Подруги растерянно переглянулись. Увидев, как у них изменились лица, Обадэй быстро продолжил:
- Но, но, но, только не волнуйтесь. Наши предсказители знают, что надо делать. Надо просто отправить вас к ним, вот и все. Они и помогут вам вернуться, обязательно помогут, но после того, как… в общем, после того, как вы сделаете все, что нужно.
- Предсказители? - живо откликнулась Занна. - Так пойдем же скорее к ним!
- Конечно, конечно, просто сейчас мы ждем Скула, он должен принести нам кое-какие необходимейшие сведения. Путешествовать по Нонлондону - это, скажу я вам, штука непростая!
Он скрылся за какой-то ширмой и принялся швырять через нее одну за другой свои выкройки и одежды из бумаги и картона, сплошь покрытые какими-то печатными буквами.
- "Моби Дик", - бормотал он, шурша бумагой. - Шрифт мелковат, конечно… придется надеть побольше нижнего белья…
Наконец он появился в новом костюме того же самого покроя, зато украшенном заметно более крупными буквами.
- "Обратная сторона горы"! - Он так и сиял, демонстрируя девочкам манжеты с текстом. - Значительно короче!
- Занни! - Диба уже начинала терять терпение. - Я хочу домой.
- Мистер Финг, ну пожалуйста, - сказала Занна. - Вы обязательно должны помочь нам выбраться отсюда.
Лицо Обадэя Финга сморщилось, и сразу стало видно, что эта просьба делает его глубоко несчастным человеком.
- Но я действительно не знаю, как вас отправить обратно, - наконец признался он. - Начнем с того, что я не представляю себе, как вы попали сюда. И я понятия не имею, где находится ваш дом. Многие здесь вообще не верят в то, что где-то существует какой-то мифический Лонн Донн. Мне очень жаль, уверяю вас, дорогая Шуази… простите, Занна. Я могу лишь доставить вас к тем людям, которые вам помогут, вот и все.
Причем постараюсь сделать это как можно скорее. Поверьте, я очень хочу, чтобы вы… принялись за дело, и чем скорее, тем лучше.
- Принялись за дело? - переспросила Занна.
- Какое такое дело? - подхватила Диба.
- Предсказители вам все объяснят, - ответил Обадэй.
- Нет уж, отвечайте вы! - вскричала Занна. - Вы сказали, что мы должны приняться за дело; за какое такое дело?
- Ну-ну-ну, - заторопился Обадэй, - мало ли за какое. Прежде всего надо отправить вас отсюда в более безопасное место. Тут у нас есть некие недружественные силы, они замышляют против вас недоброе. То есть работают на ваших недругов.
- Недругов? Моих недругов? - изумилась Занна. - Откуда у меня здесь взялись недруги? И кто они?
Не успел Обадэй ответить, как занавеска отдернулась и перед ними предстал Скул, помещенный в водолазный скафандр; он настойчиво постукивал себя по запястью, давая понять, что время не ждет.
- Ну что? - обрадованно обратился к нему Обадэй. - Все готово? Хорошо, хорошо, мы идем, мы уже выходим. - Он подхватил еще несколько предметов, почти не глядя сунул их в сумку, повесил ее на плечо и вывел всех на улицу.
- Так кто же они? - повторила свой вопрос Занна.
- Что? О, Шуази, ей-богу, лучше всего будет, если вы позволите мне не отвечать на ваш вопрос. Пусть отвечает тот, кто больше знает…
- Нет, вы все-таки ответьте! Какие такие недруги? Обе девочки твердо смотрели прямо Обадэю в глаза. По мимике его подвижного лица можно было понять, что он находится в нерешительности. Несколько секунд он молчал.
- Смог, - прошептал он, боязливо оглядываясь по сторонам. Потом откашлялся и торопливо пошел вперед.
10
Ракурс
- А что такое "смог", что вы имеете в виду, мистер Обадэй? - спросила Занна.
Но Обадэю, по всей видимости, до смерти не хотелось распространяться на эту тему. Из его путаных, отрывочных объяснений Занна с Дибой мало что поняли.
- Тише, прошу вас, тише… Нам лучше теперь помолчать об этом, - бормотал он. - Лучше вообще пока не касаться этого вопроса. Однажды вы уже имели несчастье столкнуться с ним. Но вы в силах нам помочь от него избавиться! Предсказители… - Тут он сделал паузу.
- Понятно, они все нам растолкуют, - закончила за него Диба. - Ну хорошо.
Она обменялась с Занной возмущенными взглядами. Было совершенно ясно, что от Обадэя никакого толку не добьешься, а тем более от Скула, который в своем скафандре говорить не мог, и вообще непонятно было, как он там дышал.
Идя по улице, девочки удивленно оглядывались на небольшие группы местных жителей, которые жадно читали граффити - надписи на стенах домов.
- Свежие новости, они всегда интересуют людей, - объяснил им Обадэй.
Большинство жителей выглядели вполне по-человечески (разве что одеты были непривычно пестро). Правда, пропорции отдельных частей их организмов смотрелись порой диковато. Например, выпученные, как пузыри, глаза. Но попадались и очень странные личности - с жабрами или хвостами самой разной длины и формы. Подруги изумленно проводили глазами важно прошагавший мимо куст ежевики, затянутый в костюм, над воротником которого торчал пучок колючих стеблей, украшенных листьями и черными ягодами.
Автомобилей не было вообще, зато было множество всяких других средств передвижения. Например, тележки с впряженными в них животными совершенно фантастического обличья. Но больше всего было транспортных средств, приводимых в движение с помощью педалей. Хотя на велосипеды они были мало похожи. Ну, например, экипаж, напоминающий огромные ходули, на которых сверху громоздились седоки, и передвигающийся странными прыжками. Или длинный транспорт из жести, похожий на сороконожку, где пассажиры восседали в передней части, а педали, которые крутил один из них располагались сзади. Один ездок проехал мимо в защитных очках на каком-то транспортном устройстве с девятью колесами.
- Дорогу! Дорогу! - вопил он во все горло. - Дорогу ан-тициклисту!
Порой на пути им попадались расположившиеся прямо на тротуарах кафе. В некоторых домах комнаты выходили прямо на улицу, и хорошо было видно, что они заставлены какими-то ветхими предметами весьма странного вида или не менее странным оборудованием.
- Тут много пустых домов, - заметила Занна.
- Что есть, го есть, что и говорить, - с готовностью отозвался Обадэй. - Впрочем, по большей части они вовсе не пустые, скорее пустующие. Доступ открыт для всякого. Для путешественников, для каких-нибудь компаний, для нищих. В общем, для временного пользования. Теперь мы находимся на проспекте, который называется Сбродвей. А это Скипидаровое шоссе. А там вон переулок Зубодробителей.
Но они шагали так быстро, что Занна с Дибой не успевали толком ничего разглядеть.
Дома в этом городе были построены, как и в Лондоне, большей частью из красного кирпича, но выглядели ветхими и какими-то, если можно так выразиться, худосочными. Вдобавок они были еще и какие-то изогнутые и скрюченные, словно стояли здесь так давно, что держаться вертикально им было не под силу, и не падали они лишь потому, что их подпирали соседи. Этажи в них тоже громоздились в диком беспорядке и под самыми невероятными углами один к другому. А черепичные крыши все как одна были сдвинуты набекрень, отчего большинство зданий имели вид совершенно разнузданный и лихой.
А кое-где место нормального дома занимало сооружение для жилья, которое домом назвать можно было с очень большой натяжкой.
Например, огромное дерево с толстенным стволом, в ветвях которого висела отдельно спальня, отдельно ванная комната и отдельно кухня, причем стенка каждого из этих помещений (включая и ванную), обращенная в сторону улицы, как правило, отсутствовала. И самое интересное: там действительно жили люди! Кто-то умывался и чистил зубы, а кто вытряхивал прямо над улицей пыльное одеяло.
Или, скажем, такое архитектурное сооружение: гигантский, вырубленный из монолитного камня, крепко сжатый кулак, в пальцах которого, между костяшками, сверкали застекленные окна. Или здание в форме громадного черепашьего панциря: в отверстии, где должна располагаться шея, была устроена дверь, а из спины, украшенной черепашьим узором, торчала печная труба.
Один раз девочки даже остановились, с любопытством разглядывая один дом. Стены его были почему-то выпуклыми, словно кто-то пытался надуть его изнутри. И сложены они были из камней и кирпичей самого разного размера, цвета и формы и смотрелись как лоскутное одеяло.
- О боже, - прошептала Диба, - да оно же построено из старого хлама!
И действительно! Издалека это выглядело как кирпичи. На самом же деле стены были слеплены из скрепленных известковым раствором предметов, уже отслуживших свое и выброшенных за ненадобностью. Тут можно было разглядеть холодильники устаревших моделей, посудомоечные машины, сотни проигрывателей и магнитофонов, старинные фото- и киноаппараты, телефоны, печатные машинки и многое другое. В этом доме имелось и четыре окна, все круглые, как корабельные иллюминаторы. Одно из них было отворено, и девочки с удивлением увидели, что это не что иное, как дверца стиральной машины, вмурованная в фасад этого чудного здания.
- Шуази! И вы, уважаемая Диба, - окликнул девочек Обадэй. - Послушайте, Шуази… То есть, я хотел сказать, Занна. Пойдемте скорее! У вас еще будет время полюбоваться этими чудесными зданиями…
И подруги снова поплелись за игольчатым модельером, а следом послушно запрыгал кефирный пакетик.
- Скажите, а нам долго идти? - спросила Занна. - Это не опасно?
- Не опасно? Гм-м… Это как посмотреть… Что можно понимать под словом "опасно"? Вот кухонный нож, например, - он опасен? А русская рулетка опасна? А мышьяк - как, по-вашему, он опасен? - Всякий раз, произнося слово, производное от "опасности", он шевелил пальцами в воздухе, как бы ставя кавычки. - В общем, все зависит от нашей точки зрения. От ракурса, одним словом.
Девочки беспокойно переглянулись.
- Да-а… - неуверенно произнесла Занна.
- А вот я не думаю, что это зависит от вашего, как вы его назвали, ракурса, - сказала Диба. - Я считаю, что все, что вы тут нам перечислили, просто опасно, и все тут. И нечего тут изображать перед нами вот это… - И она повторила его закавычивающий жест.
- Вот если бы мы тщательно спланировали все заранее, если б отправили сообщение куда следует, - продолжал Обадэй, не слушая ее, - может быть, пригласили бы специалиста-гностехника, чтобы он как следует проверил последнюю информацию, касающуюся нашего маршрута в Андернете - то есть, как вы понимаете, в Подсети, - н-да… если б, куда бы мы ни пришли, на ночевку останавливались в безопасном месте, у друзей, ну, тогда это было бы совершенно безопасно. Вот именно - достаточно безопасно. Безопасновато, я бы сказал. Но вот если б мы не продумали все заранее наперед, если б свернули не в нужную сторону и попали бы не туда, где нас с нетерпением ждут, а, скажем, в Фантомбург, или если встретили бы на пути саблезубых обезьян, или попали бы в местность, где водятся бешеные дома, или, не дай господи, наткнулись бы на стадо жирафов…
Он боязливо поежился, рассеянно поднял руку вверх и прикоснулся кончиками пальцев к булавкам и иголкам на голове.
- Но нет, во-первых, мы идем не пешком. Во-вторых, собираемся добраться до места назначения сегодня же. Это ведь… в общем, это даже нельзя назвать особым случаем, это гораздо, неизмеримо выше, чем просто особый случай, не так ли? Нам ведь надо доставить вас к предсказителям как можно скорее - раз! И как можно более безопасным способом - два!
Они свернули в какой-то глухой переулок, застроенный кирпичными зданиями на сваях. Там была еще ветряная мельница, сделанная из старого вертолета, боком водруженного на железобетонное основание. Скул остановился и поднял руку. Потом он (а может, она, кто тут разберет) жестом пригласил их под навес, на котором красовалась очень знакомая табличка.
Девочки остановились. Кефирная картонка с разбегу ткнулась в Дибину ногу и громко пискнула.
- А теперь, - сказал Обадэй, - нам остается только ждать.
- А чего ждать? Неужели автобуса? - удивленно спросила Занна.
11
Общественный транспорт
- Понимаю! - с готовностью воскликнул Обадэй. - Трудно поверить. Но тем не менее. Полагаю, нам ничего не остается.
Занна с Дибой переглянулись. Они без слов поняли друг друга, обменявшись выразительными взглядами и движением бровей: "Какой тут еще может быть автобус?" - "Не знаю, не знаю…"
- Чем заплатить за проезд у меня есть, - сказал Обадэй. - У нас, как правило, зайцев не высаживают, но по традиции каждый платит, сколько может.
Скоро на остановке к ним присоединилась пожилая женщина в униформе службы береговой охраны и еще какая-то громадная, неуклюжая особа в нарядном платье. Занна с Дибой изо всех сил старались не смотреть в ее сторону. Дело в том, что это была громадная лобстерша, которая нетвердо стояла на двух коротких ногах и без остановки щелкала своими жуткими клешнями.
Обадэй посмотрел на часы, прислонился к столбу и, чтобы скоротать время, углубился в чтение своего рукава. Девочки рассеянно поглядывали в небо. Над крышами домов показался кусочек светящегося бублика, который выдавал себя за солнце. Под облаками сновали веселые компании скворцов, голубей, ворон и прочих пернатых, и летали они здесь как-то более организованно, чем можно было наблюдать в Лондоне.
- Смотри, - протянула руку Занна.
В небе показались еще какие-то птицы, немного знакомые девочкам по картинкам, что-то вроде цапель или огромных грифов. В небе летало еще какое-то существо, совсем не похожее на птицу; может, это было и не существо вовсе. Оно вдруг громко каркнуло и куда-то пропало.
- Ну что, - прошептала Диба, постукивая пальцем по стойке автобусной остановки, - как ты думаешь, что за нами сейчас придет?
- Не знаю, - ответила Занна.
- Караван верблюдов?
- Или пароход.
- Или карета, как за Золушкой?
- Или русские сани.
Но улыбки сразу сбежали с лиц подружек, когда вдруг откуда-то послышалось знакомое урчание автомобильного двигателя. Из-за угла вывернул обыкновенный двухъярусный автобус красного цвета.
- Ну надо же… - пробормотала Диба.
- Настоящий автобус, - закончила Занна. Обадэй Финг так и сиял от удовольствия.
- Ну разве это не чудесно! - повторял он.
Внешне автобус выглядел так, будто только что побывал в аварии: стекла кое-где потрескались, на боках множество вмятин. Вместо номера у него болтался какой-то непонятный знак, то ли нарисованный от руки рулон бумаги, то ли просто случайный узор. Это был старинный "рутмастер", с открытой площадкой в задней части и отдельной кабиной впереди для шофера - в Лондоне эта модель давным-давно отслужила свой век и была списана вчистую.
За рулем автобуса сидела женщина в истрепанной униформе и темных очках.
- Это наш кормчий, - сказал Обадэй. - А вместе с ней и один из лучших наших нонлондонских бойцов. Защитник, так сказать, нашего транзита, священный воитель транспорта.
- Доброе утро, - широко улыбнулся мужчина, спрыгивая с подножки транспортного средства.
- Кондуктор автобуса, - прошептал Обадэй.
Кондуктор был облачен в старинную униформу Лондонской транспортной службы. Во многих местах она была порвана, зашита, снова порвана и снова зашита, но была чисто выстирана, хотя кое-где и виднелись пятна и какие-то подпалины. На груди у него на ремне свисала какая-то хитрая штуковина, по которой он непрерывно барабанил пальцами. Кроме этого, на шее висели бусы и несколько амулетов, а на кожаном поясе болталась полицейская дубинка.
- Миссис Жажаба, - сказал кондуктор, снимая фуражку и кланяясь пожилой женщине. - Очень, очень приятно, как всегда. Снова на станцию Манифест? А вы, мадам? - Он вежливо наклонил голову в сторону лобстерши. - Молчите, я попробую угадать… До эстуария? Не забудьте, у вас там пересадка! Пожалуйста, прошу вас, проходите. А вы, сэр… - Он повернулся к Обадэю.
- А вот этого, я вовсе не обязан… не могу вам сказать, - запинаясь, проговорил Обадэй. - Не скрою, это для меня большая честь, высокая, так сказать, но не могу, я очень испытываю и весь охвачен! От имени всего Нонлондона…
- Ну хорошо, хорошо… - В голосе человека в униформе зазвучали нотки вежливой скуки. - Это очень любезно с вашей стороны. Позвольте узнать, до какой станции вы едете?
- Я - Обадэй Финг, а это мой коллега Скул. Эту юную леди зовут Диба, а вот это, - и он простер руку в сторону Занны, - это и есть истинная причина нашего путешествия. Я полагаю, ваш маршрут проходит через Бегающий мост?
Обадэй сунул руку в карман, порылся и вытащил горсть денег. Тут были французские франки, и немецкие марки, и старинные банкноты английских фунтов стерлингов, и еще какие-то разноцветные бумажки - такие деньги Занна с Дибой видели впервые.
- У одной из наших юных спутниц билет уже есть. Занна молча протянула свой проездной билет.
- Перед вами… - торжественно произнес Обадэй.
- Шуази, - прошептал изумленный кондуктор.
Он осторожно, двумя пальцами, взялся за кончик билета и принялся внимательно его рассматривать.
- О да, этот билет я знаю, - обратился он наконец к Зан-не с улыбкой. - Изумлен, потрясен, побожусь, если не верите, испытываю глубочайшее волнение и даже в каком-то смысле страх и… трепет. О, это вкус и первых дней пребывания в Нон-лондоне. Как сказал поэт, его испытывает всякий, кто… как его… припадает к этому источнику истомившимися от жажды устами. Шуази, для меня это большая честь.
- Так, значит, и вам это чувство знакомо… - начала было Занна.
- Вы, значит, тоже не местный? - подхватила Диба.
- А откуда, по-вашему, у меня все это? - Он горделиво показал на свою униформу и сумку на животе. - А вы сами-то откуда будете?