосипедом вышел. Подумает еще, что под машину попал. Она у меня всегда сразу о плохом думает. Сейчас, наверно, уже маме на работу названивает. - Сказал, и вдруг лицо у него вытянулось, а глаза на Глеба так расширились, будто у того вдруг второй нос вырос. - А почему Игоря до сих пор нет? Не может же он плавать так долго!
Тут и Глебу не по себе стало. В самом-то деле, куда это Игорь запропастился?
- Может, прячется от нас? - предположил Глеб.
- Да нет, - сомневается Вовка. А у самого лицо все такое же длинное. - Чего ему прятаться? Он ведь нас и позвал с собой, чтобы одному не скучно было.
- Ты думаешь, что он… - начал было Глеб и остановился. Потому что даже произнести это страшное слово не решился.
- Ничего я не думаю! - разозлился вдруг Вовка.
И чего разозлился? Глеб, может, ничего такого вовсе и не хотел сказать".
- Давай еще подождем немного, - говорит Глеб. А у самого мурашки по всему телу забегали.
Они подошли к самой воде и принялись во все глаза купающихся рассматривать. А их много, все одинаковые, голые, еще и ныряют, попробуй тут кого-нибудь высмотреть! Постояли немного, потом Вовка предлагает:
- Возьмем вон ту трубу за ориентир. Ты смотри по левую сторону, а я по правую. Удобней будет.
Стали опять смотреть, каждый в свою сторону. Глеб посмотрит-посмотрит немного и спрашивает:
- Есть?
- Нет, - отвечает Вовка, - а у тебя?
- И у меня нет.
Можно подумать, что, если бы кто-нибудь Игоря увидел, так не закричал бы сразу. Минут еще пятнадцать, наверное, искали, потом поняли, что дальше смотреть бесполезно. Это же не море, в конце концов. Противоположный берег - и то хорошо видно. И каждого, кто в воде, уже по пять раз успели разглядеть.
- Может, он куда-нибудь в сторону уплыл? - говорит Глеб.
- Может быть, - соглашается Вовка. - Только Игорь против течения плыть не станет. Пойдем потихоньку вниз по течению, посмотрим.
Пошли. Идут, на воду смотрят. Дошли до такого места, что дальше уже идти нельзя. Заросли камышовые, и ни одного человека нет. И дно совсем плохое, топкое. Остановились, друг на друга смотрят. А у Глеба лицо стало такое же длинное, как у Вовки.
- Что делать будем? - спрашивает Вовка. - Надо ведь что-то делать!
А что ему Глеб ответить может? Сам ничего не знает. Подойти к кому-нибудь из взрослых?
- Слушай, - говорит, - пока мы здесь ходим-бродим, он уже, наверно, на нашем месте сидит, над нами похохатывает. Ты же знаешь Игоря!
Обратно так быстро бежали - только песок во все стороны летел. Но скоро опять шагом пошли. Ни к чему бежать - и так видно, что нет у вещей Игоря. А людей на пляже заметно поубавилось. Вовка у одного дяденьки с часами на руке время спросил.
- Без пяти четыре, - отвечает тот.
- Ого! - только и сказал Вовка, даже поблагодарить забыл.
Вернулись к своему месту, сели рядышком и тоскуют. Глеб представил, как Дима бегает сейчас вокруг дома, всех спрашивает, не видели ли Глеба, и жизнь совсем не в радость сделалась. Но и мысль в голову пришла неплохая.
- Что же мы здесь сидим? - говорит Вовке. - Время только зря теряем. Нужно пойти в радиоузел, пусть по радио объявят. Я знаю, он там, где лодки напрокат дают. Только с другой стороны.
- Правильно! - закричал Вовка. - Побежали!
Прибежали они к белому домику, откуда музыку крутят, на второй этаж по лестнице поднялись. Постучались, вошли. В комнате усатый парень сидит, в плавках, и девушка в таком сарафане, что вся спина открытая. Близко сидят, и оба, сразу видно, очень взволнованы, будто тоже что-то потеряли.
- Чего надо? - неприветливо посмотрел на них парень.
А Вовка не тушуется. Делает шаг вперед и говорит:
- Сделайте, пожалуйста, по радио объявление. У нас товарищ потерялся.
- Сколько лет вашему товарищу? - спрашивает парень.
- В пятом классе. Двенадцать, наверно.
- Ну, куда такой денется! Я думал, малыш какой-нибудь заблудился. Давно его нет?
- Часа два. А может, и больше. У нас часов нет.
- Ладно, ребятки, - говорит парень, - идите пока гуляйте, не мешайте работать. Носится где-нибудь ваш товарищ, дурака валяет. Если через часик-другой не объявится - приходите.
- Мы не можем через часик-другой! - подает голое Глеб. - Нам домой надо. И вообще… мы беспокоимся очень.
Парень, судя по выражению лица, уже что-то не очень ласковое хотел сказать им, но тут в разговор девушка вмешалась:
- Погоди, Алик. А почему вы стали беспокоиться?
- Потому что он купаться пошел и не вернулся. Давно уже. Вот и беспокоимся.
- Так бы сразу и сказали, что из воды не вернулся! - рассердился Алик. - А то "потерялся, потерялся"! Говорить надо по-человечески! Как зовут вашего товарища?
- Игорь, - отвечает Глеб.
- А фамилия?
- Как его фамилия? - спрашивает Глеб Вовку.
- Не знаю, - растерялся Вовка. - Откуда мне знать? Погодите, Асмаев, кажется…
- "Кажется", - передразнивает Алик. - Мне нужно точно знать. Да сейчас на пляже знаете, сколько Игорей?
- Вы хоть, где живет он, знаете? - спрашивает девушка.
- Знаем! - отвечают хором. - Проспект Ворошиловский, шестьдесят.
- В семнадцатиэтажке, - добавляет на всякий случай Вовка.
- Тогда легче, - говорит Алик. Берет микрофон, щелкает каким-то рычажком и медленно, раздельно произносит: - Игорь, проживающий на проспекте Ворошиловском, номер шестьдесят, срочно подойди к административному корпусу. Повторяю. - И опять говорит то же самое, только в конце прибавляет: - Тебя ждут товарищи. - Потом рычажок на место повернул и усики свои щиплет. - Вы пока идите, ребятки, подождите внизу у входа. Если не появится ваш Игорь, опять ко мне подниметесь.
Спустились по лестнице вниз. Глеб говорит Вовке:
- Чтобы время не терять, сходи за нашими вещами. А я буду здесь караулить.
Вовка ушел, а у Глеба, когда он один остался, настроение совсем черным стало. Вот влипли в историю - хуже не придумаешь! Мама с работы уже, наверно, пришла, и папа на подходе. Ох и попадет же! Да что попадет - это еще полбеды. А вот с Игорем… Вдруг судорога схватила и… От этих мыслей у Глеба прямо голова кругом пошла. Тут девушка из радиоузла появляется, к нему подходит. Хорошая девушка, сразу видно. И чего только она к этому задаваке Алику ходит? Работают, наверно, вместе.
- Не видать? - спрашивает девушка.
- Нет, - отвечает Глеб.
- А с кем вы сюда пришли? Кто-нибудь из взрослых есть с вами? - Видит, что Глеб не отвечает, только под ноги себе смотрит, и за щеки хватается: - Неужели одни?! Разве можно так? Родители, конечно, и знать не знают? Это ведь река все-таки, не парк культуры! Ну, мальчишки! Эх, не я ваша… сестра (хотела, наверное, "мама" сказать, да не решилась), я бы вам показала! На всю жизнь дорогу сюда забыли бы!
Тут и Вовка с ворохом одежды появился. Хитрый! Видит, что Глебу достается, и близко не подходит. Вещи на землю положил и стоит в сторонке. Еще минут пять подождали - не объявляется Игорь. Девушка губы кусает.
- Пойду, - говорит, - скажу, чтобы еще раз объявил.
Через минуту музыка прервалась, и голос Алика послышался:
- Мальчик по имени Игорь, двенадцати лет, проживающий…
Все то же самое, короче. Только уже не два, а три раза повторил. А потом сам вместе с девушкой вышел. Тоже, видно, забеспокоился. Подождали еще минут пять. Стоят молча, только Алик то на Глеба, то на Вовку посматривает - кажется, сейчас леща закатит. Как будто они виноваты, что с Игорем так получилось.
- Всё, дальше ждать нельзя, - решает Алик. - Надо Максимыча искать. Пошли, деятели.
Деятели - Глеб и Вовка, значит, - быстренько оделись, Игоря одежду прихватили и пошли за парнем с девушкой. Людей на пляже совсем уже мало осталось: в кругу, несколько человек в волейбол играют, да еще кое-где по одному, по два. Тут навстречу идет мужчина непляжного вида. Высокий, толстый и одет смешно. Рубашка на нем темная, с длинными рукавами, и сама длинная - трусы прикрывает. Такое впечатление, будто, кроме рубашки, на нем и нет ничего. Это, наверное, Максимыч и есть, потому что Алик к нему сразу подбежал, стал что-то объяснять и на них пальцем показывать. Максимыч его выслушал, подходит. Брови черные, на переносице срослись, лицо недовольное. Посмотрел сначала на Глеба, потом на Вовку и грозным басом говорит:
- Что, неслухи, доигрались?
Глеб чувствует: еще секунда - и слезы побегут. Из последних сил сдерживается. Да и Вовка, надо думать, не лучше, потому что Максимыч уже чуть потише заговорил:
- Ладно, только мокроту мне здесь не разводите. Мне реки хватает. Отыщем вашего дружка, никуда не денется. Отведи, Алик, ребят к себе, пока я свяжусь с кем надо. А вы, неслухи, слезы поберегите. Они вам, насколько я понимаю, еще дома пригодятся.
Все четверо, Глеб с Вовкой и Алик с девушкой, пошли в обратном направлении. Потихоньку пошли, нога за ногу. Куда уж теперь торопиться? И вдруг… Игорь бежит навстречу. Бежит, целый и невредимый, и кричит на весь пляж:
- Что это за шутки идиотские? Вы зачем мою одежду взяли? Бегай тут, ищи вас! Что мне, в одних трусах домой идти?
Подбежал, у Глеба из рук одежду выхватил, у Вовки кеды. А они только глаза на него таращат, слова сказать не могут.
- Где ты был? - спрашивает наконец Глеб.
- Где был, там меня уже нет! - отвечает Игорь, натягивая штаны. Потом, видно, уловил, что ситуация не в его пользу, тем более рядом двое незнакомых стоят, слушают, и поясняет: - Ребят из класса встретил, в футбол с ними наверху погонял.
- Что же ты нам не сказал ничего? - говорит Вовка. - Мы ведь ищем тебя, волнуемся.
- А кто вас просил волноваться? Нашли ребеночка! И вещи мои таскать никто не просил. Вам, между прочим, давно уже пора дома быть. Ох и зададут вам!
Тут Алик в разговор вмешался:
- Ты слышал, как тебя вызывали? Почему не пришел? - Голос у Алика такой, что ничего хорошего не предвещает.
Игорь сразу скис.
- Не мог, - говорит, - я на воротах стоял.
А девушка не выдержала и негромко, но презрительно произнесла:
- Ну дрянь же ты, как я погляжу!
Алик больше ничего не сказал, только как наподдаст Игорю ногой пониже спины - тот метра на три отлетел. Вскакивает, глаза злющие, выкрикивает:
- Дураки вы все! Плевал я на вас! - И как припустился бежать - только шнурки от кедов разлетаются.
Алик сплюнул в сердцах и говорит:
- Зря вы, пацаны, с таким водитесь. Правильно Аня сказала - дрянь он. Ну, бегите домой. Достанется вам сегодня, думаю, по первое число. И поделом. - Взял девушку под руку, и они пошли в ту сторону, куда Максимыч направился.
Вовка говорит Глебу:
- И в самом деле - дрянь этот Игорь. Теперь даже близко не подойдем к нему. Бежим скорее, катер у причала стоит!
И Глеб сразу вспомнил, что свои двадцать копеек Игорю отдал. До чего же нескладный день сегодня! Так хорошо начался, так замечательно! А теперь… И чем дальше, тем хуже. В троллейбусе пришлось ехать зайцами. А тут еще Глеб обнаружил, что нет в кармане ключей от квартиры. В песке, наверное, остались. Может быть, на пляж вернуться, поискать? Только где их там, в песке, отыщешь? И времени уже - шесть часов. Глеб на уличных часах видел, когда мимо проезжали…
Дома Глебу, конечно, досталось. Сначала, правда, мама целовала его да обнимала, что он живой-здоровый вернулся, ну, а потом началось. Столько слов на него вылилось - за весь месяц не наберется. Еще и Дима туда же! Только папа много не говорил.
- За твое безобразное поведение (он это слово, "безобразное", так сказал, что его верхняя губа чуть носа не коснулась) неделю из дома не выйдешь. Только в школу - и обратно. Всё.
Вот так. Хорошо еще, что ругательный дед не пришел про государственное имущество разговаривать. А то бы полный набор получился. Родители никогда Глеба не били. Считают, что бить детей нечестно и унизительно. Глеб однажды слышал, как мама об этом с Неонилой Петровной говорила. Он, разумеется, такого же мнения придерживается. Но сейчас ему кажется, что лучше бы уж наподдали ему пару раз, чем на целую неделю под домашний арест сажать. И даже в голову не пришло, что он не один все-таки дома останется, а с телевизором, с Логом. Из-за этой нервотрепки даже о Логе забыл!
Осталась нерешенной проблема ключей. Каждый по этому поводу свое мнение высказывал. Кроме Глеба, конечно, - ему не до разговоров было. Мама считала, что надо сменить замки или еще ключей наделать, чтобы у каждого свои были. И про запас неплохо бы. Папа сказал, что это целое дело. Потому, наверное, так сказал, что заниматься ключами придется ему. Дима предложил прятать ключи в каком-нибудь укромном, только им известном месте. Тогда даже одной связкой можно обойтись. Говорили-говорили и остановились на том, что ключи пока будут только у Глеба (ну, смотри, Глеб!) и у мамы. Папа был очень недоволен, что остался без ключей.
Глеба накормили (несмотря на бурные события этого дня, аппетит у него разыгрался не на шутку) и засадили за уроки. Ерундовские, конечно, уроки - в прописях несколько рядков букв написать да всякие "мал" и "мор" в букваре почитать. Но буквы в тетради получались неровные, вкривь да вкось…
Мама, войдя в комнату, где Глеб делал уроки, увидела, что он спит за столом, уткнувшись лбом в раскрытый букварь.
Глава четвертая. Второй раунд
В первом "А", где учился Глеб, тридцать шесть учеников. Мальчиков двадцать, а девочек только шестнадцать. Глеб слышал, что женщин на Земле больше, чем мужчин. Может быть, это и так. Значит, их класс, как сказал бы Дима, исключение из правил. Когда первого сентября их по партам рассаживали, Глеб надеялся, что его с мальчиком посадят. Должно же было кому-нибудь из пацанов повезти - девчонок-то на всех не хватало. Хорошо бы, например, с Андреем. Они в детский сад в одну группу ходили. Или, если уж судьба у него такая, что обязательно должен с девчонкой сидеть, то пусть уже с Викой. Она, вообще-то, кривляка, каких свет не видывал, и воображуля. Но тоже из их садика.
Глеб, хотя и хорохорился перед сентябрем - подумаешь, невидаль какая, школа! - волновался отчаянно. Школа - это все-таки не детский сад. А уж с кем за одну парту сядешь - вопрос не пустяковый. Первейшее, если хотите знать, дело. Короче говоря, посадили его с Олей Волковой. Он - Зайцев, а она - Волкова! Вот уж действительно - нарочно не придумаешь! Странно даже, что пока никто в классе не обратил на это внимание.
Удивительная все-таки девочка Оля Волкова. Такое впечатление, будто она всем одолжение делает. Что ходит, что говорит. Все это медленно, все с удивлением: "Да-а?" И не столько смешно Глебу, сколько раздражает. И прическа у нее совершенно глупая: волосы, как солома, а челка такая длинная, что бровей не видно. Глаза, правда, хорошие - светлые-светлые, аж прозрачные. Только Глебу ее глаза не нужны. Он эту Олю вообще не замечает. Как Дима говорит, в упор не видит. Очень надо!
Откровенно говоря, Оля его вниманием тоже не балует. Смотрит, как на пустое место. Немножко обидно, конечно. Только никто об этом, кроме Глеба, не знает и знать не должен. Подумаешь, цаца какая! Очень много о себе понимает! А сама - умереть можно со смеху! - куклу в портфеле носит. И что интересно - платья ей все время меняет. Один раз Глеб видел ее в каком-то желтом сарафане, а другой - в черном бархатном платье. Ему бы ее заботы! Не повезло, короче говоря, с соседкой. Одно утешение, что парта их у окна. Правда, окно в школьный двор выходит. Но тоже интересно бывает. Особенно когда во дворе у старшеклассников урок физкультуры идет.
Сегодня и у Глеба есть по расписанию физкультура. Сегодня вообще хороший день: первый урок - физкультура, а последний - рисование. Но шел в школу Глеб без настроения. Нельзя, конечно, сказать, что он всегда идет в школу с настроением. Но сегодня особенно пасмурно на душе. То ли из-за вчерашнего разноса, то ли оттого, что в прописях каракулей наделал. И еще дядя Гарик не вернулся. А может быть, просто так плохое настроение. Утро хмурое. Небо тучами заволокло, и дождик брызгает. Даже не верится, что вчера еще столько солнца было. Осень все-таки…