Тогда я тоже попробовал рычать и одновременно произносить слова. "Дядя Джордж!" - попытался прорычать я. Не уверен, что у меня получилось; тем не менее он улыбнулся и кивнул мне.
- Вижу, вижу - пришла пора преподать тебе несколько уроков, - сказал дядя. - Что ж, начнем с одного из быстрых способов перевоплощения обратно.
Я послушно кивнул головой… то есть мордой. Все-таки хорошо, когда в семье есть хоть один специалист этого дела.
Глава 7
Едва я закончил перевоплощаться обратно, как сразу же почувствовал, насколько сильно замерз и устал.
- Пошли, - сказал дядя Джордж и взял меня за руку. - У меня есть телега недалеко отсюда. Доедем до усадьбы.
Мы двинулись, петляя между деревьями.
- Может, у тебя найдется какое-нибудь одеяло, - с трудом проговорил я, чувствуя, что зубы у меня начинают стучать. - Что-то мне нездоровится.
- Понимаю, понимаю, мой мальчик. Конечно, я взял для тебя теплые вещи.
Я с трудом дышал, поэтому мог идти, только опираясь на дядю Джорджа. Ноги мои насквозь промокли от росы. Затем тяжелое дыхание сменилось неудержимой зевотой - я зевал и зевал и не мог остановиться.
- Нехватка кислорода, - пояснил дядя. - Тебе нужен свежий воздух. Возможно, дело в том, что я слишком поторопился, когда мы меняли облик. Хотя и без спешки эта процедура не из приятных.
- А сам-то ты не устал? - выдохнул я.
- Мне-то что, я ведь умею этим управлять.
- Придется тебе и меня поучить.
- Всему свое время, - ответил он.
Наконец мы добрались до телеги. При виде нас смирная коричневая лошадь скосила глаз и всхрапнула. Теперь нам предстояло одеться. С трудом держась на ногах, я облачился в рубашку и брюки, которые захватил для меня дядя Джордж. Его огромный синий плащ болтался на мне, как на вешалке.
Когда оба мы были одеты, дядя Джордж подал мне руку, чтобы подсадить в телегу. Думаю, сам бы я сейчас с этим не справился. - Ты знал, что я здесь… - промычал я, устраиваясь поудобнее в телеге и укрываясь плащом.
- Угу, - буркнул он и тихонько натянул поводья. Мы поехали, и больше у меня уже не было сил задавать вопросы. Мысли путались и ускользали - сколько ни старался, я не мог перевести их в слова. Оставалось только думать. Я думал, думал, пока не начал куда-то улетать… Потом я уснул.
И мне приснился сон - какие-то странные и непонятные обрывки. Кстати, у меня есть один приятель, который работает кассиром в банке. Так вот, он рассказывал мне, что, когда только начал работать там, его преследовали так называемые "сны кассира" - ему все время снилось, как он стоит за стойкой и отсчитывает деньги. Думаю, нечто похожее происходит со всеми, кто занимается каким-либо монотонным трудом. Но мой сон был куда более необычный, потому что выражение "видеть сон" подошло бы к нему не в полной мере. Во сне я снова стал волком, снова рыскал по лесам, но, сами понимаете, в темноте я мало что мог увидеть, поэтому я невольно ощущал во сне все запахи, слышал все звуки. Если у меня и мелькало что-нибудь перед глазами, то прямо под самым носом - трава, корни деревьев, камни или просто голая земля. И вдруг я почуял какой-то знакомый запах - я даже еще не знал точно, кто это, но я уже гнался за ним… Я несся так стремительно, что уже не различал мелькавших мимо меня деревьев. Запах становился все сильнее. Теперь я знал, кому он принадлежит. Я выбежал на какую-то полянку и там, за деревом, я увидел ее. Это была моя мать…
И тут я понял, что лежу в телеге, услышал мерный топот лошадиных копыт. Я уже не спал, но и нельзя сказать, чтобы до конца проснулся. Не знаю, как долго я пробыл в таком полусне. Затем я почувствовал, что уже больше не мерзну. Когда я открыл глаза, уже вовсю светило солнце. По его расположению я понял, что проспал не меньше двух часов.
Теперь мы ехали не по ухабистой лесной тропинке, а по более ровной дороге. Деревья поредели и сменились кустарником. Судя по всему, мы забрались на какую-то возвышенность, потому что, оглянувшись назад, я увидел раскинувшийся внизу лесной массив. Он был похож на ярко-зеленое море, по которому, словно дрейфующие острова, лениво плыли темные тени облаков. Я снова повернулся вперед и увидел, что мы подъезжаем к большому белокаменному особняку с черепичной крышей. Как и положено, дом располагался на горе и был окружен высокой крепостной стеной. Дорога вела прямо к парадным воротам. Ворота эти были закрыты.
- Ну вот, мы почти дома, - сказал дядя Джордж, даже не оглянувшись на меня. - Пить хочешь?
Я тут же понял, что хочу, но не успел ответить, как дядя уже подал мне бутылку с водой. Отхлебнув несколько приличных глотков, я закрыл пробку и отдал бутыль.
- Спасибо, - выдохнул я и стал с любопытством оглядывать место прибытия. Когда мы подъехали чуть ближе, я услышал какой-то низкий бубнящий звук, похожий на гул множества голосов.
Я перевернулся в более удобное положение и немного обследовал свое тело. Удивительно - больше у меня нигде ничего не ныло и не тянуло. Пока я спал, все боли исчезли. Усталость тоже как рукой сняло - я даже не верил, что могу чувствовать себя настолько хорошо.
Когда мы наконец-то подъехали к воротам, дядя Джордж помахал двум вооруженным охранникам, и они впустили нас внутрь.
- Доброе утро, - сказал он. - Есть добрые новости?
- Нет, - ответил тот, что стоял слева. - Но и дурных вроде как тоже.
- Прекрасно.
Сразу за воротами я увидел военный лагерь. Судя по всему, когда-то на этом месте была мирная зеленая лужайка. Теперь же траву на ней немилосердно вытоптали. Кругом сновали люди, которые чистили оружие, натирали до блеска шлемы, приводили в порядок нагрудные щитки и налокотники. Тут и там дымили походные кухни, распространяя густые ароматы бульона и чая. Справа - обедали, слева - обучались рукопашному бою.
- Что, ожидается какое-то нападение? - спросил я.
- И да, и нет, - как всегда уклончиво ответил дядя.
Еще во время редких приездов дяди Джорджа к нам я заметил, что он не отличается многословием. Если он и говорил что-то, то никогда нельзя было понять, что именно он хочет сказать. И все же я знал, что в случае необходимости дядя Джордж может выразить свои мысли предельно ясно. Значит, сейчас был просто не тот случай.
Мы свернули на какую-то узкую дорожку, которая привела нас на задворки усадьбы. Дядя остановил телегу у конюшни, слез, после чего передал ее на попечение конюха, который тут же вышел нам навстречу. Спрыгнув с телеги, я бодро зашагал следом за ним по украшенной флагами вязовой аллее, которая вела к задней стороне усадьбы.
- Есть хочешь? - спросил дядя, как только мы вошли в дом.
Я кивнул. На самом деле я не просто хотел есть - я прямо умирал с голода.
- Я тоже, - сказал он. - Пойдем, покажу тебе комнату, где ты сможешь умыться и привести себя в порядок, пока кухарка соберет нам поесть. Встретимся вон там, за большим столом, - добавил он, указывая через раскрытую дверь куда-то направо. - И поторопись.
Комната, в которую он меня привел, была ничуть не больше той, что я занимал у себя дома, зато выглядела гораздо опрятней. Я распахнул ставни, с удовольствием вдохнул свежий воздух и полюбовался видом из окна, который состоял из нескольких могучих деревьев и пары дворовых построек Затем я наполнил водой таз, снял рубашку и начал мыться. Потом я решил, что помыться мне лучше всего полностью, и скинул с себя все остальное. Я извел на себя несколько тазиков воды и добрую пригоршню шампуня, после чего как следует растерся полотенцем. Затем открыл платяной шкаф, о котором говорил мне дядя, и стал подыскивать себе одежду.
Напоследок я тщательно причесал волосы, вычистил ногти и прополоскал рот. Только после этого я отправился в небольшую комнату, расположенную за кухней.
Еще издали я услышал знакомые голоса. Один из них принадлежал моей тете, Мерил, а другой…
- Барри! - воскликнул я сразу же, как зашел. Он поднялся из-за стола и слегка улыбнулся мне:
- Слышал, что с тобой приключилось. Я кивнул.
- Выглядишь вполне сносно, - добавил он.
- Ты тоже, - сказал я, на что Барри ответил кривой усмешкой.
Обняв для приличия тетю Мерил - высокую темноволосую даму с чуть заметным шрамом над левой бровью, - я уселся за стол и стал накладывать себе на тарелку еду. Затем по очереди оглядел присутствующих.
Барри положил вилку и сказал:
- Я прибыл сюда еще вчера. Когда я увидел, что попал в разрушенный город, то сразу понял, что Бекки ошиблась и перепутала сигналы. Было ужасно темно, поэтому я не сразу сориентировался. Но потом все-таки сообразил, что нахожусь абсолютно в другом конце города. Пришлось два часа топать пешком до места, где спрятан транскомп.
- Ну и?.. - не выдержал я. - Не было там… Барри покачал головой.
- Не было ни Тома, ни каких-либо следов его пребывания, - ответил он. - Я посветил себе спичками, когда спустился в бункер, - там везде был свежий нетронутый слой пыли. На земле следов я тоже не обнаружил - кроме своих собственных. В общем, похоже, что в последнее время в этих местах никто не появлялся. Ну, тогда я настроил транскомп и перебросился сюда, чтобы сообщить, что тебя следует искать где-то здесь.
Дядя Джордж кивнул:
- Мне лично все стало ясно. Нетрудно было догадаться, что после перемещения ты окажешься примерно на том же расстоянии от нас, что Барри - от транскомпа в том центре, куда забросила его Бекки.
- Понятно, - спокойно произнес я. - Значит, папа не был в мертвой зоне. Но тогда, выходит, он должен быть здесь? Так он здесь - или нет?
Дядя Джордж отвернулся. На несколько секунд повисло молчание, а потом тетя Мерил отрицательно покачала головой.
- Боюсь, придется тебя огорчить, - промолвила она. - К нам он тоже не перемещался.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил я. - Мы же рассчитали единственно возможные варианты. Либо та зона - либо эта.
- Видишь ли… нет, - пробормотал Барри. - Первоначальное положение стрелки оказалось верным. Я нахмурился:
- Не понимаю. Даже если это и так, мы же заблокированы от черных зон. Невозможно перейти туда через наши машины.
Он посмотрел на тетю Мерил.
- На самом деле это не совсем так, - мягко возразила она. - С помощью определенной настройки возможно. Дело в том, что существуют пиратские установки.
- Пиратские транскомпы? - переспросил я. - Впервые о таком слышу.
- У тебя еда стынет, - вставил дядя Джордж.
- Я не хочу есть.
- Хочешь, хочешь, - сказал он. - Ешь, а мы пока разъясним тебе немного, что к чему.
Я начал есть, и голод тут же захватил надо мной власть. Теперь меня было уже не остановить.
- Твой отец переместился в третью черную зону, - начала рассказ тетя Мерил. - Раньше это была белая зона, но несколько лет назад "черным" удалось подчинить ее себе.
Я кивнул, продолжая жевать. Разумеется, я знал об этом.
- Но они захватили ее не полностью, - продолжала тетя. - Возникло движение сопротивления, появились партизанские отряды. У них есть свои собственные транскомпы, и мы поддерживаем с ними связь. С первых дней завоевания белые зоны, как могут, помогают им.
- Папа тоже об этом знал? - спросил я.
- Да. Он долгое время поддерживал связь с одним из таких отрядов. Скорее всего "черным" в конце концов удалось перехватить его сигнал. Они уже многие годы охотятся за частотами белых центров. Кстати, у них тоже есть свои пиратские станции - почти во всех белых зонах. Но этого им мало. Ведь доступ к самой станции - а значит, и к делам центра - открывает новые возможности для их подрывной деятельности.
- Вы просто убили меня этой новостью, - сказал я.
- "Черные" очень долго пытались вычислить ваш код, - продолжала тетя, - и это им все-таки удалось. Судя по всему, произошло вот что: кто-то переместился к вам на станцию, и Том вступил с ним в схватку, а потом сбежал на одну из пиратских установок…
- Так, значит, если вы знаете частоту этой установки, мы сможем переместиться туда и освободить его?
- Не все так просто, - ответила тетя. - Как только Том перебросился туда и рассказал, в чем дело, они неминуемо должны были засекретиться и изменить сигналы. Судя по всему, они так и сделали, потому что, сколько мы ни пытались пробиться к ним по старому коду, у нас ничего не получилось.
- Но это может означать и то, что все они погибли, а установка просто взорвана! - выкрикнул я. - Наверное, "черные" сначала вышли на партизанский код, а потом путем перехвата поймали сигнал отца. После этого они заслали в нашу зону лазутчика - чтобы разобрался с отцом, - а сами напали на партизан и уничтожили их…
- Да нет же, - успокоил меня дядя Джордж. - По частоте можно определить лишь общее направление, а не сам источник сигнала. "Черные" могут и не знать их точный код - они ведь только перехватывают, а не перемещаются. Все, что в их силах, - это перехватить спектр поступающих сигналов. В конце концов, не только ваша станция подверглась…
- Постойте-постойте, - перебил я его, откладывая в сторону вилку. - Если я правильно понял, то это нечто вроде войны?
- Пожалуй, - кивнула тетя. - Подпольная борьба велась с первых дней завоевания, и все это время белые зоны поддерживали повстанцев. Но настоящий конфликт разгорелся только сейчас.
- А что, собственно, такое произошло?
- Просто повстанцы последнее время заметно окрепли, - пояснила она. - Им удалось захватить довольно большие территории, включая крупные промышленные города. Стало ясно, что, если так пойдет дальше, они обязательно добьются своего. Разумеется, "черные" в первой зоне всполошились и бросились спешно уничтожать все связи повстанцев с "белыми". Кроме того, нам теперь самим приходится думать, как бы они на нас не напали.
Некоторое время я молча вглядывался в лицо Барри.
- Ты знал это? - спросил я.
- Ну, знал, - ответил он.
- И почему же, интересно, ты не сказал об этом мне?
- Меня просили не говорить.
- Кто просил?
- Родители. И твой отец тоже.
- А почему они запрещали тебе об этом говорить?
- Не знаю.
Я снова посмотрел на тетю Мерил.
- Ну так почему же? - спросил я. - Почему вы вообще все от меня скрываете?
- Давай-ка доедай, - велел дядя Джордж.
- Нет, я хочу знать почему!
- Я сказал: доедай, - повторил он. - Потом поговорим.
Я еще раз обвел всех настороженным взглядом и понял, что по крайней мере сейчас мне от них ничего не добиться. И я снова взял в руки вилку…
Глава 8
Нет, похоже, мне суждено до конца дней своих жить среди тайн, которые так и останутся нераскрытыми. В принципе к такому положению вещей я привык с детства - как и другие дети в подобных семьях. Не спорю, это вполне логично. Мы же ходим в школу, заводим себе друзей в тех городах, где базируемся, то есть общаемся с людьми точно так же, как и все остальные. И если бы я в раннем возрасте узнал обо всех делах нашей семьи, я мог бы по глупости проболтаться - и поставил бы своих родственников в неудобное положение. Поэтому, когда я был маленький, мне особо ничего не рассказывали - хотя я и догадывался, что вокруг меня происходит что-то необыкновенное. Дети всегда чувствуют это, даже если не понимают. Вот тогда у меня и началась эта "секретная" паранойя.
Всю жизнь мне доверяли что-либо только в случае крайней необходимости. Как я уже говорил, в детстве меня это нисколько не удивляло, хотя иногда я все же задавался вопросом - а так ли строго подходят к этому в других семьях? Помню, как родители часто обрывали разговор, если в комнате появлялся я, и украдкой шептали друг другу: "Потом" или: "Подожди - вот он уйдет". Согласитесь, это любого разозлит - если с ним обращаться, как с какой-то бесчувственной куклой.
И вот теперь опять!
Я все понимаю. Случилось что-то действительно из ряда вон выходящее, если даже лужайку перед домом Кендаллов отдали под военный лагерь. Но раз уж мне все равно рассказали про повстанцев в черной зоне, про то, что папа сейчас у них, - почему бы не открыть карты до конца?
Завтрак закончился в полном молчании. Я ждал, что, может быть, кто-нибудь соизволит хотя бы объяснить мне причину такого поведения. Однако никто не произнес ни слова, пока все не закончили есть, и тогда дядя Джордж сказал:
- Далеко не забредай.
- Хорошо, - согласился я. - Но почему?
- Просто не надо - и все.
- Ладно, погуляю где-нибудь за домом.
Он кивнул.
Я хлопнул задней дверью и вышел на аллею. Мне хотелось побыть одному - я так и заявил Барри, когда он порывался пойти вместе со мной. Через некоторое время я вышел к небольшому ручью, уселся на тенистом берегу и принялся швырять в воду камешки.
Это уже даже больше, чем привычка, - все от меня скрывать. Вот родители Барри, например, рассказали ему про войну в третьей зоне, а мой отец не только не посвятил меня, но еще и Барри велел молчать. О чем это говорит? Просто родители Барри доверяют ему, а мой отец мне - нет. Но ведь если ты хочешь узнать, можно ли доверять какому-то человеку, нужно же сначала доверить ему хоть что-нибудь и посмотреть!.. Я бросил следующий камешек с особенным жаром - так, что он ударился о какой-то выступ среди ручья и рикошетом отскочил на другой берег.
Вообще-то я терпеть не могу всякие мрачные раздумья по поводу собственной неполноценности. Охота была тратить время на такую чушь! Конечно, раньше меня иногда посещали подобные мысли, но я всегда старался их отогнать, так как понимал, что скрытность родителей полностью оправдана. Только все они словно сговорились относиться ко мне как к недоумку. Барри, значит, можно все знать - мне ничего. Бекки с мамой тоже вечно о чем-то шептались - и боялись, как бы я не услышал. Дейву тоже - уж в этом я не сомневаюсь - известно побольше моего…
Не знаю, сколько часов я просидел на берегу этого дурацкого ручья - и никто не пришел за мной, никто даже не окликнул. Иногда я вставал и переходил на другое место, потому что в том кончались камушки. Небо все больше зарастало тучами. Ну давай же, полей меня - мысленно подзадоривал я. Однако дождь так и не пошел. Зато вполне ощутимо понизилась температура воздуха и поднялся ветер.
Я посидел еще немного и вдруг, потянувшись за очередным камушком, заметил на другом берегу ручья какое-то странное белое пятно. Приглядевшись, я понял, что это всего лишь облачко тумана, которое, словно легкий занавес, повисло между двух стволов. Надо же, я и не заметил, как оно появилось. И почему-то только одно облачко - в других местах воздух был совершенно прозрачен. Странно… Может, там какой-нибудь болотистый участок? Но тогда почему эту дымку до сих пор не разогнало ветром?
На всякий случай я швырнул прямо в середину тумана камушек - никаких изменений.
В конце концов я устал бороться с собственным любопытством и отправился искать место, где можно перейти ручей. Ниже по течению я увидел несколько торчащих над водой валунов и по ним благополучно перешел на другую сторону. Затем вернулся по берегу немного назад и сразу же увидел ту самую дымку. Туман как туман. Ничего особенного. Наверное, уж совсем у меня дела плохи, если я начал бродить по кустам и разглядывать облачка тумана.
Тем не менее я подошел поближе.