- Здесь даже не одна, а две цивилизации! Кажется, я начинаю понимать, почему эти сморчки хотят отрубить ему голову. Вот только непонятно, зачем эти беззвездные им поддаются. Такие крепкие, сильные люди покорны, словно овцы. Порасспроси-ка его, должен же я что-то записать об их цивилизации!
Устав от танцев, Короторо сел, вытянув вперед коротенькие ножки, и заворковал в ответ на вопросы чужеземцев:
- Беззвездные - необразованны, но добросердечны. Они с любовью выращивают скот, строят дома и тоскуют по звездам. Звездные дают им есть до отвала, заставляют работать, а им только того и надо. Беззвездным внушают, что других миров нет, что их мир единственный и самый лучший, а звезды принадлежат только звездным. Я же пою беззвездным, что это не так. Что иных миров много и что они лучше нашего.
- Но откуда он это узнал? - спросил Ники, выслушав перевод.
- Я вижу другие миры, когда начинаю танцевать. И когда сплю, тоже вижу.
- А хочешь увидеть их наяву? - спросила Нуми.
- А я их и вижу наяву, - убежденно заявил Короторо.
- Нет, ты их видишь в своем воображении. Но если ты отправишься с нами, ты увидишь их воочию. Скоро за нами вернется тот, кто доставил нас сюда. Он может лететь быстрее света Большой дневной звезды и мгновенно доставит нас туда. Летим с нами, если хочешь.
- Это правда? - не поверил Короторо.
- Скоро ты в этом убедишься. Он вот-вот прилетит. Я чувствую, что он уже близко, - ответила Нуми и тут же стала с жаром доказывать земному другу, что Мало непременно впустит в себя этого храброго и доброго певца.
- У тебя не все дома! - вскипел мальчик. - Что мы с ним будем делать? Во-первых, никакой он не храбрец, а во-вторых…
Он хотел сказать: "Ты только посмотри, какой он толстый, Мало его не прокормить", но устыдился, потому что это могло прозвучать эгоистично.
- Ники, как тебе не стыдно! - строго сказала девочка. - Его ведь убьют, если он останется здесь!
На этот раз Николаю стало действительно стыдно. А певец, который сидел, глядя в небо, внезапно вскочил, будто что-то услышал. И весело затанцевал вокруг пирамидки.
Конечно же, он ничего не услышал, потому что только экспериментальная девочка с Пирры, обладающая сразу двумя мозгами, могла слышать, как Мало несется через пространства.
12. Возвращение Мало. Последнее вмешательство в дела чужой цивилизации
Ничего, кроме воркования Короторо и фырканья ламомулов, щипавших травку, не услышал и Ники. Он был встревожен, потому что звезды уже начали бледнеть. Скоро должен был наступить день, а Мало все не появлялся.
- Что это его опять прихватило? - спросил Ники, кивая на Короторо.
- Поет о нас, - укоризненно ответила Нуми. - Здорово. Начинается так: "Радуйтесь, люди, говорит вам Короторо…" Потом что-то благодарственное по нашему адресу, что мы, мол, прибыли спасти истину. Длинная песня, я не все понимаю… А вот слушай дальше: "Приближается час истины. Истины, чьи крылья светлее лучей Большой дневной звезды. Истины, чье дыханье теплее тепла Большой дневной звезды. Истины, чей аромат тоньше аромата самого красивого цветка в мире…"
Нуми замолчала, чтобы услышать следующие слова песни и снова стала переводить:
"И я отправлюсь в путь вместе с настоящими звездными людьми, чтобы принести в своих ладонях настоящую правду о других мирах…"
- Ники, он принял наше приглашение! - шумно обрадовалась девочка.
- Потом нам придется вернуть его обратно, - насупился Ники. - И они все равно его убьют…
- Может, он решит остаться где-нибудь в другом месте, - возразила Нуми.
Допев свою песню до конца, Короторо снова поклонился своим спасителям.
- Скажи ему, чтобы не кланялся так часто, иначе я не возьму его с собой, - попросил Ники. - Все люди равны, мы же не звездные сморчки…
- Но это, наверное, их обычай, Ники! Не сердись! С ним нам будет веселее, вот увидишь. Ты ведь слышал, какие прекрасные песни он поет! Гляди! - ликуя крикнула она. - Вон туда гляди!
Короторо, не разбиравший слов девочки, тоже уставился в небо, туда, куда указывала Нуми, а потом встал на колени, словно перед алтарем.
От бесчисленного множества звезд отделилась и стремительно понеслась вниз одна звезда. Она быстро увеличивалась в размерах, становясь солнечно-желтой.
- Это он? - взволнованно спросил Ники.
- Я ведь тебе говорила! А ты не верил. Он не стал нас ждать здесь, чтобы его никто не увидел. Это было бы вмешательством в жизнь здешних людей.
- Но ведь его увидит Короторо!
- Ты разве забыл, что мы берем его с собой?
- До чего же красив, - сказал мальчик. - Несется, как метеор!
Он испытывал не только признательность к этому загадочному существу, сейчас он испытывал к нему любовь, ту, которой любят отчий дом.
Космический Пегас описал плавный круг над их головами, выбрал место для посадки и спустился в десяти метрах от пирамидки из дерна. Устроившись поуютней, как это делают птицы, сидящие на яйцах, Мало выключил огни. Ламомулы испугались и со всех ног бросились бежать, таща за собой ужасно тарахтящую повозку.
Никто не стал их догонять, потому что они уже не были нужны.
- Ну, Короторо, - заторопила толстяка Нуми. - Нам пора, надо взлететь, пока нас никто не видит.
Толстый певец, однако, не сдвинулся с места. Он стоял на коленях перед Мало, будто молясь ему.
- Не бойся, милый Короторо. Это всего лишь добрая звезда, которая доставит нас на другие звезды, - постаралась объяснить ему Нуми, используя местные представления и выражения. - Потом, если ты захочешь, мы снова вернем тебя сюда. Ты всего лишь убедишься, что твоя истина о других мирах не выдумка.
- А если - выдумка? - с неожиданной для ребят мудростью спросил певец. - А если звездные окажутся правы?
- Но ведь ты сам пел о ней в своей песне!
- Я верю вам. И очень счастлив, что моя истина - не выдумка.
- Почему же ты не хочешь лететь с нами?
- А если она все-таки окажется выдумкой?
- Буф-ф, ничего не понимаю! - чуть не расплакалась девочка. - То ты веришь, то не веришь! Зачем же ты поешь о ней, раз не веришь в нее?
- Я верю, верю в нее, - поспешил успокоить ее Короторо. - Но если это окажется выдумкой, значит, я обманывал людей. А если нет, то это уже будет не моя истина. А сейчас она только моя, понимаешь?
- Не понимаю, - беспомощно проговорила девочка и обратилась за советом к Ники.
Успокоенный присутствием Мало, Николай уже снова обрел способность шутить.
- За свою долгую и нелегкую жизнь, - начал он голосом своего прадеда, - я, кажется, не встречал подобного певца. Он…
- Ники, - всхлипнула девочка. - Ты опять хочешь сказать что-то нехорошее.
- Наоборот, я…
Но Короторо прервал их настойчивым воркованием, наверное, почувствовав, что они ссорятся из-за него.
- Я пою лишь о тех истинах, которые принадлежат только мне, понимаешь? - решил объяснить свое поведение Короторо. - Я не могу петь о других истинах. Если я потом расскажу, что побывал на других звездах, никто мне не поверит. Сейчас беззвездные знают, что это мои песни. Они их любят и верят мне. И все больше людей будет мне верить. Даже некоторые звездные поверили мне и отказались от своих звезд, начав работать, как простые беззвездные.
- Он продолжает философствовать? - Ники почувствовал раздражение. По его мнению, они только зря теряли время.
- Не хочет. Говорит, никто потом ему не поверит. А сейчас ему верят. Опять эта странная логика! Погоди, я посоветуюсь со своим мозгом. - Она прислушалась к себе и тут же сказала: - Похоже, люди здесь больше верят в истину, о которой поется в песнях, чем в действительную. Странно, правда?
- Напомни ему, что его убьют!
Певец грустно покачал головой.
- Да, меня убьют. Но тогда еще больше людей мне поверят. И будут петь мои песни. А когда поверят все, мне поставят памятник. А в памятники верят больше всего.
- Что он сказал? - спросил Ники. - Прошу тебя, побыстрей! Сейчас не до трепа…
- Что означает "треп"?
- Диспут, обсуждение, обмен мнениями… - затараторил Ники, напрягая всю свою волю, чтобы девочка не прочла в его мыслях подлинный смысл этого слова.
- Ага, - недоверчиво протянула Нуми и передала ему слова певца.
- Действительно странно, но, может быть, он прав. - Ники задумался, а потом как можно серьезнее сказал голосом своего прадеда:
- За свою долгую и нелегкую жизнь, Нуми, я не раз замечал, что люди больше верят в камни, чем в истины.
- Я люблю его! - вздохнула девочка.
- Так уж сразу и полюбила! - в душе у Ники шевельнулась ревность.
- Что ж, подумай тогда о времени. Знаешь, что может произойти? Когда мы вернем его обратно, здесь уже не будет ни звездных, ни беззвездных. Кому он тогда станет петь свои истины? Будущим людям они будут известны. Над ним станут смеяться! Он этого не вынесет. Это значит, убить его самым жестоким способом. Человек должен бороться за правду в свое время. Истины чужих цивилизаций - чужие истины.
Нуми удивленно посмотрела на него.
- Ники, оказывается, ты умеешь говорить также умно, как и мой искусственный мозг! Он сказал мне то же самое.
Мальчик не знал, обижаться ему, или чувствовать себя польщенным. Он сказал, смущенно улыбаясь: - Ладно, ладно! Не будем уповать на искусственный мозг! В путь!
И, чтобы ускорить прощание, подошел к стоящему на коленях певцу, поднял его и обнял.
- До свидания, Короторо! Держись! Не отступай перед дураками, для которых звезды служат лишь украшением собственных животов.
Он говорил, зная, что певец вряд ли поймет его, но тот как будто бы все понял и храбро распрямил плечи.
Нуми тоже обняла нового друга, всхлипнув на его плече.
- До свиданья, милый Короторо! Твои песни очень, очень хорошие! Я понесу их с собой в другие миры, чтобы и там их пели! - сказала она ему на его языке, и певец снова упал на колени перед своими спасителями.
Земной мальчик строго прикрикнул на певца, он не выносил, по его выражению, подобных телячьих нежностей и потому поставил Короторо на ноги. Даже вздернул кверху его толстый подбородок, чтобы тот поднял голову. И это было их последнее вмешательство в дела чужой цивилизации.
Расстояние до Мало оба проделали пятясь, махая Короторо руками на прощанье, покамест не исчезли в мягкой, податливой плоти загадочного существа. А Короторо продолжал стоять так, как бы он, наверное, стоял на постаменте собственного памятника.
Мало снова раскалился до солнечно-желтого цвета, взлетел вверх и стрелой вонзился в предрассветное небо.
На поляне остался Короторо и пирамидка из зеленого дерна. Он еще постоит так немного, а потом зашагает своей дорогой, всюду распевая свои песни, пока ему не отрубят голову. И тогда лишь пирамидка останется единственным свидетелем того, что здесь когда-то побывали люди из других миров.
А здешние жители будут недоуменно прищелкивать языком при виде ее, как мы на Земле перед некоторыми подобными древними загадками. Одни будут верить, что они сотворены руками инопланетян, другие нет. Потому что люди всюду одинаковы.
13. Действительно ли человек - наивысшее существо. Что может случиться, когда целуются представители двух цивилизаций
Мало был сейчас для ребят и матерью, и отцом, и родиной. Во всяком случае такое чувство испытали они, как только вошли в него. Они не знали, рад ли он им, потому что не понимали его чувств, но стоило им сбросить шлемы, чтобы те не давили на них лишним грузом, и принять горизонтальное положение, чтобы легче было перенести ощущение невесомости при взлете, как оба, не сговариваясь, снова подумали о Мало с благодарностью и любовью. И им хотелось верить, что он, всемогущий и всезнающий, примет эти их чувства.
Первым пришел в себя Ники. Как всякий земной мальчик, немного стеснявшийся всяких, как он говорил, телячьих нежностей, он предложил:
- Выключи этот твой мозг, а? Он ведь тебе уже не нужен.
- Небось, хочешь подумать обо мне что-то плохое, - сказала Нуми. - Пожалуйста, я его выключаю.
При свете фонарика Ники заметил, как рука ее сделала знакомый ему жест. Сейчас этот жест показался ему милым и кокетливым. Он искренне удивился:
- Почему я должен думать о тебе плохо? Ты мне ничего такого не сделала.
- А там, в темнице?
Он рассмеялся, потому что, конечно же, давно ее простил.
- Верно, ты несколько раз выводила меня из себя, но ведь вы, девчонки, все такие, независимо от того, сколько шариков у вас в голове…
- Это какие же такие?
- Такие… - смутился мальчик. - Досадные!
- Вы, мальчишки, тоже иногда бываете досадными.
- Возможно. Ну ладно, хватит нам друг другу досаждать! Я голоден, как волчица.
- Что значит "как волчица"? - тут же задала она один из досадных вопросов.
- Есть у нас такое выражение. Когда кто-то очень голоден, он говорит: я голоден, как волк. А я говорю: как волчица. Зачем придираться только к волкам? Я - за равноправие.
- Ну, тогда я голодна, как волк, - сказала Нуми. - Пошли есть!
- Буф-ф! - воскликнул он. - Одной кашей такой голод не утолишь, придется глотнуть хотя бы одну таблетку.
- Что ж, съешь одну. Здесь мы ими так и не воспользовались. Знаешь, у тебя здорово получается это наше "буф-ф"!
Николай сконфузился, подумав, что она подтрунивает над ним, и сказал:
- Вот оно, вредное влияние чужих цивилизаций!
И поспешил проглотить таблетку. Потом прислушался к своему желудку и почувствовал, как все его существо охватывает сладостное чувство насыщения.
Нуми приподнялась на локте и вгляделась в его лицо.
- О чем ты сейчас думаешь? Мне очень хочется знать, а ты не позволяешь мне включить искусственный мозг.
- Думаю продиктовать об этой цивилизации записывающему устройству. Я так и не понял, как она называется, в какую сторону вертится? Вправо, влево? Во всяком случае, в каком-то ошибочном направлении.
Девочка весело рассмеялась.
- Мне очень нравится, что ты умеешь шутить. Хоть иногда шутишь с серьезными вещами. Я так не могу. Мне мешает искусственный мозг. Если что-то покажется мне смешным, он сразу же начинает это объяснять, и смешное перестает быть смешным.
Ники немного отстранился: ему стало неловко - и от ее признания, и от близости ее лица.
- Да, это так, с искусственными мозгами не посмеешься. Они ужасно серьезны.
- Но у меня есть и настоящий.
- Я думаю, что вот его-то ты и должна больше слушаться. Искусственный сообщает чужую информацию.
- Но тогда - плакал наш эксперимент, - повторила она его выражение.
- Пусть, - твердо сказал Ники. - Человек не может быть экспериментом, это обидно. Человек - наивысшее существо во Вселенной.
- А Мало?
- Мало… Мы ничего про него не знаем. Может быть, и он создан человеком. Ведь именно так говорится в вашей легенде.
- А что ты думаешь об этой цивилизации? Они ведь тоже люди.
Да, люди, но уж очень трудно назвать наивысшими существами звездных сморчков, которые выменивали и продавали звезды как стеклянные шарики для игры. Чтобы выйти из затруднительного положения, Ники уклончиво ответил:
- Жаль мне того симпатичного пузана.
Девочка с Пирры обрадовалась:
- Вот видишь, не такие уж мы и разные. Я тоже постоянно о нем думаю. И знаешь, что я придумала? Мы попросим Мало когда-нибудь снова доставить нас туда. Тогда там пройдет уже много лет и все будет совсем другим. И мы увидим, постигла ли эта цивилизация истины Короторо, поняла ли она, каким чудесным человеком он был.
- И возложим к его памятнику звездный венок, - добавил Ники.
Она посмотрела на него глазами, которые светились, как звездочки.
- Ты чудесный мальчик, Николай Петров Иванов Стоянов Петков…
- Не нужно перечислять все имена! - прервал он ее.
- Не понимаю, почему тебя прозвали Буяном, но я…
- Я ведь тебе уже говорил, что это сокращенный вариант моей фамилии - Буяновский.
- Ты - чудесный мальчик, Ники!
- Ладно, ты уже это говорила, - смутился он, и, не сумев придумать более удачной шутки, добавил: - К тому же мне это давно известно.
- Не прерывай меня, пожалуйста, - продолжала она таким тоном, будто высказывалась на пионерском сборе. На земном пионерском сборе, разумеется, потому что Ники не знал, есть ли на Пирре такая организация. - Ты не можешь читать мои мысли, Ники, поэтому я должна тебе их высказать. Ты вел себя как настоящий мужчина. Если бы не ты, мы бы пропали. И Короторо тоже бы погиб.
Она еще больше приблизилась к нему и Ники чуть ли не в панике пробормотал ей в лицо:
- Подумаешь! Каждый может…
- И знаешь, что я еще подумала? Я подумала, что…
- Но я не желаю знать твоих мыслей! - прервал он ее, словно ему грозила какая-то опасность.
- …Я подумала, что должна тебя поцеловать.
- Неужели и у вас принято целоваться? - глухо спросил Ники, потому что не знал, что ей ответить, и попытался встать.
Но она схватила его за уши и ткнулась ему носом в щеку. Мальчик стал вырываться и ему удалось, правда довольно грубо, освободиться из ее рук. Его уши так покраснели, что на той планете, которую они недавно покинули, вероятно, за них заплатили бы как за самые дорогие красные звезды.
- Я тебя прощаю, ты ведь экспериментальная, - сказал Ники.
Но в его словах не было обиды. Они даже могли сойти за шутку. Герою в конце всегда полагается поцелуй, а ведь он чувствовал себя немножко героем этого приключения.
Нуми молча направилась куда-то. Он забеспокоился:
- Эй, эксперимент! Ты куда?
- Если ты еще раз назовешь меня так, я буду звать тебя Буяном!
- Ты, кажется, рассердилась?
- Нет! Но я не понимаю, почему ты такой.
- Чужая цивилизация, что поделаешь!
- Да, верно! Ты происходишь от обезьяны, - сказала девочка, показывая тем самым, что, вопреки искусственному мозгу, и она умеет иронизировать. А может оттого, что он был отключен. - Извини, но я включу свой искусственный мозг. Мне очень хочется понять, почему иногда ты ведешь себя, как настоящий мужчина, а иногда - как дитя.
- Не надо! Во всем виноват, наверное, переходный возраст.
- А что это такое?
Ники, смущаясь, рассказал ей про этот довольно неприятный период в жизни человека, когда ты еще не взрослый, но уже и не ребенок. Ты легко раздражаешься и без причины плачешь, после буйной радости тебя охватывает страшная безысходная скорбь.
- Потому у меня и голос такой хриплый, - добавил он.
Нуми глядела на него, как бы пытаясь увериться, что он действительно таков: ни ребенок, ни мужчина. Стало быть, у человека бывает третье состояние? Вдруг она с испуганным криком подбежала к нему.
- Что это?
Нуми схватила его за все еще красные уши и повернула к свету.
- У тебя вся щека в каких-то… - она не могла подобрать слова. - Тебе не больно?
- Нет, а в чем дело? - встревожился Николай, почувствовав зуд на щеке.
Да, щека его адски зудела, как бы выразился он на Земле. Его пальцы нащупали какие-то волдыри и прыщики.
- Может быть… Может быть, потому что… Я сейчас спрошу свой мозг, - сказала экспериментальная девочка и нажала кнопку за ухом. Немного послушала и сказала: - Это несовместимость. Наверное, от моего поцелуя. Несовместимость организмов.