- А вы вон как меня встретили, - печально заключила девочка с Пирры. - Я нарочно решила показаться вам именно на этой выставке. Думала, раз здесь соберутся дети, школьники, которые занимаются наукой и техникой, они скорее мне поверят. А что вышло? Хотя дети и не виноваты, - великодушно простила она друзей Ники. - Они действительно скорее могут поверить. Наверное, они бы поверили, будь я похожа на что-нибудь иное, а не на вас. Я ведь выгляжу совсем как земная девочка, да? - спросила она, словно ей очень хотелось, чтобы он подтвердил ее слова. - Ты же меня видел? Вот сейчас я выйду и ты сравни меня с ними!
- Нет, нет, что ты? - снова испуганно залопотал Ники. - Чего мне на тебя смотреть! Конечно, ты совсем как земная девочка. Разве что только с этими двумя мозгами… У нас нет девчонок с двумя мозгами. Вот безмозглых - сколько угодно.
- Разве такое бывает? - Нуми сначала не поняла его шутки, но тут же догадалась и, совсем как земная девчонка, надула губы. - Ты хочешь сказать, что они глупые? А я вот уверена, что у вас и безмозглых мальчишек ничуть не меньше.
Она стала выбираться из каши, и Ники быстренько повернулся к ней спиной, чтобы не смущать ее. Но экспериментальная девочка не чувствовала ни капельки смущения. Выбравшись из котла, она словно забыла, что еще недавно сердилась на него, и весело защебетала:
- Ох, как я наелась! Сейчас мне нужно немножко пообсохнуть. Залезай и ты. Ладно, не буду на тебя смотреть, раз не хочешь. Тем временем я принесу тебе скафандр.
- А если моя кожа не сможет пропускать пищу? - спросил Ники через плечо. Спросил просто так, чтобы хоть как-то скрыть смущение.
- Раз моя пропускает… У нас же общее происхождение!
- Мы произошли от обезьян.
- От каких обезьян?! - изумилась девочка. - Не может быть!
- Ну да… от каких-то обезьян. Еще точно не известно, какими они были. Они постепенно развивались и превратились в людей. Так, по крайней мере, мы учили в школе.
- Потому вы, наверное, и стыдитесь раздеваться перед другими людьми. - Нуми с планеты Пирра показала, что и у нее острый язычок. - Чтобы никто не увидел ваше сходство с обезьянами. Ладно, я пошла за скафандром, а ты ешь!
И покуда Николай силился придумать достойный ответ, она исчезла в резиновой стене. Даже фонарик оставила.
7. Когда сердце бьется сильнее. Ники надевает скафандр, но ему следует следить за своими мыслями
У Николая действительно уже давно сосало под ложечкой от голода и поэтому он решил рискнуть поесть столь необычным, просто фантастическим способом. Он прислушался, осмотрелся по сторонам и только тогда разделся. Осторожно ступил босыми ногами в кашу, но зайти поглубже побоялся и присел на корточки, погрузившись по шею. Его обволокло нечто теплое и удивительно приятное, проникавшее, казалось, до самых костей. Ему даже почудилось, что он чувствует эту теплоту во рту. Залезая в котел, он намеревался только попробовать, что же это такое, и поскорее одеться, покуда Нуми не вернулась, но теперь ему не хотелось вылезать из каши. Его тело жадно впитывало это сладостное тепло и никак не могло насытиться.
Вернувшись, Нуми увидела, что его голова сонно покачивается над поверхностью каши, и искренне обрадовалась.
- Ну как?
- Клево, - ответил он, быстро приходя в себя.
Как же он теперь выйдет?
Нуми это слово было незнакомо, и она было протянула руку к кнопке искусственного мозга, но спросила о другом:
- А что значит "проваливай" и почему ты мне так говоришь?
Ники смутился.
- Ничего такого я не говорил.
- Ну да, ты ведь только что сказал про себя: "Проваливай, дура!"
Было бесполезно отрицать это - девочка действительно безошибочно читала его мысли.
- Просто у нас, земных мальчишек, такая манера разговаривать. Но это вовсе не обидно, ты не сердись. Ничуть не обидно. Почти ничуть, - осторожно добавил он. - Я хотел только тебе сказать, что мне неловко показываться перед тобой голым. У нас так не принято.
- Но я должна помочь тебе надеть скафандр. Ты один не справишься.
- Большое дело, скафандр! Раз плюнуть! Да и зачем мне его надевать, у меня своя одежда есть.
- Если Мало вздумает доставить нас на далекую планету, нам наверняка придется проходить через подпространство, и тогда скафандр просто необходим. Хорошенько смотри, я покажу тебе как это делается.
Нуми бросила на пол запасной скафандр и преспокойно принялась расстегивать свой. А Ники, вместо того, чтобы смотреть и запоминать, как надевается скафандр, столь поспешно отвернулся от нее, что чуть было не подавился пахучей кашей. Чтобы скрыть смущение, он хрипло произнес:
- А что такое подпространство?
- Увидишь, - спокойно ответила ему Нуми. - Давай, вылезай уже. Я отвернусь, раз ты боишься показать мне, что произошел от обезьяны. Ты видел, как его следует надевать?
- Видел, - соврал Ники. - Ты ведь не будешь поворачиваться?
Нуми засмеялась, но и вправду повернулась к нему спиной. Она не надела только перчатки, которые свисали из рукавов.
Николай потянулся было за своей одеждой, но тут увидел рядом с ней блестящий скафандр и не смог побороть искушение. Скафандр был похож на комбинезон из плотной, будто металлической ткани. Ноги Ники, хотя и мокрые, сравнительно легко вошли в штанины, и странная ткань тут же плотно прилипла к ним. Он просунул руки в рукава, а вот со спинным "горбом", довольно-таки тяжелым, пришлось повозиться. Грудь и живот Николая остались открытыми, потому что он не нашел на скафандре ничего похожего на пуговицы или застежки. Но в таком виде он уже смело мог обратиться к Нуми за помощью.
Нуми с веселым смехом обернулась к нему. Она схватила оба борта скафандра над его животом, потянула их, наложила один на другой, и они прилипли друг к другу, словно застегнутые невидимой молнией или заклеенные лейкопластырем. Затем поднесла руки к его груди.
- Тесноват немного, но ничего. Слишком у тебя грудь широкая.
- Я культуризмом занимаюсь, - задыхаясь, похвастался он.
- А что это такое? - спросила Нуми, но тут же, подобно многим земным девочкам, еще не дождавшись ответа, заговорила о другом: - А почему у тебя так сильно бьется сердце?
И она с прежней бесцеремонностью положила ладонь точно над сердцем, отчего оно, естественно, заколотилось еще сильнее, подскакивая, как консервная банка по булыжной мостовой.
- А что, у всех землян так бьется сердце?
- По-разному, - прохрипел Ники. - Иногда оно колотится сильнее, иногда слабее.
- И от чего это зависит?
- Ну… когда бежишь, например, оно бьется чаще. А иногда зависит от чувств.
- Так у тебя сейчас чувства? - спросила она вполне резонно, потому что не видела, чтобы он бегал. - И что ты сейчас чувствуешь?
Ники оттолкнул ее руку.
- Слушай, какой из твоих мозгов задает такие глупые вопросы?
Он ухватился за борта скафандра и в ярости так потянул их, что тут же застегнул.
- Вот видишь. Я и сам могу справиться.
- Но почему я не должна тебе задавать вопросов, Ники? Я ведь еще очень многого не знаю о людях Земли. Вся моя информация из радиопередач. Да и что это за передачи… одна музыка. Да, кстати, нашла твой портфель. Потом я покажу тебе, как обращаться со шлемом, а ты мне покажешь, что у тебя в портфеле. Хорошо?
Прежде чем согласиться на это, Николай перебрал в уме, что у него может быть в портфеле такого, чего нельзя показывать девчонкам. Кажется, на этот раз ничего такого там не было.
Скафандр превратил его в красивого космонавта. Ну, а если надеть еще и шлем… Да, игра становилась все более интересной. Пусть даже ему запишут сегодня в классный журнал несколько прогулов - игра того стоила. К тому же не так уж много уроков он прогулял, чтобы ему могли снизить оценку за поведение. Конечно, классная не преминет заявить: "Николай, ты снова решил оправдать свое прозвище? Не стоит так уж усердствовать, мы тебе верим!" А весь класс будет злорадно хихикать. Ничего, посмотрим, что они скажут, когда он поведает им о своих приключениях. Небось языки проглотят…
- А разве можно проглотить свой собственный язык? - удивленно спросила его Нуми с планеты Пирра.
- Слушай, - угрожающе напомнил он ей. - Ты ведь обещала не включать свой искусственный мозг?
- Не буду, не буду, - покорно произнесла она и поспешно протянула руку к уху.
Ники тем не менее не был вполне уверен, что она выключила свои удивительный мозг, и сказал себе, что впредь ему надо следить за своими мыслями. От этого настроение у него резко испортилось.
Посудите сами, разве может быть что-нибудь неприятнее чувства, что кто-то непрестанно читает твои мысли. Что же тогда останется от свободы человека, и без того ничтожной, если ему и в мыслях нужно следить за собой, как он должен следить за собой в школе или на улице: не попасться бы на глаза классной или директору, не толкнуть бы кого случайно, не перейти дорогу на красный свет. А так по крайней мере хоть в мыслях своих человек может переходить улицу при каком угодно свете и толкать кого угодно и что угодно. А что может быть лучше?
8. На одних таблетках не проживешь. Чья цивилизация выше. Нужно уважать вкусы других
Устройство шлема показалось Ники куда сложнее, чем устройство скафандра, хотя и о нем он не знал ровным счетом ничего. Лишь гораздо позднее он узнал, каким замечательным изобретением был скафандр.
Прямо у рта торчали четыре трубочки, которые при необходимости можно было приводить в действие языком. Через первую и вторую прямо в рот подавались лекарства - из одной обезболивающие и для повышения тонуса, из второй - против заразных болезней и для снятия температуры. Из третьей поступала вода, а из четвертой - пища в виде таблеток. Кроме того, в шлеме был предусмотрен уловитель наружных шумов и передатчик, настроенный на волну скафандров, производившихся на Пирре.
- Можно я попробую эти таблетки? - спросил Ники, убедившись, что третья трубочка действительно впрыскивала в рот самую настоящую, хотя и несколько сладковатую воду.
- Неужели ты все еще голоден? - с изумлением спросила Нуми. - Не может быть! В твоем теле сейчас есть все необходимые питательные вещества.
- Кто его знает, что там есть, - ответил Ники. - Желудок у меня пустой.
- Подожди минутку, я подумаю!
Нуми нажала пальцем на кнопку за ухом и сосредоточенно замолчала. Очевидно, она спрашивала свой искусственный мозг, что это за странное явление. Ники в свою очередь постарался в это время ни о чем плохом не думать.
Через несколько секунд Нуми отняла руку от головы и открыла большую блестящую коробку, которую на выставке выдавала за переводческий аппарат. Она была наполнена разными блестящими металлическими предметами. Нуми развинтила одну из капсул и вытряхнула из нее на ладонь крошечную таблетку.
- Вот, проглоти это. Не трать те, что в скафандре. Они нам понадобятся, когда мы выйдем на какой-нибудь планете. Глотай. Только предупреждаю, что больше одной таблетки на… ну скажем, сто часов по-вашему, я тебе не дам. Мы должны беречь их, теперь-то нас двое.
Ники показалось, что скафандр его наполнился муравьями, которые вдруг забегали по телу, - это у него от страха поползли по телу мурашки. Хотя и любой землянин на его месте похолодел бы от ужаса, предложи ему кто-нибудь вместо нормальной еды давать раз в… сто часов - это же почти целых пять дней! - какую-то таблетку.
- Но я просто умру!
Экспериментальная девочка была неумолима:
- Не умрешь. Я проконсультировалась с искусственным мозгом. Просто твой желудок привык к большим количествам еды. А иначе в клетках твоего тела предостаточно питательных веществ. Ну давай, глотай!
- А может это…
- Как ты можешь такое обо мне подумать! - с искренним возмущением воскликнула девочка, и он поспешил проглотить таблетку.
Проглотил и принялся ждать. Через некоторое время он вдруг почувствовал, что его желудок чем-то наполнился. Ощущение было знакомым: когда-то его кишечник просвечивали рентгеном и тогда заставили перед процедурой выпить какую-то кашицу. Однако от голода, кошками царапавшего у него в желудке, не осталось и следа.
- Ну что, все еще голоден?
Ники прислушался к желудку, так же как она прислушивалась к своему мозгу. Потом робко ответил:
- Нет, но только рот мой все еще просит еды.
- Буф-ф! - воскликнула пирранская девочка. - Где я тебе найду еду для рта?
Ники протянул руку к куртке, которая совсем уже высохла. Он вспомнил, что положил в карман несколько жевательных резинок. Нуми, которая не поняла его намерений, остановила его.
- Не надевай свою одежду. Может, нам придется проходить подпространство.
Он снисходительно ухмыльнулся, но уже не так уверенно, как раньше, потому что многие из чудес, о которых она рассказывала, выглядели совсем реальными.
- А там, в подпространстве, жвачку жевать можно?
- Что - жевать?
Он протянул ей пластинку в красивой обертке.
- Только сначала разверни! А то как я на тебя смотрю, ты запросто с фольгой ее сжуешь!
- Но я ничего не хочу жевать!
- Попробуй. Я же попробовал твоих таблеток. Это, по крайней мере, вкусная штука.
Нуми с опаской сняла обертку, осмотрела пластинку, понюхала ее и осторожно положила на язык. Пару раз сжала зубами и тут же выплюнула в пригоршню.
- Какая гадость!
Земной мальчик обиделся.
- Больно разбираются твои мозги в жвачках!
- На, возьми ее, раз уж она такая драгоценная. Мы на Пирре привыкли уважать вкусы других. Извини, что я так сказала. У меня это вырвалось невольно.
Ники завернул жвачку в мятую фольгу. Ничего, надо ее только вымыть и она еще сгодится. И чтобы показать Нуми, как следует жевать резинку, он энергично задвигал челюстями.
Через несколько секунд резинка была уже достаточно мягкой. Тогда он тщательно разгладил ее языком за зубами, вытянул губы и осторожно подул. На губах у него вздулся маленький белый пузырь, который тут же начал расти.
- Что это? - изумленно воскликнула пирранская девочка.
Ники чувствовал себя на вершине счастья. Никогда еще ему не удавалось выдуть такой большой пузырь. Однако больше рисковать не стоило, и он языком собрал его обратно в рот. И только, когда жвачка опять превратилась в маленький шарик, ответил:
- Ваша цивилизация может делать такие штуки?
- Нет, - сокрушенно призналась маленькая пирранка.
- Что, выкусила?! Так что нечего тут из себя строить!
- Что - нечего?..
- Буф-ф, - с насмешкой повторил он ее восклицание. - Строить из себя, форсить, фасонить, выпендриваться…
- Ничего не понимаю, Ники! Я включу свой мозг.
- Не надо! Я просто хотел тебе показать, что и мне непонятно многое из того, что ты говоришь.
- Но почему ты не позволяешь мне включить мозг? С его помощью я понимаю тебя гораздо лучше, нежели просто так.
- Неприлично читать чужие мысли.
- Неприлично думать о неприличном, - возразила Нуми, но затем согласилась с ним. - Значит, тебя это пугает? Знаешь, других это тоже пугает. Но я не виновата в этом, поверь мне! Папа, наверное, тоже не знал, что когда работают оба мозга, я могу читать мысли. Да, но если бы не этот искусственный мозг, мы бы тогда просто погибли, и я никогда бы с тобой не встретилась.
Похоже, Нуми действительно радовалась тому, что встретила его. Когда она на него смотрела, глаза ее, казалось, искрились радостью.
Внезапно с присущим ей простодушием она заметили:
- Знаешь, ты очень красивый мальчик, но когда не переставая жуешь эту свою жвачку, становишься некрасивым. А кроме того, у тебя какая-то грязь под носом.
От неожиданности Ники чуть было не поперхнулся. Он поспешно вытер рукой верхнюю губу и, пока тер, ловко выплюнул резинку в пригоршню, потом вроде как машинально почесал за ухом, незаметно прилепив там жвачку. Одно из главных достоинств жвачек в том, что они прочно прилипают к чему угодно. Потом Ники вытащил из кармана куртки носовой платок, поплевал на него и стал энергично тереть им нос и рот.
- Не помогает, - сказала Нуми, с досадной озабоченностью вглядываясь в его лицо. - Ничего, я попрошу Мало посадить нас на какую-нибудь планету, где есть вода, и ты помоешься. Да ты не волнуйся, это не так уж тебя портит.
Эти слова снова вогнали Ники в краску. Чтобы скрыть смущение, он склонился над портфелем и, вытащив оттуда один из учебников, не глядя протянул его Нуми.
Девочка с жадностью начала перелистывать книгу, но тут же попросила у него разрешения включить искусственный мозг, чтобы быстрее все усвоить. Николай согласился, и она углубилась в чтение. Он же все это время изо всех сил старался не думать ни о чем неприличном и чем больше напрягался, тем труднее ему это удавалось. Да и кто знает, что считается приличным, что - неприличным на неизвестной ему Пирре.
- Здесь многое неверно, - вздохнула через некоторое время экспериментальная девочка.
Николай заглянул ей через плечо и увидел, что это был учебник по физике.
- Чур, не обижать друг друга! Если хочешь знать, каждая цивилизация имеет право на свои истины и каждая по-своему права.
- Да, но должны же существовать и некоторые всеобщие истины? А тут, где описывается строение материи и звезд, большинство сведений неверны. Да к тому же материя всюду одинакова, и на Пирре, и на Земле, и повсюду.
- Я, конечно, извиняюсь, - с иронией произнес Ники, - но если я прочту в вашем учебнике, что пишется о материи, и потом выложу все это на экзамене, учительница влепит мне такую жирную пару! Все в мире относительно, как сказал один великий ученый.
- Да, это так, - согласилась девочка с Пирры и продолжила внимательно рассматривать остальные учебники.
Николай Буяновский не пылал особой любовью к тому, что писалось в учебниках, но ее критическое отношение к ним ему тоже не понравилось.
- Да-а-а, - мудро заключила Нуми. - Действительно, людям наших планет необходимо встретиться и обсудить некоторые вещи. Слишком много разногласий в наших представлениях.
- А потом появятся еще какие-нибудь инопланетяне и скажут: "Какие же вы все тупицы!"
Нуми засмеялась.
- Правда! С этими цивилизациями одна путаница. Похоже, им лучше вообще не встречаться, а?
- Ну, я не хотел этого сказать, - запротестовал Ники. - Мы же с тобой находим общий язык! Скажи-ка лучше Мало, чтобы он доставил нас на какую-нибудь другую планету, посмотрим, что из этого получится!
- Тебе правда этого хочется? - засияла девочка. - И ты уже мне веришь?
- Конечно, - весело заявил он. - Раз уж мы в космосе, так давай сделаем какое-нибудь полезное дело.
Лицо экспериментальной девочки приняло сосредоточенное выражение, посерьезнело и даже как-то погрустнело, потом снова засияло.