Лес впереди посветлел, начал редеть. Ребята вышли на открытое место и километрах в полутора увидели деревню. Она расположилась на взгорке, были хорошо видны дома и сараи, стоявшие вольготно, не впритык друг к другу.
Дорога, заросшая травой, подорожником, одуванчиками, вела прямо к деревне.
Алексей Палыч надел очки и сразу разглядел, что с одного конца к деревне подходят столбы связи. "Как минимум - телефон", - с удовлетворением подумал он.
- Побегу занимать очередь в магазин? - спросил Шурик.
Очень уж хотелось ему хоть чем-то быть полезным для ребят.
Но группа уже отринула его окончательно.
- Займи лучше на автобус, - посоветовал Стасик. - Для себя лично.
- Может быть, не ходить всем, а послать только за продуктами? - предложила Валентина.
- Нет, нет, - поспешно вмешался Алексей Палыч. - Деревня небольшая, в ней может и не быть магазина. Придется покупать у местных жителей, а это гораздо сложнее. Потом, знаешь, как бывает в деревенских лавках, придешь, а продавщица ушла корову доить или на свадьбу. Нет, пойдем вместе.
Алексей Палыч взглянул на Лжедмитриевну. Вот сейчас-то и нужна была ее поддержка. Если, конечно, не наврала она ночью, что решила прекратить поход.
- Идем все, - сказала Лжедмитриевна.
Очевидно, Бюро прогнозов выполнило свою дождевую норму и теперь снова выпустило солнце на небо. Низкие серые облака сменились мощными кучевыми. Небо стало высоким и синим. Сверху лилось тепло. Мокрая одежда нагрелась и парила.
Деревушка была небольшая - домов пятнадцать. В ней и в самом деле могло не оказаться магазина. Но в какой русской деревне не найдется молока и картошки для усталых и голодных прохожих?
Первым неладное почуял Веник. Из головы цепочки он перешел в хвост и понуро плелся сзади.
Мысленно Алексей Палыч был в деревне уже пятый день и потому неладное он почувствовал вскоре после Веника. Некоторое время ему удавалось кое-как себя уговаривать: не слышно петухов - нечего им орать в середине дня; не мычат коровы - пасутся они сейчас где-то в стороне; не слышно людских голосов - работают люди в поле…
Но уже не доходя до деревни нескольких сотен метров все стало ясно.
Заросшая травой дорога перешла в заросшую травой улицу.
Группа медленно брела по центральной и единственной улице. По бокам ее стояли столбы с оборванными проводами. Повалившиеся палисады догнивали перед безглазыми домами. Кое-где в оконных переплетах поблескивали осколки стекол. Крыши домов поросли мхом ядовито-зеленого цвета или обрушились. Бревна, из которых были сложены срубы, посерели, растрескались по торцам. Некоторые дома сильно покосились. А всякие сараюшки и пристройки для скота завалились, наверное, уже давно.
Лет уже пятнадцать, пожалуй, как бросили эту деревню.
А вот магазин здесь все же имелся.
Один из домов был когда-то наполовину жилым. Над второй половиной висела жестяная вывеска в деревянной рамочке. Краской, бывшей когда-то синей, на ней кривоватыми буквами выведено "ПРОДМАГ" и нарисована не то ромашка, не то шестеренка.
Дверь "продмага" вывалилась наружу.
Алексей Палыч обратил внимание на то, что именно у этого дома заканчивалась линия столбов. Положив свой шест на землю, он подошел к дому и попробовал пальцем бревно сруба. Палец ушел в гнилое дерево, как в торф. Покачав головой, Алексей Палыч осторожно наступил на дверь. Она выдержала, не провалилась. Пол кряхтел, но тоже выдержал. Лучше всего в помещении сохранились пустые полки, на которых когда-то хранились продукты. В приличном состоянии был и прилавок. Что надеялся тут найти Алексей Палыч? Ничего. Просто хотел убедиться, что полоса везенья кончилась, а робкий огонек надежды был затушен чьим-то могучим дуновением.
И все же он нашел то, к чему так давно стремился.
Словно в насмешку, на стене помещения висел телефонный аппарат. Он и выглядел даже довольно прилично, будто кто-то специально посещал эту деревню, ухаживал за аппаратом, протирал его для того только, чтобы поиздеваться над Алексеем Палычем.
Алексею Палычу так хотелось, чтобы телефон зазвонил, что если бы это случилось, несмотря на оборванные провода, он бы поверил. Но у телефона и трубки не было.
Алексей Палыч вышел на улицу. Ребята, скинув рюкзаки, сидели прямо на дороге. Во взглядах их было ожидание, словно Алексей Палыч мог вынести из лавки какие-то новости.
- Переселились уже давно, - сказал Алексей Палыч. - Переехали, наверное, на центральную усадьбу, в новые дома. Никто не хочет теперь жить без газа, без электричества. Конечно, в домах что-то осталось, но, сами понимаете, ничего съедобного. Может быть, в огородах сохранилась картошка… Хотя вряд ли: за такой срок она давно выродилась.
- Я сбегаю посмотрю, - поспешно отозвался Шурик.
Алексей Палыч не был уверен в том, сумеет ли Шурик отличить картофельную ботву от прочей зелени, и хотел сходить сам, но тут же вспомнил, что сейчас всего лишь начало июня.
- Не надо, - сказал он. - Я забыл, что в это время никакой картошки еще не может быть. Давайте думать, что делать дальше.
- Идти, - сказал Стасик.
- Куда? Опять на север?
- Нужно искать дорогу, - сказал Гена. - Люди тут жили? Продукты им привозили? Сами они куда-то ездили? Должна быть еще дорога.
- Точно, - сказал Стасик. - Они же отсюда по дороге ехали, а не по воздуху. Надо обойти деревню кругом.
Шурик опять заегозил, стал доказывать, что на разведку лучше всего послать его. Видно, калорий в нем оставалось еще немало. Но услуги его отвергли.
- Ты вышел из доверия, - сказал Стасик. - Если бы здесь ходил автобус, тебя бы отправили домой. Гена, пойдем сходим.
Стасик и Гена ушли. Вернулись они через полчаса.
- Другой дороги нет, - сообщил Стасик.
- Надо было идти не направо, а налево, - сказал догадливый Шурик.
- Я всегда говорил, что ты умница, - мрачно сказал Стасик. - Что будем делать, Елена Дмитриевна?
- Кто плохо себя чувствует? Кто не может идти? - спросила Лжедмитриевна.
Никто не отозвался.
- Очень жаль, но ничего другого нам не остается: придется вернуться и двигаться в другую сторону.
Где-то вдалеке возник и стал неторопливо приближаться басовитый гул.
- Ура! - заорал Шурик. - Трактор!
- Вертолет, - сказал Борис.
Вдали над горизонтом возникла черная точка. Она неспешно приближалась, увеличивалась в размерах; уже видно было зеленое брюхо с иллюминаторами, слышен прерывистый, тарахтящий выхлоп двигателя.
Ребята повскакали на ноги.
Они размахивали руками, срывали с себя штормовки и крутили их над головами, кричали.
С вертолета их, конечно, заметили. Но то ли летчик оказался не слишком догадлив, то ли подумал, что его так приветствуют, хотя в наши времена вертолетам не удивляются даже младенцы…
Вертолет пролетел над дальней околицей и невозмутимо стал удаляться.
- Дурак! - с обидой сказал Шурик.
Понурые ребята стали молча собираться в обратный путь.
Идти той же дорогой было противно, скучно и намного тяжелее, чем раньше. Теперь ребята несли не только свои рюкзаки, но и еще груз какой-то безнадежности. Они спускались в те же ложбины, поднимались на те же взгорки, и было ощущение, что они идут не то по кольцу, не то по бесконечной дороге.
Прошло уже больше суток с тех пор, как ребята нормально поели. Сидя на стуле, можно, конечно, голодать и месяц. Сколько можно голодать с рюкзаками за спиной, никто не знал. Не знал этого и Алексей Палыч, который начал подумывать, что Лжедмитриевна выбрала не лучший способ прекращения похода.
От того места, где вышли на дорогу, путь до деревни занял часа два. Обратный путь растянулся уже на три. Наконец появились знакомые две сухие сосны, лежащие поперек дороги крест накрест. Это означало, что вернулись к исходной точке, что потеряно пять часов и, главное, - много сил потрачено напрасно.
Лжедмитриевна, шедшая впереди, остановилась, сбросила рюкзак.
- Полчаса отдых, - сказала она.
- А может, не будем отдыхать? - спросил Стасик. - В деревне отдохнули, так потом еще хуже стало.
- Все так думают?
- Все, - сказал Шурик. - Идти так идти.
- Одну только минутку, - попросил Стасик.
Он скинул рюкзак, направился к Чижику и прошептал что-то ему на ухо. Чижик согласно кивнул и тоже снял рюкзак. Затем они подошли к Валентине и, как она ни брыкалась, отняли у нее рюкзак. Потом с двух сторон подступили к Шурику.
- Руки… - сказал Стасик.
Шурик не сопротивлялся. Он послушно развел руки, и рюкзак оказался на его спине.
Получив пинок сзади, Шурик невольно сделал шаг вперед.
- Иди и не останавливайся, - сказал Стасик. - Еще один фокус и повесим на первой сосне.
- Ты еще у меня получишь, - не слишком уверенно сказал Шурик.
- Договорились, - согласился Стасик. - А сейчас иди и не падай. Если упадешь - пристрелим, чтобы не путался под ногами.
И снова потянулась заброшенная лесная дорога, снова приходилось перелезать через упавшие деревья и отмахиваться от комаров, которые после дождя сильно взбодрились.
Теперь впереди шел Шурик. Словно постоянно ожидая пинка сзади, он ускорял шаги, и угнаться за ним было не просто. Вскоре он ушел вперед и скрылся из виду.
Алексей Палыч начал всерьез беспокоиться. Еще одна ночевка в лесу и, значит, еще одни голодные сутки могут оказаться не под силу ребятам. Да и для чего же он здесь? Ведь и пошел он для того, чтобы сделать что-то в минуту тяжкую. Сейчас эта минута настала, а он безвольно влачится сзади и ничего не предпринимает.
Алексей Палыч попросил Валентину подменить его у шеста и догнал Лжедмитриевну.
- Мне кажется, - сказал он, - надо действовать решительнее. Если мы к вечеру не выйдем на нормальную дорогу или в поселок, то кому-то надо идти за помощью.
- Я уже об этом думала. Но не к вечеру. Ребята сильно устали. Я наметила срок - два часа. Потом вы останетесь, а я пойду по дороге.
- Пойду я, - сказал Алексей Палыч.
- Но я выносливей и хожу быстрее вас.
- А я лучше сумею объясниться с людьми.
- Согласна. Правда, есть еще выход - оставить все и идти налегке.
- Это половина выхода. Мы не знаем, сколько еще будет тянуться эта дорога…
Да, они не знали. Но скоро узнали. Минут через сорок дорога кончилась у опушки и пересеклась с нешироким проселком.
У обочины, оперевшись спиной на рюкзак, сидел Шурик и вертел головой то вправо, то влево, надеясь увидеть что-нибудь на дороге. Она была проезжей, но не очень накатанной. Видно было, что пользовались ею не слишком активно.
Ребята, скинув рюкзаки, попадали на траву. Как-то само собой выходило, что идти больше никуда не нужно, а следует ждать. Тем более что опять предстоял выбор: направо или налево, но ошибаться больше никому не хотелось.
- Пошли бы тогда налево, давно бы уже здесь были, - заметил Шурик, обращаясь к кучевым облакам.
Никто ему не ответил: это было ясно и так.
Через несколько минут ребята, разморенные солнцем, уже спали. Уснул и Борис, положив голову на свой тюфячок. Алексей Палыч и Лжедмитриевна остались караулить.
- Вы не раздумали закончить поход? - спросил Алексей Палыч.
- Нет, - сказала Лжедмитриевна. - Я все решила еще вчера.
- А если они захотят купить продукты и вернуться? Пока еще потеряны только сутки…
- Это может случиться. Я еще не знаю, как их уговорить.
- Прикажите.
- Нелогично. И трудно придумать причину.
- Скажите, что нет денег.
- Деньги у Стасика, он знает, что денег достаточно. Я надеюсь на вас, Алексей Палыч. Постарайтесь что-то придумать. Я, конечно, тоже буду думать, но такой вариант не планировался, я к нему не подготовлена.
- А если бы меня с вами не было?
- Тогда и рюкзак бы не утонул…
- Как это понимать? - с удивлением спросил Алексей Палыч. - Опять я во всем виноват? Или я снова чего-то не понимаю?
- Алексей Палыч, - Лжедмитриевна улыбнулась на сей раз совершенно ясно, но улыбка вышла виноватой, - не донимайте меня вопросами. Мне и так нелегко: я даже еще не знаю, что со мной сделают.
- А вот об этом вы начнете думать, когда ребята будут накормлены, - строго сказал Алексей Палыч.
- "Сначала думай о товарище, а потом о себе"? - спросила Лжедмитриевна. - Это я уже поняла, это ценная информация.
Откуда-то издали донесся тарахтящий звук.
- Вертолет? - спросила Лжедмитриевна.
- Трактор, - сонным голосом отозвался Борис.
Алексей Палыч поднялся и вышел на дорогу. С дальнего пригорка, отчаянно пыля, спускался колесный трактор с прицепом. Когда он подошел ближе, Алексей Палыч своим тощим телом преградил ему путь.
Трактор остановился. Из кабины высунулся парень в вылинявшей армейской фуражке.
- Далеко до деревни? - крикнул Алексей Палыч.
Парень зашлепал губами, но за грохотом мотора Алексей Палыч ничего не расслышал.
- До деревни!.. - заорал Алексей Палыч.
Скользнув взглядом по ребятам, разлегшимся на обочине, тракторист заглушил мотор.
- Привет, дядя, - сказал он. - Чего нужно?
- Далеко до деревни?
- Это до какой?
- До самой ближней.
- А тебе зачем?
- Да вот… заблудились…
- А вы откуда?
- Из Города.
Парень присвистнул и с сомнением оглядел мятый, порванный пиджак Алексея Палыча, почти недельную щетину на подбородке.
- Деревни, дядя, у нас тут нет. У нас отделение совхоза. Километров двадцать отсюда.
- Подвезите нас.
- Не могу.
- Я заплачу, - поспешно сказал Алексей Палыч.
- Дело не в заплачу. Ты видишь - полный кузов комбикорма. Куда я его дену?
- А машины здесь часто ходят?
- Не так чтобы… Да их тоже порожняком не гоняют, вы уж лучше на своих двоих.
- Дети очень устали. Кроме того, они голодают уже… двое суток. Им просто не дойти. Должны же вы понять… У вас тоже, наверное, есть дети.
- Еще не обзавелся, - усмехнулся тракторист. - Но детей я уважаю. Только сам видишь - кузов под завязку.
- Тогда подвезите меня до поселка.
- Это можно, - согласился тракторист. - Залезай.
Едва Алексей Палыч забрался на подножку, как почувствовал, что его дергают за штанину.
- Привезите продуктов, Алексей Палыч, - попросила неугомонная Валентина. - Мы здесь подождем. Стасик!
Протирая сонные глаза, подошел Стасик.
- Дай Алексею Палычу денег на продукты.
Алексей Палыч встретился взглядом с Лжедмитриевной. Она еле заметно кивнула. Он не понял - согласна она продолжать поход или просто хочет отобрать деньги. Но это не имело значения. Алексей Палыч уже знал, что сделает. Он взял у Стасика пакет с деньгами и уселся в кабине.
- Только никуда не уходите! - крикнул он ребятам. - Поехали, - сказал он трактористу.
- Поехали… - проворчал тракторист. - Это тебе не "жигуль".
Он слез, шнуром запустил пускач, залез в кабину, завел мотор, и группа скрылась в облаках пыли.