Что может быть скучнее каникул в богом забытой деревне, где нет даже дискотеки! Тоска зеленая… Зеленая?.. Как те загадочные огоньки, что всю дорогу от станции тучей летели за Вовкой и Агатой. Неужели прав прадедушка, и это колобродит… нечистая сила? А почему бы и нет, если рядом с деревней раскинулось болото, о котором ходят жуткие слухи. И вдобавок вокруг бродит зловещий черный кот: говорят, встретишь его - жди беды. Да, чего-чего, а скучать этим летом брату с сестрой явно не придется! Как снежный ком, обрушиваются на ребят таинственные и леденящие кровь события. Словно по волшебству, начинают исполняться желания, а затем…
Содержание:
Глава I - КРАЙ СВЕТА 1
Глава II - ДОРОГА 2
Глава III - УТРО НА МАЛАНЬИНОЙ ГОРКЕ 3
Глава IV - РЕЧКА ЧЕСТНАЯ 5
Глава V - ПОГОНЯ 6
Глава VI - НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ 7
Глава VII - МАТЧ НА ВЫГОНЕ 7
Глава VIII - ПОДАРКИ ЗЛОДЕЯ 8
Глава IX - ПОСЛЕОБЕДЕННЫЙ СОН 10
Глава X - ВЛИП! 11
Глава XI - ХОЗЯИН ГНИЛОГО БОЛОТА 11
Глава XII - ПРИМАНКА НОМЕР ОДИН 13
Глава XIII - ПРИМАНКА НОМЕР ДВА 14
Глава XIV - ПРИМАНКА НОМЕР ТРИ 15
Глава XV - ХВАТИЛИСЬ… 16
Глава XVI - ЧЕРНАЯ КНИГА 16
Глава XVII - В ОЖИДАНИИ ХОЗЯИНА 17
Глава XVIII - "Я НЕ ВОРОНА, Я - ВОРОНИЦА!" 18
Глава XIX - ДЕСЯТЬ МИНУТ - ЭТО МНОГО? 19
Глава XX - "Я ХОТЕЛ ПО-ХОРОШЕМУ…" 19
Глава XXI - ЧЕРНЫЙ ОСЬМИНОГ 21
Глава XXII - АТАКА ПРИЗРАКОВ 22
Глава XXIII - СНОВА ЛЕТУНЧИКИ 23
Глава XXIV - ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ХОЗЯИНА БОЛОТА 24
ЭПИЛОГ 26
Леонид Влодавец
Хозяин Гнилого болота
Глава I
КРАЙ СВЕТА
За вагонным окном тянулся мрачный, непроглядный лес. Эдакая сплошная стена или забор с острыми зазубринами поверху. Высоченные ели упирались в подсвеченное заходящим солнцем зловеще-багровое небо. Из окон коридора открывался вид на точно такой же еловый "забор", только выглядел он еще мрачнее, потому что на той стороне закатные отсветы уже почти не просматривались, а небо было какого-то гнусно-сизого цвета.
В купе, без восторга поглядывая в окошко, сидели в обнимку с рюкзаками и сумками Агата и Вовка Куковкины. Агата - это Вовкина старшая сестра, дылда шестнадцатилетняя, у нее даже паспорт есть. А Вовке - только одиннадцать, он ей и до плеча макушкой не достает. Поэтому приходится ее слушаться, чтоб не получить по шее. Притом подчиняться надо не только каким-нибудь умным распоряжениям, но и дурацким тоже. Например, на одной из остановок, где поезд стоял целых полчаса, сестрица не разрешила Вовке сходить за фантой. Потому что он, видите ли, может отстать и потеряться. Нашла маленького! Сама тоже не пошла, а потому пришлось днем, когда жарко было, горячий чай пить. И чуть что - на маму ссылается. Мол, она велела Вовке слушаться старшую сестру, а если Агата настучит, что Вовка не слушался, то осенью ему не купят ролики. По шее - это еще можно перенести, а вот без роликов прожить трудно. Не жизнь, а ад кромешный.
Впрочем, до осени было еще далеко. Агата и Вовка ехали на каникулы в северную деревню, к прадедушке и прабабушке. Между прочим, первый раз в жизни. Даже Агата. Все предыдущие годы они отдыхали либо на даче с мамиными родителями, либо в подмосковной деревне у родителей отца. Ну и еще несколько раз в детские лагеря ездили, которые мама с папой по привычке называли "пионерскими". Насчет того, что у мамы далеко от Москвы бабушка с дедушкой живут, ребята, конечно, слышали, но воспринимали это дело с трудом. Большая, взрослая, солидная мама - и вдруг чья-то внучка! То есть Агата, наверно, это лучше понимала, а Вовка прямо-таки отказывался верить. В Москву прабабушка и прадедушка последний раз приезжали очень давно, лет семь назад, и Вовка их даже в лицо не помнил. Агата помнила и утверждала, что запросто их узнает.
Поехать к прадедушке и прабабушке пришлось потому, что под Москвой начались лесные пожары и было слишком много дыма. Умная Агата заявила, что в такой неблагоприятной экологической обстановке она нормально не отдохнет. Наверно, надеялась съездить с подругой на Черное море. Но папа сказал, что финансировать это мероприятие он не будет и если Агата очень хочет съездить в Сочи, то пусть сама зарабатывает на это деньги. Конечно, он прекрасно знал, что Агата столько не заработает, даже если все каникулы будет вкалывать как проклятая. К тому же Агата вообще работать не любила и даже дома полы никогда не мыла. Поэтому ей пришлось скрепя сердце согласиться на вариант с прабабушкой и прадедушкой. А Вовку вообще никто не спрашивал, он еще не дорос до того, чтоб свое мнение иметь. Это так мама сказала.
Вообще-то сначала мама хотела ехать вместе с детьми. Потому что до июня месяца она была домохозяйкой и ей не надо было получать отпуск на работе, как папе. Однако незадолго до того, как она собиралась идти на вокзал за билетами - почти что за полчаса! - ей позвонила институтская подруга и сообщила, что для мамы есть хорошая, высокооплачиваемая работа. Такая, что мама даже больше папы получать будет. И мама, поговорив с папой, решила, что будет устраиваться на эту работу, а отдохнет как-нибудь в другой раз.
Вместо себя мама намеревалась послать бабушку Нину, то есть свою собственную маму. Но заболел мамин папа, дедушка Жора, и бабушка тоже не смогла поехать. Папины родители, которые жили в деревне под Москвой, само собой, не могли бросить свое хозяйство. Вот и получилось, что Агата с Вовкой поехали самостоятельно. Агате, конечно, было приятно чувствовать себя взрослой и независимой, а Вовка чуял, что не будет ему на каникулах радости и веселья…
- Подъезжаем, молодые люди! - объявила проводница, заглянув в купе. - Через пять минут вам выходить. Станция Чертогоново.
- Спасибо, - не очень вежливо отозвалась Агата. - Пошли, Вовка!
Надев рюкзаки и взяв за ручки сумку, Куковкины направились в тамбур. Поезд замедлил ход, и под медленный перестук колес Вовка спросил:
- А прадедушка нас будет встречать?
- Говорят, будет… - мрачно произнесла Агата, хотя была в этом не очень уверена.
Вообще-то, прадедушке еще за неделю посылали письмо. Он ответил телеграммой: "Ждем. Телеграфируй номер поезда". Мама срочно ему телеграфировала - сообщила не только номер поезда, но и вагона. Сейчас Вовка догадывался, что номер вагона, наверное, не пригодится. Кроме них с Агатой, на станции Чертогоново никто выходить не собирался.
- Сколько сейчас времени? - спросил Вовка.
- Пять минут двенадцатого, - буркнула Агата.
- Ночи? - удивился брат.
- Ну не дня же?
- А почему светло?
- Потому что тут север, сейчас белые ночи стоят. Не слышал?
- Слышал… - пробормотал Вовка, хотя лично ему эта ночь казалась не белой, а какой-то сизо-красной.
В тамбур вошла проводница, подняла рубчатый стальной лист тамбурного пола, закрывавший лесенку, откинула к стенке тамбура. Потом открыла дверцу вагона и зачем-то протерла деревянные ручки.
"Тш-ш-ш!" - прошипели тормоза, вагоны брякнули буферами, поезд остановился.
Агата и Вовка спустились на низкую платформу, сооруженную из какого-то странного материала, напоминающего смесь шлака с асфальтом. Никто другой, как и предполагал Вовка, на этой станции не вышел. Почти сразу же после того, как Куковкины выгрузились, проводница закрыла дверь, тепловоз загудел и дернул состав. Вовке почему-то показалось, будто машинист торопился поскорее отправиться в путь, не желая здесь задерживаться.
- Ну и заехали! - почти с испугом произнесла Агата. - Это же край света какой-то…
Станция представляла собой продолговатую приземистую избушку с темно-красной, слегка проржавевшей крышей, под которой была укреплена грязно-белая доска с черной надписью: "Чертогоново". Около "вокзала" стояло еще несколько сарайчиков и будок непонятного назначения. Все они притулились на совсем небольшой поляне, примыкавшей к платформе, на которой стояли со своим багажом Агата и Вовка. По другую сторону путей, кроме платформы, вообще ничего не было - сразу за ней начинался лес.
- А где же прадедушка? - спросил Вовка.
- Не знаю… - пробормотала Агата. - Если он не приедет, то нам тут ночевать придется…
Но тут из дверей станции-избушки вышел, опираясь на толстую суковатую палку, седой старичок небольшого роста, в мятых и залатанных коричневых брюках, заправленных в пыльные кирзовые сапоги, в сером потертом пиджаке и старой солдатской фуражке с треснувшим пополам козырьком.
- Бомж какой-то… - пожала плечами Агата, но старичок уверенно направился в их сторону.
- Вот и приехали, - улыбнулся он, и Куковкины увидели, что у него во рту всего четыре зуба. - Здравствуйте, правнуки мои! Не чаял увидеть!
- Здравствуйте… - растерянно ответили Агата и Вовка в один голос.
- Ну, чего тут стоять? - сказал прадедушка, а потом с неожиданной силой ухватил обе сумки, которые Агате и Вовке казались очень тяжелыми, повесил одну из них на один конец своей палки, другую на другой и понес их, будто ведра на коромысле, бросив через плечо ребятам:
- Идите за мной, в машину садиться будем!
Куковкины со своими небольшими рюкзачками еле-еле за ним поспевали, хотя поначалу им показалось, будто старичок и десяти шагов не пройдет - рассыплется.
Они обошли избу-станцию и очутились на небольшой вытоптанной площадочке, где стоял старенький зеленый "Запорожец". Прадедушка открыл багажник, в два счета запихал в него сумки, распахнул дверцу, отодвинул сиденье и сказал:
- Прошу!
Агата и Вовка влезли на заднее сиденье, прадедушка захлопнул дверцу и уселся на водительское место. Когда он повернул ключ в щитке зажигания, стартер включился с каким-то кхеканьем и скрипом. Маленькая машина задребезжала, оглушительно стрельнула выхлопной трубой, мотор сердито зарычал, словно недовольный тем, что его разбудили. Пожилой шофер развернулся и покатил вперед по ухабистой и извилистой дорожке, уводящей куда-то в глубь леса.
- Ну, вот и едем! - оскалил свои четыре зуба прадедушка, а потом не то закашлялся, не то рассмеялся: - Хе-хе-хе-хе!
Ничего страшного в этом смехе не прослушивалось. Нормальный такой, стариковский смешок. Но именно в тот момент, когда прадедушка засмеялся, на Вовку откуда ни возьмись накатила ледяная волна непонятного, таинственного страха. Таинственным этот страх был прежде всего потому, что никаких серьезных причин чего-то бояться у Вовки не было.
Вроде бы все получилось нормально: и ночевать на станции не пришлось, и прадедушка на машине встретил. Однако, как ни странно, никакого облегчения на душе Вовка не почувствовал. Напротив, чем дальше машина отъезжала от станции, тем больше его охватывало предчувствие чего-то жуткого…
Глава II
ДОРОГА
Прадедушка ехал не торопясь и молча. Агата и Вовка тоже помалкивали: Агата - потому что не знала, о чем можно с таким дремучим стариком разговаривать, а Вовка - потому что никак не мог преодолеть свой нарастающий страх. Хотя ничего такого страшного в этом самом прадедушке не было. Кроме зубов, пожалуй. Уж очень они походили на вампирские. Вовка такие в каком-то фильме видел. Правда, в том же фильме объясняли, что вампиры тени не отбрасывают, в зеркале не отражаются, боятся света и запаха чеснока. А прадедушка и тень отбрасывал, и отражался в зеркале заднего вида. Да и света, похоже, не боялся - правда, стояла белая ночь, точнее, что-то вроде сумерек. Во всяком случае, чтобы нормально ехать по лесной дороге, надо было фары включить. Прадедушка их включил, и ничего с ним не сталось. Наконец, от старика заметно несло чесноком. Вовка вампиром, понятно, не был, но этот запах ему тоже не казался приятным.
Для того чтоб как-то успокоиться, Вовка стал вспоминать, что им мама рассказывала про своего дедушку.
Звали его точно так же, как деда небезызвестного Ваньки Жукова - Константин Макарович, фамилия - Дурнев. Бабушка Нина, говорят, была очень рада, когда вышла замуж и сменила эту фамилию на Прохорову, а вот мама, когда из Прохоровой стала Куковкиной, немножко огорчилась. Агате тоже эта фамилия не нравилась, но у нее было утешение, что когда она замуж выйдет, то сменит ее на какую-нибудь приличную. А вот Вовке, как видно, придется с этой фамилией до старости жить. Его еще в садике дразнили "Куковка-Морковка". И сейчас, в школе, тоже Куковкой называют, будто он девчонка. Но уж лучше все-таки быть Вовкой-Куковкой, чем Дурнем.
С фамилией Константину Макаровичу, конечно, не повезло, но зато сильно повезло на войне. Бабушка говорила, что его там сто раз могли убить, но не убили. И то, что он после войны так долго прожил, тоже было большим везением. Потому что никто из трех его братьев до нынешнего года не дожил. Два на войне погибли, а один после войны умер. И прабабушек у Вовки с Агатой тоже других не осталось, только жена Константина Макаровича, Анна Михайловна, которую мама называла бабушкой Нюшей.
Насчет того, что прадедушка делал до и после войны, мама говорила коротко: работал в колхозе. Что такое колхоз, Вовка представление имел - папа рассказывал, а вот чем там Константин Макарович занимался, наверно, даже мама толком не знала, потому что приезжала в гости к дедушке и бабушке очень давно.
Про то место, где живут Константин Макарович и Анна Михайловна, мама рассказывала мало. Говорила только, что станция называется Чертогоново - это такое село, от которого до станции целых двадцать километров. Но прадедушка с прабабушкой живут еще дальше, в деревне со странным названием Маланьина Горка. От Чертогонова до Маланьиной Горки, по маминым словам, надо еще пять километров ехать.
От этого сообщения больше всего расстроилась Агата. Она все спрашивала, есть ли там в селе какой-нибудь клуб, где бывают дискотеки. Мама сказала, что клуб есть, но только в самом Чертогонове. Насчет дискотек она точно не знала, но просто танцы там раньше бывали. "И вы на эти танцы за пять километров ходили?" - ужаснулась Агата. На это мама сказала, что она лично на эти танцы никогда не ходила, потому что туда все являются в пьяном виде и почти каждый раз дело кончается дракой.
Вовка, конечно, интересовался прежде всего двумя вещами: есть ли там речка, в которой можно купаться, и есть ли там ребята, с которыми можно в футбол поиграть. Мама ответила, что речка есть, а насчет футбола она никогда не интересовалась. "Впрочем, - утешила она Вовку, - я думаю, что ты найдешь себе компанию!" Так что Вовка все-таки взял с собой футбольный мяч и нипельный насос, чтоб его накачать, если понадобится. А еще Вовка вез с собой ракетки для бадминтона и коробку с воланчиками. В крайнем случае можно поиграть с Агатой. Если ей совсем скучно станет, конечно. Ну а еще мама говорила, что в лесу много грибов и ягод, но без дедушки - то есть прадедушки! - туда лучше не ходить, можно заблудиться. Наконец, мама предупредила, чтоб ни Агата, ни Вовка, ни порознь, ни вместе, ни в коем случае не ходили на Гнилое болото. "Даже с прадедушкой?" - спросил Вовка. "Прадедушка сам туда не пойдет никогда и вас не поведет! - убежденно заявила мама. - А вот вы из любопытства и глупости вполне можете туда забраться". - "И что тогда будет?" - поинтересовалась Агата. "Ничего хорошего!" - сердито и непонятно бросила мама и больше ничего объяснять не стала.
Вовка хорошо знал, что в болоте можно утонуть, и даже если б мама сказала: "Будете у прадедушки - обязательно сходите на Гнилое болото!", ни за что туда бы не пошел. К тому же на болотах - это он тоже хорошо знал! - водятся кусачие комары, которых Вовка терпеть не мог.
От всех этих воспоминаний и размышлений Вовку отвлек голос Агаты:
- Долго еще ехать, дедушка? - "пра" она добавлять не стала.
- С полчаса, - ответил старик, не отрывая взгляда от дороги.
Вовка тоже посмотрел вперед. Ничего интересного ему на глаза не попалось. В свете фар по обе стороны дороги виднелись только пыльные кусты, за которыми мрачной и непроглядной стеной стоял все тот же лес. Все это постепенно, по мере движения машины, уплывало куда-то назад. Однако из-за того, что пейзаж за окнами выглядел очень однообразно, Вовке казалось, будто "Запорожец" стоит на месте и ничего вокруг не меняется. Даже повороты извилистой дороги были очень похожи друг на друга. Сколько их встретилось на пути, Вовка не запомнил и даже не пытался.
И вдруг за одним из поворотов, впереди показалось что-то черное, медленно движущееся вдоль обочины.
- Смотрите, старушка какая-то! - воскликнула Агата. - Надо ее подвезти, она, наверно, очень устала…