* * *
Рано утром нас разбудил хозяин таверны. Мы позавтракали грибным супом, забрали свои вещи и вышли к повозкам. Подземный посёлок ещё спал, лишь два тяжеловооруженных дварфа охраняли гружённые до предела открытые повозки, и в нескольких домах горел свет. Вскоре из этих домов вышли также вооружённые дварфы.
Командовал обозом старый трёхсотлетний седой дварф Суртак Тяжёлый, родной дядя Тумика и Ярика. Про Суртака мне много раз рассказывал хозяин таверны. Суртак Тяжёлый был ветераном пяти кровавых войн между дварфами и орками за Медные Горы, служил наёмником у людей во время затяжной гражданской войны, когда принцы не поделили власть после смерти императора, даже участвовал когда-то в осаде Холфорда, а также был одним из немногих выживших во время карательного похода против восставших тёмных эльфов. Последние лет восемьдесят Суртак был простым кузнецом в клане и обычно дважды в год водил обозы с металлом в Холфорд, заслужив при этом огромное уважение дварфов за честность и справедливость. Он ни разу за всё время не присвоил себе чужого медяка, а возникающие между дварфами споры решал быстро и беспристрастно.
Суртак Тяжёлый обошёл повозки, проверил вооружение шести других дварфов, что-то долго объяснял остальным на непонятном нам языке и, в конце концов, приказал трогаться в путь. Дварфы не ехали, а шли пешком, ведя на поводу волов с громадными телегами. Мы пошли вместе с остальными, неся на себе свои тяжёлые сумки. Обоз свернул в тёмный коридор, в который нас дварфы никогда не пускали, и медленно двинулся в темноту.
Волы вели себя спокойно и флегматично двигались почти в полной темноте. Мои друзья ничего не видели и держались руками за борта телег. Я видел в этом коридоре довольно плохо, но всё-таки смог разглядеть пару больших распахнутых ворот, которые мы проехали. Уже за обозом двери автоматически беззвучно закрывались.
Вскоре вдали забрезжил слабый свет, и наш обоз выехал на дорогу среди скал. Было самое раннее утро, почти ещё ночь. Небо было пасмурное, шёл мелкий дождь, где-то вдали протяжно выли волки. Дварфы не зажигали факелов и молча шагали по дороге в темноте. Мы с друзьями тоже молчали. Дорога причудливо петляла между скал, постепенно забираясь все выше. Вскоре мы оказались в плотном холодном тумане облаков. Туман был настолько густой, что силуэты впереди идущих людей я мог видеть только своим новым зрением, как размытые красноватые тени. Когда совсем рассвело, мы вышли на самую высокую точку горного перевала, оказавшись даже выше уровня облаков.
Только тут я смог более-менее сориентироваться и указал Фее и Пузырю на группу скал вдалеке, возле которых мы пять дней назад встретили белого волка. Фея тут же достала блокнот и что-то записала в нем своим мелким почерком.
Бдительный Суртак Тяжёлый сразу же подошёл к нам и поинтересовался, что именно мы записываем? Фея честно ответила, что периодически записывает дорогу домой, чтобы мы могли вернуться. Я указал дварфу на группу скал вдали и сказал, что именно там мы были атакованы волками и спрыгнули в подземелье. Суртак Тяжёлый посмотрел в ту сторону, что-то прикинул в уме и согласился, что именно там был один старый вход в подземелье, которым сами дфарфы давно не пользуются. После этого дварф объяснил нам, как можно быстро дойти до тех скал по поверхности. Мне показалось, что он в душе обрадовался, что на обратной дороге мы не планируем идти через их подземный посёлок. После этого Суртак повеселел, сказал нам кинуть сумки на среднюю телегу, а Фее так вообще разрешил ехать в повозке.
Наш обоз преодолел перевал и стал медленно спускаться вниз на заросшую густым лесом большую равнину. Дварфы в середине дня на ходу достали из сумок хлебные лепёшки и быстро перекусили всухомятку, продолжая взглядами обшаривать придорожные кусты и особенно приближающийся лес. Видно было, что леса они несколько опасаются.
Я прошёл чуть вперёд и поинтересовался у Суртака - чего стоит опасаться, и откуда может появиться угроза. Дварф ответил, что пока они идут по дороге на холмах, опасности быть не должно. Но вот в лесу угроза может исходить и от диких зверей, и от разбойников. Сейчас будет неприятный участок леса, в котором они пару лет назад наткнулись на взрослого василиска. При этом он указал своей рукой на сапоги одного из дварфов - сапоги были сделаны из кожи крупной рептилии. Разбойников сейчас дварфы особо не ожидали, так как продать три телеги металла в маленьких окрестных посёлках для разбойников будет затруднительно, в столицу же разбойники не рискнут сунуться с краденым товаром. Другое дело на обратной дороге, вот тогда разбойники действительно могут напасть. Но всё равно бдительность в лесу должна быть повышенной. Главное для дварфов - успеть до заката солнца дойти до небольшого посёлка людей, называемого Старая Застава, там можно будет переночевать в безопасности.
Вскоре мы вошли в лес. Дварфы стали чуть более настороженными, но всё-таки близкой схватки не ожидали - некоторые из них даже от жары сняли кольчуги и шлемы. Несколько раз дорога раздваивалась, но у каждой развилки непременно стояли аккуратные указатели с надписями, выполненными причудливыми и непонятными рунами. Фея аккуратно зарисовывала надписи в свой блокнот, а я поинтересовался у Суртака - что написано на указателях? Ответ Суртака меня сразил наповал. Оказывается, он вообще не умел читать и просто вёл обоз знакомой дорогой. Более того, читать не умел никто из дварфов в обозе. И только в подземном лагере Тумик Тяжёлый умел писать и читать на двух языках, научившись этому в своих странствиях.
Дорога была безлюдной, лишь один раз навстречу нам на лошади быстро проскакал вооруженный мечом юноша в богатых одеждах. На дварфов он не обратил никакого внимания. А вот лес жил своей жизнью - пели птицы, я пару раз видел в ветвях деревьев каких-то зверьков вроде куницы, однажды дорогу нам перебежал олень с красивыми ветвистыми рогами.
Дварфы не задерживались ни на минуту и упорно шли вперёд. Под вечер у меня уже от усталости ныли ноги, Пузырь тоже устал и скинул тяжёлую кольчугу и ненавистные сапоги. Но на дварфов усталость не действовала, и они внешне неторопливо, но планомерно двигались вперёд.
Посёлок возник внезапно - за очередным поворотом дороги мы просто увидели вдали деревянный частокол внешней стены, а ещё через пять минут Суртак уже стучался в окованные металлическими полосами деревянные ворота. Над забором показалась белобрысая голова какого-то мальчишки. Он осмотрел нас, развернулся в сторону посёлка и начал громко звать отца.
Через минуту ворота приоткрылись, и бородатый мужик в помятом шлеме поинтересовался целью нашего приезда, как будто это и так не было ясно. Я несколько переживал по поводу возможной пошлины за вход в посёлок, так как денег у меня вообще не осталось. Но нас пропустили внутрь без всяких сборов - было видно, что местный люд не избалован торговыми караванами и искренне рад появлению нашего обоза. Дварфы вывели телеги на маленькую площадь в центре посёлка, и вокруг сразу же собралось едва ли не всё местное население - почти сорок человек.
Сразу же завязалась торговля. Народ покупал ножи, наконечники для стрел, ножницы, гвозди, недорогие брошки, кольца и всякую другую мелочь - в этом маленьком посёлке вообще не было своего кузнеца. Явился в сопровождении пары ополченцев и местный староста - худющий лысый мужик со страшным косым шрамом через левую щёку. После недолгой торговли он приобрел три открытых шлема и два треугольных щита.
Я издалека наблюдал за душевными терзаниями Ярика Тяжёлого - тот собирался отделиться от отряда в первом же посёлке, но явно ожидал, что этот первый посёлок будет покрупнее. В конце концов, он решился и окликнул удаляющегося старосту. Тот недовольно остановился, но после первых же фраз дварфа расцвёл в улыбке и пригласил его к себе в дом для обсуждения вопросов трудоустройства. Через пару минут Ярик вышел из дома, быстро попрощался со своими родственниками, снял свои мешки с телеги и в сопровождении старосты пошёл по дороге к одному из дальних домов.
Постепенно торговля стихла, а товаров на телегах почти не убавилось. Вечерело, ополченцы закрыли ворота на засов, зажгли факелы. Постоялого двора в посёлке не было, был лишь небольшой кабак без комнат для ночлега. Дварфы поочередно зашли в него и выпили по кружке местного сидра.
Мы с ребятами поставили палатку возле телег, разожгли костёр и вскипятили чаю, перекусили едой из своих запасов. Дварфы палаток не ставили, они накормили волов, а потом все, кроме одного на дежурстве, улеглись на телеги и захрапели. Мы с ребятами также решили дежурить по очереди - первой дежурит Ленка, потом Пузырь, потом я.
Когда Пузырь разбудил меня глубокой ночью и лёг спать, я обнаружил, что во всём посёлке не сплю только я - даже дежурный дварфов дремал на посту. У меня появилось настолько необычное желание чего-то… УКРАСТЬ, что я испугался. В этот момент я окончательно поверил, что друид Илона не ошиблась, и путь вора может быть моим.
* * *
Красть я ничего не стал, наоборот - подошёл и растолкал спящего дежурного дварфов. Тот сначала спросонок был зол и даже пообещал прибить меня своим двуручным молотом, но потом, окончательно проснувшись, поблагодарил и попросил не рассказывать ничего Суртаку Тяжёлому.
Мы с дварфом посидели до утра у костра, он научил меня нескольким видам игры в кости и даже успел проиграть мне горсть медяков и пару серебряных монет. При первых признаках рассвета дварф принялся будить своих товарищей - путь до следующей стоянки предстоял неблизкий. Я также разбудил Фею и Пузыря, мы позавтракали, свернули палатку и собрали вещи.
День ожидался солнечный и жаркий, но дварфы почему-то одели кольчуги и шлемы, в руках держали наготове топоры и арбалеты. Увидев такие приготовления, Петька также надел кольчугу и достал свой топор.
- Нам сейчас предстоит переправа через реку, там нехорошее место, - пояснил нам отдельно Суртак Тяжёлый. - Речной паром перевозит только по одной повозке за раз, а на любом берегу может быть засада. Семь лет назад на этой переправе я потерял убитыми трёх бойцов, которые должны были переправляться последними. И одну телегу у нас увели тогда разбойники.
- Мы с Пузырём можем незаметно проверить лес вокруг, - предложил я.
- А я могу поискать жизнь в лесу с помощью магии, - неожиданно предложила Фея. - Но только не очень далеко получится определять с помощью заклинания.
Мы с Пузырём стали просить Фею "колдануть что-нибудь", и на этот раз она не отказалась. Ленка встала, поправила причёску, подняла обе руки вверх ладонями вместе и начала невнятно бормотать какое-то заклинание. Её голос становился всё громче, и под конец фразы она вообще почти кричала "… нэугар вифинас уморто! Перенас асорман гаррор уморто!". Фея замолчала и замерла, не шевелясь.
Ничего не произошло. Мы с Пузырем переглянулись.
- Сработало или нет? - спросил осторожно Пузырь.
Фея молчала и сосредоточенно смотрела мимо нас на стену ближайшего дома.
- Получилось! - в конце концов, выдохнула она. - В этом соседнем доме спят трое взрослых и, похоже, ребенок. А в том сарае напротив никого живого нет. У меня пока не всегда выходит, да и недолго вижу, но это заклинание определения жизни у меня получается.
- А какие ещё заклинания ты умеешь? - спросил Петька.
- Только это получается, - призналась Фея. - Я пробовала ещё три, вызубрила уже наизусть слова, но вот не получается пока. Не знаю уж почему.
- И какие заклинания ты еще пробовала? - спросил я.
- Свет, отражающий щит и… не скажу, - смутилась почему-то Фея.
Мы не стали у неё выпытывать. Поняли, что бесполезно, всё равно она ничего не скажет. Вчерашний стражник снял тяжёлый брус на воротах посёлка и раскрыл створки. Мы пошли рядом с телегой, а Фея опять залезла наверх.
Раскисшая глиняная дорога огибала посёлок и потом поднималась довольно круто вверх на высокий холм. Тяжёлые телеги еле ползли по грязи, волов пришлось подгонять. Дварфы сами начали помогать животным тянуть нагруженные телеги. Ленка спрыгнула на землю и медленно шла позади обоза. Мы же с Пузырём прошли далеко вперёд и остановились на гребне холма. Впереди дорога спускалась полого вниз к самой реке. По обеим сторонам дороги был высокий непроглядный лес с густым подлеском.
- Ну что, пойдём вместе или по разным сторонам дороги? - спросил меня Пузырь.
- Давай ты справа, я слева, идём тихо и осторожно параллельно дороге метрах в сорока. У реки встречаемся.
Пузырь кивнул, перехватил поудобнее топор и скрылся в густой листве. Я достал арбалет, зарядил бронебойным наконечником и пошёл в лес. В лесу было чудесно. За сплошным валом густых кустов у дороги оказался вполне проходимый лес с изумрудным ковром мха и множеством грибов неизвестных мне видов. Я шёл абсолютно бесшумно из-за мягкого мха, осторожно плавно перемещаясь от дерева к дереву. В густой кроне деревьев встревоженные моим появлением птицы вскоре успокоились и не обращали на меня никакого внимания. Наверное, лесные эльфы презрительно кривились бы от моего навыка скрытности, но я сам просто упивался своей незаметностью - вот полосатая ящерица грелась на солнце и не видела меня с двух шагов, вот яркая осторожная птица не обращала на меня внимания, вот мелкий зверёк-грызун спокойно чистился на расстоянии вытянутой руки.
Я плыл по лесу незаметным призраком, перемещаясь из тени в тень и от укрытия к укрытию. Моё внимание привлекло беспокойство птиц впереди. Я пригнулся ещё сильнее и пошёл в направлении это непонятной тревоги. Присел за упавшей корягой и принялся внимательно разглядывать лес впереди. Впереди был участок леса, заросший молодыми деревьями. Вроде всё было нормально, тревога была ложной. Я уже начал вставать, чтобы пойти вперёд, как вдруг услышал чуть в стороне приглушенный звон металла - кто-то неаккуратно положил металлический предмет, зацепив камень.
Я замер и осторожно повернул голову. Недалеко от меня, всего в десяти - пятнадцати метрах, я увидел непонятное существо. Оно лежало на земле и всматривалось в направлении дороги. Лишь, когда это существо пошевелилось, я понял, что передо мной невысокий гоблин в рваных лохмотьях, с коротким кривым луком в руках. Рядом с ним на земле лежало копьё. Я обшарил взглядом лес и заметил ещё трёх гоблинов, поближе к дороге. Все они были вооружены.
* * *
Про гоблинов мне много рассказывала друид Илона. Гоблины жили небольшими группами практически везде на малозаселённых территориях, редко когда собираясь в большие кланы. Занимались примитивным сельским хозяйством или охотой, немного торговали с людьми и полуразумными народами вроде троллей, кобольдов и минотавров, иногда подворовывали в деревнях.
Гоблинов не относили к особо опасным существам, одинокий невооруженный гоблин мог представлять опасность разве что для оставленного без присмотра ребёнка. Гоблины могли похитить такого ребёнка с целью выкупа или продажи его работорговцам, а в голодное время запросто могли и сожрать. На взрослых людей гоблины обычно не нападали, хотя отряд из пяти-семи воинственно настроенных существ представлял уже серьёзную опасность для одинокого путника. Но если у гоблинов появлялся сильный вождь, которому удавалось объединить несколько разрозненных племён, то к нему как по волшебству начинали стекаться гоблины со всех концов Эрафии, и это было уже опасным - такая армия обычно начинала грабить и сжигать деревни и удалённые посёлки. Не всегда этим сильным лидером был обязательно гоблин. Известно было множество примеров в истории, когда гоблины начинали вдруг подчиняться одному из вождей орков, горному троллю или королю серых великанов.
А около трёх тысяч лет назад, задолго до появления людей в Эрафии, власть над гоблинами получила Тиамат - кровожадная самка красных драконов. Её армия насчитывала несколько миллионов фанатичных солдат-гоблинов, а также сотни тысяч троллей и орков. Эта армия смогла захватить и разграбить три крупных эльфийских города и выбить дварфов из обширных подземелий горного Хребта Владык. Именно тогда произошёл исторический раскол среди дварфов - основная часть армии дварфов отступила, но часть войска была оставлена королем Балином Шестым в качестве заграждения, чтобы дать возможность беженцам отступить, а основной армии перегруппироваться для контратаки. Эти оставшиеся храбрецы выполнили свою задачу и держались много дней, заставляя врагов большой кровью оплачивать каждую лестницу и каждый зал. Командиры дварфов верили в обещание Балина Шестого, что вскоре придёт помощь от дварфов и эльфов, и нужно лишь продержаться. Но время шло, помощи не было, враги всё прибывали. И через какое-то время все выходы из подземного города оказались занятыми врагами. Остатки войск защитников и немногие беженцы были вынуждены забаррикадироваться на самых нижних ярусах огромного подземного комплекса.
Столетиями эти дварфы держали оборону в тёмных мрачных коридорах, напичкав входы смертельными ловушками и охранными заклинаниями. Врагов было намного больше, и чёрные дварфы, как прозвали позже защитников крепости, несмотря на все ухищрения, вынуждены были отступать все глубже и глубже. В той жуткой подземной войне не было запрещённых средств, и чёрные дварфы для получения желанного перевеса активно изучали самые тёмные и запретные разделы магии. На подземных алтарях они приносили в жертву пленённых врагов для вызова смертельно опасных демонов, поднимали легионы нежити, молились самым мрачным богам Эрафии и других миров, а также из-за отсутствия еды стали каннибалами и поедали трупы своих врагов.
Кузнецы чёрных дфарфов превзошли все мыслимые границы в своём мастерстве, даже научившись магией плавить камни и делать оружие из обсидиана, адамантина и красного камня. Однажды ценой огромных потерь чёрные дварфы смогли пробиться к Тиамат и убить её зачарованными клинками. Но сами чёрные дфарфы очень дорого заплатили за победу над своим врагом - из-за столетий кровосмешений, недостатка света и пищи, отравленной врагами воды, из-за магических экспериментов над собой и жутких ритуалов чёрные дварфы сильно изменились внешне и внутренне. Они ненавидят остальных дварфов за проявленную когда-то трусость, а заодно и всех жителей поверхности за то, что никто не пришёл им на помощь за более чем семь столетий войны.
Огромная империя Тиамат после её смерти рассыпалась, толпы гоблинов разбрелись по всей Эрафии. Периодически за прошедшие потом столетия какому-то вождю удавалось собирать тысячи гоблинов, и никогда эти армии не использовались в добрых целях.