- Ваша страна, Статтленд, - мягко прервал ее Нюх, - на пороге переворота. Население разделилось на тех, кто желает сохранить монархию, и тех, кто хотел бы сделать остров Статтленд республикой.
- Вы весьма хорошо информированы.
- Еще бы, - с гордостью пробормотала себе под нос Бриония. - Мы каждый день читаем газеты.
Свелтлана не обратила на эти слова никакого внимания.
- Поскольку вы знаете о положении в стране, - продолжила заграничная гостья, - мы можем перейти к цели моего визита. Итак, я прибыла на пароходе вместе с Его Королевским Высочеством, наследным принцем Мизкой…
- Какой груз был на корабле?
- Груз? Разве это имеет значение? - изумилась Свелтлана.
- Прошу вас, если я занимаюсь вашим делом, я должен иметь ответы на все мои вопросы. Поверьте, у меня есть причины для того, чтобы спрашивать. Вы можете вспомнить, что везли на корабле?
- Разумеется, могу. В трюме была капуста.
- Отлично. И как назывался корабль?
- Я… я забыла.
- Ничего. Продолжайте, пожалуйста.
- Мы с принцем прибыли вчера около полуночи, и вдруг он исчез. Просто испарился. Когда мы в последний раз видели его, он собирал вещи в своей каюте, а когда я вернулась, его уже не было. Его необходимо найти. Ему может грозить опасность - имеются такие, кому очень не хочется, чтобы он вернулся на Статтленд. Вы сможете помочь?
- Мы? - переспросил Нюх, поглаживая трубку.
- Прошу прощения? - не поняла вопроса Свелтлана.
- Вы сказали "мы видели". Кто был с вами?
На какое-то мгновение Свелтлана заколебалась:
- О, со мной были слуги. Вы же понимаете, что я не могу путешествовать в одиночку. Видите ли, в моих жилах тоже течет благородная кровь, я - дальняя родственница принца. И в наше трудное время мне просто необходима защита. Мы… я буду вам крайне признательна. У меня есть деньги, чтобы оплатить вашу работу.
Нюх отложил трубку и отвел в сторону предложенный ему кожаный кошелек.
- Нет-нет. Я достаточно обеспечен, чтобы заниматься расследованиями ради собственного удовольствия, не превращая это в работу. Понимаете ли, мои предки были достаточно состоятельными. Разумеется, я помогу вам Вы попросили, и я согласился. Где я могу найти вас?
- Я собираюсь остановиться в гостинице "Уютные норки" на площади Бакли.
- Хорошо. А что это у вас за удивительная брошь? Можно взглянуть на нее?
Лемминг судорожно прикрыла брошь лапой, глаза ее сузились и превратились в две крохотные щели. Она с подозрением посмотрела на Нюха:
- Нет! Эта брошь необычайно дорога мне. Я никому не позволяю до нее даже дотрагиваться.
- Ладно. Просто мне показалось, что на ее булавке какое-то бурое пятнышко, и мне стало любопытно, что это такое.
Лемминг метнула взгляд вниз, на брошь.
- Мне надо идти, - сказала Свелтлана и стремительно вышла.
Как только лемминг ушла, к Нюху тотчас нагрянула любопытная джисс Хлопотуша:
- Забавные они, эти иностранцы, правда? Так странно говорят.
- Думаю, то, как говорим мы, тоже кажется им странным, джисс Хлопотуша. Пошли, - сказал Нюх, обращаясь уже к Брионии, и, взяв трость, направился на улицу. - В этом деле скрыто гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
- Ты что-то уже знаешь? - спросила Бриония.
- Я знаю только одно: эта очаровательная лемминг лгала. И мне интересно, что именно неправда из того, что она сказала.
- Так ты считаешь ее очаровательной? - спросила Бриония, едва поспевая за Нюхом.
Издалека донесся грохот колес по булыжной мостовой - это тащили повозку мыши. Затем мимо них промчался механический экипаж. Он несся с такой скоростью, что прохожие, заслышав его приближение, спешили заблаговременно убраться с дороги. Единственный его пассажир был смертельно бледен. Он беспомощно вцепился в ручку двери и с ужасом смотрел на пролетающие мимо улицы. Кто бы ни завел "мотор" этого экипажа, он затянул его пружину до упора. Порой швейцары дорогих гостиниц устраивали такое с постояльцами, которые поскупились на чаевые.
Поэтому неудивительно, что горожане с подозрением относились к новому транспорту и в ночное время предпочитали обычные экипажи, запряженные мышами.
- Наша джисс Свелтлана утверждает, - размышлял вслух Серебряк, - что приехала вчера на судне с грузом капусты на борту. Между тем днем я был на бирже, где совершенно случайно узнал, что последнее судно с грузом капусты пришло в город три дня назад. Кроме того, от ее одежды чуть-чуть пахло вяленым мясом, а значит, она прибыла на корабле, который перевозил отнюдь не овощи. Вопрос в том, зачем она солгала.
- Ты не перестаешь меня удивлять. А что за представление ты устроил с ее брошью?
- А, видишь ли, тут дело гораздо серьезнее. Когда сегодня вечером я выходил прогуляться, то встретил известного тебе Возилу. Он показал мне тело, которое выловил из реки. Это был лемминг, которого убили ударом в сердце. И я полагаю, что убила его именно Свелтлана.
- И ты разглядел следы крови на булавке?
- Нет. Разумеется, если она убила несчастного лемминга, то тщательно вытерла булавку. Она знает свое дело. Но когда я сказал о крови на булавке, на какое-то мгновение она усомнилась, не оставила ли там следов. И тотчас же поняла, что я ее обманул. Она разозлилась - ты видела, с какой яростью она на меня посмотрела? Таким взглядом можно убить барсука на расстоянии двадцати шагов.
- Убийца, - содрогнулась Бриония.
- Вероятно, да. Хотя мы не можем утверждать это, не зная всех обстоятельств. Мы даже не знаем наверняка, что именно она убила этого лемминга. Как бы то ни было, нужны улики.
- Так чем же мы сейчас займемся?
- Первым делом отправимся к начальнику порта и выясним, какой из недавно прибывших кораблей вез груз вяленого мяса, а потом переговорим с капитаном этого судна.
Поднебесный вел торговлю со многими островами, поэтому работы в порту не прекращались ни на минуту. Парусный флот Поднебесного был одним из самых лучших, и служили там в основном куницы. Возможно, кому-то покажется странным, что матросами стали именно они, а, допустим, не выдры. Но объясняется все это весьма просто: управляться с парусами было гораздо сподлапней проворным и ловким куницам, которые без труда взбирались на мачты и бесстрашно балансировали на реях. И не имело особого значения, что они не так хорошо плавают, как выдры. К тому же выдры предпочитали пресную воду, так что купцам пришлось смириться с тем, что команда, которая отлично управляется с такелажем, не слишком хорошо держится на плаву.
После недолгих поисков Нюх и Бриония узнали, что корабль, который им нужен, называется "Полосатик". Как им сказали, на его борту должна быть нарисована бабочка. Поскольку в большинстве своем матросы не умели читать, то им приходилось ориентироваться на подобные знаки. Когда наши ласки подошли к судну, его все еще разгружали - портовые рабочие перетаскивали бочки и тюки на берег.
Как и ожидалось, капитан оказался куницей. К тому же он был весьма дружелюбно настроен и ничего не собирался скрывать. На все вопросы Нюха он отвечал с подкупающей прямотой и искренностью.
- Принц? Не знаю, - сказал он, задумчиво почесывая затылок. - Я действительно вез пассажиров из Статтленда, но среди них вроде бы не было никаких принцев.
- Вы уверены? - настаивала Бриония.
- Конечно, монархи не всегда выряжаются так, что каждый может догадаться, кто они на самом деле. Но ведь я капитан, а значит, должен хорошо разбираться в пассажирах. Под началом этой девицы-лемминга было сущее отребье. Хотя, должен сказать, сама она выглядела отнюдь не такой неотесанной, как остальные. Как же ее звали?
- Свелтлана? - подсказала Бриония.
- Нет-нет, иначе. - Капитан нахмурился. - Подождите минутку, я взгляну на список пассажиров. Вы говорите, Свелтлана? Нет, у нее было какое-то другое имя. Вот! Боггински, графиня Боггински. И к чему бы ей называть себя Свелтланой?
Дальнейшие расспросы в тавернах и прочих уголках порта показали, что два дня назад в город действительно прибыл принц королевской крови, и прибыл он на механическом судне с грузом капусты. Как только корабль пришвартовался, принц исчез. Поговаривали, что он буквально помешан на военной службе и решил вступить в армию Поднебесного, чтобы сражаться с крысами из северных болот.
- Самое удивительное, - сказал Нюх, когда они возвращались домой, - что одна половина этой истории правдива, а вторая как будто прячется в тумане. Разумеется, я буду разыскивать принца и найду его, где бы он ни был. Но что с ним делать потом? И разумеется, я не хотел бы предоставлять информацию нашей новой знакомой, потому что не понимаю, какую игру она ведет. Хотя, надеюсь, со временем все прояснится.
В это мгновение из темноты возникли малоприятного вида фигуры и незамедлительно направились к нашей парочке.
3
Банда, которая приближалась к нашим друзьям, состояла из ласок, хорьков и горностаев. Меж складов и доков болталось немало всяческого сброда, достаточно неразборчивого в средствах и, вероятно, страдающего бессонницей. Такие места, как порт, куда приезжают путешественники с карманами, набитыми деньгами, всегда привлекают подобную публику. У всех нападавших на шее были повязаны красные платки в белый горошек - что-то вроде отличительного знака.
- Что? Ax вы мерзавцы! - воскликнул Нюх, извлекая клинок из трости. Никто из нападавших, разумеется, не подозревал о таком сюрпризе.
Бриония грозно взмахнула когтями и оскалила зубы - древнее и весьма эффективное оружие ласок.
Негодяи размахивали дубинками, рычали и ругались, пытаясь приблизиться к Нюху, но тот ловко орудовал шпагой. Его клинок сверкал в воздухе, создавая неодолимую преграду между Нюхом и Брионией и напавшими на них. Шпага сверкала в свете луны, как молния, слышалось лишь гудение - так стремительно чередовались финты и выпады. Казалось, что бой ведет не один Нюх, а по меньшей мере дюжина фехтовальщиков. Нападавшим стало не по себе. Они то продвигались на шаг вперед, то снова отскакивали на два назад.
- Отдай кошелек, и мы отпустим вас с миром! - с надеждой крикнул главарь банды.
- Я убью тебя и уйду сам, - со смехом отозвался Нюх.
Это разозлило бандитов, и они ринулись вперед с удвоенной силой, заставляя Брионию и Нюха отступить в конец переулка, где наша пара оказалась загнанной в ловушку-тупик. Один из преследовавших их негодяев упал - Нюх ранил его в плечо, - но оставалось еще семь или восемь. В ночной тишине слышалось лишь тяжелое дыхание Нюха, сопение нападавших и свист шпаги.
- Тут-то вам и конец, - прорычал главарь банды - мрачный хорек. - Уж я тебе сейчас задам, ласка. А твой плащ и шляпу заберу себе.
- А я хочу трость с клинком! - выкрикнул кто-то из толпы. - Она мне пригодится.
Нюх ничего не ответил - он был занят тем, что отражал, удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. Бриония схватила какую-то доску и отбивалась ею от злобного субъекта с дубиной. Однако перевес был явно на стороне нападавших, и отчаянное сопротивление не могло оказаться долгим.
Но внезапно в тылу у бандитов обнаружилось какое-то движение. Нюх услышал звук ударов и воинственные крики:
- Получи, проклятый негодяй!
- Оу! Ауу-й, больно!
Кто-то напал на бандитов сзади. Нюх и Бриония усилили натиск. Бандиты опешили - такого поворота событий они никак не ожидали. Теперь они не знали, с кем сражаться - с теми, кто перед ними, или с теми, кто напал с тыла. Они привыкли к лежим победам, когда численное превосходство было на их стороне, а жертвы оказывались безобидными путешественниками. А сейчас, когда им пришлось драться не вдесятером против одного, а сразу с несколькими противниками, мерзавцы кинулись врассыпную. Впрочем, никому из них не удалось уйти с поля битвы целым и невредимым - каждый заработал по меньшей мере хороший удар дубинкой от нежданных спасителей Нюха и Брионии.
Словом, незадачливые грабители сбежали, как будто растворившись в тумане. Похоже, один из них, помчавшись как угорелый, тут же свалился в реку - до ласок донесся всплеск и вопль. А перед Брионией и Нюхом стояли две ласки, у одного в лапе была дубинка сторожа, а второй держал лесенку фонарщика.
- Благодарю вас, - сказал Нюх. - Ваша помощь пришлась как нельзя более кстати. Спасибо.
- Да не за что, - отозвался фонарщик. - Мы с Плаксой проходили мимо и услышали крики - ну как тут не помочь. Мы с Плаксой - старые друзья. Наши прапрапрапрадеды тоже были друзьями, так что дружба у нас передается из поколения в поколение. Когда Поднебесным правил принц Недоум, наши предки были разбойниками в шайке знаменитого Серебряка. А вообще-то Плакса - ночной стражник, а я - фонарщик. И звать меня Грязнуля.
Плакса, утомленный монологом своего друга, возвел глаза к небу, но все-таки кивнул, подтверждая сказанное.
- Подождите-ка, - воскликнул Нюх. - А вам известно, как звали ваших предков, которые были в шайке Серебряка?
- Конечно, - ответил опять фонарщик. - Их звали Живучий и Замухрыш. Только вам-то зачем это?
- Но Серебряк - мой прадед. Меня зовут Остронюх Серебряк. А это - Бриония. Кстати говоря, ее предки тоже были из той же компании. Мы и встретились-то в городской библиотеке, где оба составляли свои родословные. Вы просто представить себе не можете, как мы удивились, когда оказалось, что мы заказали одни и те же книги.
Все несколько растерянно уставились друг на друга.
- Мне казалось, что вы - лорд, - несколько недоверчиво произнес Плакса.
- Был, - ответил Нюх, - но я отказался от титула и довольствуюсь званием почетного гражданина. Я чувствовал себя не в своей тарелке, когда речь шла обо всех этих дворянских делах. Лордам все приходится постоянно играть на публику. А я ненавижу церемонии, парадные одежды и все такое. Для меня это не подходит - слишком уж скучно. Вот я и занялся другим делом.
- И каким же? - спросил Грязнуля.
- Разгадыванием загадок, расследованием тайн, - выдохнула Бриония с таким видом, словно расследованием тайн занимаются избранные, те, чье предназначение на земле не имеет ничего общего со всеми прочими.
- Расследование тайн, - пробормотал Грязнуля почти тем же тоном, что и Бриония. - Да, это можно назвать настоящим делом, верно, Плакса?
- Да, и это поинтереснее, чем зажигать фонари или патрулировать ночные улицы.
- О, нужны и фонарщики, и сторожа, - отозвался Нюх. - Мне… Мне просто повезло, что у меня есть немного денег и времени, чтобы заниматься тем, что мне интересно. Но и ваша работа очень важна. У вас есть право гордиться собой.
- Ну, мы и гордимся, правда, Плакса?
- Конечно. Но я бы не возражал, если бы обладал титулом и приличным состоянием.
- А как вы насчет того, чтобы посидеть и выпить по кружечке медовой росы? - предложил Нюх. - Вам позволяется пить во время дежурства?
- Хо, да, - с готовностью поддержал эту идею Грязнуля и почесал за ухом. - Определенно.
Плакса с сомнением посмотрел на друга, но не сказал ничего. Нюх расценил молчание как знак согласия.
И вот все вчетвером они направились на поиск подходящего заведения. Через некоторое время в тумане стали видны огни и Грязнуля, который, похоже, знал окрестности лучше других, решительно сказал, что "Лапы хорька" ничем не хуже остальных трактиров, а путь к нему самый короткий.
В таверне, где они вскоре оказались, веселились куницы-матросы, отпущенные в увольнение. Большинство из них уже напилось до такой степени, что медовая роса лилась из кружек не рот, а на пол. Те же, что были еще относительно трезвы, хохотали над россказнями собутыльников и покрикивали на хозяина, чтобы тот не забывал освежать им медовую росу в кружках.
В воздухе висели клубы табачного дыма, из угла доносились звуки механического пианино. Некоторые посетители играли в кости. То и дело раздавались радостные вопли тех, кто выигрывал, и страдальческие вопли того, кто проиграл.
Гости не без труда нашли свободный столик и уселись, а Грязнуля отправился за медовой росой. Подойдя к стойке, он обнаружил там паровую машину, разливающую напитки.
Грязнуля незамедлительно протянул лапу, но тут медная труба-рупор повернулась, едва не заехав ему в лоб, и откуда-то из клубов пара чей-то голос проскрипел:
- Заказывайте! Говорите четко и прямо в трубу!
- Э-э, четыре кружки медовой росы, в одну положить ложку сахара. - Он повернулся к хорьку, который сидел у стойки, положив на нее локти, и доверительно сообщил ему: - Это для меня. Я ужасный сластена. - В предвкушении Грязнуля даже облизнулся.
Хорек покосился на него и промолчал.
Из машины вылетел поднос с четырьмя чистыми кружками, механическая лапа парового бармена небрежно метнула поднос на стойку. Поднос жалобно задребезжал, но, как ни странно, ни одна из кружек не разбилась. Затем механическая лапа выпустила очередную струю пара, которая зашипела, словно змея, и поднос мигом оказался под краном, куда только что пытался дотянуться Грязнуля. Из крана густой струей забила пенная жидкость, она наполнила кружки до самых краев, а затем из другого крана в одну из них был насыпан сахар. Наконец поднос со всеми четырьмя кружками оказался перед Грязнулей. Впрочем, механическая лапа удерживала его на известном расстоянии до тех пор, пока ласка не выложил на стойку восемь монет, врученных ему Нюхом. Другая лапа стремительно сгребла монеты и отправила их в нутро автомата, где они весело зазвенели, когда механизм пересчитывал их. Только после этого Грязнуля получил свои кружки.
- Надо что-то делать с этой дурацкой борьбой механических и паровых механизмов, - недовольно заявил он своим сотоварищам. - Ну да ладно. Итак, за нас! За крепкий коготь и острый глаз!
Он сделал глоток и облизнулся - с его усов хлопьями свисала сладкая до приторности пена.
- Еще раз спасибо вам обоим, - повторил Нюх. - Вы буквально спасли нас.
- Да у вас самих неплохо это получалось…
Грязнуля замер на полуслове - над столом нависла чья-то тень. Ласка поднял глаза. Возле их стола стоял недовольный горностай в глухо застегнутом мундире. Гербовые пуговицы нестерпимо блестели даже в таком дыму, какой висел в таверне. Нюх тотчас узнал горностая, ведь оба они были завсегдатаями одного и того же клуба.
- Да никак это Однолюб Врун, шеф нашей доблестной полиции собственной персоной, - пробормотал Нюх. - Не особо рад видеть вас.