"О господи! - подумала я. - Неужели опять выключили электричество?" А может, так задумано в программе поездки? Да нет, вряд ли, я же почувствовала, как накатила и схлынула энергия, как она перескочила…
…в Дэнни.
На миг я оцепенела от ужаса.
- Дэнни! Никакого ответа.
- Дэнни, ты цел?
Я пошарила во тьме, ища его руку. Не нахожу. Где же он? Неужели он… Он был… У меня задрожали руки. Такой сильный ток может убить человека!
- Дэнни!
Где же он? Почему не отвечает?
В бутафорской заброшенной шахте царила кромешная тьма. Я не могла разглядеть даже свои собственные руки. Я не находила себе места от страха за Дэнни, и мне оставалось только одно. Так я и поступила.
Я достала Сердце.
Его мягкое сияние озарило липкие нити паутины. И пустое кресло рядом со мной. Послышался шорох. Сзади, на спинке сиденья, стоял Дэнни, балансируя, как акробат. На этот раз он не улыбался.
- Прости, - сказал он и ласково погладил меня по щеке.
Простить? Но за что? Я не поняла.
И тут внутри меня произошел какой-то энергетический взрыв, и мой мозг погрузился во тьму.
- Мисс! Мисс, с вами все в порядке?
Мне было холодно. Во рту пересохло. Все тело болело. Что случилось?
- Скорее, накройте ее одеялом! Мисс, вы меня слышите?
- Ага, - пробормотала я и попыталась открыть глаза. Что это… что со мной? Какое ужасное чувство…
Надо мной склонился незнакомый мужчина в веселой красно-желтой униформе. На кармане было написано: "Карнавальная бухта. Служитель".
Карнавальная бухта. Поезд-призрак. Дэнни.
Я торопливо огляделась по сторонам, поняв наконец, почему мне так плохо.
Дэнни исчез.
И Сердце тоже.
5. Волшебное слово
Я поняла: мне от них не избавиться. По крайней мере, пока меня не осмотрит врач. Так они сказали.
- Кто-нибудь видел мальчика, с которым я была? - спросила я. - Чуть выше меня, каштановые полосы, голубые глаза.
Никто не видел.
- Он вернется, - сказал служитель, который нашел меня. - Наверно, пошел за помощью. - Он смотрел на меня с жалостью. Наверно, думал: ну и подлец этот парень, бросил свою подружку посреди темноты и удрал. Я не могла сказать ему, что Дэнни сотворил совсем другое: хуже, намного хуже.
Бесконечно хуже.
Я тряслась и не могла остановиться. Внутри меня зияла пустота. Черная, холодная пустота.
Наконец нашли врача. Женщина осмотрела меня, измерила пульс и давление, посветила мне в глаза маленьким фонариком. Я сказала ей, что нет, головой я не ударилась, и нет, мне совсем не тяжело дышать. Но все-таки я не переставала дрожать.
- Ты никогда не страдала клаустрофобией? - спросила она.
Я чуть не сказала "нет", но вовремя передумала. Она явно не намеревалась меня отпускать, пока не найдет объяснения обморока, а я не могла ей рассказать, что произошло на самом деле. Клаустрофобия вполне подойдет.
- Есть немножко, - ответила я. - Ну, совсем чуть-чуть.
Она спрятала фонарик в карман.
- Ты испугалась, когда в туннеле погас свет?
Я кивнула и отметила про себя, что это не полная ложь - я и в самом деле испугалась. Страшно испугалась, что с Дэнни что-нибудь случилось. А он все время готовился… От этой мысли внутри все сжалось, я судорожно вздохнула.
Врач погладила меня по руке.
- Не волнуйся, Вилл. Кажется, я догадываюсь, что произошло. Ты так перепугалась, что у тебя нарушилась вентиляция легких и ты потеряла сознание. Если такое случится еще раз, сосредоточься на своем дыхании. Дыши глубоко, медленно. И все будет хорошо.
- Спасибо, - поблагодарила я.
- А теперь кто-нибудь сможет отвести тебя домой? Ты еще не совсем оправилась.
В конце концов, тот же служитель вызвался подвезти меня. Когда до дома оставалось несколько кварталов, электричество снова вырубилось, и весь Хитерфилд превратился в большую гудящую пробку. Поэтому я сказала, что дальше пойду пешком. Но на самом деле я бросилась бежать. Мне нужно было заглянуть в квартиру к Дэнни. Увидеть этого двуличного воришку, заглянуть в его лживые глаза…
- Вилл!
Тарани. И Корнелия. И Ирма. И Хай Лин. Все ждут у дверей моего дома. И вид у них… очень озабоченный.
- Вилл, что случилось? Мы все… нам всем вдруг стало очень плохо. Какое-то ужасное чувство. Мы пришли сюда, но тебя не было дома. Вилл, что случилось?
Я не могла им сказать. Не хватало духу. Но это было необходимо.
- Это Дэнни, - промолвила я, и мой собственный голос показался мне безжизненным. - Он… он украл Сердце.
Корнелия приложила руку к двери в квартиру 26Б. Замок щелкнул и открылся. В этом ее особый талант - она умеет усилием воли передвигать предметы.
Мы вошли. Хай Лин обвела прихожую лучом фонарика. Никого. И ничего. Ни пальто, ни обуви. В кухне то же самое. И в гостиной тоже. Квартира была пуста. Она и раньше-то, когда в ней жил Дэнни, выглядела пустоватой. Но сейчас было ясно - он уехал. Вопрос только - куда?
- Боже мой! - изумленно ахнула Корнелия. - Смотрите!
Она указала своим фонариком туда, где когда-то была электрическая розетка. Сейчас на ее месте вздулся черными пузырями расплавленный пластик. То же самое, как мы выяснили, произошло со всеми розетками в квартире. А на голом паркетном полу в гостиной появилось большое черное пятно шириной около метра.
- Что случилось? - спросила Хай Лин. - Что он натворил?
В моем затуманенном мозгу кое-что начало проясняться. Это было не знание и не логика. Так, скорее интуиция.
- Перебои с электричеством, - проговорила я. - Их устраивал Дэнни. Не знаю, как он это делал и зачем, но это, несомненно, он. - Я вспомнила тот пугающий миг, когда вся энергия, какая была вокруг нас, вдруг скакнула в Дэнни.
- Он ушел… - послышался откуда-то тихий, робкий голосок. Но ни одна из нас не раскрывала рта.
Я подскочила. Наверно, подскочили мы все. Лучи двух имевшихся у нас фонариков лихорадочно зашарили по комнате.
- Вон там, - показала я. - На подоконнике.
Разговаривала старая транзисторная магнитола Дэнни. Маленькая, аккуратная, ярко-синяя. Как его глаза. Нет. Сейчас у меня не было никакого желания думать о его глазах.
- Ты видела, как он ушел? - спросила я.
- Даже не попрощался, - магнитола сопроводила свои слова легким треском статического электричества и печальным звучанием скрипок. - Ушел. Ушел, и все. Бросил меня. Бросил совсем одну. - Скрипки запели еще горестнее.
- Куда он ушел? - спросила Корнелия. Синяя магнитола не ответила ей, продолжая наигрывать траурную музыку. Корнелия взглянула на меня.
- Спроси ты, - сказала она. - Надо узнать.
- Пожалуйста, - взмолилась я. - Это очень важно. Скажи, куда ушел Дэнни?
- Совсем одну. А я так старалась. Но нет. Я его не устраивала! А теперь он ушел с ней! - последнее слово было так пропитано кислотой, что я встревожилась - не вытекли ли у нее батарейки.
- С ней? - спросила я, невольно ощутив укол ревности. - С кем? - С этой большой, вульгарной, грубой шумелкой, которую он недавно купил. Бум! Бах! Бум-бум-бум! Никакой тонкости. Никакой культуры. Только грохот - и ни капли вкуса. Но мужчины - они все такие.
Все ясно. Она говорит о новенькой стереосистеме для компакт-дисков. Перед моим мысленным взором померкли страшные картины того, как Дэнни хихикает у меня за спиной с похожей на модель девицей в тысячу раз красивее меня. Я готова была надавать себе пинков за то, что мне в голову лезут такие дурацкие мысли, когда на нас готовы обрушиться намного более серьезные бедствия. Впрочем, уже обрушились - Сердце-то исчезло.
- Что с ним случилось? - спросила я.
- Он превратился в свет.
- Превратился во что?! Магнитола горестно загудела.
- Да, именно так. Он подпитался, потом превратился в свет.
- Как это - подпитался?
- Из розеток, - ответила синяя магнитола, как будто речь шла о самых простых и обыденных вещах. Для нее, разумеется, так оно и было. Она тоже жила на том, что Джеймс называл "более чистыми формами энергии". Но Дэнни?…
- Ты хочешь сказать, он… питается электричеством? - переспросила я на всякий случай.
- Конечно. И какой же у мальчика аппетит!
- Если бы у магнитолы было лицо, оно бы просияло. Фоновая музыка зазвучала, сочнее, в ней появились материнские нотки, добавились фагот и другие деревянные духовые инструменты.
Мы с девчонками только стояли и переглядывались.
- Да, - еле слышно вымолвила Хай Лип. - Кем бы он ни был, он определенно не человек. И вряд ли он из нашего мира.
Мы сидели у меня в комнате, мрачно вздыхали и обдумывали, что делать дальше. Выбор был невелик.
- Надо поговорить с Оракулом, - твердо заявила Хай Лин.
Я ничего не могла возразить. Как же мне не хотелось представать перед ним и перед Советом Братства, когда все они знают, какой дурой я оказалась. Беспечной дурой. Я никуда не годная Хранительница Сердца… Мне было грустно. Тошно. Стыдно.
Вдруг что-то ткнулось мне в ладонь. Моя белка. Она свернулась у меня на коленях и тихонько лежала. Не похоже на нее. Обычно она очень бодрая и шустрая. Грызет все подряд, особенно мебель. Но сейчас этот мягкий, теплый комочек утешил меня. Я погладила нежную шерстку белки, и мне стало очень уютно.
- Обязательно надо, - повторила Хай Лин.
- Гм, - протянула Ирма. - Одна загвоздка. Как мы попадем к нему без Сердца?
Мы снова недоуменно переглянулись. Эта мысль раньше не приходила мне в голову. Ирма права. До сих пор мы путешествовали в Кондракар и другие места за пределами нашего мира лишь с помощью Сердца. Наверно, только в этот миг я осознала всю глубину несчастья, которое сама накликала. До тех пор я чувствовала себя ребенком, который сделал что-то очень плохое, но считает, что взрослые придут и все уладят. Но что предпринять, если мы не можем даже попасть к Оракулу? Что если мы никогда не получим Сердце назад? Кто мы без него? И что станет с Кондракаром? Может… может ли Дэнни (или кто он там есть на самом деле) представлять реальную угрозу для Кондракара?
- Мы теперь не можем даже колдовать как следует, - прошептала я. Что я наделала! Навредила не только себе, но и всем нам. А если Сердце пропало навсегда… Страшно подумать, что станет с равновесием Добра и Зла во Вселенной!
- Вилл… - Тарани неловко накрыла мою ладонь своей. - Не переживай так. Что-нибудь придумаем.
Мне нечасто случается плакать. Но я понимала - если я посижу еще хоть секунду рядом с Тарани, такой доброй и великодушной, то мои слезы придется вытирать шваброй. Я прижала белку к груди и встала.
- Куда ты? - спросила Ирма.
- Выпью воды, - выдавила я, задыхаясь, и на подкашивающихся ногах поплелась на кухню.
Белка запищала, и я ее выпустила. В этот миг мне не было ни до чего дела - пусть она изорвет хоть всю мебельную обивку в доме. Я набрала полную ладонь холодной воды и плеснула себе в лицо.
- Мисс Вилл!
Джеймс. Ну что ж, хоть он еще со мной разговаривает.
- Что?
- У меня на нижней полке есть шоколадное масло.
Шоколадное масло. Мое лучшее лекарство от уныния. Наверно, вид у меня действительно кошмарный, раз уж Джеймс предлагает мне столь нездоровое кушанье.
- Спасибо.
- Не хотите ли подкрепиться, мисс?
- Не сейчас, спасибо, попозже. - Мое нынешнее уныние не вылечить сахаром и насыщенными жирами. При мысли о еде меня даже немного затошнило.
Я медленно вытерла руки кухонным полотенцем. Возвращаться к остальным было страшно. Кто там сказал, что разделенное несчастье облегчается наполовину? Он не сталкивался с моими проблемами. Когда я взглянула на своих четырех подруг и осознала, что я с ними сделала, совесть принялась грызть меня вчетверо сильнее.
Джеймс прочистил горло, как вежливый дворецкий.
- Кх-гм. Мисс Вилл!
- Да, Джеймс?
- Вы не забыли, что на свете есть волшебное слово?
Какое еще волшебное слово? Я не знала никаких заклинаний, которые помогли бы мне вернуть Сердце или попасть в Кондракар. Потом я поняла, о чем он говорит.
- Ты думаешь… достаточно сказать "пожалуйста"?
Он едва заметно улыбнулся.
- Иногда помогает.
Размышляя над его предложением, я вернулась в комнату, где мои подруги сидели все в таком нее расстройстве. "Почему бы не попробовать", - сказала я себе.
- Девочки, - начала я. - Есть одна идея. Ирма и Тарани подняли глаза. Остальные даже не шелохнулись.
- Да? - спросила Тарани. - Какая же?
- Я знаю, что самим нам не попасть в Кондракар. Но можно попросить Оракула перенести нас туда. Попросить очень вежливо.
- Думаешь, он нас услышит?
- Почему бы и нет? Он, похоже, знает обо всем, что происходит в любых мирах.
Девочки задумались. - Попытка не пытка, - сказала наконец Ирма.
- А что мы должны делать? Просто… закрыть глаза и пожелать? Или как? - Хай Лин, сидевшая на моей кровати, немного приподнялась.
Я пожала плечами.
- Наверное… Может быть, взяться за руки? Всем пятерым. Действовать вместе. - Я подумала, что даже без Сердца вместе мы будем сильнее.
Хай Лин соскользнула с кровати и села, скрестив ноги, на пол рядом с Тарани.
- Давайте, - просто сказала она.
Ирма и Корнелия тоже сели. Я обвела кружок глазами. Какие мы все разные! Тарани - тихая и задумчивая, временами сильно волнуется. Ирма - живая, веселая, бесшабашная. Корнелия - самая рассудительная, скептически относится к безумным идеям. Хай Лин - такая легкая и быстрая, всегда в хорошем настроении. То есть почти всегда. Сейчас она не очень-то радуется. Когда мы собираемся вместе, мы часто веселимся и шутим, особенно Ирма, иногда поддразниваем друг друга. Много смеемся. Но теперь все было совсем по-другому. Девочки стали какие-то… не знаю, наверное, они чувствовали себя примерно как я: ощущали внутри такую же пустоту и неправильность. Но ни одна из них не сказала: "Я же тебе говорила". Или: "Ну и дура же ты". Или: "Это ты во всем виновата".
Я вступила в круг. Сомкнула руки. И закрыла глаза. "Пожалуйста, - думала я. - Пожалуйста, услышь нас. Пусть я поступала глупо и легкомысленно, но они-то ничем не заслужили этой… этой пустоты. Пожалуйста!"
Откуда-то налетел порыв ветра. Тело стало легким. Что-то явно происходило, но я не решалась открыть глаза.
Краем уха я услышала испуганное попискивание белки и тихое "Удачи, мисс Вилл!" от Джеймса. Потом утихли где-то вдалеке все обычные звуки хитерфилдской жизни: шум машин, шорохи, шаги, голоса из соседских телевизоров. Мы погрузились в тишину.
"Добро пожаловать, Стражницы".
Наконец я осмелилась открыть глаза. Я смутно осознавала, что нахожусь в огромном зале Совета, что вокруг меня тянутся колонны бесконечной высоты, а потолок уходит почти под небеса. Но по-настоящему я видела только лицо Оракула.
В его глазах не было упрека. Только безмятежность и тихое ожидание.
- Я потеряла Сердце, - с ходу выпалила я, хотя догадывалась: он, наверное, уже обо всем знает.
"Да".
- Я… я готова на все, чтобы вернуть его! "Надеюсь, не на все".
- Что?
"Надеюсь, ты сделаешь только то, что необходимо и правильно".
На миг я задумалась об этом.
- Меня… обманули, - проговорила я. И обидели. И унизили. Я не произнесла этих слов вслух, но почувствовала, что Оракул и без того услышал их, и мне стало неловко. "Да".
- Он украл сердце. Это нечестно.
"Это прискорбно. Я сочувствую твоей боли. Но в эту минуту вор находится в гораздо большей опасности, чем ты".
- Дэнни? В опасности? "Да".
- Но… почему?
"Неужели ты думаешь, Стражница, что кто-нибудь может завладеть Сердцем Кондракара и не измениться под его влиянием?"
Я вспомнила мгновение, когда впервые взяла Сердце в руки, и покачала головой. Да. Это правда. Рядом с Сердцем меняется все.
"А тот, кто владеет им не по праву, может измениться… в опасную сторону. По этой причине ты, должна вернуть Сердце".
- Но… где оно и Дэнни? Кто он?
"Узнав, кто он, ты поймешь, где он. Он на Нимбусе, в мире солнечных саламандр".
- Значит, Дэнни… саламандра? Но он выглядит как человек. Хотя иногда ведет себя не по-человечески, - в последних словах прозвучало больше горечи, чем я в них вкладывала.
"Солнечная саламандра - существо из чистой энергии, и может по своему желанию принимать любую форму".
Вдруг мне вспомнился огромный кот с синими глазами. Неужели это тоже был Дэнни? Следил за нами, шпионил… видел у меня Сердце? Строил планы, как обвести меня вокруг пальца? Делал вид, что я ему нравлюсь, а сам в это время… По щекам у меня потекли жгучие слезы, я сердито вытерла их.
- Почему он украл талисман, раз это так опасно? И как он попал в Хитерфилд? Если живет на этом… этом Нимбусе?
"Для саламандры, Сердце сияет, как небольшое солнце. Точно сорока, ворующая блестящие предметы, саламандра, почуявшая Сердце, страстно возжелает завладеть им. Думаю, дело только в этом. Надеюсь, тут не кроется ничего более серьезного. Потому что такое воровство будет считаться довольно безобидным, а Нова сумеет выжить, только если будет практически невинным. А как он попал в твой мир… Я уже сказал, что саламандры способны принимать любой облик. Некоторые из них, самые талантливые, могут совсем избавляться от тела и путешествовать в виде чистой энергии. Они переходят из одного мира в другой, как свет проникает сквозь стекло".
Я вспомнила, что сказала мне синяя магнитола: "Он превратился в свет".
- Тогда почему мы редко видим саламандр?
"Потому что они связаны Клятвой. Они обязаны защищать свой мир и его народ, служить им. Нарушив свою Клятву и придя к тебе, Нова подверг свою жизнь большой опасности, и ты должна как можно скорее найти его". Мне подумалось, что Оракул проявляет слишком много заботы о гнусном лживом воришке. Меня разобрала злость. Я хотела вернуть назад то, что принадлежало мне по праву!
- Вы отправите нас на Нимбус?
"Да".
- Как скоро?
На лице Оракула появилась улыбка. "Сейчас, мое нетерпеливое дитя. Немедленно".
6. Нимбус
Дзынъ! Бум-бурум! Тррр-ах!
Ну и погодка стояла на Нимбусе! Над головой в густом сумраке беспрерывно грохотал гром, по угольно-черному небу метались молнии.
Молнии…
- Вот, значит, о чем он говорил… - прошептала я.
- О чем? - полюбопытствовала Корнелия.
- Гм… да так. - У меня вспыхнули щеки. - Он… он говорил, что у меня волосы цвета молнии.
Тарани приподняла бровь.
- Что ж, теперь мы хотя бы знаем, что прибыли в нужное место, - заметила она.
Молнии, метавшиеся по черному небу, были красными, ослепительно-алыми, и светлели до белизны только в середине. Поэтому у местности был праздничный вид - будто ее озарял фейерверк. Ракеты, сполохи золотого дождя. Создавалось впечатление, что сейчас мы должны развести костер, начать водить хороводы и запеть веселую песенку. Жарить поп-корн и делать хот-доги. Так нам казалось, пока не налетел первый порыв ледяного ветра с дождем.