Недавно комсорг школы Валя Калмыков на заседании бюро предложил построить своими силами стадион на пустыре возле часовенки. Предложение было единогласно принято всеми членами бюро, которые решили обсудить этот вопрос на комсомольском собрании. Собрание было назначено на субботу, через два дня.
"Интересно, почему Валя собирает комсомольцев так неожиданно? - подумала Нина. - Может, что-нибудь случилось?"
Когда Нина и Сергей вошли в громадную, еще не отделанную комнату на первом этаже "учебного объекта", временно служившую ребятам раздевалкой и местом для экстренных собраний, здесь были уже почти все находившиеся на практических занятиях комсомольцы. Они шумели, спорили, горячились.
- Правильно, давно пора!
- Двадцать лет, как война кончилась, а у нас рядом с новыми домами захламленный пустырь!
- И как бельмо на глазу облезлая часовня! - говорили одни.
- Да, но пустырь-то на месте разрушенной бомбой церкви! Там возле часовни сохранился даже кусок стены с изразцами!
- Вдруг это памятник старины? - возражали другие.
- Ну и что же? Подумаешь, памятник!
- А то! Все памятники охраняются государством! Эту церковь, может, еще восстанавливать будут.
Валя Калмыков матча сидел в углу на перевернутом бидоне из-под масляной краски и, поплескивая очками, слушал спор. Увидев Нину и Сергея, Валя кивком головы подозвал их к себе.
- Случалось что? - тихо спросила Нина, присаживаясь рядом с комсоргом на корточки.
- Есть немного! - Валя нахмурился, снял очки и потер переносицу длинными крепкими пальцами. - Даже не знаю, как тебе сказать - странная история. Понимаешь, прямо средневековье какое-то…
Валя вышел на середину комнаты.
- Старинную церковь никто восстанавливать не собирается, - сказал он, протирая очки.
Спорщики моментально притихли, окружив комсорга плотным кольцом.
- Чертежи утеряны - раз. Стишком дорого, сложно и вообще нерационально - два. Да и осталось от церкви с гулькин нос - три. Кроме того, я сегодня был в райкоме комсомола. Там ухватились за нашу идею и грозят: если в ближайшие дни не возьмемся за строительство стадиона, отдадут пустырь другой комсомольской организации. И еще одно… - Валя замолчал, словно колеблясь, но затем решительно надел очки и вытащил из кармана сложенный пополам листок грязной тетрадной бумаги в клеточку. - Вот какое письмо я получил: "Молодые ребята, не осквирните Божьего места часовни и где церковь. Игры да беготня в тоим месте - это грех, а то может быть худо. Берите себе другое место там и строите чаво надо, а там не троньте и не ходите туда, а то Божий гнев покараит вас. Тот, кто вас жалеит".
Валя сложил бумажку и, продолжая держать ее в руке, задумчиво оглядел всех.
- Трудно сейчас сказать, что это - глупая шутка или угроза. Я лично думаю - угроза. Мне кажется, что кто-то пытается помешать нам.
- Надо в милицию сообщить, - сердито сказала Нина. - Там быстро разберутся, что к чему.
- Я уже сообщил куда следует, - кивнул Калмыков. - В милиции заинтересовались этой бумажкой. Кто хочет, может ознакомиться.
Руки ребят потянулись к листку.
Корявые печатные буквы вкривь и вкось расползлись по строчкам. Фразы с трудом слагались из тяжелых, неповоротливых слов. Ребята с брезгливым любопытством разглядывали письмо. От него веяло тупым, непонятным изуверством, о чем до сих пор они читали только в книгах. И это темное и непонятное мышление рождало в сердцах ребят яростный протест.
- Ну так как, строим стадион? - спросил комсорг.
Тишина, навеянная письмом, мгновенно нарушилась.
- Даешь стадион!
- Он что, обалдел, этот богомольный тип?
- Нашел чем пугать в наше время!
- Псих какой-то!..
- Такой стадион отгрохаем!..
Валя отошел в сторону, словно решил дать ребятам выговориться. Нина и следом за нею Сергей подошли к нему.
- Вот уж никогда не думала, что в наше время еще может бить такое! - удивленно сказала Нина. - Прямо смех!
- Надо сходить, - прогудел Сергей, заглядывая в лицо комсоргу.
- Куда сходить?
- Ну… в часовню… Разузнать…
- Разузнать, например, много ли больших камней на поверхности пустыря у часовни, - язвительно сказала Нина. - Ох, и хитрый этот Сережка Пирогов! Боится, чтобы не заставили опять самые большие камни грузить, как на прошлом субботнике. Что, Сережка разве нет?
- Ага… В общем… нет. Объем это… надо… работы. - Сергей окончательно запутался и, махнув рукой, смущенно замолчал, с надеждой поглядев на Нину.
Калмыков невольно улыбнулся.
- Ты у нас оратор известный, Сергей. Согласен. Надо сходить и хотя бы бегло определять объем работ. Вот ты, Сергей, и пойдешь со мной, раз тебя родители силушкой не обидели. Мало ли чего там приподнять придется?
- Мне бы его силу! Я бы вам всем показала! - обиженно сказала Нина. - И вообще, я тоже с вами хочу. Ведь ты же не пойдешь без меня, Сереженька?
- Не… - Сергей отступил назад и утвердился за спиной Нины. - Мы вместе.
- Понятно? - Нина вздернула круглый подбородок и гордо посмотрела на комсорга смеющимися карими глазами.
- Что с вами поделаешь? - Валентин шутливо развел руками. - Раз вместе, так вместе. Что у вас завтра с утра?
- Теория.
- Значит, договорились. Соберемся завтра за час до занятий на пустыре возле часовенки. Идет?
Глава вторая. Под падающей стеной
Еще не было семи утра, когда Валя. Нина и Сергей встретились у часовни. Город уже проснулся, но здесь, за деревянным забором, которым сразу после войны обнесли пустырь, пряталась сонная тишина.
Меж разбросанных по пустырю больших тесаных камней и на цоколе разрушенной церкви еще лежал грязноватый весенний снег. На пустыре валялись обломки досок, битый кирпич, лежал отброшенный взрывом купол. Проржавевшее ведерко без дна и несколько рваных галош подчеркивали царившее здесь запустение.
- Работы много! - определил Валентин. - Цоколь прядется разбирать, подвалы засыпать… Тут, говорят, большие подвалы под церковью построены. В них всякое имущество церковники держали.
- Давайте посмотрим, что в часовне, - предложила Нина.
- Ага, - поддержал ее Пирогов.
- Затем и пришли, - кивнул Валентин. - Наверное, крысы да грязь…
Но в часовню войти не удалось: на окованной железом маленькой дубовой двери висел массивный "амбарный" замок.
- Вот тебе раз! - удивился комсорг, разглядывая замок и зачем-то трогая отверстие для ключа указательным пальцем. - Странно! Я сюда дня три назад приходил, никакого замка не было.
- Ну вот! Он уже успел здесь без нас побывать! - обиделась Нина. - Тебе, значит, члены комитета это ноль без палочки? Всюду сначала сам?..
Не обращая внимания на укоры Нины, Валентин сдвинул шапку на затылок и сказал хмурясь:
- Ведь не было же замка! Я сам видел… - Он еще раз потрогал замок пальцем. - Личное мое мнение такое: "Тот, кто вас жалеит", тот и замок повесил. - Валентин посмотрел на Сергея. - А ты можешь замок сломать?
- Могу, - протянул Сергей. - Здоровый… Железяку бы какую.
- Есть железяка! Сейчас принесу. - Нина резко повернулась и убежала.
Вернулась она быстро, неся в руках маленький ржавый ломик.
- Вот! - с торжеством сказала она, протягивая домик Сергею. - Вы только рассуждать умеете, а как до дела дойдет, так Нина. Что бы вы без меня делали? А я этот ломик сразу под забором приметила.
Взяв ломик, Сергей не спеша заложил его под щеколду и чуть потянул книзу.
- Постой, Сережа! - Нина приложила палец к губам и шепнула: - Послушайте…
Сергей с Валентином удивленно смотрели на девушку.
- Там… - Нина кивнула головой на дверь и еще тише прошептала: - Слушайте. Там кто-то есть… Кто-то ходит…
Комсорг поправил очки, приложил ухо к двери.
- Ты, Воронина, наверное, не выспалась? Кто там может ходить, если замок с этой стороны? Ерунда! Ломай, Сережа. Вот не думал я, что ты, Нина, трусиха. А еще "я", "я", "была бы мальчишкой"!
- Там кто-то ходил! У меня слух хороший! - рассердилась Нина и упрямо тряхнула косами. - А бояться - я ни капельки не боюсь. Ломайте, пожалуйста.
Сергей не спеша уперся ногой в дверь, кряхтя потянул за ломик. Ржавое железо напружилось, чуть согнулось, миг - и щеколда, взвизгнув, отлетела, оскалив длинные, зубы четырехгранных гвоздей.
Калмыков вынул из кармана электрический фонарик, решительно толкнул дверь и, не переступая порога, засветил перед собой. Слабый луч света выхватил из темноты кусок заплесневелой каменной стены, битые разноцветные стекла на полу, мусор, куски мокрой извести. В нос ударил запах сырого могильного склепа.
Притихшие комсомольцы вошли в часовню. Маленькое, составленное из разноцветных стекол окошечко в дальнем углу почти не давало света. Другое окошечко заслонял снаружи кусок сохранившейся от церкви изразцовой стены.
- Не понимаю, какой дурак строил часовню так близко от церкви? - удивилась Нина, невольно понизив голос. - Да еще и окно вывел прямо на стену! Вот горе-архитекторы! Или, может, у них по церковным обычаям так было положено? И балки зачем-то над самой головой у входа крест-накрест! Груз у них тут висел, что ли. Может, паникадила или, как это там называется, чтобы сразу при входе давить на психику?
- Понятное дело… на психику… - осуждающе сказал Сергей. Гулкий бас его ударил в стены часовни, поколебал полотнища паутины под куполом. В часовне стало тихо, как на кладбище.
- Пойдемте отсюда, а? - вдруг жалобно попросила Нина.
- Трусишь? - Сергей усмехнулся.
- Не трушу! А только противно здесь. Покойниками пахнет!
- Не покойниками, а ладаном! - потянув носом, уточнил Валентин. - У меня бабка в деревне этот ладан в избе жгла. До сих пор запах помню. Ладно, пошли! А что это за ступеньки?
- Сейчас… Поглядим! - решительно сказал Сергей. - Это в подвалы… церковные…
Валентин отодвинул в сторону Сергея и стал осторожно спускаться по ступенькам.
- Скользко и грязно, - объявил он. - Ну и ступеньки выбили святые отцы! В пору лишь ноги ломать. Вы подождите меня. Я хоть на глазок определю, сколько надо земли, чтобы засыпать эту поповскую яму.
Валентин скрылся в темном проеме, прорезая острым лучом фонарика густую, почти осязаемую на ощупь тьму.
- Не пройдешь! - сообщил он вскоре, поднимаясь наверх. - За поворотом кладка обвалилась, камни метровые, земля мокрая, аж сочится, щель только узкая. Фу! Как в могиле побывал! - Валентин глубоко вздохнул. - Грязища и воздух там тяжелый - дух захватывает! Пошли отсюда.
После часовни тихий пустырь показался неожиданно шумным. Весенний ветер доносил сюда трамвайные звонки, грохот проносившихся грузовиков.
Под остатком трехметровой церковной стены ребята остановились. Сережа, прячась от ветра, принялся закуривать: низко пригнул голову, чиркнул спичкой… И вдруг стена медленно качнулась и начала валиться на стоящих перед ней ребят.
Валя Калмыков с силой толкнул Нину в грудь, рванул на себя склонившегося над спичкой Сергея и, не выдержав его тяжести, упал на спину. Оба покатились в какую-то яму.
Стена с глухим шумом рухнула. Земля вздрогнула, брызнул снег, взметнулась пыль, и все стихло.
Первой пришла в себя Нина. Она вскочила и бросилась к товарищам. Те сидели в снегу на дне ямы, растерянно отряхивая с плеч и голов комки грязного снега. Шапки у обоих слетели.
- Мальчики, милые, вы живы? Целы? - Нина села на край воронки. - Ой, как я испугалась!
- На сегодня обошлось, - поднимая свалившиеся очки, улыбнулся Валентин. - Я вот только щекой здорово приложился.
- А я коленку ушибла! - Нина широко улыбнулась.
- Да-а… - протянул Сергей, вставая. Он подошел к обвалившейся груде камней. - Было бы… дров!.. Ты, Нин… молодец. - Сергей помог Нине встать. - Ну, пошли!
…В школу шли молча. Каждый был занят своими мыслями.
Вдруг Нина остановилась.
- Послушайте, ребята, а ведь стена-то упала не от ветра! Только почему же это так: стояла-стояла, да вдруг и упала?
Комсорг нахмурился.
- Выдумываешь ты чего-то! Пошли, опаздываем.
У входа в школу комсорг остановил Сергея и Нину.
- Вот что, вы пока никому ничего не рассказывайте, - попросил он. - Почему действительно вдруг стена повалилась? Да и ты вот слышала, что в часовне ходил кто-то. Надо и об этом в милицию сообщить.
- Я могла и ошибиться. Вы-то ничего не слышали? Будете теперь на меня все сваливать. Скажут еще, что я трусиха. - Нина сердито передернула плечами и вбежала в подъезд, на ходу снимая пальто.
Глава третья. Сержант Забелин получает задание
На следующий день сержанта милиции комсомольца Якова Забелина вызвал к себе его непосредственный начальник старший оперуполномоченный капитан Попов.
- Вот ознакомьтесь, - капитан протянул Забелину лист бумаги. - Это анонимное письмо прислано в адрес комитета комсомола строительной школы…
Когда сержант внимательно прочитал письмо, капитан посоветовал:
- Поговорите с лейтенантом Романовым. Вы работник молодой, только что пришли в органы милиции. А он в таких делах человек опытный. О ходе дела и каждой новой детали следствия докладывать мне и лейтенанту Романову. И еще. По имеющимся у меня сведениям, в угловом доме номер четырнадцать, у пустыря, в квартире тридцать семь, проживает бывший уборщик и дворник церкви Игнатий Сидорович Филиппушкин. Он считается душевнобольным, но изоляции не подлежит. Поинтересуйтесь Филиппушкиным. Дворниками замечено, что он часто отирается на пустыре возле часовни. Вопросы есть? Нет? Ну, желаю удачи.
Так сержант Забелин получил первое в жизни самостоятельное задание. Днем он побывал в школе, познакомился с Валей Калмыковым, Ниной и Сергеем, узнал о происшествии с упавшей стопой и попросил капитана Попова выслать на место происшествия экспорта-криминалиста.
О том, что делами на пустыре занялась милиция, сержант Забелин попросил ребят никому ничего не говорить.
Затем Забелин под видом агента соцстраха посетил жильца однокомнатной квартиры Игнатия Сидоровича Филиппушкина. Посещение это, по мнению Забелина, прошло неудачно. После продолжительных звонков и приглушенного тоненького в ответ на них лая дверь ему открыл немощный старик. Трясущиеся руки, сгорбленная годами спина, подгибающиеся ноги, блуждающие, мутные глаза… Он долго не мог понять, что от него нужно молодому человеку, а когда, наконец, понял, улыбнулся детской улыбкой.
- Да вы зайдите, зайдите! - зашамкал он, шаркая перед Яшей Забелиным трухлявыми валенками с обрезанными голенищами. - Я чайком балуюсь. Милости прошу вас, сударь.
В квартире Филиппушкина почти не было обстановки. Стол, две табуретки, узкая, по-девичьи кокетливо застланная белым покрывалом кровать.
Внимание Забелина привлек лишь резной буфет. Огромный, почти до потолка, он занимал больше половины стены. "Дорогая вещь, хотя и несовременная, - подумал сержант. - Наверно, от купца старику осталась".
- Где уж мне страховаться! - сказал Филиппушкин, бесцельно суетясь по комнате. - Я и слово-то это забыл! Стар стал. Вот я сейчас бараночек к чаю…
- Спасибо, не надо, - поблагодарил Забелин. - Я только что дома чай пил. Перед началом работы.
- Понимаю. Работу… работу… и я иногда делаю, - зашамкал старик. - А иногда вот тут что-то бывает… - как бы извиняясь, он дотронулся пальцем до лба. - Не знаю что… Что-то бывает…
Старик принес из кухни заплесневелые баранки и начал болтать чепуху о единственном его жильце фокстерьере Куське.
Просидев у старика минут пятнадцать, Забелин вежливо попрощался. В его душе пробудилась жалость к одинокому, больному старику. Уходя, он все же, будто бы случайно, пошел к выходу не в ту сторону и успел заглянуть в грязную, давно не ремонтированную кухоньку. Ничего интересного он и здесь не обнаружил.
Глава четвертая. Подвалы купца Лихачева
Решив до прихода начальства составить подробный план действий по полученному заданию и торопясь поэтому прийти на работу раньше положенного времени, Забелин нос к носу столкнулся со своими новыми знакомыми - Валентином, Ниной и Сергеем. Оживленно разговаривая, они шли по направлению к будущему стадиону.
- Здравствуйте! - протянула ему руку Нина. - А мы под землю. Мы идем смотреть подвалы купца Лихачева.
- Зачем? - удивился и встревожился Забелин. - Мы же вчера…
- Идемте с нами - поймете…
И Яша Забелин решил изменить свой маршрут и потратить оставшиеся до работы полтора часа на осмотр церковных подвалов.
"Может, позвонить по телефону дежурному по отделению? - мелькнула у Забелина мысль. - Всполошатся еще! Но не могу же я этих ребят одних туда отпустить?" - И этот довод показался Забелину таким веским, что Яша повеселел и бодро зашагал в ногу с ребятами.
Как потом говорил капитан Попов, это была крупная ошибка сержанта Забелина.
По дороге ребята объяснили Яше, что заставило их предпринять это путешествие.
Вчера, когда Забелин ушел, в комитет комсомола заглянул мастер производственного обучения Мягкушкин. Комсомольцы решали, как лучше определить объем земли для засыпки церковных подвалов. Зная объем, землю можно было бы уже начать возить, не дожидаясь начала других работ. Узнав, в чем дело, Мягкушкин предложил:
- Если в часовне проход засыпало, пройдите в церковные подвалы из углового дома. Там сквозные проходы есть. Я еще мальчишкой помогал эти переходы строить, известь замешивал во дворе. Купцу Лихачеву этот дом принадлежал, оптовику. Под домом в подвалах он свои склады тогда понастроил. Большие ценности в этих подвалах хранились. На многие тысячи. А перед войной империалистической купец вдруг пожара стал опасаться. Потому и договорился с церковным начальством и прорыл второй выход прямо в церковные подвалы. Да-а…
Мягкушкин задумался, а потом, очнувшись от воспоминаний, добавил:
- Разное тогда люди предполагали. Будто бы и не пожаров боялся Лихачев, а какие-то темные дела со святыми отцами обделывал. Не знаю… Глуп я еще был, не понимал многого. Вообще проходы-то там есть! Не сомневайтесь. Только, может, пообвалились частично.
После разговора с Мягкушкиным Валентин, Сережа и Нина договорились попытаться пройти в церковные подвалы из углового дома № 14.
Вход в подвалы купца Лихачева существовал только один. Он был завален строительным мусором, бочками с испорченным цементом, ящиками, рулонами толя. Освободив проход, комсомольцы вошли в первое складское помещение. Здесь было темно, грязно, сыро. Пройдя три дровяных сарая, залитых водой, с обвалившимися дощатыми стенками, они углубились в узкий подземный коридор. Под ногами противно хлюпала жидкая грязь, на уши давила глухая подземная тишина. Даже не верилось, что над головой живет шумный город.
Свет карманных фонариков, которых оказалось три - у Валентина, Сергея и Забелина, - скупо освещал путь.
- Хорошо, что я боты надела! - похвалялась Нина. - Сами-то небось в сапогах, а мне никто не догадался посоветовать!