"Если мы сейчас остановимся, то проиграем матч! – сказал Гарри. – А мы не сдадимся Слитерину только из-за безумного бладжера! Ну же, Оливер, скажи им, чтобы оставили меня".
"Всё это твоих рук дело, – крикнул Вуду Джордж. – 'Добудь снитч или погибни', что за глупость…" Тут к ним подошла мадам Хуч.
"Готовы продолжить игру?" – спросила она у Вуда. Вуд глянул на решительное выражение лица Гарри.
"Хорошо, – сказал он. – Фред, Джордж, вы слышали Гарри – оставьте его в покое и предоставьте ему управляться с бладжером в одиночку". Дождь пошёл сильнее. По свистку мадам Хуч Гарри с силой оттолкнулся от земли и моментально услышал позади предательский свист бладжера. Гарри поднимался всё выше и выше; он петлял и пикировал, вертелся спиралью, нарезал зигзаги и делал бочки. Хотя у него слегка кружилась голова, он, тем не менее, держал глаза открытыми; дождь стучал по очкам и затекал в нос, когда он висел вниз головой, уворачиваясь от очередного отчаянного пике бладжера. С трибун слышался смех, он понимал, что, должно быть, выглядит очень потешно, но расшалившийся бладжер имел порядочный вес и не мог менять направление так же быстро, как Гарри. Гарри понёсся вокруг стадиона, как по американским горкам, поглядывая сквозь серебристую завесу дождя на ворота, где Адриан Пьюси пытался пройти Вуда. Свист возле уха подсказал Гарри, что бладжер опять пролетел мимо; он резко развернулся и понёсся в обратном направлении.
"Для балета тренируешься, Поттер? – крикнул Малфой, когда Гарри был вынужден сделать в воздухе дурацкий пируэт, чтобы уйти от бладжера. Гарри полетел дальше, а бладжер повис в нескольких футах у него на хвосте; и в этот самый момент, со злостью оглянувшись на Малфоя, он увидел то, что искал – Золотой снитч. Снитч висел в нескольких дюймах от левого уха Малфоя, но тот, занятый высмеиванием Гарри, его не заметил. Какую-то крохотную долю секунды Гарри помедлил, не решаясь ринуться на Малфоя, так как тот мог глянуть вверх и увидеть снитч. БАМ! Он задержался на месте на одно мгновение дольше, чем следовало. Бладжер в конце концов догнал его и ударил по локтю, и Гарри почувствовал, что рука сломана. Как в тумане, ослеплённый жгучей болью в руке, он скользнул в сторону по мокрому от дождя помелу, цепляясь за него одним коленом. Его правая рука бесполезно повисла – бладжер ринулся в следующую атаку, на этот раз прямо в лицо – Гарри отвернул в сторону; в его затуманенном мозгу отложилась только одна мысль – добраться до Малфоя. Сквозь пелену дождя и боли он спикировал на белеющее под ним ухмыляющееся лицо и увидел, как расширились от страха глаза Малфоя: тот думал, что Гарри его атакует.
"Какого…" – выдохнул он, откачнувшись в сторону. Гарри убрал здоровую руку с помела и совершил дикий бросок; он почувствовал, что его пальцы сомкнулись на холодном снитче, но теперь он висел на метле на одних только ногах. С трибун донеслись крики, когда он стал пикировать прямо на землю, изо всех сил стараясь не потерять сознание. С громким плеском он плюхнулся в грязь и скатился с метлы. Одна его рука висела под странным углом, издалека он сквозь боль слышал свист и крики. Он сконцентрировался на зажатом в здоровой руке снитче.
"А-а, – невнятно произнес он. – Мы выиграли". И потерял сознание.
Когда он пришёл в себя, в лицо ему лил дождь, он всё ещё лежал на поле, а над ним кто-то склонился. Он увидел блеск зубов.
"О нет, только не это", – простонал он.
"Он не понимает, что говорит, – громко объявил Локхарт собравшейся вокруг них толпе взволнованных гриффиндорцев. – Не стоит беспокоится, Гарри. Я вправлю тебе руку".
"Нет! – крикнул Гарри. – Пусть будет, как есть, спасибо…" Он попытался сесть, но боль была ужасной. Рядом раздался знакомый щелчок.
"Колин, такая фотография мне не нужна", – громко сказал он.
"Ложись, Гарри, – настаивал Локхарт. – Это простое заклинание, я использовал его сотни раз…"
"Почему бы мне просто не пойти в лазарет?" – сжав зубы, спросил Гарри.
"И впрямь стоило бы, профессор, – заметил вымазанный в грязи Вуд, с трудом сдерживая улыбку, хотя его ловец и получил травму. – Отлично поймал, Гарри, это смотрелось! Твой лучший бросок, я бы сказал…" Сквозь скопление ног Гарри заметил Фреда и Джорджа Висли, загонявших разбушевавшийся бладжер в ящик. Тот всё ещё оказывал ожесточённое сопротивление.
"Расступитесь", – потребовал Локхарт, закатывая нефритово-зелёные рукава.
"Нет, не надо…" – слабо проговорил Гарри, но Локхарт покрутил своей палочкой и секунду спустя направил её прямо на руку Гарри.
Странное и неприятное ощущение возникло у Гарри в плече и распространилось до кончиков пальцев. Он чувствовал себя так, будто его руку расплющили. Он не решался посмотреть на то, что получилось. Он закрыл глаза и отвернулся в сторону от руки, но его худшие подозрения подтвердились тем, что все вокруг ахнули, а Колин Криви неистово защёлкал камерой. Рука больше не болела, но он и не чувствовал её как свою руку.
"Ах, – бросил Локхарт. – Да, иногда такое бывает. Но суть в том, что кости больше не сломаны. Это и надо принять во внимание. Так что, Гарри, идите потихоньку в лазарет – а вы, мистер Висли, мисс Грангер, вы разве не проводите его?… И тогда мадам Помфрей сможет… гм… немножко подправить руку". Когда Гарри поднялся на ноги, он почувствовал, что его странно перекосило. Глубоко вздохнув, он посмотрел на свою правую сторону. То, что он увидел, едва не заставило его снова потерять сознание. Из рукава выглядывало нечто, выглядящее как толстая, телесного цвета, резиновая перчатка. Он попробовал пошевелить пальцами. Ничего не получилось. Локхарт не срастил кости Гарри. Он их удалил. Мадам Помфрей это совершенно не понравилось.
"Тебе нужно было идти прямо ко мне! – рассердилась она, поднимая печальный искалеченный остаток того, что ещё полчаса назад было работоспособной рукой. – Я могу срастить кости за секунду… но срастить именно кости…"
"Но вы ведь сможете, правда?" – в отчаянии спросил Гарри.
"Смогу, конечно, но будет больно, – мрачно отрезала мадам Помфрей, бросая Гарри пижаму. – Тебе придётся провести здесь ночь…" Эрмиона ожидала за занавеской, пока Рон помогал Гарри влезть в пижаму.
Потребовалось некоторое время, чтобы засунуть резиновую бескостную руку в рукав.
"И как ты можешь защищать Локхарта, а, Эрмиона? – спросил Рон сквозь занавеску, проталкивая мягкие пальцы через манжет. – Если бы Гарри захотел остаться без костей, то попросил бы".
"Ошибку может сделать кто угодно, – сказала Эрмиона. – А рука уже больше не болит, ведь правда, Гарри?"
"Да, – ответил Гарри, забираясь в постель, – Она вообще уже больше ничего не делает". Он откинулся на постели, и его рука бесполезно шлёпнулась рядом. Эрмиона и мадам Помфрей зашли за занавеску. Мадам Помфрей держала большую бутыль с жидкостью и этикеткой 'Скелерост'.
"Тебе предстоит прескверная ночка, – объявила она, наливая стакан дымящейся жидкости и протягивая ему. – Отращивание костей – пренеприятное занятие".
Таким же занятием оказался и прием "Скелероста". Он обжёг Гарри рот и глотку, заставив его задохнуться и закашляться. Продолжая выражать своё возмущение по поводу опасных игр и бездарных учителей, мадам Помфрей удалилась, оставив Рона и Эрмиону помогать Гарри проглотить немного воды.
"И всё-таки мы выиграли, – ухмыльнулся Рон. – Всё благодаря твоему броску. Лицо Малфоя… казалось, он сейчас убьёт…"
"А мне бы хотелось знать, как он перестроил тот бладжер", – мрачно произнесла Эрмиона.
"Можно добавить это к списку вопросов, которые мы зададим ему, когда примем многосущное зелье, – предложил Гарри, снова откидываясь на подушки. – Надеюсь, на вкус оно лучше, чем эта пакость…"
"Это при том, что в нем плавают куски слитеринцев? Ты, верно, шутишь", – сказал Рон. В этот момент дверь в лазарет распахнулась, и грязная, насквозь промокшая, ввалилась гриффиндорская команда – смотреть на Гарри.
"Невероятный вираж, Гарри, – сказал Джордж. – Я только что видел, как Маркус Флинт орёт на Малфоя. Что-то вроде того, что снитч висел у него над носом, а он не заметил. Малфой не выглядел чересчур счастливым". Они принесли пирожные, сладости и бутылки с тыквенным соком; все собрались вокруг кровати Гарри и только начали было обещавшую стать очень весёлой вечеринку, как на них обрушился шторм в лице мадам Помфрей, кричащей:
"Этому мальчику надо отдохнуть, ему предстоит отрастить тридцать три кости! Вон! Вон!" И Гарри был оставлен в одиночестве, теперь уже нечему было отвлечь его от пронизывающей боли в искалеченной руке.
Много часов спустя Гарри внезапно проснулся в кромешной тьме и взвыл от боли: ему показалось, что рука наполнилась большими осколками. С секунду он думал, что это и разбудило его, но затем со страхом понял, что кто-то в темноте протирает ему подбородок.
"Убирайся! – громко крикнул он, и затем: – Добби!" Из темноты на Гарри глядели выпученные глаза домашнего эльфа, каждый величиной с теннисный мяч. По его острому носу сползала одинокая слезинка.
"Гарри Поттер вернулся в школу, – с несчастным видом прошептал тот. – Добби предупреждал и предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему же вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся домой, когда не попал на поезд?" Гарри приподнялся на подушках и оттолкнул губку Добби.
"Что ты тут делаешь? – спросил он. – И откуда ты знаешь, что я не попал на поезд?" Губы Добби задрожали, и Гарри охватило внезапное подозрение.
"Так это ты! – медленно произнес он. – Ты помешал барьеру нас пропустить!"
"Так оно и было, сэр, – неистово закивал Добби, хлопая ушами. – Добби прятался и наблюдал за Гарри Поттером, и запер проход. Добби пришлось потом прижечь свои руки утюгом, – и он продемонстрировал Гарри десять длинных перевязанных пальцев. – Но Добби больше не волновался, сэр, так как он думал, что Гарри Поттер в безопасности. Добби даже и предположить не мог, что Гарри Поттер попадет в школу другим способом!" Он покачался вперед-назад, тряся своей уродливой головой.
"Добби был так шокирован, когда услышал, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что пережарил обед хозяина! Такой порки Добби ещё не получал, сэр!" Гарри снова откинулся на подушки.
"Из-за тебя меня с Роном чуть не исключили, – с негодованием сказал он. – Лучше тебе убраться отсюда, пока мои кости не отросли, Добби, или я тебя придушу". Добби слабо улыбнулся.
"Добби привык к смертельным угрозам, сэр. Добби получает их по пяти раз на дню". Он высморкался в угол своей грязной наволочки, выглядя до того жалко, что Гарри почувствовал, что, помимо его воли, гнев его схлынул.
"Добби, почему ты носишь эту штуку?" – поинтересовался он.
"Эту, сэр? – Добби дёрнул за свою наволочку. – Это знак рабства домашнего эльфа, сэр. Добби сможет освободиться, если его хозяева подарят ему новую одежду, сэр. А семья никогда не даст Добби даже носок, сэр, потому что тогда он будет свободен и покинет их дом навсегда". Добби промокнул свои выпученные глаза и внезапно выдал:
"Гарри Поттер должен отправиться домой! Добби думал, что его бладжера хватит, чтобы…"
"Твоего бладжера? – крикнул Гарри, снова чувствуя, как в нём поднимается гнев. – Что ты имеешь в виду? Ты заставил тот бладжер попытаться меня убить?"
"Не убить, сэр, ни в коем случае не убить! – воскликнул шокированный Добби. – Добби хочет только спасти жизнь Гарри Поттеру! Лучше быть отправленным домой с серьёзной травмой, чем оставаться здесь, сэр! Добби только хотел, чтобы Гарри Поттер получил достаточно серьёзную травму, чтобы его отправили домой!"
"А, так только и всего? – со злостью откликнулся Гарри. – Не думаю, что ты мне скажешь, почему тебе хотелось, чтобы меня отправили домой по частям?"
"Ах, если бы Гарри Поттер только знал! – простонал Добби, роняя ещё несколько слезинок на свою дырявую наволочку. – Если бы он только знал, что он значит для нас, униженных и порабощённых, отбросов магического мира! Добби помнит, что было, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени был на вершине власти, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с насекомыми, сэр! Конечно, с Добби и сейчас так обращаются, сэр", – признал он, утирая лицо наволочкой.
"Но в основном, сэр, жизнь для нашего брата стала лучше с тех пор, как вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени. Гарри Поттер выжил, сила Темного Властелина пошатнулась, и наступил новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер засиял, как маяк надежды для тех, кто думал, что чёрные дни никогда не закончатся, сэр… А теперь в Хогвартсе должны произойти ужасные вещи, возможно, они уже творятся, и Добби не может допустить, чтобы Гарри Поттер оставался здесь теперь, когда история должна повториться, когда Потайная Комната открылась ещё раз…" Добби застыл, поражённый ужасом, затем схватил со столика у кровати кувшин с водой и стукнул им себя по голове, после чего опрокинулся и скрылся из виду. Через секунду он вскарабкался обратно на кровать со сведёнными в точку глазами, бормоча:
"Плохой Добби, очень плохой Добби…"
"Так Потайная Комната существует? – прошептал Гарри. – И ты сказал, что она открывалась раньше? Рассказывай, Добби!" Он ухватил эльфа за костлявую ручонку, когда тот снова потянулся к кувшину:
"Но я же не магглорождённый – чем мне может угрожать Комната?"
"Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше у бедного Добби, – пролепетал эльф, и его глаза в темноте расширились ещё больше. – Тёмные дела вершатся в этом месте, но Гарри Поттер не должен быть здесь, когда они свершатся – отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой. Гарри Поттер не должен быть в этом замешан, сэр – это слишком опасно…"
"Кто это, Добби? – спросил Гарри, крепко держа Добби за руку, чтобы не дать тому снова стукнуться кувшином. – Кто её открыл? Кто открыл её в прошлый раз?"
"Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен говорить! – завизжал эльф. – Отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой!"
"Никуда я не отправлюсь! – яростно крикнул Гарри. – Моя лучшая подруга – магглорожденная – она будет первой, если Комната действительно открыта…"
"Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради друзей! – простонал Добби в печальном экстазе. – Такой благородный! Такой храбрый! Но он должен спасти себя, он должен, Гарри Поттер не должен…" Добби внезапно замер и зашевелил ушами. Гарри тоже услышал. В коридоре снаружи послышались шаги.
"Добби должен идти!" – в ужасе выдохнул эльф. Раздался громкий треск, и в руке у Гарри остался только воздух. Откинувшись на кровати, он уставился на тёмную дверь лазарета – а шаги всё приближались.
В следующий момент в спальню вошёл Дамблдор, одетый в длинный шерстяной халат и ночной колпак. Он держал за верхнюю часть что-то похожее на статую. Через секунду появилась профессор Мак-Гонагалл, держа статую за ноги. Вместе они взвалили это на кровать.
"Позовите мадам Помфрей", – прошептал Дамблдор, и профессор Мак-Гонагалл быстро прошла куда-то за кровать Гарри. Гарри замер, притворяясь спящим. Он услышал напряжённые голоса, затем в поле зрения снова появилась профессор Мак-Гонагалл, за ней вплотную шла мадам Помфрей, накидывая платок поверх ночной рубашки. Он услышал резкий вздох.
"Что случилось?" – шепнула Дамблдору мадам Помфрей, нагибаясь над статуей, лежавшей на кровати.
"Ещё одно нападение, – ответил Дамблдор. – Минерва нашла его на лестнице".
"Рядом с ним была кисть винограда, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – Мы думаем, он пытался пробраться сюда, чтобы навестить Поттера". Желудок Гарри пронзил ужасный спазм. Медленно и осторожно он приподнялся на несколько дюймов, чтобы взглянуть на статую на кровати. Луч лунного света пересекал неподвижное лицо. Это был Колин Криви. Глаза его были широко раскрыты, руки сжимали камеру.
"Окаменел?" – прошептала мадам Помфрей.
"Да, – подтвердила профессор Мак-Гонагалл. – Но я содрогаюсь при одной мысли… Если бы Албус не спустился по лестнице за горячим шоколадом – кто знает, что бы могло…"
Все трое уставились на Колина. Затем Дамблдор нагнулся и вытащил из застывшей руки Колина фотоаппарат.
"Вы думаете, он мог сфотографировать нападавшего?" – поинтересовалась профессор Мак-Гонагалл. Дамблдор не ответил. Он открывал крышку аппарата.
"Ой!" – вскрикнула мадам Помфрей. Из камеры со свистом вырвалась струя пара. До Гарри, лежавшего тремя кроватями дальше, донёсся резкий запах горелого пластика.
"Расплавилась, – с удивлением констатировала мадам Помфрей. – Вся расплавилась…"
"Что это означает, Албус?" – настойчиво спросила профессор Мак-Гонагалл.
"Это означает, – ответил Дамблдор, – что Потайная Комната и в самом деле снова открылась". Мадам Помфрей прижала руку ко рту. Профессор Мак-Гонагалл не сводила глаз с Дамблдора.
"Но, Албус… кто же…?"
"Вопрос не в том, кто, – сказал Дамблдор, глядя на Колина. – Вопрос в том, как…" По той части лица профессора Мак-Гонагалл, которая выступала из тени, Гарри заключил, что она поняла в этом не больше чем он.
Глава одиннадцатая. Клуб Дуэлянтов
Воскресным утром Гарри проснулся и обнаружил, что вся палата залита ярким зимним солнцем, а его рука снова полна костей, хоть и абсолютно неподвижна. Он резко сел и бросил взгляд на кровать Колина, но она была закрыта высокой ширмой. Увидев, что Гарри проснулся, мадам Помфрей моментально принесла ему поднос с завтраком, а затем принялась сгибать и разминать его руку.
"Всё в порядке, – заключила она, пока Гарри уминал овсяную кашу с помощью левой руки. – Когда покончишь с завтраком, можешь идти". Гарри оделся так быстро, как только мог, и поспешил в гриффиндорскую башню. Ему не терпелось рассказать Рону и Эрмионе о Колине и Добби. Но ни Рона, ни Эрмионы на месте не оказалось. Гарри пошёл их разыскивать, чувствуя себя слегка обиженным – их, похоже, совсем не интересовало, выросли у него новые кости или нет. Проходя мимо библиотеки, Гарри наткнулся на Перси Висли. Перси находился в гораздо более приветливом расположении духа, чем при их прошлой встрече.
"О, привет, Гарри, – сказал он. – Прекрасно полетал вчера, просто отлично. Благодаря тебе Гриффиндор теперь лидирует в кубке Колледжей, ты заработал 50 очков!"
"Ты случайно не видел Рона или Эрмиону?" – спросил Гарри.
"Нет, не видел, – ответил Перси, и его улыбка начала угасать. – Надеюсь, Рон не забрался снова в девчоночий туалет?" Гарри выдавил из себя смешок и, посмотрев вслед удалявшемуся Перси, направился прямиком в обитель Мрачной Миртл. Он не смог бы объяснить, почему Рон и Эрмиона должны быть именно там. Но, убедившись, что ни Филча, ни префектов поблизости нет, Гарри открыл дверь и услышал доносившиеся из закрытой кабинки голоса Рона и Эрмионы.
"Это я", – сказал он, прикрывая за собой дверь. Последовал скрип, всплеск, шушуканье, и Гарри увидел прищуренный глаз Эрмионы, рассматривающий его в замочную скважину.
"Гарри, – сказала она, – ты нас так напугал. Давай заходи, как твоя рука?"
"Нормально", – ответил Гарри, проскальзывая внутрь. На унитаз был взгромождён старый котелок, и лёгкое потрескивание под ним подсказало Гарри, что ребята разожгли огонь. Эрмиона была мастером по части переносного негаснущего огня.