- Конечно. Ведь я её тебе читала… Что? Просто рассказать? Ну хорошо, я попробую. - Лали, слегка наморщив лоб, задумалась. Потом рассеянно улыбнулась и пробормотала: - А-а, да, да… - Рот у неё приоткрылся, лицо приняло совсем детское, даже глуповатое выражение, и она начала рассказывать сказку, всем известную старинную сказку, которая из поколения в поколение, из народа в народ тысячи лет кочевала, родившись неизвестно где и когда. Простая и понятная, как азбука, сказка, в которой менялись костюмы, века и подробности, но основа человеческих чувств всегда оставалась всё та же.
Рассказывала она немного странно: как привыкла рассказывать слепому старику Прату. Так, произнеся две-три фразы о том, как принц поднялся по мраморным ступеням, вошёл в заколдованный уснувший дворец, Лали, запнувшись, замолкла, точно это не принц, а она сама остановилась на пороге и в изумлении оглядывала дворцовую залу.
Гости сидели не шевелясь, и только Прат чутко прислушивался к их дыханию, лёгким, удивлённым, встревоженным, облегчённым возгласам: "Ох!.. Ай!.."
Сказка, это вольное творение человеческих сердец, текла в воздухе по комнате, как разноцветный ручеёк, в который каждый новый рассказчик волен пустить свой собственный, новый бумажный кораблик.
И вот она тихонько протекла и благополучно закончилась. Лали вздохнула, встала, подошла к столу и положила себе в рот уголок пирожного.
- Спасибо, ты хорошо рассказала, - сказал Прат. - Теперь можешь бежать в свою комнату.
После того как Лали ушла, кивнув всем на прощание, в комнате долго стояла тишина.
- Вам, вероятно, наскучила её детская болтовня? - насторожившись, спросил самым небрежным тоном Прат.
- Разве это была болтовня? - пробубнил Чемпион. - Ах да, конечно, конечно. Это ведь просто сказка и больше ничего. Но у меня до сих пор руки чешутся, до того мне хотелось схватить за шиворот эту ведьму, когда она подсовывала принцессе отравленное яблоко…
Непомник вдруг радостно расхохотался:
- А у того гнома был нос порозовей, чем твой. Ты очень на него похож! Очень!
Прекрасная Дама тихонько рассмеялась:
- Это правда, я тоже заметила!
- Ничего подобного! Никакого сходства. Просто отдалённое совпадение оригинальных оттенков окраски носов, и притом у него это выглядело гораздо грубее, - порозовел от возмущения Розовый Нос.
- Нельзя обижаться на сказку, - укорила Дама. - Кроме этого гнома, там были вещи поинтереснее. Фонтан в заколдованном дворце, который взметнулся вверх и замер на сто лет, как хрустальный букет с брызгами в воздухе.
- Да, да, да!.. - обрадовался Непомник. - И ещё этот заснувший яркий огонь в камине! Наверное, он совсем не жжётся. Я бы хотел отломить кусочек от одного язычка и подержать на ладони.
- Всё это чепуха и мелочи, - грубовато отрезал Чемпион. - Вот когда эти славные ребятишки в колпачках стояли и рыдали у хрустального гроба, куда им, беднягам, пришлось уложить Белоснежку, я чувствовал, что вот-вот разревусь. А этого со мной не бывало давно. Лет сорок или пятьдесят пять, не помню. Но зато как легко и радостно на душе, когда всё так хорошо кончилось. А то просто сердце разрывалось на них глядеть, в особенности на твоего тёзку с розовым носом.
- Да! - с достоинством сказал Розовый Нос. - Действительно, он горевал больше других. Просто у него более чуткое сердце!
Внимательный Робот бесшумно наполнил чашки свежим, душистым чаем и добавил в вазу пирожных.
Непомник положил себе на тарелку пирожное и застенчиво хихикнул. Розовый Нос заспорил с Чемпионом.
Прекрасная Дама, которая, кроме того, была и умной дамой, сидела задумавшись.
- Забавно! - вполголоса обратилась она к Прату. - Вы слышите? Эти двое спорят, о том, какие были во дворце колонны: мраморные или серебряные!
- А я тебе говорю, что серебряные! - азартно доказывал в это время Розовый Нос - Ступеньки? Ступеньки были просто мраморные, а колонны?.. Конечно, серебряные… Вообще серебряные это как-то роскошнее!
- Правда, забавно? - снисходительно заметила Дама. - В особенности потому, что там, собственно, не было никаких колонн. Там были арки.
- Вероятно, так же, как в жизни, каждый видит всё происходящее по-своему, - только усмехнулся Прат. - Прошлый раз колонны ей самой представлялись красными.
- Она видела их?
- Да. Правда, я замечал, что обстановка иногда меняется, но всё происходящее, что Лали видит, повторяется вполне точно.
- Постойте, вы сказали: видит?
- Да, я так сказал. Вы не обратили внимания, что она вообще ни слова не говорила ни о каких колоннах. Лали их просто видела, а вы видели то, что она воображала. Причём каждый видит подробности по-своему, разумеется. Она произносит: "Великолепный, заколдованный дворец", и в её фантазии мало-помалу возникает этот дворец, и вам кажется, что вы его видите.
- Вы хотите сказать, - с лёгким испугом откинулась на спинку кресла Дама, - что всё это было только её фантазия, а мы-то, как дети, замирали, пугались, изнывали от ожидания?.. Да я и сейчас чувствую, будто с меня свалили свинцовую тяжесть. Мне легко и радостно, как на майском зелёном лужке… И мне хочется смеяться… Неужто это всё оттого, что во мне играет и кипит ликование этих выдуманных человечков, плясавших от восторга, когда их Спящая Царевна пробудилась от смертного сна и встала из своего хрустального гроба?.. Ведь эту сказку я читала и видела, когда мне было меньше лет, чем сейчас Лали. И всё, что мы сейчас видели, только фантазия?
- Вы были замечательной актрисой и можете так пренебрежительно произносить это слово: фантазия!.. Воображение! Изобретательная сила ума! Надо вставать и снимать шапки, произнося эти великие слова! Ими обозначается творческая сила художника, вся самобытная сила созидания!.. Туповатые людишки любят над этим подсмеиваться. Для них фантазия - это несбыточная чепуха! Воздушные замки! Иллюзия! Фата-моргана!
- Фантазию любили изображать в виде прекрасной феи в длинном белом платье, со звёздочкой во лбу… в тот момент, когда она, улыбаясь, парит в воздухе!
- Ну что ж? Тоже неплохо. Но можно бы явление фантазии изобразить на тысячу ладов. Например: перед нашим взором возникает эдакая лохматая рожа первобытного человека… Страшноватая физиономия: нос приплюснут… зубки… можете себе представить… глубоко вдавленные глаза… Да-с… И вот мы замечаем вдруг, что в этих маленьких полу-. звериных глазках вспыхнул и загорелся волшебный огонь фантазии! В эту самую минуту его, одного, из всех людей племени, вдруг озарил ослепительный свет фантазии. Тысячи тысяч лет всё племя швыряло на охоте камни и палки, пока вдруг его одного не осенило: он соединил дырявый камень с кривой палкой и создал первый каменный топор - могучее оружие человека в борьбе с окружающим его чудовищным миром джунглей.
- Да, да, да! Но как?..
- Что как? Как эта девочка?.. Не знаю. Просто у неё определённого рода способность - сильнее, чем у других. Это довольно обычная способность как-то передавать другим свои чувства, образы. Разве не к этому стремятся все писатели, актёры и художники всех времён?
- Но откуда у Лали?
- Вот вопрос, на который я не могу ответить.
- Знаете что? Можете не отвечать. Только дайте нам послушать её ещё раз. Вы думаете, всё повторится?
- Мы это увидим!
Глава 5
ЭПОХА КОНТАКТА
Лет шестьдесят тому назад в разных точках земного шара стали происходить некоторые странноватые явления. То там, то тут возникали на большой высоте какие-то неправильной формы и явно бессмысленного назначения предметы. С научной точки зрения, они определённо не были пригодны для полётов. Но так как они всё-таки летали, учёные установили, что это вполне антинаучное явление, на которое не стоит обращать внимание.
В народе их скоро метко окрестили "кастрюльками", поскольку они были похожи на кастрюльку ничуть не меньше, чем на решето или тыкву.
Их появление совершенно явственно заметило 10177 человек, из которых 10126 соврали. 22 были введены в заблуждение, но остальные действительно что-то видели.
Однажды вдруг исчезло громадное здание Политехнического музея со всеми экспонатами: древними паровозами, автомобилями, двигателями и приборами. Стояло тяжёлое, громоздкое здание со своими боковыми корпусами, зрительным залом, подвалами и чердаком. И вдруг тихо и плавно среди белого дня исчезло. Были замечены четыре "кастрюльки", которые на минуточку повисли неподвижно, как бы по углам квадрата, и скрылись.
Осталось только удивительно глянцевито-ровное поле посреди города.
Это событие вызвало определённый прилив интереса не только среди горожан, в изумлении глазевших на пустое место, оставшееся от старого музея, но даже среди некоторых учёных.
Тут же со всех сторон стали поступать сообщения о том, что ненаучные "кастрюльки" опускались на Землю и из них высовывались и вылезали наружу какие-то существа.
Видевшие их на очень далёком расстоянии утверждали, что они точь-в-точь маленькие человечки, только зелёные.
Если прежде люди, заметившие в вечернем небе кое-что странное, восклицали: "Э-э, да это всего-навсего ещё одна "кастрюлька!"", то теперь известие о "зелёных человечках", утащивших музей, произвело самое яркое впечатление! Наконец-то вместо чего-то расплывчатого, бесформенного можно было представить себе нечто, пускай самое нелепое, зелёное, фиолетовое, только бы определённое, пускай хоть с мордочками, выглядывающими из-под мышек и с глазами на кончике хвоста.
С этого момента "зелёные человечки" запрыгали, заплясали во всех балетах, на все голоса запели во всех мюзиклах и стереофильмах. Они устраивали на своей планете ужасные сражения между бледно-зелёными и ярко-зелёными, и их верховный жрец салатного цвета просил помощи у храбрых землян, чтоб победить свирепых густо-зелёных, причём нежно-зеленоватая красавица влюблялась в смуглого и мужественного командира межпланетной ракеты, прибывшей с Земли. То попросту зелёные, как огурцы, человечки набрасывались и загрызали весь экипаж прибывшего с Земли корабля, за исключением одного неустрашимого капитана, которого спасала красавица с зеленоватыми волосами… ну и так далее.
К тому времени на всей Земле насчитывалось всего пять-шесть Центров Поиска Контакта с Космосом. Только после нелепого эпизода с Политехническим музеем по всему земному шару с лихорадочной быстротой стал возникать Пункты и Центры, назначение которых было: принимать из Космоса любые сигналы и отправлять разного рода позывные неведомым инопланетным братьям по разуму.
Скоро Центры возникли повсюду, на всех высочайших горных цепях, в пустынях и около крупных городов. Все они шарили своими приборами в чёрных глубинах Вселенной, сигналили всевозможными волнами и лучами, посылали зонды и станции на ближайшие планеты. Год за годом напрасно тысячи самых чутких приборов прослушивали шуршание Космоса, не получая никакого разумного ответа, пока не наступил знаменательный день 22 мая, когда вдруг как будто щёлкнул включатель и Космос заговорил сам. В первый момент казалось, что он заговорил на ста двадцати языках - его поняли разом на всех Пунктах Связи, но очень скоро стало ясно, что Космос не говорит ни на каком языке. Похоже было, что он, минуя языковые формы, обращается прямо к разуму людей, делая понятным всё, что ему нужно было передать.
Так или иначе, Контакт произошёл. Космос явился и сам постучал в дверь.
Встретились две цивилизации. Завязалась связь. Начался диалог, и тут всё стало на свои места: гипотезы, догадки, иллюзии землян погасли, как фонарики карнавальной иллюминации на холодном рассвете.
В эти-то дни родилась и получила распространение невесёлая шутка насчёт Колумба, которого неожиданно сама открыла некая космическая Америка, потому что очень скоро учёные Центров Связи с Космосом почувствовали себя отважными мореплавателями на борту прекрасной, но несколько устарелой каравеллы. Не очень уж намного, всего на дюжину тысячелетий, вероятно. Они предлагали Космосу обмен обоюдополезной научной информацией, они выкладывали, сначала со многими предосторожностями и умалчиваниями, чтоб не выдать своих научных секретов, кое-какие величайшие технические достижения, начиная с обыкновенных ядерных реакторов, лазеров, мазеров и новейших квазеров, и ждали ответа. Ответ был короткий: "Устарело на многие тысячелетия вашего исчисления".
После долгих колебаний было решено выложить самые новейшие разработки космических ракет и кораблей - всё выглядело именно так, как будто они раскладывали на прибрежном песке разноцветные бусы, железные топорики, зеркальца и мушкеты со свинцовыми палочками для откусывания от них пуль.
Ответ был всегда один и тот же: "Устарело на несколько тысячелетий".
Наконец, когда Земля выложила все сокровища науки и техники, не вызвав ни малейшего интереса, решено было оставить мысль о взаимовыгодном обмене. Центр Координации задал вопрос:
- Можете ли предоставить нам полезную информацию?
- Лишено смысла, - любезно отозвался Космос и выключился начисто, надолго, почти на целый год.
Целый год все позывные сигналы с Земли оставались безответными, и вдруг Космос снова начал передачи. На этот раз он стал гораздо разговорчивее, хотя многим потом казалось, что было бы гораздо лучше, если бы он помолчал.
Центры Связи зарегистрировали с точностью всё, что было передано: математические расчёты, астрономические карты. Всё это было понятно только учёным, но выводы мог бы усвоить и смышлёный десятилетний ребёнок.
Неизвестная планета, которую для ясности называли просто "Космос", бесстрастно и с абсолютной точностью предупреждала, что через одиннадцать солнечных лет земного исчисления планету Земля постигнет некая космическая катастрофа: столкновение с приближающимся из глубин Вселенной астероидом, вследствие чего всякая органическая жизнь на Земле прекратится.
В утешение Космос добавил, что всего 165 миллионов лет назад Землю уже постигла подобная катастрофа. Впрочем, это была совсем небольшая, мини-катастрофа, в результате которой погибли все громадные ящеры, заселявшие Землю, что пошло даже на пользу человечеству. Нельзя сказать, чтоб учёные специалисты были очень успокоены сообщением, что подобные неприятности угрожают не только их собственной Земле, но и другим космическим телам. Расшифровав все карты и таблицы, учёные обнаружили: то, что они называли до сих пор "Космос", - это планета Ипсилон Бета созвездия РА. Сами инопланетяне называли её, конечно, по-своему и очень странно. Звучало похоже на очень искажённое: ЗЕМЛЯ НОВАЯ.
- Существует ли способ избежать катастрофы? - вопрошал Центр Координации.
- Теоретически - безусловно. Практически, на уровне вашей цивилизации, - нет.
- Можете ли вы нам оказать помощь?
- Теоретически - да. Практически: нет заинтересованности. Мы более 200 лет изучаем Землю. Вы не успели справиться с задачей овладения космической техникой…
- А вы овладели?
- Наша древняя планета также некогда попала в катастрофу. Наши дальние предки тогда тоже ещё не владели средствами её предотвращения, но они предвидели её заранее и всё ценное смогли на космическом корабле переправить на заранее подготовленную планету Новая.
- Не прекращайте связи. Братья по разуму, помогите нам! Вас может постигнуть на Новой такая участь!
- Нет. Мы имеем все средства предотвратить любую катастрофу. Мы не так беспомощны, как наши древние предки. А вы беспомощнее их на три тысячи лет гармонического развития.
- Является катастрофа неизбежной?
- Безусловно. Через три года доступные вам средства наблюдения подтвердят точность срока.
- Разумная цивилизация планеты Земля обращается с просьбой помочь средствами вашей техники. Помогите. Помогите!
- Нет заинтересованности.
- Помогите!
- Нет заинтересованности.
- Обладаете ли вы средствами нам помочь!
- Теоретически - безусловно. Практически: нет заинтересованности.
- SOS! Земля подаёт сигнал бедствия! Помогите спасти нашу разумную цивилизацию! Братья!
- Нет заинтересованности. Повторения бессмысленны. Конец контакта. Всё!
Тишина. Космос замолк. Молчал, как миллионы, миллиарды лет до этого. Все позывные Земли тонули и гасли в беспредельных пространствах чёрной тишины.
Участники последнего сеанса связи - ведущие астрофизики, математики, астрономы Земли, словом, весь состав Центра Координации Связи "Земля - Космос" - некоторое время, как оглушённые, продолжали сидеть в своих кабинетах.
Они сидели, расположившись полукругом, как привыкли рассаживаться на общих сеансах. Конечно, они не теряли времени, слетаясь со всех точек земного шара, где были разбросаны Пункты и Центры Связи "Земля - Космос". Просто каждый, оставаясь на своём месте, включался на одном из экранов стереовизоров, расставленных вокруг овального стола в каждом Центре. Наконец очередной Председатель откашлялся и устало проговорил, обращаясь к заочно Присутствующим:
- Ну что ж, я полагаю, мы все пришли к одному выводу. Все наши попытки безрезультатны. Можно считать заседание выключенным?
Широкий полукруг сидящих перед ним учёных, членов Объединённого Центра Контакта, зашевелился. Послышалось:
- До приятного включения!
И, один за другим, все стали исчезать с полукруглых экранов.
Позже других задержался 136-летний тибетский астрофизик Сью-Сиу, задумчиво рисовавший в блокноте драку двух мартышек. Но и он, рассеянно улыбнувшись, тронул рычажок и исчез с экрана, продолжая со стоическим упорством растушёвывать мартышкин хвост, сидя в своей лаборатории на Аннапурне.
Вице-председатель Ив, выключившись, встал, потирая поясницу, со своего кресла в то же самое время, когда все участники совещания, тоже потягиваясь, вставали из кресел в своих кабинетах, в башнях земных Центров Контакта во всех частях света: на Джомолунгме, Эльбрусе, Попокатепетле, Кордильерах и Килиманджаро…
Глава 6
КРУПНАЯ СЕМЕЙНАЯ НЕПРИЯТНОСТЬ
В столовой его уже ждали, как всегда, к обеду Лали и её Мачеха. Лали сидела, молча уставясь в свою тарелку, не поднимая глаз, с надутыми губами.
Дедушка Ив очень любил Лали, и всегда во время обеда, когда у него было свободное время, он заботливо расспрашивал и неуверенно давал ей полезные советы, почерпнутые им из воспоминаний давно позабытого детства. Собственно говоря, он советовал ей поступать так, как ему самому советовали в детстве его воспитатели. Однако его не покидало чувство глубокого сомнения в истинной ценности этих наставлений. Потому-то так неуверенно давал советы он сам.
Как это ни покажется странным на первый взгляд, несмотря на все ослепительные достижения науки и космической техники, несмотря на все перевороты жизни на Земле, - мачехи, тёщи и зятья как были, так и сохранились в неприкосновенности, и даже названия их не изменились с древнейших времён и до последних дней.
Кухонный Робик бесшумно наполнил тарелки супом. Начался обед и одновременно суд. Профессор Ив посмотрел на Лали, на свою жену и устало вздохнул. Долгое время он пытался убедить Лали называть свою жену мамой, но пока что из этого решительно ничего не вышло. Лали непоколебимо была убеждена, что правильней и справедливей называть её мачехой. И, очень возможно, была права.