Самый великий сыщик из всех восьмиклассников Дмитрий Олегович Блинков по прозвищу Блин готов помочь каждому. Даже если в помощи нуждается не человек, а… обезьяна. Чтобы спасти зеленую макаку Маню, оставшуюся без хозяйки, он готов мобилизовать лучшие резервы - свою оперативную группу. И Князь, и Ирка, и Синицкая, и Ванечка внесли посильную лепту в это расследование. Но самое сложное, конечно же, выпало на долю Блина. Ведь, начав поиски хозяйки макаки, Блин и не предполагал, что выйдет на след международного преступного синдиката…
Содержание:
-
Глава I - Седые подмышки инопланетянина 1
-
Глава II - О чувстве прекрасного у обезьян 2
-
Глава III - План оперативных мероприятий 4
-
Глава IV - Павиан из Иокогамы 5
-
Глава V - "Генерал" и Катя 5
-
Глава VI - Русская рулетка 7
-
Глава VII - Переписка с Тютюней 8
-
Глава VIII - Версия недостижимого идеала 9
-
Глава IX - Два папы 10
-
Глава X - Ошибка недостижимого идеала 12
-
Глава XI - "Птички упорхнули" 12
-
Глава XII - Сыщики на "птичке" 14
-
Глава XIII - Приключения гимназиста 14
-
Глава XIV - Как отличился Князь 16
-
Глава XV - Неожиданное начало операции "Трохдрован" 17
-
Глава XVI - Клиника "Питон" 18
-
Глава XVII - Казаки-разбойники 19
-
Глава XVIII - Взаперти 21
-
Глава XIX - Бесконечный поворот 22
-
Глава XX - Конница из-за холма 23
-
Глава XXI - Откуда берутся макаки 24
-
Глава XXII - Кто побывал у таможенника? 25
-
Глава XXIII - Когда тебя не слушают 26
-
Глава XXIV - Люди синдиката 27
-
Глава XXV - Погоня с переговорами 28
-
Глава XXVI - Подарок от человека-зверя 30
-
Глава XXVII - Это еще не конец 31
Евгений Некрасов
Блин и зеленая макака
Глава I
Седые подмышки инопланетянина
Учителя терпеть не могут, когда у кого-нибудь из учеников на уроке пищит мобильный телефон. Это сбивает их с полезных мыслей на печальные. Они вызывают в школу родителей трубовладельцев и проводят с ними беседы.
- Уважаемая Марь Иванна, - говорят учителя. - Дело ваше, можете дарить своему оболтусу хоть телефон, хоть телеграф, хоть почтовый ящик. Но, пожалуйста, не разрешайте ему ходить с телефоном в школу. А то звонки посреди урока ужасно мешают. Не говоря уже о том, что такие вещи возбуждают нездоровую зависть у других детей.
В ответ уважаемая Марь Иванна объясняет, что, если оболтус будет оставлять "трубу" дома, он может и в школу не пойти. А так она позвонит ему с работы, услышит, что сын на уроке, и успокоит свое материнское сердце.
Словом, жизнь берет свое. Когда лучший сыщик из всех восьмиклассников Москвы Дмитрий Олегович Блинков-младший был еще малявкой, на всю его школу имелась единственная "труба" - у одного десятиклассника. Первачки бегали на него смотреть. А сейчас только в Митькином восьмом "Б" три мобильных телефона: у князя Голенищева-Пупырко-младшего, у Орла и у Вальки Суворовой.
С Вальки-то все и началось.
Ее телефон запищал на уроке биологички Тонюшки, добрейшей из училок. Тонюшка стерпела и писк, и то, что Валька не отключила "трубу", а начала болтать. Но сколько можно? Суворова заливалась, как у себя дома, причем спрашивала о какой-то ерунде:
- Зеленая? Нин, вправду зеленая?.. Да ну-у?! А почему тогда называется "зеленая"?.. А она не кусается?.. Может, ей молока купить?
Тонюшка молча указала на дверь, но и это не проняло Суворову.
- Спасибо, Антонина Ивановна. Я как раз хотела отпроситься, - сказала она, засовывая в рюкзачок тетрадь и учебник. Болтать Валька не перестала. Трубку она прижимала плечом. - А ручки?.. Подмышки седые?! Врешь!
Ручки и седые подмышки потрясли всех. В классе воцарилась тишина. Еще долго было слышно, как Валька идет по коридору и под ногами у нее клацает разболтанный паркет.
- Вернемся на землю! - объявила Тонюшка. - Блинков, о чем я говорила?
Вопрос был на засыпку. До того, как отвлечься на Вальку, Блинков-младший учил физику к следующему уроку.
- Последние годы - об организмах, - нашелся он.
Тонюшка заметила у него на коленях учебник и вместо "убери книжку" вдруг сказала:
- Убери подмышку.
Никто даже не засмеялся. Все думали о существе, которое называется "зеленая", имеет ручки с седыми подмышками и, возможно, пьет молоко. Ни одно из обычных домашних животных не подходило под это описание. Блинкову-младшему приходил на ум инопланетянин из потерпевшей крушение "летающей тарелки". Конечно, в восьмом классе смешно верить в такие штучки. Но уж очень странно вела себя Валька…
И опять запела "труба", на этот раз у Князя. Он послушал и без обычных своих ужимок передал телефон суворовской подружке Надьке Ломакиной.
- Извините, Антонина Ивановна, это ОНА, - сказала Надька, и все поняли, о ком речь.
Первым делом Ломакина спросила про подмышки. Потом про спинку. Восьмой "Б" изнывал от любопытства. А Надька сложила трубку и с растерянным видом попросила:
- Антонина Ивановна, можно я домой пойду? Вале нужно помочь.
- Совсем разболтались! - возмутилась кроткая Тонюшка. - Да что случилось-то?!
- Нине подарили макаку, - ответила Надька таким тоном, как будто этим все объяснялось.
У Тонюшки округлились глаза:
- А в следующий раз вы уйдете с урока, когда у Нины заведется таракан?
- Тараканы не скачут по шкафам, не качаются на люстре и не обрывают занавески, - ответила Надька. - Простите, Антонина Ивановна. Суворова уже ревет, и я должна помочь.
Тонюшка то ли посочувствовала, то ли растерялась. Во всяком случае, Ломакина ушла, как и Суворова, без замечания в дневнике. А восьмой "Б" ждал еще долгих полтора урока.
Пора объяснить, кто такая Нина и почему ей дарят макак (и не только макак). В Митькиной школе всем известно, что Нина - старшая сестра Вальки Суворовой, фотомодель. Как и многие в шоу-бизнесе, она выступает под псевдонимом: Нина Су.
У фотомодели всегда полно незнакомых поклонников. Солдаты пишут ей любовные письма. Многие зовут Нину поселиться у них в Караганде, а самые влюбленные готовы даже переехать к фотомодели в Москву. Когда она идет по улице, с ней здороваются все подряд: и те, кто знает Нину Су, и те, кому только примелькалось ее лицо. Потом они долго смотрят вслед, соображая, откуда им знакома эта девушка. Всем кажется, что они только вчера с ней виделись, и еще - что она дура. Но спроси, где виделись, почему дура, и мало кто сумеет ответить.
Бывает, какого-нибудь прохожего осенит:
- Я вспомнил! Вы из рекламы "С чистой шеей кажешься умнее"!
Тогда-то становится понятно, из-за чего Нину принимают за дурочку. Ведь она снимается в рекламе, а рекламные люди ведут себя, как умственно отсталые. Их надо учить всему: чистить зубы, есть шоколад и мыть голову. А помните рекламу, где одна девушка не захотела сменять пластинку любимой жвачки на целый грузовик другой? Вот уж бестолковая! Взяла бы грузовик, продала и накупила жвачки, какой хочется.
На самом деле Нина совсем неглупая, а сила воли у нее и вовсе потрясающая. Даже в самую жару фотомодель отказывается от мороженого, чтобы не растолстеть!
Прозвенел последний звонок, и восьмиклассники побежали к Вальке, теряя по дороге осторожных и нелюбопытных.
- А может, у нее и нет никакой макаки? Подмышки седые… Ну, верняк, Суворова балду гонит!
- Отстань, Князь! Сейчас все сами увидим.
- Не, пацаны, обидно! Чё она, за лохов нас держит? Подмышки седые!
- А что такого? У моего дедушки подмышки седые.
- От горя.
- Почему?
- Так в книжках пишут: "В ту ночь он поседел от горя". Под мышками.
- Ой, девочки, от обезьян всякие тропические болезни бывают. СПИД тоже раньше был обезьяньей болезнью, а потом как-то на людей перешел.
- Да ну ее, эту макаку, мне в бассейн пора.
- А мне в музыкалку.
- Ага, забоялась!
- Не забоялась, а просто связываться не хочу. И потом, Суворова нас не звала.
- Ничего, не прогонит.
- Ой, а вдруг макака кого-нибудь укусит?
- А я ей - в рыло!
- Садюга ты, Князь, - обезьянку бить!
- Не бить, а воспитывать. Животные понимают только кнут и пряник.
- Да ты сам-то что-нибудь понимаешь, кроме "в рыло" и "баксов"?
- Как хотите, а мне эта макака без интереса. Маленький я, что ли?
Когда восьмой "Б" подошел к Валькиному подъезду, от класса осталось меньше десятка самых бесстрашных и любопытных. По пути к ним пристал гимназист-второклашка Ванечка со скрипкой. Его хотели прогнать, но Блинков-младший заступился. Ванечка был известный во дворе охотник за шпионами. Если он и не поймал ни одного, то исключительно потому, что шпионы в их дворе не водились. Зато Ванечка, занимаясь таким нелегким делом, выработал редкую для малявки наблюдательность. Он уже дважды помогал Блинкову-младшему в его расследованиях.
Не дожидаясь лифта, компания взлетела к Суворовым на третий этаж. Кто-то позвонил, и за дверью сразу же раздался звон бьющегося стекла.
- Тише! - крикнула Валька. - Бегу, не звоните!
Князь из вредности потянулся к звонку, но Орел и Дэ вцепились ему в руки.
Дверь открылась. У Вальки было зареванное лицо, на щеках краснели одинаковые царапины - по три на каждой, как будто она специально раскрасилась под индейца.
- Ни себе чего! - охнул Князь. - Ну вы хоть ее повязали?
- Не-а. Она в шкафу сидит. В посудном. Дзынь-тарарах! - Макака подтвердила Валькины слова звоном стекла.
- Облаву надо, - авторитетно заявил Князь. - Группу захвата. Операцию "Вихрь-антитеррор".
- Нет, с животными надо лаской, - сказала Валька, осторожно пробуя пальцем свои царапины. - Она и так перепугалась. Мы с Надькой сманивали ее, сманивали… Бананы берет, а в руки не дается.
- Откуда она взялась?
- Да какой-то Нинкин поклонник подарил.
- Наверное, обезьянка без него скучает, - предположила Ирка Синицкая. - Надо звонить ему, чтобы взял ее обратно.
Суворова безнадежно махнула рукой:
- Думаешь, Нинка его знает? У нее все время кто-нибудь торчит у подъезда: то плакат просят надписать, то подарки тащат. Нинка ничего не берет, кроме цветов, а на макаку запала. Она сама к ней в руки пошла.
- А где Нина?
- На съемках. Она из-за этого меня и вызвала - боялась Маню одну оставить.
- Ее Маня зовут?
- Этот тип сказал, что Маня. Только ей по барабану: мы с Ломакиной все клички перепробовали - не идет, и все.
Вздыхая и разглядывая в зеркало царапины, Суворова начала рассказывать о макакиных подвигах.
Пока фотомодель была дома, Зеленая Маня вела себя как ангелочек. Она обнимала Нину своими детскими ручонками, лезла целоваться и пыталась искать у нее в голове блох. (Разумеется, блох у фотомодели не было - просто так выражается обезьянья любовь.) Но едва Нина стала собираться на съемки, как в Маню вселился бес. Она почувствовала, что новая хозяйка уходит, и старалась ей помешать изо всех обезьяньих сил.
Нина отделалась порванными колготками и выскочила за дверь. Тут и началось. Макака разбила почти все, что билось, оборвала почти все, что обрывалось, и сломала многое из того, что ломалось. Остальное она изгрызла или загадила.
- Они там с Надькой, - закончила Суворова, показывая на дверь своей комнаты. - Надьку она еще терпит, а меня видеть не может. Ребята, заходите по одному. Может, кто-нибудь ей понравится?
Классные красавицы Ирки, Кузина и Синицкая, ревниво переглянулись. Наверное, каждая сравнивала себя с Ниной Су и прикидывала, сможет ли понравиться макаке.
- Я первая, - сказала Синицкая, поправляя перед зеркалом прическу.
Среди девчонок считалось, что у нее роскошные волосы, хотя Блинков-младший не замечал особой роскоши. Подумаешь, жесткие и курчавые как проволока (нужно ли говорить, что сыщик любил Кузину?).
- Погоди, я тебе апельсинчик с кухни принесу, - сказала Валька. - Бананами она уже облопалась.
Вооружившись апельсином, Синицкая изобразила на лице самую сногсшибательную из своих улыбок и пошла покорять макаку.
Восьмой "Б" приник к двери.
- Ма-аня! - слышалось оттуда. - Ма-аня, Манюня!.. Надь, вроде отзывается.
Ломакина почему-то не отвечала.
- Маня, Маня, на, на!
- Кажется, идет! - заглядывая в щелку, счастливым голосом сказала Суворова. - Апельсин взяла… Ой!
Блинков-младший так и не понял, кто завизжал: Синицкая или макака. Скорее всего обе, но кто-то громче. Зазвенела разбитая посуда, с грохотом упал стул, и Синицкая выскочила в коридор. На щеке классной красавицы багровели три царапины, как у Суворовой. В знаменитых волосах торчала банановая кожура.
Рыдая, Синицкая бросилась к зеркалу. Валька хватала ее за руки. Она чувствовала себя виноватой.
- Ир, ну ничего страшного, Ир! Надо только перекисью прижечь, а то вдруг у нее под ногтями зараза.
Услышав про заразу, девчачья половина компании дружно попятилась к выходу.
- Тащи перекись! - заголосила Синицкая. - И пускай теперь Кузина идет! Что, мне одной разукрашенной ходить?!
- Нет, это не девчачье дело, - вступился за свою Ирку Блинков-младший.
- Пускай идет! - рыдала Синицкая.
- Я пойду, - сказала Ирка. - Не бойся, Митек. В крайнем случае возьму ее на прием - папа мне показывал.
Отговаривать ее было бесполезно. Ирке хотелось, чтобы даже макака признала, что она в сто раз лучше Синицкой.
Суворова уже протирала синицкие царапины перекисью. Блинков-младший заметил, куда она поставила пузырек, чтобы не терять времени, когда придется обрабатывать Кузину. А его любимая восьмиклассница тем временем глубоко вздохнула и скрылась за дверью. Она шла на макаку с голыми руками, даже без апельсина!
В тот момент, когда за Иркой закрылась дверь, Блинков-младший вдруг сообразил, что все занимаются чепухой. В лучшем случае макака пойдет к Ирке на руки, а потом что? Нельзя же носить ее на руках всю оставшуюся жизнь. Макаке нужна клетка или на первое время хотя бы собачий ошейник с поводком.
Но было уже поздно останавливать Ирку. Она вошла в комнату, и оттуда долго не доносилось ни звука.
- Почему Ломакина тебе не отвечала? - спросил Митек Синицкую.
- Плачет.
- Ну и уходила бы оттуда.
- Нельзя! - сказала Суворова. - С Надькой Маня посиживает себе в шкафу и только иногда чашками бросается. А без Надьки знаешь как начинает беситься?! Ей, наверное, одной страшно.
Тишина в комнате затянулась, и это было уже неплохо. Все говорили шепотом, боясь спугнуть нервную макаку. Но тут дверь стала приоткрываться медленно-медленно, как будто сама собой. Ирка, пятясь, вышла в коридор и выдохнула:
- Простите, ребята, но я не смогла. Хотела взять ее на руки, и вдруг так страшно стало! У нее жуткое лицо, как у злой колдуньи.
- Сунуть ей в пятак, и все! - постановил Князь. - Суворова, тащи веревку. Сначала я ей под дых двину, а потом разок по черепушке. Она - брык, а я ее свяжу.
И, встав в боксерскую стойку, он для наглядности стал показывать свои воспитательные приемы на Орле. Само собой, Орел не захотел получать в пятак и стал уклоняться от ударов.
Пока они возились, Блинков-младший тихо вошел в комнату.
Глава II
О чувстве прекрасного у обезьян
"Когда-то здесь жили люди", - подумал сыщик, оглядываясь. Комната напоминала свалку в зоопарке. В зоопарке - потому что воняло. Больше всего Митьку потрясла сломанная пополам ножка стула. В месте перелома она была толщиной в два пальца, и, уж конечно, сломали ее не девчонки.
Ломакина, разукрашенная фирменными макакиными тремя царапинами на щеке, забилась в угол дивана.
- Только без резких движений, Блинок, - тихо сказала она, кивая на шкаф.
На полке среди блюдечек и чашек сидела Зеленая Маня. Лицо у нее действительно было ведьмовское: черное, сморщенное, с поджатым тонкогубым ртом и большущими желтыми глазами. Седые космы на голове торчали дыбом. Вряд ли макака была седой от старости - скорее у нее такая окраска. Сжавшись в комок, она казалась не больше сильно раскормленной кошки.
- Тцат, тцат, тца! - зацокала Зеленая Маня, и вдруг у нее выросла длинная мускулистая рука!
В следующее мгновение Блинков-младший осознал, что уклонился от чего-то летевшего в лицо, и удачно. Метко пущенная чашка просвистела над ухом, врезалась в стену и разлетелась на мелкие осколки. В стене осталась глубокая щербина.
- Не понравился, - хладнокровно заметила Ломакина.
Стараясь не громыхнуть, Блинков-младший поднял с пола целый стул и уселся посреди комнаты. Пускай макака привыкает. Зеленая Маня подумала и запустила в него другой чашкой. Эту Митек поймал и поставил на стол. Макака ответила очередью из двух чашек и блюдца. Он успел поймать первую, вторую чашку отбил рукой, а блюдце угодило ему в грудь. Удар был боксерский! Митек и не думал, что можно с такой силой бросить обычное блюдце.
- Тцат-цат-цат! - восторженно завопила макака.
Сыщик отвернулся, следя за ее отражением в полированной дверце шкафа, и Зеленая Маня притихла. Наверное, решила, что раз этот большой обезьян не глядит в ее сторону, то и не полезет.
- Чем воняет? - спросил Митек Ломакину.
- Тем самым. У нее понос. От бананов, наверно, - мы ей восемь штук скормили.
- В зоопарк надо звонить, - решил Митек. - Пусть приезжают с сетями или как у них там положено. А то Князь уже собрался ее по башке бить.
Ломакина усмехнулась:
- Пускай попробует, а мы посмотрим. Видал, как она стул разломала?
Дверь приоткрылась, и в щель проскользнул Ванечка со скрипкой. Его пытались втащить назад, но гимназист лягался. Вваливаться за ним в комнату восьмиклассники боялись, чтобы не раздразнить макаку. В конце концов его отпустили.
Чувство прекрасного есть даже у диких животных, - сообщил гимназист-второклашка, подтягивая сползшие в схватке штаны. - Я сыграю ей на скрипке!
- Не надо! - в один голос зашипели Блинков-младший с Ломакиной.