Весёлая и поучительная повесть о пятикласснике, который прославился на всю школу озорством и плохой успеваемостью.
Фантастические события переворачивают жизнь мальчишки и заставляют его посмотреть на себя другими глазами.
Рисунки С. Острова
Содержание:
-
НА ЗЕМЛЕ И НА НЕБЕ 1
-
ВПЕРЕД, В ДЕТСКИЙ САД! 2
-
БЕГОМ ЗА ПОРТФЕЛЕМ 3
-
ДОМА. ВЕЧЕР. КАК ОБЫЧНО И НЕ СОВСЕМ 3
-
СОН НЕ В СОН 5
-
ЕЩЁ ОДИН ОЧЕВИДЕЦ 5
-
ТРЕВОЖНО СПАЛ КУКУШКИН… 5
-
ВСЁ ИДЁТ КАК ПО МАСЛУ 5
-
ВОТ ТАК ПОВОРОТИК! 6
-
В ШКОЛЕ 7
-
В КЛАССЕ 8
-
ПЕРЕМЕНА 8
-
ИСТОРИЯ С ИСТОРИЕЙ 8
-
ПЕРЕПЁЛКИНА - ЕДИНСТВЕННАЯ НА СВЕТЕ 9
-
ПОЛЁТ ПАРАШЮТИСТА 10
-
ЧУЖАЯ ЖИЗНЬ 10
-
КУДА МЫ ДЕНЕМСЯ БЕЗ ТЕБЯ? 11
-
ЧЬЯ ПОТЕРЯ - МОЯ НАХОДКА? 11
-
СОЧИНЕНИЕ "МОЙ ДОМ, МОЯ ШКОЛА" 12
-
ГДЕ ЭТА УЛИЦА, ГДЕ ЭТОТ ДОМ?! 13
-
ПОТОП 13
-
БОЛЬШОЙ РАЗГОВОР 14
-
И ПРАВДА, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? 14
-
СТРАШНАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ 15
-
ШКОЛЬНЫЙ ПЕРЕПОЛОХ 15
-
ЧТО-ТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ? 16
-
ЛЕГЕНДА О ЛЕЙТЕНАНТЕ 16
-
ХОЧЕТСЯ ПЛАКАТЬ 16
-
И ГРЯНУЛА ГРОЗА 16
-
СЕРЬЕЗНЫЙ ОБОРОТ 17
-
ОТ "СКОРОЙ" ДО МИЛИЦИИ 18
-
МИЛИЦИОНЕР ПЁТР ТАГЕР 18
-
ЛИКУЕТ 5-Й "Б", А В УЧИТЕЛЬСКОЙ… 18
-
НАКОНЕЦ-ТО КУКУШКИН… 18
-
ДЕЛО - ТРУБА, НО НЕ СОВСЕМ 19
-
ТУДА ИЛИ ОБРАТНО? 20
-
ВСЕ АХНУЛИ, НО БОЛЬШЕ ВСЕХ… 20
-
ИЗ ДНЕВНИКА НАУЧНЫХ НАБЛЮДЕНИЙ И ОТКРЫТИЙ 20
-
ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПЕРЕПЁЛКИНОЙ 21
-
ВОТ ОНО! 22
-
ЧЕРЕЗ ВРЕМЕННУЮ ДЫРУ НА ЮКАТУ 22
-
ВЕРБЛЮД-ВЕРБЛЮД 23
-
НЕЗНАМЕНИТЫЙ СЫЩИК ПЕТР ТАГЕР 24
-
ТАКАЯ ТРУДНАЯ И НЕПОНЯТНАЯ ЖИЗНЬ 24
-
БЕЗУТЕШНЫЕ РОДИТЕЛИ 25
-
ДОЛОЙ ДОКТОРА ЧРЕФА! 26
-
РАССТЕГАЙ ИВАНЫЧ ВЫХОДИТ НА РАБОТУ 27
-
"Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ" 28
-
ДОКТОР ЧРЕФ НАПОЛОВИНУ ВЫШЕЛ ИЗ ИГРЫ 28
-
ЗАЯЧИЙ СЛУЧАЙ 29
-
БЕСПОРЯДКИ НА ЮКАТЕ 30
-
РАССТЕГАЙ ИВАНЫЧ НАХОДИТ РЮКЗАК И… 31
-
ПРОСНИСЬ, СЛАВЯН, И ЗДРАВСТВУЙ! 31
-
ВОЗВРАЩЕНИЕ 32
-
ДОМОЙ, ДОМОЙ 32
-
КТО-ТО ВМЕСТО РАССТЕГАЯ ИВАНЫЧА 33
-
ПРАЗДНИК, КАКОГО У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО 34
Галина Алексеевна Галахова
НЕВОЗМОЖНЫЙ КУКУШКИН
Веселая повесть с грустными приключениями и фантастикой
НА ЗЕМЛЕ И НА НЕБЕ
Ну и Кукушкин, что за Кукушкин! Нет чтобы после школы домой пойти, взял и застрял в футбольных воротах и времени не заметил, протекло куда-то, врезались только семь пропущенных голов.
- Дохляк проклятый, ты кому подыгрываешь?! - набросился на Кукушкина Пчелинцев и принялся выталкивать его из ворот. - Я тебе с самого начала говорил: не устоишь, разиня!
Тут набежали и другие азартные игроки, и злополучный вратарь, как ни обнимал изо всех сил штангу, всё-таки вылетел из ворот, размазывая по лицу пот и грязь, а может, и слёзы - кто докажет?!
Из ворот его выгнали, но с поля прогнать не смогли, потому что - известное дело - Кукушкин. От него никак не избавишься, лезет и лезет. А вызвать бы сюда пожарную машину, чтобы она из пожарного крана ему врезала, окатила бы всего, чтобы бежал отсюда мокрой курицей…
Пчелинцев вытер шершавым рукавом мокрое лицо, и волна слепящей ярости чуть схлынула с него. Прямо не знаешь, что делать с собой. Злой, говорят про него, и физкультурник сказал: "Злой игрок Пчелинцев. Спортивную злость оставить, а остальную - на свалку!" А как определишь, где спортивная, а где - нет?
- Андрюх, ну, Пчёлка, я опять встану?
- Ладно, вставай, но, Славян, гляди в оба!
- Да я!..
Некоторое время Кукушкин держался и даже пару раз отчаянно залепил в "аут", потом напряжение ушло от него и, поплёвывая, маяча у Пчелинцева перед глазами, он принялся руки в брюки расхаживать по вратарской площадке и смешить Нырненко своими дурацкими шуточками.
Мальчишки из 5-го "а" внезапно очутились перед Кукушкиным, а тот от неожиданности заорал и взвился вверх. Мяч пошёл в другой угол, казалось, медленно-медленно стал уплывать от него, но Славка каким-то чудом спружинил и развернулся в воздухе. Некоторое время они висели рядом - он и мяч, а потом быстро и резко упали общим живым клубком. Все рты разинули от восхищения. Нырненко дольше всех не мог прийти в себя.
- Ну, Славян, классно ты взял! - кричал он, подпрыгивая и показывая, как Славка взял мяч. Получалось смешно, и все смеялись, а сверху шлёпал их по головам и спинам град, замёрзшая вода - такая прозрачная рисовая крупка, но этого они не замечали.
Крепко прижимая мяч, как будто не желая расставаться с ним, Кукушкин выбежал из ворот и ударил. Мяч высокой "свечкой" взмыл в небо прямо над его головой.
- Вот так фитиль! - выдохнул подбежавший Нырненко и стал локтями защищать мяч от чужих игроков. Уж как ему хотелось, чтобы Славян хоть чуть-чуть отыгрался!
- Юрик, ты человек! - благодарно засипел Кукушкин и задрал голову, чтобы лучше подстроиться под мяч, даже глаза выкатил.
Но что это? Прямо над его головой висело в синем растворе вечера огромное серебряное блюдце, чуть раскачиваясь и мигая издалека.
Мяч упруго ударился где-то рядом, подпрыгнул, потом отлетел в сторону, и вот его уже подхватили чьи-то быстрые ноги и помчали, а Славка всё стоял, заворожённо уставившись в небо. По тёмно-синим его краям кристалликами поваренной соли смотрели вниз звёзды - точь-в-точь его вчерашний опыт, когда синькой он подкрасил пересоленную воду, и оттуда стали выпадать кристаллы, слабо отражая пламя свечки (он работал при свечах, как настоящий алхимик).
Незаметно наступил вечер. Кажется, только что они мучились в классе, в лихорадке ждали последнего звонка, чтобы первыми примчаться на стадион, и вот уже выпали звёзды, и давно пора идти за Марьяной, а непонятное это блюдце вдруг повисло над головой… Откуда оно? Кто в нём?
Как по команде, блюдце резко дёрнулось и медленно проплыло, и просияло, и скрылось за высокими домами, огромное и серебристое, похожее на гигантскую черепаху, облитую серебром. Кажется, оно даже перебирало светлыми лапками, чтобы быстрей двигаться.
- Ребя!.. - выдохнул Кукушкин, взмахнув руками. - Смотри! - И забегал по полю, и закрутился, как будто его кто-то крутил.
Мало ли что придумает Кукушкин, сколько раз он всем голову морочил, ну и Славян!
- Смотрите, смотрите туда! - орал ошалело Кукушкин и рукой ввинчивался вверх, всё хотел подпрыгнуть и дотянуться до чего-то.
Все стали запрокидывать головы и наперебой спрашивали друг друга, кто что видит.
- Летающее блюдце! - орал Славян.
Всем сразу захотелось тоже увидеть летающее блюдце, что они, хуже Кукушкина?! Но никто ничего не увидел.
- За баламуту! - крикнул Пчелинцев, первым пришедший в себя, и схватил Славяна за шею - такую тонкую ниточку жизни, где бился Славяна отчаянный звон: "Сам видел, честное слово!"
- Врёт он! Врёт, как всегда! - закричали мальчишки враждебных команд, сплотившихся против одного известного им вруна.
- Да честное слово, видел! Оно по небу ползло, наглющее такое, как черепаха, и лапками двигало. За шестнадцатиэтажку заползло, Юрик, честное слово. Ну когда я врал?
Кукушкин врал на каждом шагу, но сейчас ему припомнить этого никто не смог, все думали про летающее блюдце.
Футбол тут же и кончился, пошли разговоры о космосе. А потом заговорили о шаровых молниях, как такая молния жила у одного парня в консервной банке и он её приручил. Она ходила с ним на каток в этой своей консервной банке, и он никогда не замерзал, и даже один раз, когда сгорел прожектор на катке, он её упросил поработать немного прожектором, так было светло, прямо ужас…
- А Славян, по-моему, сейчас не врёт, - сказал Нырненко. - Ему, наверное, показалось это блюдце. Бывает ведь, когда человеку кажется…
- Потому что дурик, - закончил Андрюшка. - Им всегда, дурикам, чего-то кажется, чего нету. Мне так ничего не кажется!
Пчелинцев подошёл к воротам и сдёрнул с верхней штанги свою серебристую японскую куртку, лёгкую и тёплую одновременно. Мальчишки последовали за ним, напяливая куртки, схваченные морозом.
- А к вечеру он всё ж таки жмёт!
- Снегу бы!
- Выпадет, не волнуйся.
- А Славян всё-таки хорошо нас разыграл…
- Это он умеет… Алхимик несчастный!
- Да отстаньте вы от Славяна, - опять заступился за Кукушкина Нырненко. - Ну, ошибся человек! Принял луну за летающее блюдце.
- Луна ещё не взошла, к твоему сведенью.
- Ну, не луна, так фонарь.
При упоминании о фонаре все как-то невольно почувствовали, что уже поздно, что они совсем загулялись и это им даром не пройдёт.
Послышались шумные вздохи, голоса сразу изменились, мальчишки начали расходиться кто куда. Славян, Андрюшка и Нырненко, по обычаю, пошли вместе.
Славка уныло молчал, в голове, испуганно подрагивая, как бы крутилась чёрная блестящая пластинка: "Неужели и правда почудилось? Никому не почудилось… Одному мне. Что же это такое? Выходит, я не как все… Никому не чудится… Почему?"
На мгновение Кукушкину стало страшно, потому что ему стало жалко себя, что уже одиннадцать лет прошло, а он даже в футбол играть не умеет. И вообще, никто его не уважает, вруном обзываются, а сегодня вдобавок наподдали за пропущенные голы.
Где-то в уголках глаз щекотнулись слёзы, но Славка сделал затяжной зевок и несколько раз шмыгнул носом.
- Ага, - сказал на это Андрюшка, - опять шмыгаешь. Химичил вчера?
- Было, - повеселел Славка. - Кристаллы поваренной соли выводил из раствора.
- Вот и занимайся своими кристаллами! Зачем в футбол лезешь? Я же в твою химию не суюсь!
Нырненко сразу вмешался:
- Не приставай к Славяну! Дома ему химичить не дают, здесь ты на него бросаешься, а он у нас рабочий человек - ему ещё за Марьяной в садик идти!
- И вправду, за Марьяной идти! - воскликнул Славка. - Опять забыл, вот балда!
- Самый настоящий, - поддержал его Андрюшка, - и не надоело тебе, балда, быть нянькой?
У Славяна глаза сузились в две щёлочки.
- А тебе завидно?
- Помираю от зависти!
- И не надоело вам рычать друг на друга? - мирно спросил Нырненко.
Славка хотел ответить Андрюшке так, чтобы тот лопнул от злости, но передумал.
С Андрюшкой поссориться легко, зато мириться трудно. Андрюшка нипочём не подойдёт, всегда приходится начинать мириться ему. И Нырненко уже не в счёт. Андрюшку ему не уговорить.
Странная всё-таки у них дружба: ни разу не было такого, чтобы Андрюшка с Нырненкой поссорились или он поссорился с Юркой, всегда он ссорится с Андрюшкой. И всегда Андрюшка во всём виноват. У него ужасный характер, хочет верх над ним взять. Хочет - и берёт.
Андрюшке хорошо живётся. Он один у своей мамочки. И отец у него капитан дальнего плавания, редко дома бывает. Что хочет, то Андрюшка и делает. А мать с него только пылинки сдувает. Везёт Андрюшке! Зато у него, Славки, никакого тебе детства и свободы. Даже химический шкаф обмотали цепью и замок привесили. Ещё и смеются, знакомым показывают: "От нашего оболтуса. Такой прохиндей растёт! Недавно чуть весь дом не спалил".
Это было в прошлом году, он тогда проводил опыты с селитрой. Но взрыв получился совсем слабый, никто не пострадал, кроме него. Да и он отделался лёгким ожогом на руке, правда, ещё половина волос сгорела - пришлось постричься наголо. А зато он получил благодарность от Светланы Леонидовны. Раньше она всё время в дневник писала: "Подстригите, пожалуйста, вашего сына!" Теперь написала: "Благодарю, что наконец-то подстригли сына". В каждом плохом событии всё-таки есть и нечто хорошее.
Об этом подумал Славян и вздохнул.
- Ты чего? - спросил толстый и чуткий Нырненко, уловивший перемену в его настроении.
- Да так.
И подумал он ещё о том, что если бы ему быть таким же свободным, как Андрюшка, и таким же умным, как Андрюшка, и таким же сильным, как Андрюшка, и в себе уверенным, как Андрюшка, тогда бы… Тогда бы нипочём ему не привиделось бы летающее блюдце. А так не только летающее блюдце увидишь, а ещё чёрта с рогами или бабу-ягу во всё небо.
- Ну я за Марьяшей! - сказал Славка и в глаза посмотрел Пчелинцеву. - А знаешь, я рад, что у меня есть сестра. И что я сейчас помчусь за ней, тоже рад. Она меня ждёт. И, наверное, плачет, потому что я, как дурак, про неё забыл. А всё из-за вас. А уж она-то в тысячу раз лучше тебя и даже Юрки!
Так сказал Славка и рванул по улице что есть духу, оставив позади друзей, полных недоумения.
- Что это с ним сегодня? - удивился Нырненко. - Зачем-то и меня сюда приплёл.
- Тебя больше некуда приплетать, - только сюда, - сказал на это Андрюшка и отвернулся.
- Чего ты такой злой, Пчёлка? Не понимаю тебя.
- И понимать нечего. Всё равно не поймёшь, - ответил Андрюшка, а сам подумал: "Как я устал от себя. Почему я один? Почему у меня нет ни брата, ни сестры?.. Может быть, тогда бы я стал хоть чуть-чуть другим, пересилил бы себя…"
- Поговори у меня! - набычился Нырненко. - Я тебе поговорю так со старшими!
Нырненко был старше Пчелинцева на неделю и очень этим гордился.
- Ладно, старикашка! - засмеялся Андрюшка. - А что у меня есть?!
Он полез в карман и достал письмо. Оно было написано по всем правилам почтового искусства и адресовано Андрею Александровичу Пчелинцеву. Обратный адресат значился под именем: Ольге Николаевне Перепёлкиной.
- Перепёлкина? Тебе? Написала? - ахнул Нырненко.
- Знай наших! Славян бы за это письмо жизни не пожалел бы, честное слово!
ВПЕРЕД, В ДЕТСКИЙ САД!
Кукушкин примчался в детский сад самым первым из всех последних: на площадке почти всех детей уже разобрали, но ещё оставались дети, за которыми родители не пришли. Их из разных групп свели в одну кучку, и теперь они толпились на деревянной горке и сновали по ней туда-сюда - издалека маленькие разноцветные горошки. Среди них Марьяна.
Он узнал её издали по белому беретику - огромная меховая тарелка, опущенная на уши, а сверху пушистый красный помпон пришит. И как это можно носить, да ещё на самом видном месте - на голове! Он, например, шапку носит в кармане, надевает её перед дверью, чтобы маму не волновать.
Марьяна увидела его издали и закричала счастливым голосом:
- Славик, ну какой же ты молодец! Самый первый за мной пришёл!
До чего же ей нравится отличаться от всех, любит называться самой первой и самой послушной. Воспитательницы не нахвалятся ею.
Он её никогда не хвалил, не задумывался - какая она. Но сегодня, прямо сейчас, когда увидел её на горке, вдруг ни с того ни с сего понял: она совсем маленькая. И этот смешной берет словно впервые увидел. Из-под него метёлочками косицы торчат - беда с ними! На днях она захотела, чтоб у неё выросли косы, и заставила заплетать себе волосы, но волосы-то коротки. Мама по утрам торопится на работу, ей далеко ехать, пришлось учиться ему. Насилу научился.
Намётанным глазом отметил: разлохматилась. Не любит она быть лохматой, порядок любит. "Как у людей хочу", - её любимые слова. Перед зеркалом может торчать часами, а ей четыре года.
Он замер от удивления, пока она спускалась к нему с горки: какое чудо! Её глаза, лицо, волосы - всё необыкновенное.
- Славик, - сказала она таинственным шёпотом, - чего так долго не шёл? Опять футбол? Но я, я маме не скажу, ладно?