– По-моему, здесь, – выдохнул Рамсей, заглядывая вниз. – Точно, здесь. Теперь гляди, как полезу я, и делай так же.
Некоторое время Гошка внимательно наблюдал за Рамсеем, который быстро спускался, ловко цепляясь за выступы и выщерблины старой крепостной стены, и полез следом.
По-видимому, в этом месте когда-то были ворота, которые потом быстро и не очень аккуратно заложили гораздо более мелкими камнями, чем те, какие использовались при первоначальной кладке стены, – во всяком случае, для рук и ног здесь вовремя находились удобные выступы и зацепки, так что Рамсей и Гоша вскоре спрыгнули в невысокую густую траву и огляделись.
Никого.
Только луг и лес впереди.
– Кстати, а где же ров? – спохватился Гошка, до которого вдруг дошло, что замку чего-то не хватает.
– Да он уже лет пятьсот, как засыпан, – отер потный лоб Рамсей. – Воевать-то не с кем было – зачем он? Только мешал. А против пришлых этих злыдней никакие рвы все равно бы не помогли. Тихо… Слышишь?
Гошка прислушался.
Откуда-то далеко из-за леса доносился едва различимый, но постепенно усиливающийся гул. Гошка вопросительно глянул на гнома и увидел, что тот сильно побледнел, а зеленые глаза ярче засверкали под светлыми бровями.
– Это они! – выдохнул Рамсей. – Злыдни! Бежим!!
И гном рванул с места к лесу, как камень, выпущенный из хорошей рогатки.
Гошка не заставил себя ждать.
Они едва успели влететь под спасительную тень деревьев, как загудело уже прямо над их головами.
Рамсей упал за густой куст боярышника и нетерпеливо похлопал по земле рядом с собой.
Гошка поспешно плюхнулся на живот.
– Смотри, – одними губами произнес гном и слегка раздвинул ветви боярышника. – Да не на стену, вверх смотри!
Гошка послушно глянул и обомлел.
Прямо над замком зависли два огромных, никогда ранее им не виданных летательных аппарата.
Больше всего они напоминали чудовищных размеров персиковые косточки – та же форма и такая же шероховато-ребристая поверхность. И на этой поверхности не было заметно никаких иллюминаторов и люков, а также крыльев, дюз или несущих винтов, то есть совершенно непонятно было, как эти громадины держатся в воздухе. И только тусклый сероватый блеск неизвестного металла на солнце да низкий мощный гул указывали на то, что сделаны эти "косточки" разумными существами и двигатели внутри все же имеются.
– Что это? – спросил ошеломленный Гошка у Рамсея.
– Летающие машины злыдней, – мрачно ответил тот. – Внутри – сами хозяева со своими "железяками" или без оных – не знаю. Сейчас приземлятся, им доложат о поимке человека и гнома, они тут же обнаружат, что нас в наличии не имеется и… как ты думаешь, что тогда начнется?
– Так пошли, чего ты медлишь?! – зашипел Гошка. – Разлегся, понимаешь…
– Спокойно, юноша, – широко ухмыльнулся Рамсей. – Им нас не поймать. Не успеют. Есть тут неподалеку одно местечко, о котором лишь нам, подгорным да лесным гномам, известно. Ну, правда, еще кое-кому, но это несущественно. А так как среди нас предателей просто быть не может никогда, то ни злыдням, ни людям – слугам их подневольным – о нем ничегошеньки неизвестно. Пошли, пожалуй. Как раз успеем добраться, пока нас хватятся, – и гном, вскочив на ноги, нырнул сквозь кусты в лес.
Они бежали с четверть часа, и за это время Гошка убедился, что по лесу он передвигается гораздо аккуратнее гнома – тот просто ломился, как маленький упрямый танк, там, где препятствие можно было обойти или перепрыгнуть.
– Слушай, Рамсей, – не выдержал наконец Гошка, – ты бы полегче все-таки бежал. Нас же по твоим следам отыщут!
– Э-э! – махнул на бегу рукой гном. – Тут места сильно людьми исхожены – поди разбери, где чьи следы. И потом они все равно не поймут, куда мы делись. Не бойся, не впервой… Ага, вот он!
Они буквально наткнулись на окруженный со всех сторон кленами и дубами, весь обросший мхом и лишайником пограничный крутолобый камень-валун, который вздымался прямо из земли метров на пять в высоту.
Впрочем, Гошка плохо разбирался в геологии. Может, и не валун это был вовсе, а матерая скала выперла своей верхушкой из-под земли наружу в давние времена да так и остановилась. Спросить у Рамсея он не успел – тот подбежал к камню, положил на него ладони и, опустив голову, забормотал себе под нос какие-то непонятные слова.
Ничего, однако, не происходило.
В явном недоумении гном отошел от камня на пару шагов и дернул себя за бороду:
– Великий Мастер! Я ничего не понимаю. Заклятие не действует!
– И не подействует, Рамсей! – раздался чей-то звонкий голос с вершины валуна. – Я уже пробовала.
Глава VI
ВИЛА РАВИНА. ПОДЗЕМНАЯ ДОРОГА
Рамсей и Гошка как по команде вздернули головы вверх и слегка присели от неожиданности.
С камня колокольцами пролился смех. Смеялась очень красивая – как показалось Гоше – девушка, лет семнадцати-восемнадцати на вид. Одетая в длинное до пят платье простого покроя, она стояла на вершине гранитной глыбы, уперев руки в бока. По ее плечам щедро разметались густые волосы цвета молодого липового меда, а за спиной мерцали… Гошка вначале не поверил собственным глазам и даже потряс головой… точно, это были крылья! Самые настоящие крылья. С белоснежными перьями.
– Здравствуй, Равина, – сухо сказал гном. – И чего это ты тут делаешь?
– Тебя ищу, – усмехнулось неведомое прекрасное существо, сверкнув отличными зубами.
– Ну, нашла, – буркнул гном. – Что дальше? И почему, кстати, заклятие не действует?
– Почему заклятие не действует, я не знаю. Скорее всего, его просто поменяли из соображений секретности, а нас с тобой в известность поставить не успели. – Равина взмахнула крыльями и, придержав платье, очутилась на траве. – А что дальше… Эльфы скликают Большой Совет. Тебе, Рамсей, повезло, что я увидела сверху, как на вас напали. К замку, сам понимаешь, я не полетела – вдруг там злыдни со своими летающими машинами, но разведчика я послала… – Равина вытянула руку, и ей на ладонь села крупная черно-белая сорока.
– Умничка моя, – ласково сказала сороке крылатая девушка и пальцем погладила птицу по голове. – Она вот мне и рассказала, что вам быстро удалось бежать. Я тут же сообразила, что ты подашься сюда… И вот мы встретились!
– Так, – сказал гном и яростно почесал бороду. – Большой Совет, значит… А когда?
– Сегодня на закате.
– А где? В Укромном Месте?
– Там.
– Вообще-то я не член Совета, – пробормотал Рамсей.
– Гном! – сдвинула соболиные брови Равина. – Кончай придуряться! Неужели ты думаешь, что мы, вилы, не имеем глаз? Ведь ясно, что твой спутник – оттуда, с Первой Земли. Это значит, что он прошел сквозь последнее Окно и… Да что мы тут стоим-то! Вот-вот вас хватятся в замке, и тогда даже мои крылья не спасут! Вы готовы?
– Эх! – притворно вздохнул Рамсей. – Терпеть не могу путешествовать по воздуху. Одно утешает, что в твоих объятиях, Равина. Я готов. Гоша, подойди, пожалуйста, к этой деве юной и дай себя обнять. Видишь ли, ей придется нести нас по воздуху.
– Не бойся, мальчик, – одарила Гошку улыбкой Равина. – Я – вила Равина, а не какая-нибудь там русалка или, упаси Великий Мастер, кикимора. Вам, людям, нечего меня опасаться.
– А я вовсе и не опасаюсь, – севшим вдруг голосом пробормотал Гошка и, чувствуя, что начинает отчего-то краснеть, шагнул вперед.
Чудная девушка обхватила его левой рукой за спину и крепко прижала к себе. Другой рукой она притянула гнома.
– Обнимите меня за шею и держитесь!
Гошка почувствовал, что ноги его отрываются от земли… и вот уже они скользят по воздуху над самыми верхушками деревьев.
То ли от небывалого ощущения бесшумного полета (с самолетом никакого сравнения быть не может!), то ли от близости прелестного разгоряченного девичьего лица и какого-то необыкновенно чистого запаха, шедшего от пушистых волос Равины, но сердце Гошкино билось в груди, как пневматический молоток в руках дорожного рабочего.
Спиной он ощущал что-то мягкое, теплое и в то же время упругое, и от этого сердце стучало еще быстрее, хотя, казалось бы, быстрее и невозможно.
Скорость полета была довольно велика – ветер так и свистел в ушах, – однако летели невысоко.
– Выше нельзя – могут заметить. А так нас не видно на фоне деревьев, – пояснила Равина и, задыхаясь, добавила: – Я дотащу вас… до реки, а там… попробуем открыть… другой вход… под землю. По воздуху… опасно. И тяжелые вы…
– А далеко еще? – решился спросить Гошка.
Равина промолчала, сберегая дыхание, – ей приходилось выполнять очень тяжелую работу.
Река открылась внезапно.
На левом, дальнем от них берегу леса уже не было, – насколько хватало взгляда, простиралась до горизонта равнина с разбросанными там и сям купами деревьев.
Равина резко пошла вниз.
Мелькнули перед глазами золотистые стволы сосен, затем каменный срез обрыва… и вот уже Гошка ощутил под ногами мелкую гальку речного берега.
– Уф-ф! – облегченно выдохнула Равина, переводя дух. – Ручки мои рученьки, крылья мои крылышки. Вот уж не думала, что придется мне когда-нибудь гномов по воздуху таскать! Человека-то еще куда ни шло, особенно, конечно, если он мужчина, – и она шутливо толкнула Гошку крутым бедром.
Гошка с ужасом почувствовал, что опять краснеет.
– Ладно тебе, Равина, парню голову кружить, – сверкнул зеленым глазом гном. – Сначала ты меня по воздуху, теперь я тебя под землей. Но, надо признать, на место ты точно вышла – молодец! – с этими словами Рамсей подбежал к скалистому обрыву, положил на каменную стенку руки и, опустив голову, пробормотал слова заклинания.
Тонкая трещина зазмеилась по скале. Часть шероховатой гранитной поверхности дрогнула и бесшумно скользнула вбок, открывая взору темный провал пещеры.
Гошка почувствовал, что ноги его отрываются от земли… и вот уже они скользят по воздуху над самыми верхушками деревьев.
– Ура! – звонко крикнула Равина. – Сработало! – и, чуть наклонившись, звонко чмокнула Гошку в щеку горячими губами.
– Равина! – укоризненно покачал головой гном. – Я же тебя просил…
– А ты не ревнуй, не ревнуй, Рамсей! – расхохоталась озорница. – Может, мальчик мне понравился! Ты же знаешь, что мы, вилы, к людям мужского пола неравнодушны, – и она легким движением взъерошила Гошкины волосы. – Не смущайся, Гошенька, я подожду, пока ты вырастешь. Или другого кого найду.
– А вы… а ты откуда знаешь мое имя? – сумел вытолкнуть из себя Гоша.
– Имя? Да ведь Рамсей тебя по имени называл, вот я и запомнила.
– Ладно, – вмешался Рамсей, – пошли. Путь неблизкий.
И они втроем вступили под своды пещеры.
Рамсей, повернувшись лицом ко входу, снова неразборчиво пробормотал в бороду заклинание, и скала встала на место.
Гошка было слегка напрягся в ожидании полной темноты, однако с удивлением увидел, что в пещере достаточно светло, – свет сочился откуда-то из-под сводов, но было непонятно, где его источник.
– Световоды, – пояснил Рамсей, заметив, как Гоша вертит головой. – Ночью, правда, приходится жечь факелы или использовать эльфийские светильники. А кстати, друзья мои, не кажется ли вам, что нам пора подкрепиться?
Только сейчас Гошка понял, что здорово проголодался, да и устал порядком. И то сказать – с тех пор, как он вышел утром из дома, прошло несколько часов. И каких часов!
"Мама, наверное, с ума сходит, – подумал он, направляясь вслед за Рамсеем в какой-то боковой ход. – Да и папа с братом тоже. Господи, когда же я теперь их увижу и что им скажу, если увижу?"
До него, наконец, стало доходить, что все происходящее с ним – отнюдь не сон и не греза наяву, а самая что ни на есть реальнейшая реальность. И от полного понимания этого мальчик вдруг почувствовал такую усталость, что буквально упал в одно из четырех каменных кресел, расположенных вокруг каменного же стола в маленьком овальном зальчике, куда привел их гном. Гошка прикрыл глаза ладонью и не замечал, как Рамсей достает из каменной ниши кувшин с элем, хлеб, сыр, глиняные чашки и тарелки и выставляет все это на стол. Хотелось плакать, но плакать было нельзя – что подумает о нем Равина? (гнома он почему-то не стеснялся), – и Гошка мужественно боролся с подступившими под горло слезами.
– Эй, эй, Гошенька, мальчик мой, ты что, устал, да? – участливый голос Равины прервал его горькие думы.
– Н-ничего, – сквозь зубы выдавил Гошка. – Сейчас пройдет. О маме просто подумал. И о папе с братом. Как они там сейчас? Волнуются ведь, наверное…
– М-мда, друг, – хмыкнул Рамсей и разлил эль по чашкам. – Тут уж, знаешь ли, ничего не поделаешь – придется им поволноваться, пока мы здесь не разберемся. Давай-ка, выпей эля да хлеба с сыром пожуй – силы сразу и возвратятся. Первое дело, знаешь ли, при душевном волнении – поесть как следует, а еду добрым глотком эля запить.
– Кстати, – через некоторое время, жуя, спросил Гошка, – а кто такой Великий Мастер? Вы всю дорогу его упоминаете. Это бог, что ли?
Гном поперхнулся элем и сверкнул на Гошку зеленым глазом.
– Великий Мастер, Гоша, – назидательно произнес он, – это – Великий Мастер. А бог – это бог. Ты давай подкрепляйся, а насчет Великого Мастера после поговорим, когда будет для того уместное время.
– Да ладно, – пожал плечами Гошка. – Я же не хотел вас обидеть – просто спросил.
– Никто и не обиделся, Гоша, – мурлыкнула Равина. – Просто это действительно долгий разговор.
После гномьего угощения сил действительно как будто прибавилось, и, убрав со стола, все трое двинулись в глубь пещеры.
Мощенный базальтовыми плитами коридор привел их в еще один зал довольно необычного вида. В четырех направлениях его пересекали блестящие рельсы, скрываясь в темноте четырех же тоннелей. Тот вход, через который Гошка и его спутники сюда попали, был пятым по счету. Посредине зала возвышалась каменная будка, покрытая искусной резьбой и с железной дверью. Сама будка стояла на круглой платформе, к которой с четырех сторон подходили рельсы, а с пятой стороны, той самой, откуда приближались Гошка, Рамсей и Равина, – каменная дорожка. На рельсах стояли странные экипажи на колесах, чем-то напоминающие дрезины, – каждый с пятью креслами, каким-то хитрым рулевым управлением и торчащим сзади фонарем со сложной системой зеркал, видимо, предназначенным для освещения дороги.
– Это одна из станций нашей гномьей Подземной Дороги, – пояснил Рамсей удивленному Гошке. – Вот уже пять сотен лет, как она существует, и мы постоянно расширяем ее сеть. Прошу садиться.
Они уселись в удобные кресла (Рамсей на переднее, водительское, а Гошка с вилой Равиной – сзади) и пристегнулись широкими кожаными ремнями. Гном повернул какие-то рукоятки, затем несколько раз качнул длинный рычаг, и экипаж, медленно наращивая скорость, двинулся во тьму тоннеля.
Зажегся фонарь и швырнул прямо перед собой широкий сноп желтоватого света…
– Ехать нам долго, – сообщил Рамсей спутникам. – Кто хочет, может откинуть спинки кресел и поспать – рычажок в подлокотнике.
"Надо же, – с восхищением подумал Гошка, откидываясь назад. – Как в самолете… Молодцы гномы! Интересно, отчего движется эта дрезина? Надо бы спросить у Рамсея…"
Но спросить он ничего не успел – глаза его закрылись сами собой, и Гошка крепко уснул под мерный перестук колес.
Глава VII
МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ РОМАН БЕРЕЗА И ШУРА УВАРОВА
Тем временем в городе Звягине происходили следующие события.
Сашка Уварова, которую, как мы уже упоминали, друзья звали попросту Шуркой, прождав своего друга, Гошу Рябинина, до часу дня, сначала сильно разозлилась, а затем несколько обеспокоилась.
Дело в том, что не в Гошкиных привычках было нарушать данное слово. Слегка поразмыслив, Александра решила пойти к другу сама. "Вдруг заболел"? – подумала она.
Гошина мама, Роза Марковна, сообщила, что Гошка уже три с лишним часа как ушел из дома.
– Так он у тебя не был? – удивленно подняла она черные красивые брови. – Странно. Он говорил, что вначале зайдет за тобой… Ну-ка, подожди, я позвоню мужу в часть.
Из последующего разговора с подполковником Рябининым Юрием Петровичем выяснилось, что Гошка в части не появлялся.
– Очень странно, – ровным голосом сказала Роза Марковна, кладя трубку. – Где же он может быть?
– Вы не волнуйтесь, Роза Марковна, – переступила с ноги на ногу Шурка. – Я пойду его поищу, а потом зайду к вам или позвоню.
– Хорошо, Сашенька, только обязательно сообщи, ладно? Господи, куда же он делся?..
Еще через два часа, когда выяснилось, что Гошки нет ни у друзей, ни на стадионе, ни в других, обычных для него местах, в семействе Рябининых начался настоящий переполох.
Вторично позвонили Рябинину-старшему в часть и сообщили о неутешительных результатах поисков.
– Вот что, – принял по телефону решение подполковник Рябинин. – Я сейчас крайне занят и сам прибыть не могу. В милицию обращаться пока не будем – рано. Сделаем так. Я пришлю вам своего лучшего разведчика – младшего сержанта Романа Березу. Во-первых, он хорошо знает нашего сына, а во-вторых – у него невероятное чутье на подобные вещи. Пусть пройдут вместе с Шурой по городу и снова поищут. А в лес и к речке я на всякий случай пошлю роту солдат – пусть ищут тоже. Значит, так. Сейчас пятнадцать ноль-ноль. Через полчаса Роман Береза будет у вас. В семнадцать тридцать звоните. Я буду ждать. Ох, и задам же ему я, когда вернется!
Вы только не подумайте, пожалуйста, что Гошин папа был эдаким бесчувственным солдафоном, которому безразлична судьба родного человека. Нет. На самом деле он тоже очень разволновался, потому что хорошо знал своего сына и уже понимал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Поэтому, как человек военный, полковник Рябинин предпочел мгновенное действие бесполезным "охам" и "ахам", а также бессмысленной беготне и суете.
Вы спросите, вероятно, почему Гошин старший брат не принял посильного участия в поисках? Увы, он пока еще ничего не знал, поскольку, убрав с утра в квартире, ушел по своим уже почти совсем взрослым делам (ему было двадцать лет, он учился в политехническом институте, а также имел массу всевозможных увлечений).
Ровно в пятнадцать часов тридцать минут в квартире Рябининых раздался звонок, и Роза Марковна побежала открывать.
На пороге в камуфляжной форме поверх десантной тельняшки и голубом десантном же берете, лихо сдвинутом набекрень, стоял невысокий ладный паренек. Это был младший сержант воздушно-десантных войск Роман Береза.
Если бы не цепкий и твердый взгляд внимательных серых глаз, а также какая-то особая скрытая сила в его позе и в малейших движениях, ему едва ли можно было дать больше шестнадцати лет.
– Ох, Рома, – всплеснула руками Роза Марковна. – Наконец-то! Заходите скорее!
– Здравствуйте, Роза Марковна, – сдержанно сказал младший сержант Береза и вдруг как-то сразу очутился за порогом внутри квартиры. – Шура у вас?
Шурка Уварова, услышав голос Романа, с которым была хорошо знакома, выскочила из кухни, где ее Роза Марковна буквально заставила съесть бутерброд с колбасой и выпить чаю.
– Привет, Роман, – деловито поздоровалась она. – Я готова.
– Привет. Сейчас идем. Роза Марковна, во что Гоша был одет? Только очень точно, прошу вас…