- Выяснить это можно только одним способом, - сказала я, не желая медлить больше ни минуты. Будь у меня силы, я бы взбежала на крыльцо. Сердце было так близко. Я чувствовала, что могу протянуть руку и взять его.
На вершине лестницы оказалась комната, почти такая же, как у Соланы. Круглый очаг, полка с трофеями, дверь и балкон. Среди трофеев на полке стоял потрепанный музыкальный центр, такой одинокий и неуместный здесь. Но где же Сердце? Я лихорадочно огляделась.
С балкона в комнату вошел Дэнни. Я оцепенела. Дэнни? Но я думала, победила Солана…
- Я решила, что ты проиграл, - выпалила я.
- Нет, - без улыбки ответил он. - Я победил. - Его губы скривились в какой-то кислой удовлетворенной усмешке. - Теперь она не скоро сумеет изменить облик. Будет хромать домой, всю дорогу таща на себе эту старую волчью шкуру.
В нем что-то изменилось. Не физически, нет, - он остался в том же облике, какой я знала: сильные широкие плечи, каштановые волосы, глаза. Но что-то в нем… было не так.
И тут я поняла, что именно. Исчезла радость жизни.
- Я теперь очень силен, - сообщил он мне. - Сильнее, чем прежде. Ты не сумеешь сразиться со мной и победить.
- А ты попробуй, - со злостью предложила я. Хотя и знала, что, скорее всего, он прав. У него было Сердце. У меня - нет. Он победил Солану, от которой мы сломя голову убежали из глумсберийской башни.
- Только если ты меня вынудишь, - ответил он. - Я уже… здорово устал от сражений. - Он потер лоб. - Солана была третьей за два дня. Самой сильной, намного сильнее первых двоих, но я теперь могу одолеть их всех.
Я сделала шаг вперед. Он настороженно следил за мной.
- Отдай Сердце, - велела я.
- Почему?
Как это - почему?
- Потому что оно не твое.
- Теперь мое.
- Нет. Ты можешь держать его у себя, но я - Хранительница.
- Не слишком-то хорошо ты его хранила. Это был удар ниже пояса.
- Ты меня обманул. Соврал. Сказал, что я тебе нравлюсь. - Я страшно устала, все тело болело, а сильнее всего - грудь. Иначе я, наверное, не произнесла бы этих слов.
На миг он отвел глаза. Неужели у саламандр есть совесть?
- Если хочешь знать, - сказал он, - о том, что ты мне нравишься, я не соврал.
- Как трогательно, - язвительно пробормотала Корнелия.
- Но это не помешало тебе украсть Сердце! - Я сделала еще один шаг вперед.
- Стой, - велел он. - Не подходи ближе. Я не хочу драться с тобой, Вилл, но если…
Боль пронзила меня, как лезвие ножа. Я упала на одно колено, потом рухнула ничком на холодный каменный пол.
- Вилл! - Ко мне подбежала Тарани, попыталась поднять меня. Ирма тоже встала рядом.
- Вилл, - яростно прошептала она. - Что случилось? Он тебя ранил?
У меня в глазах защипало, но я ни в коем случае не собиралась плакать перед этим мерзавцем. Я кое-как сумела подняться на колени и отчаянно заморгала, смахивая предательские слезы.
Дэнни тоже стоял на коленях. Его лицо перекосилось от боли точно так же, как и мое.
- Больно, - пожаловался он. - Вилл, почему мне так больно?
- Оно не твое, - процедила я сквозь стиснутые зубы. - Ты должен отдать его. Иначе оно погубит тебя.
- Но оно такое красивое, - сказал он неожиданно по-детски. - Такое красивое. Его все видели. И все его хотят. Солана сказала, что первая увидела его, это она рассказала мне о нем. Но она ведь не смогла до него добраться! А я смог. Я узнал, как это сделать. И теперь они все приходят ко мне и хотят его отобрать. - На миг его лицо перекосилось от ярости. Стало уродливым. - И ты тоже! Тоже хочешь его отобрать.
И вдруг я поняла, что хотела совсем не этого.
- Нет, - прошептала я. - Я не отниму его у тебя. Но если ты отдашь мне его, я приму.
Это застигло его врасплох. Да и остальных тоже.
- Вилл! Не оставишь же ты Сердце у него! - вскричала изумленная Ирма.
Я сжалась, превозмогая боль, и кивнула.
- Оставлю. Так надо. Разве ты не понимаешь?
Сердце нельзя забрать. Его можно только отдавать и принимать, но если взять его силой, то погибнут оба - и тот, кто отнял, и тот, у кого отняли.
В холодной, пустой комнате наступила мертвая тишина.
- Погибнут? - неуверенно переспросил Дэнни.
- Да. Разве не видишь, как оно губит тебя? Разве не видишь, как гибнут саламандры и весь мир, который им положено защищать?
- Сердце не может этого сделать, - сказала Тарани. - Оно не погубит нас!
- Нас погубит не Сердце. А мы сами, своими руками. Потому что наши поступки меняют нас. Точно так же, как поступки Дэнни изменили его. Дэнни, раньше ты всегда улыбался. Я никогда не встречала такого счастливого человека. А сейчас ты счастлив?
- Нет, - еле слышно признался Дэнни. Он сел па корточки и обхватил себя руками, как будто внутри у него все болело. - Разве оно… губит тебя? - тихо спросил он. - Я не желал этого, Вилл. Честное слово.
Мне хотелось поверить ему. Наверное, в глубине души я все-таки поверила. В Дэнни не было зла. Только озорство да излишнее любопытство.
- Ты отдашь мне Сердце? - спросила я его. По его лицу пробежала дрожь, как будто он собирался изменить облик. Потом оно стало твердым.
- Я… нет. Не могу. Вилл. - Он еще крепче обнял себя. - Оно такое красивое, - прошептал он, и в его голосе было столько страсти, что я чуть не заплакала от отчаяния.
- Пошли, - сказала я подругам. - Больше мы ничего не можем сделать.
- Неужели… неужели ты просто повернешься и уйдешь? - спросила Хай Лин. - Уйдешь и оставишь ему Сердце?
- Да.
Я начала спускаться по лестнице. Я сделала то, что необходимо и правильно. Но этого оказалось недостаточно.
Когда я была на полпути к воротам, он окликнул меня.
- Вилл.
Я остановилась, но не обернулась.
- Что?
- Пожалуйста… Я хочу тебе кое-что подарить. Возьмешь?
В тот же миг боль в моей груди утихла, словно Сердце снова оказалось на своем месте.
- Да, - ответила я. - Конечно, возьму. Отдать. И принять. Но не отобрать.
- Только… - умоляюще продолжил он. - Если я его подарю… ты починишь мой музыкальный центр?
Несмотря на всю усталость, меня разобрал смех.
- Посмотрим, что с ним можно сделать.
Но это, конечно же, был еще не конец. Надо было починить телегу и отвезти бедного мистера Густошерста домой, к миссис Густошерстке. Погода держалась отвратительная. Мы все простудились. Но, готовясь к отъезду из Лиллипонда, мы вдруг услышали над головой мощные раскаты, и это был не гром.
"У меня есть сила, у меня есть власть, - распевал голос Джо-Джо в миллионе миль от дома. - У меня есть музыка, у меня есть страсть".
Я рассмеялась. Наверху, в своей комнате под крышей башни, Дэнни наверняка танцевал.
- Ну, я рада, что хоть кто-то сейчас счастлив, - проворчала Корнелия.
- А ты разве не счастлива? - спросила я.
Ее хмурое лицо разгладилось. На губах заиграла улыбка.
- Да, - ответила она. - Сейчас дела идут намного лучше. - Она взмахнула рукой, и на обгоревшем склоне холма снова зазеленели деревья. Улыбка Корнелии стала шире. - Вот так мне больше нравится!
- Вилл, как ты себя чувствуешь, тебе лучше? - обеспокоено спросила Тарани. - Там, наверху… когда ты упала…
- Мне уже хорошо. - Мало сказать - хорошо. На миг я задумалась, и тут мне в голову пришли слова, которые намного лучше описывали, что я чувствую. Пусть это выражение не из тех, что произносят в торжественной обстановке, зато оно прекрасно отражало мое настроение: - У меня легко на сердце.
В сводчатых залах оплота Кондракара мне улыбался Оракул.
"Вот и усвоен еще один урок, - говорил он нам. - Взят еще один барьер. Вы растете, Стражницы. Взрослеете".
- Я хотела спросить… - начала я.
"Что?"
- Когда вы отправите нас назад… нельзя ли немного схитрить?
"Как это - схитрить, Стражница?"
- Ну, просто… мы ведь исчезли не несколько дней, никого не предупредив, ничего не объясняя…
"Ага. Родители".
- Одним словом… да.
"Нет нужды причинять им тревогу и боль. Хорошо, Стражница. Мы "схитрим". Время, как и пространство, здесь податливо".
И мы вернулись в тот же вечер, когда отправились в путь.
На следующий день в коридоре Шеффилдской школы я встретила Мэтта. Мучаясь угрызениями совести, я тупо глядела на свои ботинки.
- Привет, - окликнул он. - Что-то у тебя сегодня усталый вид. Неужели белка всю ночь спать не давала?
- Что-то вроде того, - пробормотала я.
Потом сделала нечеловеческое усилие, подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
- Твои щенки…
- Да, - сказал он. - Разбежались по всей квартире. Ни минуты спокойно не сидят, - он улыбнулся мне. - Может, все-таки хочешь на них посмотреть? Заходи после школы.
- Очень хочу, - сумела выдавить я, покраснев до ушей.
Его улыбка стала шире. У меня в груди появилось странное ощущение, не имевшее ничего общего с Сердцем Кондракара, а касавшееся только моего собственного сердца. Оно забилось как сумасшедшее.
- Тогда встретимся после уроков, - Мэтт махнул мне рукой и зашагал прочь.
У меня за спиной Ирма противным голосом затянула:
- А у Вилл свиданье, а у Вилл свида-анье…
Я толкнула ее в бок и велела умолкнуть. Но почему-то с моих губ не сходила довольная улыбка.