– Я был в том отряде, – признался майор, густо покраснев. – Нам сказали: с неба-де свалится особо опасный преступник. Второй по важности после того, который сидит в печенке.
– Прекрасная история! – похвалил командир самого начитанного императора во всей Вселенной. – Она раскрыла нам все тайны Помса, кроме последней. Почему он скрывает содержание книги? Видно, в нем спрятан очень важный секрет. И, раскрыв его, мы поможем планетянам влиться в дружную семью всех народов Вселенной. Но для этого нам предстоит решить две нелегкие задачи: сбежать из темницы и добраться до "Книги". И вообще, друзья, – обратился он к товарищам по горькой участи, – не кажется ли вам, что мы несколько засиделись? Не пора ли совершить побег? Все на поиски лазейки!
Бывалые, истосковавшиеся по побегам путешественники и быстро вошедшие во вкус новички-пограничники немедля занялись осмотром своей темницы. Они ползали по полу, шарили по стенам, изучая каждый миллиметр, и наконец их усердие было вознаграждено. Искатели вдруг наткнулись на огромную дыру, сквозь которую легко пролез бы и начинающий турист с рюкзаком, набитым лишними вещами. Дыра зияла на самом видном месте, посреди стены, радушно приглашая к побегу.
– Откуда взялась эта дыра? И так вдруг? Еще час назад ее здесь не было? И как она могла появиться? – поразились узники, щупая толстые стены из гранита.
– Это не дыра! Это язва желудка, – сказал Муль-ти-Пульти.
– Мульти, вы забыли: памятник сделан из камня, – напомнили ему его товарищи.
– И все ж это язва, – упрямо повторил император. – Это забыли вы. Среди прочих книг я прочитал все медицинские. И знаю, что говорю.
– Тайны и всевозможные неожиданности на этой планете сыплются на наши бедные головы прямо-таки градом, – нахмурился великий астронавт.
– А сейчас сюда явится Боль, – предупредил Мульти-Пульти, к чему-то прислушиваясь. – Судя по ее шагам, сегодня она особенно зла. Мы должны бежать без малейших промедлений.
И, точно подтверждая его слова, по стенам желудка прошла легкая дрожь.
– Тогда вперед! Начинаем бегство! – решительно скомандовал великий астронавт. – Все в дыру, один за другим! Первыми бегут старики и дети! – закончил он, имея в виду императора и невероятно помолодевших штурмана и юнгу.
– Командир, здесь высоко! Девятый этаж! А у нас нет веревки, – хладнокровно доложил юнга, высунувшись наружу.
Узники приготовились впасть в отчаяние. Даже командир и тот нахмурился, сурово сжал свой волевой рот. Сообщение юнги застало врасплох даже его, и это, кстати, лишний раз напомнило о главном достоинстве великого астронавта: он был, как все, обычным человеком.
– Не отчаивайтесь! У нас есть моя борода! – послышался знакомый добрый голос. Это напомнил о себе Мульти-Пульти, который, закончив свой рассказ, как бы отступил в тень. – Признайтесь! Небось вы, увидев меня, решили: мол, Мульти-Пульти уже пал духом, опустился, перестал следить за собой, чистить на ночь зубы, зарос, как запущенный… сад. Но вы не угадали! Я бороду растил для побега. Вместо веревки. Бережно холил, расчесывал каждый волосок. Даже удобрял теми скудными витаминами, которые приносил тюремщик. И теперь подошло ее время! Она к нашим услугам!
Его слова вызвали недоверчивые улыбки. Лишь командир даже не повел бровью и спокойно молвил:
– Между прочим, их величество прав. Самые прочные веревки и канаты, какие я встречал за годы странствий, были свиты именно из бород. И особенно сивых, как у нашего друга. Например, на одной из планет есть ферма, на которой специально выращивают сивые бороды. Но это уже другая история, а сейчас нам необходим острый нож. Ну-ка, юнга, поройтесь в своих карманах!
Да, да, карманы у каждого юнги – это кладезь самых разных вещей, соперничающий с лучшими городскими свалками. Юнга совал в них все, что ему попадалось под руку: всякие проводки, шурупы, использованные батарейки и прочие богатства. Покопавшись в его карманах, наверно, можно было найти и ржавый торпедный катер, и даже заброшенные острова. Вот и сейчас быстро отыскался морской зазубренный тесак со сломанной рукоятью, больше похожий на пилу.
Мульти-Пульти прихватил бороду возле подбородка и принялся пилить ее тесаком. Но тупой тесак лишь елозил по бороде, выпиликивая, будто смычок, какую-то мелодию, напоминавшую печальный романс.
Опасность между тем приближалась и приближалась…
– Боль уже на подходе! – прислушавшись, воскликнул Мульти-Пульти. – Попробуем настроить тесак на что-нибудь веселое. Пойте, если вам дорога жизнь!
Земляне затянули жизнерадостную "Калинку", подражая казачьему ансамблю. Планетяне прислушались и с жаром подхватили песню, ну может, перевирая некоторые слова и мотив. И дело пошло живее. Тесак, видно, вспомнил бурную молодость, драки в портовых притонах и сноровисто отхватил бороду. А дальше работа покатилась сама собой. Как тут же выяснилось, умение плести канаты сидело у каждого в генах и только ждало подходящей минуты. Борода замелькала в ловких руках, сверкая серебристой сединой,и вскоре в распоряжении узников оказался превосходный канат.
– А теперь все живо вниз! Последним спускается командир темницы! -приказал великий астронавт.
– А мне, к сожалению, проделать это не позволяет мое высокое происхождение, – посетовал Мульти-Пульти. – Император драпает, будто уличный пес, в которого запустили камнем?! Нет, я так унизить себя не могу. Что скажут мои подданные?
– Тогда драпайте, как профессор. Профессора, случается, драпают, – посоветовали ему товарищи. – Наш академик только это и делает.
А желудок гранитного Помса уже заходил ходуном, его стены заскрипели, застонали от страха перед Болью. Узники опрометью кинулись к дыре и съехали по канату вниз, точно бусы с порванного ожерелья. Последним, выполняя свой собственный приказ, скатился Аскольд Витальевич. Но прежде чем покинуть узилище, он оглянулся и увидел злобное зеленое чудовище, зубастое и когтистое, ворвавшееся в желудок сквозь его каменные стены. "Так вот какова она. Боль", – догадался никогда не болевший Аскольд Витальевич и решительно последовал вниз. Там его ждали соратники – у подножия винтовой лестницы, откуда они начинали свое восхождение в темницу.
Приземлившись, командир тут же хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Сгоряча мы забыли самое главное! Закрепить канат! Он не привязан! И в подтверждение его слов канат рухнул сверху наземь и свернулся кольцом у ног командира.
– Так ведь его привязать-то было совершенно не к чему. В темнице ни вбитого тебе гвоздя, ни отопительной батареи, – вспомнил востроглазый юнга.
– Тогда почему он не свалился сразу? – удивились самые недогадливые беглецы.
– Его нечаянно застали врасплох. К счастью, нам попался канат-тугодум. Ему и в голову не пришло, что мы можем спуститься не по правилам. А когда спохватился, мы уже были здесь. Или, может, он не знает простейшей физики, – предположил командир.
– Он прикинулся, будто не заметил. Хотел нам помочь! Не забывайте: его сплели из преданной мне бороды. А что касается физики, она ее знает назубок, – рассердился за канат Мульти-Пульти.
И у самого каната был обиженный вид.
– Извините нас, уважаемый канат. Нам это не пришло в голову, – повинился Аскольд Витальевич по негласному поручению своей команды. – И вы, юнга, молодчина. Доложи вы нам вовремя о своем неприятном открытии, и мы бы не смогли использовать канат. Угодили бы в беспощадные когти Боли. Так что забывчивость иногда приносит пользу. Но только в исполнении юнг, – добавил он, спохватившись.
– Командир! Можно, по забывчивости я кинусь в кабинет Помса первым? Даже впереди вас? – спросил нетерпеливый юнга, готовый бежать по лестнице вверх.
– Но прежде мы должны освободить того" кто сидит в печенке, – остановил его командир. – Может, наше промедление станет для этого узника роковым. Ведите нас в печенку! Вы будете нашим проводником, – сказал он майору.
В пьедестале было по-прежнему глухо и безлюдно. И потому наши герои без особых помех у ну, разве что вспугнув по дороге стаю летучих мышей, взбежали на винтовую лестницу и устремились по ступеням ввысь, на помощь незнакомому бедняге, который уже стал им верным товарищем, а для Сапи и вовсе закадычным другом.
Майор привел их к двери с музейной табличкой "Печень гения" и массивным амбарным замком. Саня вспомнил сказку о храбром портном и сжал замок своей могучей ладонью. Через се-кунду-вторую из замка закапала ржавая вода, и он стал похож на выжатый творог. После чего его соскребли с двери.
Честь объявить узнику о том, что он свободен, была единодушно предоставлена великому астронавту. При этом были учтены и его величественная осанка, и прекрасно поставленный громовой голос. Но прежде чем вступить в темницу, командир вежливо постучал в дверь.
– Милости прошу! Если сумеете войти. А если у вас все-таки получится, прошу заранее извинить за непрезентабельный вид моей обители, – послышался из темницы приятный баритон. Слышалось в нем нечто этакое барское.
– Нет, это вы нас извините за то, что явились без приглашения, – ответил великий астронавт, распахивая дверь, точно врата, и переступая порог. – Но мы пришли объявить: "Мой друг! Вы свободны! Выходите!" – Мощный голос командира раскатился под сводами печени и впрямь наподобие летнего грома.
В ответ на его трубный призыв из тьмы страшного узилища появился незнакомый мужчина. Но незнакомый лишь на первый взгляд, а на второй – земляне поняли, что знают этого человека всю жизнь.
– Здравствуйте, Иван Петрович Белкин! – взволнованно приветствовал Аскольд Витальевич важного узника.
– Господа, как вы меня узнали? По-моему, я не имел чести с вами встречаться раньше? – удивился тот, кого назвали Белкиным.
Его недоумение вызвало у землян и Мульти-Пульти дружную улыбку.
– Да как же вас не узнать?! – воскликнул командир. – Ну-ка, сыщик, вам слово!
– "…был росту среднего, глаза имел серые, волосы русые, нос прямой; лицом был бел и худощав", – доложил сыщик. – Как видите, приметы совпадают! Это вы написали "Повести покойного Белкина" . У нас есть свидетель – Александр Сергеевич Пушкин! Но… свидетель также показал, что вы "покойный". А вы живы и здоровы. Вот перед нами. Как это, по-вашему, надо понимать? – спросил он в отчаянии, не в силах совладать со своей сыщицкой натурой.
– Иван Петрович – персонаж. А персонажи бессмертны! – опередил Белкина командир. – Разумеется, те, кого породил истинный гений.
– Но "Повести" не моя заслуга, – засмущался Белкин. – Надеюсь, вы понимаете, что их сочинил сам господин Пушкин. Хотя некоторые люди приняли его вымысел за чистую монету. Они убеждены, будто "Повести" и впрямь написал ваш покорный слуга. И у меня-де действительно остались неопубликованные рукописи. И когда же, мол, я их издам?
– Признаться, я тоже думал так, – вздохнул Мульти-Пульти. – Но не знал, как вас найти. Хотел прочесть.
– Вот-вот. Потому-то мой автор и нарек меня "покойным Белкиным", дабы уберечь от особо назойливых читателей и мошенников разного рода. Но, увы, это не помогло. И в конце концов я оказался здесь, – помрачнел Белкин.
– Но как это могло случиться?! – вскричали все.
– Меня на свою планету завлек писатель Помс. Ну где еще искать свой угол персонажу, как не на придуманной планете, среди других персонажей? Помс обещал мне уединение и покой. Но на самом деле он решил завладеть моим несуществующим романом да издать его под собственным именем. Мои уверения в том, что роман всего лишь фантазия Пушкина, отскакивали от него, точно от стены. Он топал ногами и кричал на меня: "Ты сгинешь в моей печенке, если не укажешь, где твой роман!" Но я не могу ему дать то, чего нет. И потому томлюсь здесь уже не один год. – Так закончил Иван Петрович Белкин свой печальный рассказ и опустил голову.
– Но, сударь, с этой минуты вы свободны! В вашей воле покинуть и печенку Помса, и сам памятник! – с удовольствием повторил великий астронавт эффектную реплику, которую освободители произносят с особым наслаждением и которая для уха узника звучит слаще самой божественной музыки.
– Господа! Примите мою глубочайшую признательность! – искренне поблагодарил Белкин. – Печенку я покину тотчас и с превеликим удовольствием. Но, с вашего позволения, я бы на некоторое время задержался в самом памятнике. Хочу заглянуть в "Книгу" Помса. Ибо меня с первых же дней заточения занимает вопрос: "Зачем нужны господину Помсу чужие рукописи, коль у него уже есть собственная, как он говорит, гениальная "Книга"?
– Тогда присоединяйтесь к нам. Нас тоже интересует эта "Книга", которая, судя по всему, уже стала легендарной, – торжественно ответил великий астронавт.
Белкин открыл было рот, намереваясь поблагодарить за приглашение, но сверху в этот момент донеслись отчаянные вопли:
– Ваша гениальность! Они удрали! Твой желудок пуст!
– В погоню! Их нужно вернуть, пока они не отняли мою Планету!
После этого гулко хлопнула дверь, и Помс вместе с Бирбиром с топотом и криками пронеслись вниз по лестнице мимо печенки.
– Мы должны немедля проникнуть в кабинет Помса. Пока он сам и Бирбир где-то гоняются за нами, – решительно распорядился командир. – Заодно и посмотрим на талант Помса. Если вы помните, писатель, уходя, оставляет его в своем кабинете. Я встречал тысячи талантливых людей, но, признаться, мне еще не попадался сам талант в натуральном виде. Интересно, на что он похож? На экзотический фрукт или диковинного зверька?
– И нам любопытно! Нам тоже! – загорелись и земляне и планетяне вместе с Мульти-Пульти.
А Белкин лишь улыбнулся. Видимо, натуральный талант ему не был в новинку.
Но время подгоняло. Наши герои покинули печень и поднялись по лестнице, освещенной талантом Помса, на самый верхний этаж. Здесь, в голове памятника, они увидели роскошную дверь, украшенную бронзой и музейной табличкой "Ум гения". Это и был кабинет живого классика.
– Командир! Там страшное чудовище! – напомнил юнга. – Что будем делать? Ворвемся как буря?
– Прежде всего мы поступим, как воспитанные люди, – хладнокровно возразил великий астронавт. – Постучим в дверь. Даже к чудовищу негоже врываться без стука, каким бы опасным оно ни было.
И он вежливо постучал в дверь.
– Так и быть, можете войти! – откликнулся чей-то нечеловеческий голос, но явно нехожий на грозное рычание.
Видимо, чудовище было очень уверено в своем могуществе и не считало нужным наводить ужас.
Теперь у командира не осталось ничего другого, как открыть дверь и предстать перед чудовищем, дабы не прослыть невеждой.
– Ну что ж, у меня появилась прекрасная возможность погибнуть героем, – сказал он просто, без рисовки. – Надеюсь, вы продолжите мое дело.
– Командир! Мы войдем вместе с вами! – воскликнули все.
– Тогда мы поступим нечестно: нас много, а он один. Нет, поединок есть поединок, – грустно улыбнулся командир.
И, не дав опомниться своим соратникам, он распахнул дверь и отважно вошел в кабинет. Его товарищи невольно зажали уши, готовясь к страшным звукам, производимым гигантской битвой, – к оглушительным взрывам, яростным крикам и жалобным стонам.
Им не пришлось ждать долго. Из кабинета донеслось леденящее душу шипение, и невидимое чудовище пригрозило:
– Только посмейте к ней прикоснуться. И я вас разорву, точно подушку. Выпущу перья и пух!
– Клянусь ее не трогать! Иначе мне больше не видеть приключений! – горячо пообещал Аскольд Витальевич.
Его товарищи не поверили своим ушам. Великий астронавт без боя отказался от "Книги"! Такого еще не бывало никогда. Знать, и вправду страж был невероятно силен.
Друзья астронавта не мешкая бросились к нему на выручку. Сталкиваясь в дверях плечами и лбами, мешая друг другу, они влетели в кабинет и обнаружили своего командира живым и невредимым. И… кроме него, в комнате никого не было.
– А где же оно, чудовище?! – изумились все, выискивая взглядом нечто огромное и дышащее огнем, бьющее смертоносным хвостом и скребущее стальными когтями.
– Прошу не обзывать! Пошлите меня на выставку, и там я займу первое место. По неописуемой красоте, – послышался оскорбленный голос.
Наши герои глянули под стол и увидели рыжего кота. Тот сидел в позе копилки и стерег миску со сметаной.
– Что уставились? Небось, узнали? – спросил он самодовольно.
– Мы видим вас впервые. И вы нас, конечно, извините. Но коты не говорят по-человечьи, – твердо молвил сыщик. – Они только мяукают, мурлычат. И орут под окнами по ночам.
– Остальные – да. А те, кого создал истинный гений, если нужно, вдобавок и споют, и спляшут. Гений может все! – сказал кот с апломбом. – Ну что? Наконец-то догадались? Никак?.. Неучи! Надо читать Пушкина! "И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом", – продекламировал рыжий. – Ученый кот – это я! Теперь собираюсь издать "Руслана и Людмилу" с указанием подлинного автора. Книга будет выглядеть так.
Он тронул лапой лежащий перед ним лист бумаги, пододвинул к нашим героям. Это был набросок обложки. По краям белой страницы кто-то старательно нацарапал виньетки, а в центре красовались имя автора и название книги:
КОТ УЧЕНЫЙ РУСЛАН И ЛЮДМИЛА Литературная запись А. С. Пушкина
– Это моя сказка, – вызывающе произнес рыжий, готовясь к защите. – Да и Пушкин не скрывает этого сам: "…и кот ученый свои мне сказки говорил. Одну я помню: сказку эту…", "Руслана и Людмилу", значит. Только не говорите Помсу. Он мигом присвоит себе. – И кот поспешно убрал листок под стол.
– Ну, а вас-то что сюда занесло? – поинтересовались люди.
– О, меня сюда занесли мои грандиозные планы! – ответил с пафосом кот. – Бьюсь об заклад, вы еще не видали таких сногсшибательных планов. А дело было так. Подхожу я к Помсу в одном кафе… где я обитал на кухне… и говорю со всей прямотой: "Я тот самый кот…" Он прямо-таки затрясся: "Ах, ах! Давай выклаывай все сказки". – "Только при одном условии, – говорю. – Если будешь меня кормить до отвала, отдам тебе все мои сказки. А нет, так нет". Мы сели в его корабль, и вот я здесь. Только боюсь, Помс не дождется ни единой сказки. Он кормит и кормит. А мне все мало и мало! Да и во всем мире не найдется столько сметаны и сливок, чтобы ублажить здорового кота!
– Он хохотнул и похлопал себя по тугому пузу.
За его спиной до самого потолка высилась гора картонных пакетов из-под сливок и сметаны.
– Но вы не тот кот, – задумчиво произнес Белкин. – Настоящий ученый кот был черно-белым. Я встречал его в Болдине, в светелке у Арины Родионовны, няни господина Пушкина.
– А вы-то сами кто такой? – возмутился кот, но в его зеленых глазах замелькало беспокойство.
Ему объяснили, и разоблаченный самозванец тут же потерял способность говорить по-человечьи. Он что-то возмущенно замяукал, но его никто не понял. Я^ык-то у него теперь был кошачий. Решив, что ему лучше смыться подобру-поздорову, рыжий плут подцепил зубами пакет со сметаной и выскочил за дверь.
Но людям уже было не до него. Их взоры жадно устремились к письменному столу Помса, где лежала "Книга". Это был толстеннейший фолиант, наверное, в тысячу страниц, в малиновом переплете с затейливым золотым тиснением. Под его красивой обложкой скрывалась самая секретная тайна!
Первым не выдержал Мульти-Пульти и с отчаянным криком: "Дайте почитать!" – кинулся к столу. За ним устремились все остальные и мигом окружили книгу.
– Ну, ну, ваше величество! Смелее! Откройте "Книгу". Вы это заслужили, – подбодрил командир вдруг оробевшего императора.