- Это элементарно, - улыбнулась Елена. - Я немного неточно выразилась. Скажем, не иллюзии, а копии, модели… Не ваши модели, а наши, не молекулярные копии, а поля, которым можно придавать самые различные свойства. Но абсолютно точные копии; вплоть до внешности, характеров и даже - запаха.
Алексей Палыч удивился не слишком. Его заинтересовала другая сторона дела.
- Значит, вы нас все время обманывали?
- Я сама об этом узнала случайно. Помните ночь накануне переправы? Я случайно услышала информацию, которая предназначалась не мне. Я узнала, что ребята - копии.
- Почему вы сразу мне не сказали?
- А вы бы мне поверили?
- Нет, - отрезал Алексей Палыч.
- И я так подумала. Но я тогда же решила вывести вас и Борю из леса. И еще я подумала: даже если вы поверите… Никому легче не станет, вам будет тяжелее, а я останусь без вашей помощи.
- Все это очень складно. Но если есть копии, то должны быть и оригиналы. И я не успокоюсь, пока их не увижу!
- Вы их уже видели там, в школе. Где-то по дороге на вокзал их подменили. И мне даже не сообщили об этом. У нас считается, что наблюдатель должен знать как можно меньше: тогда наблюдения не загрязняются излишней информацией.
- Это я уже слышал, - сказал Алексей Палыч раздраженно. - А нас, случайно, не подменили?
Лена восприняла эти слова совершенно серьезно.
- Вас - нет. Никто не имеет права к вам даже прикасаться.
- Шесть дней блужданий по лесу… - сказал Алексей Палыч. - Розыски, которые уже наверняка устроили наши близкие, - это называется "не прикасаться"?
- Да. Мне вы можете не верить… Потерпите полчаса, до Города. На вокзале вы все узнаете. Мне сейчас сообщили, теперь я знаю… Но лучше будет, если вы сами…
- Тогда, - сказал Алексей Палыч, - я вообще не понимаю, для чего вся эта карусель и над кем велись наблюдения.
- Над вами, - сказала Лена таким тоном, словно это разумелось само собой. - И над Борей. Так было задумано с самого начала.
- Но об этом-то вы знали? Почему не сказали сразу?
- Вы много от меня хотите. Тогда я была не ваша, а наша.
- А сейчас?
- Сейчас?.. - Лена улыбнулась достаточно грустно для того, чтобы понять, что ей было не слишком весело, но и достаточно для того, чтобы Алексей Палыч отметил, что за последние сутки она научилась улыбаться. - Сейчас я сама не знаю…
- А если бы все сложилось иначе? Я мог не поехать в Город… не пойти с вами… не пустить Бориса, наконец.
- Тогда меня бы отозвали. Провели эксперимент с кем-то другим. Но Совет решил, что вы с Борей идеальные кандидатуры. И что вы пойдете.
Может быть, Елена умышленно льстила, чтобы чуть-чуть загладить свои провинности. Но Алексей Палыч, которого жизнь не баловала ни премиями, ни наградами, ощутил в груди приятную теплоту.
- Мы с Борей далеко не идеальные люди, - попытался он смягчить похвалу, за что и был немедленно перенесен из теплой воды в холодную.
- Идеальные своим несовершенством, - пояснила Елена.
- Гм, - сказал Алексей Палыч и обратился к Борису: - А ты что об этом думаешь?
- Строителей, четыре, сорок четыре… - сказал Борис.
- Это еще что?
- Мартышкин адрес.
- Она живет по этому адресу, можешь не сомневаться, - сказала Елена, - только настоящая. Можешь ее навестить…
- Делать мне больше нечего, - сказал Борис. - А ты, наверное, врешь, что не знала…
- Честное слово! - сказала Елена.
Борис усмехнулся.
- Честное… Мазь ты украла?
- Я.
- А спички, а карту?
- Тоже я.
- Какое же у тебя может быть честное слово?
- Это было в моей программе с самого начала. Не я придумывала. Ты знаешь, Боря, сколько было споров… Нужно было придумать какие-то трудности. Считается, что при этом люди проявляют наиболее сильные стороны характера. Ну, соответственно - больше эмоций…
- Не сильно ты нас напугала, - усмехнулся Борис.
- Я тут ни при чем, - вздохнула Елена. - Множество ученых заседали по мази, создали модель комара… У нас ведь их нет. Еще больше заседали по спичкам: огнем мы не пользуемся. Уйма ученых решали, что делать с картой… Только по тебе было создано несколько комиссий. По Алексею Палычу - тоже много…
- Вам что, делать нечего? - спросил Борис.
- С вашей точки зрения - да, - сказала Елена. - Потому и заражаются наши наблюдатели - они под вашим влиянием начинают действовать не по программе. Но тогда они перестают быть наблюдателями.
- А все-таки ты врешь, что не знала про ребят.
- Не вру, - сказала Елена и упрямо мотнула головой.
- Поклянись.
- Я не умею.
- Скажи: чтобы мне больше никогда моей планеты не увидеть.
- А мне и так не увидеть, - спокойно сказала Елена. - Я остаюсь здесь. Там я уже не нужна. Сейчас мне сообщили, что отзывать меня не станут.
Алексей Палыч мысленно вздрогнул. Он представил себе новый круг приключений с Еленой, которую нужно будет куда-то пристроить, что совершенно немыслимо без паспорта, прописки, социального положения, о происхождении уж и говорить нечего.
- Что же вы намерены делать? - спросил Алексей Палыч.
- Пока не знаю.
- Но ведь это жестоко.
Лена усмехнулась:
- У нас не существует понятия "жестокость", поскольку не существует понятия "доброта". До этого я додумалась сама, Алексей Палыч! Это - по-человечески?
- По-человечески, да не совсем… - сказал Алексей Палыч. - они и сейчас нас слышат?
- Нет. Они отключились.
- Неужели так трудно вас отозвать?
- А зачем? Им я не нужна. - И тут Алексей Палыч отметил, что впервые Лена произнесла "им", а не "нам". - Информацию они получили. Теперь для них я бесполезна, потому что я заразилась. Все логично. Не я первая, не я последняя. Моя сестра, например, была послана к вам младенцем. Ее подобрали, воспитали. За этим процессом следили. Недавно ее отозвали в "отпуск". Это не такой отпуск, как на земле, - всего несколько минут. Но там она оказалась совершенно бесполезной: полностью очеловечилась…
- Стоп! - сказал Алексей Палыч. - Как зовут вашу сестру?
- Лена.
- Елена Дмитриевна Кашеварова, кандидат в мастера спорта?
- Да. И еще - студентка педагогического института.
- Так вот вы чья копия!
- Молекулярная, - сказала Елена. - Или, как у вас говорят, генетическая. Мы близнецы.
- Она вас знает?
- Нет.
- Чушь какая-то! - возмутился Алексей Палыч.
- Вполне логично, - возразила Лена, но на этот раз в голосе ее промелькнула довольно земная ирония.
Поезд завихлял на стрелках городского вокзала. Поплыл мимо и остановился бетонный перрон. Алексей Палыч, вышагивая по перрону, все же не оставлял мысли о том, чтобы заглянуть в ту самую школу и справиться насчет ребят. Это было необходимо для его собственного спокойствия.
И тут он увидел группу туристов.
Навстречу им по перрону нагруженные рюкзаками шли:
Елена Дмитриевна Кашеварова, ни одной молекулой не отличавшаяся от той, что шла рядом с Алексеем Палычем и Борисом;
Стасик с шейным платком, повязанным под воротом свитера,
Гена в темных очках, сосредоточенный Чижик, акселерат Шурик, толстая Валентина,
Марина-Мартышка со своим обычным румянцем на юных щеках.
Алексей Палыч и Борис так и застыли на месте. Среди обтекающих их пассажиров они выглядели монументально, и не обратить на них внимания было невозможно. Ребята обратили.
Стасик скользнул взглядом по Алексею Палычу и спокойно прошел мимо. Марина, у которой Борис оказался на дороге, почти столкнулась с ним и даже собиралась что-то сказать, но воздержалась.
Лену не заметить было невозможно. Ее заметили и, никак не отреагировав, прошли мимо.
Один лишь Веник, который понуро плелся сзади, вдруг подпрыгнул, подбежал к Валентине и стал прыгать на нее, радостно завывая.
- Какая хорошая собачка! - сказала Валентина. - Ребята, возьмем ее с собой?
- А кормить кто будет? - спросил Шурик.
- Я, - ответила Валентина.
Дальнейшего разговора Алексей Палыч не слышал. Группа удалялась вместе с Веником. Алексей Палыч хотел было броситься вслед за ребятами, но Лена удержала его за руку.
- Они вас не знают, - сказала она. - Это настоящие. Теперь я поняла: их подменили на вокзале.
- Неделю назад?
Лена покачала головой.
Взвизгнув, электричка, в которой скрылись ребята, тронулась с места. Алексей Палыч машинально взглянул на электронное табло. Конечно, он не верил во все эти штучки с поворотом времени. Но ведь в последние дни он имел дело с другими мирами…
- Какое сегодня число? - спросил Алексей Палыч у проходившей мимо соломенной шляпы.
- Шестое июня с утра было, - не без юмора ответила шляпа.
- А год?
Шляпа вздернула плечи к полям и удалилась.
- Ну вот, - сказала Лена, - вы все поняли сами. В этом времени наше путешествие продолжалось меньше минуты. Сейчас мы замкнули кольцо и вернулись в исходную точку. Теперь я знаю, почему мы не могли вернуться тем же путем: если бы мы повернули назад с места переправы, то вернулись бы на четыре дня раньше, чем вышли. Все очень просто, Алексей Палыч.
- Чрезвычайно просто, - сказал Алексей Палыч, в растерянности надевая очки. - А как же с ребятами? С настоящими? Все повторится?
- Может быть, что-то и повторится, - сказала Лена. - Но у сестры нет никакого задания. Будет обычный поход.
Алексей Палыч чувствовал, как он безмерно устал. Если бы можно было, он улегся бы где-нибудь на скамье и уснул.
Борис потянул его за руку.
- Поехали домой.
- У нас даже денег нет… - сказал Алексей Палыч.
- Есть, - сказала Лена. - Помните, я брала у вас на мороженое?
Лена достала из кармана два рубля пятьдесят две копейки и протянула Алексею Палычу.
- Но у вас же ничего не осталось. Да и вообще… Куда вы денетесь? Надо подумать, чем мы вам можем помочь.
- Вы уже помогли, - сказала Лена. - И помешали тоже. Вы и Боря помогли мне приобрести замечательные человеческие недостатки. Вы и Боря помешали мне вернуться домой. Но разве так уж все плохо?
- Я не знаю… - ответил Алексей Палыч. - Это вам решать… я же со своей стороны…
- Дайте мне пять копеек, - попросила Лена. - Сестра живет в общежитии, пойду пока на ее место.
- Да берите все!
Лена покачала головой и улыбнулась.
- Это ничего не изменит. Начну устраиваться с самого начала.
- А знаете… - начал было Алексей Палыч, и в голове его закрутились варианты устройства Лены в кулеминской школе.
- А что это за птица? - спросила Лена, ткнув пальцем куда-то в сторону вокзального шпиля.
Птицы в тех краях не было. Когда Алексей Палыч вернул своему телу прежнее положение, то не было и Лены. Где-то уже в конце перрона он увидел знакомый блондинистый хвост прически и серо-голубой проблеск джинсовой ткани.
- Ну? - сказал Алексей Палыч, обращаясь к Борису.
- Все нормально, - ответил Борис. - Если только нам не приснилось…
- Если, конечно, да… - сказал Алексей Палыч не вполне по-русски, но вполне соответственно своему настроению.
Затем они купили билеты и поехали в Кулеминск по другой линии.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча.
Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций:
- Что так быстро вернулся?
- Экзамена сегодня нет.
- Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь…
Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет.
- Господи! Где же ты так извозился?!
- Я упал, - сказал Алексей Палыч.
Жена с сомнением покачала головой.
- Я падал восемь раз, - сказал Алексей Палыч.
- Это с чего же?
- С того самого, - сказал Алексей Палыч.
- Врешь.
- Вру, - согласился Алексей Палыч. - Может быть, отложим разговор до завтра? Или мне придется продолжать врать.
- Продолжай. Почему ты в этих дурацких тапочках? Где твои иностранные туфли?
- Я дал их поносить, - сказал Алексей Палыч.
В прихожей послышался топот, раздался стук в дверь, и вошла девочка-почтальонша.
- Тетя Аня, вам телеграмма, распишитесь.
О телеграмме Алексей Палыч забыл начисто. Он попытался было перехватить бланк, но жена стояла к девочке ближе. Она взяла телеграмму, прочла, внимательно взглянула на мужа и расписалась.
Девочка ушла.
- Идем, Алексей, поговорим… - сказала жена.
На этом мужа и жену можно оставить.
Что же касается Бориса, то его отсутствия просто никто не заметил.