У Алека Боудена день не задался самого начала. Неудачи ведут счёт и выигрывают в сухую. И тут судьба посылает ему джинна Абу... из пивной банки. И всё было бы хорошо, не надорвись джинн, выполняя одно из благих желаний Алека. Теперь черного мусульманина огромного роста надо спрятать от властей, пока джинн нее наберётся сил, чтобы вернуться в банку. И помогает им в этом злейший школьный враг Алека...
Содержание:
-
Глава 1. НЕСЧАСТЬЯ: УДАЧИ - 2:0 1
-
Глава 2. СЛОН - БЕЗЗАБОТНЫЙ МОТЫЛЕК 2
-
Глава 3. КТО СКАЗАЛ "АЛЕК"? 4
-
Глава 4. ПОВЕЛИТЕЛЬ 5
-
Глава 5. БОУДЕН БЕЗЖАЛОСТНАЯ РУКА 5
-
Глава 6. БАГДАДСКИЕ ФОКУСЫ 7
-
Глава 7. БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА В БАГЛТАУНСКОИ СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ 8
-
Глава 8. ШТУЧКИ С ШЕКЕЛЯМИ 10
-
Глава 9. АБУ В УДАРЕ! 11
-
Глава 10. БОУДЕН - НОЧНОЙ РАЗБОЙНИК 13
-
Глава 11. ПОЯВЛЕНИЕ АБУ 14
-
Глава 12. БЕДНЕНЬКИЙ РЫЖЕНЬКИЙ 15
-
Глава 13. ЗА НАМИ ГОНЯТСЯ! 16
-
Глава 14. ОСАДА КРАНА 18
-
Глава 15. ПАПА ПРОИЗНОСИТ РЕЧЬ 19
-
Глава 16. АБУ ПРОПАЛ 20
-
Глава 17. МААСАЛААМА! 21
-
Примечания 22
РОБЕРТ ЛИСОН
ДЖИНН ТРЕТЬЕГО КЛАССА
Глава 1. НЕСЧАСТЬЯ: УДАЧИ - 2:0
Понедельник-день тяжелый. А этот понедельник просто побил все рекорды - тут Алек ни капельки не сомневался: он ведь каждый день подсчитывал, сколько на его долю выпало удач и сколько несчастий. В тот понедельник счет был, увы, неравным: удачи только еще начали разминку, а несчастья уже забивали один гол за другим.
По обыкновению опаздывая, Алек влетел на школьный двор, пристроился в самый хвост линейки и очутился рядом с Сэмом Тейлором. Да, день начинается не блестяще… Сэм, вечно злой, тощий, как жердь, парень, не обратил на Алека никакого внимания. Его веснушчатая физиономия сияла: он в упор разглядывал новенького - высокого, плечистого мальчишку. У темнокожего мальчишки был приплюснутый по-боксерски нос, а курчавые, жесткие волосы отливали рыжиной.
- Эй, Рыжий! - прошипел Сэм.
Мальчишка оглянулся, но промолчал.
- Отвечать надо, Рыжий, когда с тобой разговаривают!
Мальчишка опять оглянулся:
- Ты, Конопатый, меня зовут У о ллес.
- О, простите, простите, мистер Уоллес! - низко поклонился Сэм. - Будьте так любезны, сообщите нам, откуда у джентльмена из ваших краев такая рыжая шевелюра?
Ответа не последовало - мальчишка снова отвернулся. Кто-то из приятелей Конопатого процедил:
- У них в порту, должно быть, побывал рыжий морячок.
Алек не удержался и прыснул. Но Рыжий зыркнул на него, и Алек зажал рот рукой. Сэм и его дружки рассеянно смотрели в сторону.
- Я тебе посмеюсь! - пригрозил Рыжий.
Алек хотел было ответить, но тут за его спиной вырос М о нти К а ртрайт, старший учитель, хранитель кондуита, известный своим черным беретом и привычкой бродить по школьному двору с таким видом, словно он замышляет новую битву при В а терлоо .
- Молчать на линейке, Б о уден! У тебя безобразничать нос не дорос. Ишь какой!
Алек без всякой охоты вошел в школу. Он так и чувствовал, что день предстоит тяжелый, что все неприятности еще впереди. И предчувствие его не подвело. К большой перемене несчастья повели со счетом 1 : 0.
Как только он выскочил во двор, на пути у него вырос Рыжий Уоллес:
- Приветик, Шкилетик!
Чудовищное оскорбление! Алек огляделся по сторонам, но надеяться было не на что. Он уставился на небрежно повязанный галстук Рыжего: ведь если начнешь задирать голову, покажешься еще меньше ростом.
- Я видел, как ты на Б о нер-стрит ошивался, верно?
- Ну, - неохотно кивнул Алек. - У меня там дружок живет.
- Дружок? Это в каком же доме?
- В восемьдесят пятом.
- Врешь! Это я там живу.
- А он там до тебя жил. Они в М у рсайд переехали.
Увы, так оно и было. До Мурсайда было несколько километров, и теперь Алек тосковал без друзей.
- Ладно, Шкилетик, вас понял. Только по Бонер-стрит ты больше ходить не будешь. Усек?
Алек оторопел:
- Я…
Но его перебил Рыжий:
- Увижу на Бонер-стрит - дам по шее. Ясно?
И, сунув руки в карманы, Рыжий пошел прочь от разобиженного и перепуганного Алека.
Потом было два урока истории, и мистер Бл е йквелл разрешил Алеку заняться сочинением про крестоносцев. Сочинение было почти совсем готово и страшно нравилось Алеку, но работа не клеилась - разговор с Рыжим все не шел из головы.
Да, вот это несчастье так несчастье. Бонер-стрит - это его секрет, кратчайшая дорога домой. Все думают, что там, у железнодорожного виадука, тупик, но Алек-то знает, что это не так. И дело даже не в том, что так ближе всего к дому… Нет, Рыжий, не говори гоп… Алек пойдет домой через Бонер-стрит!
- Ну и ну! - захихикал Р о нни К а ртер. - Ты у нас, Алек, совсем старикашка - сам с собой разговариваешь.
- Заткнись ты! - буркнул Алек.
- Потише там, на задней парте! - погрозил им пальцем мистер Блейквелл.
Алек стиснул зубы и взялся за Третий крестовый поход. Тут ему в голову пришла отличная мысль: на Бонер-стрит можно пройти переулком, который начинается у ворот, и, если выбежать из школы сразу после звонка, можно проскочить через Бонер-стрит раньше, чем ее перекроет Рыжий Уоллес. Попытка - не пытка. Он потихоньку сложил книжки и сунул папку с сочинением в портфель.
Зазвенел звонок. Алек, как ракета, вылетел из класса и побежал через двор впереди всех. У калитки, ведущей в переулок, ракете пришлось перейти на аварийное торможение: сидя верхом на ограде, его поджидал Рыжий Уоллес.
- Привет, Шкилет! - крикнул он. - Не забыл? На Бонер-стрит ни ногой!
- Оставь его в покое, - сказала Рыжему высокая смуглая девчонка, стоявшая рядом. Потом она добавила: - Я сказала маме, что мы не поздно вернемся.
Рыжий пожал плечами, и они пошли по переулку. Закусив губу, Алек смотрел им вслед. Со школьного двора выбежала целая орава ребят. А Рыжий и его сестра ушли…
Алек малость подождал и, размахивая портфелем, кинулся через переулок на Апшо-стрит. Он добежал до конца улицы, выходившей к каналу, свернул налево и замедлил шаг.
Вокруг стояли ветхие, ждущие сноса фабричные здания. Заброшенный переулок, по которому он шел, вел обратно, на Бонер-стрит. Высоко над головой вздымался виадук. Его арки были обшиты толстыми просмоленными досками - от этого переулок выглядел еще мрачнее. Да и вообще этот район, где одни дома снесли, а другие разваливались сами, не радовал глаз. Одна только Бонер-стрит - два ряда старых трехэтажных домов с каменными ступенями и полустертым бордюром на тротуаре - пока оставалась нетронутой. На углу Алек остановился и, как заправский бандит, ускользнувший из-под самого носа полицейского, огляделся по сторонам. Рыжего нигде не было. На улице никого. Путь свободен!
Но не тут-то было! Раздался скрип - Алек нырнул за угол, перескочил через заборчик и пригнулся. Скрип приближался. Алек нерешительно выглянул. Толкая перед собой отслужившую свой век детскую коляску, по улице шествовала сама мисс М о ррис. Мисс Моррис, как обычно, собирала утиль. Она была старейшей обитательницей Бонер-стрит - улица состарилась вместе с ней. Мисс Моррис прошла мимо в ярко-зеленом платочке, полиэтиленовом дождевике и резиновых ботах, бормоча что-то себе под нос. На всякий случай Алек опять пригнулся. Старушка была на редкость любознательна, и ей ничего не стоило сообщить маме Алека, что юный Боуден с неизвестной целью болтался поблизости от виадука. А это была бы настоящая катастрофа.
Наконец мисс Моррис удалилась. Алек собрался было перебежать через улицу, но вместо этого опять залег, прижавшись к земле. Правда, вся форма теперь будет в кирпичной крошке, но это еще полбеды. Беда в том, что дверь дома № 85 отворилась, и на крыльцо вышел, оглядываясь по сторонам, Рыжий Уоллес.
Что-то врезалось Алеку в живот - не то кирпич, не то консервная банка. Было больно, но Алек не шевелился, потому что Рыжий перешел через дорогу и остановился по другую сторону забора, буквально в двух метрах от него. Алек весь сжался, но эта штуковина еще больнее врезалась ему в живот. Он ухватился за нее и дернул. Сразу стало легче. А Рыжий Уоллес, насвистывая, пошел дальше.
Алек встал и поднял эту зловредную штуку. Это была жестянка - банка из-под пива с новенькой этикеткой. Сперва он хотел просто выкинуть ее, но передумал. Странная какая-то жестянка… Совсем новенькая, никто ее не открывал, но легкая, словно пустая. Как же это так? Пока это тайна, доктор У о тсон .
Улица снова опустела. Алек сунул банку в карман и отряхнул с брюк кирпичную пыль. Потом поднял портфель и с независимым видом зашагал по Бонер-стрит. Улица упиралась в железнодорожный мост. Арка моста тоже была обита толстыми почерневшими досками, а к доскам было прибито старое объявление, гласившее:
БАГЛТАУНСКИЕ АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ МАСТЕРСКИЕ
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Алек отсчитал четырнадцатую доску справа. Через секунду на Бонер-стрит не осталось ни души.
Этот фокус Алек проделывал каждый день по дороге из школы. Все очень просто: надо только знать, как взяться. Четырнадцатая доска сидела в заборе не очень прочно. Алек чуть-чуть отодвигал ее и пролезал на другую сторону. Не так уж плохо быть "шкилетиком".
Стоило Алеку пролезть на ту сторону, как он оказывался в особом мире, известном ему одному. Перед ним лежала полоса земли, поросшая пыльным кустарником и иван-чаем. Там и сям громоздились кучи поросших мхом кирпичей, печные трубы и сгнившие балки. В середине стояло длинное одноэтажное строение с прохудившейся крышей - развалины старой фабрики, известные в городе под названием "Танк", хотя почему они так называются, Алек понятия не имел. По одну сторону шла железная дорога, по другую тянулся давным-давно заброшенный канал. Черную воду канала прикрывала зеленая ряска. С одной стороны канал уходил за виадук, с другой - скрывался за кустарником, отделявшим его от пакгауза и железнодорожной ветки, с которой доносились громкие свистки маневровых паровозов. На другом берегу канала стоял высокий деревянный забор, не менее прочный, чем тот, что закрывал подходы к виадуку. А за забором был дом Алека.
Из дома виден был только этот забор да огороды. Все, особенно мама, были этим вполне довольны. Танк их не интересовал: торчит себе, как бельмо на глазу. Ну, это как им угодно, а для Алека Танк - крепость, космический корабль, тайник, где можно скрыться, когда удары судьбы становятся невыносимыми.
Чтобы попасть домой, Алек должен был перебраться через канал. Он мог избрать Дорогу Славы - вскарабкаться на высоченный стальной портал, некогда поддерживавший подъемный кран. А мог пойти и более легкой дорогой - по ней он обычно шел, когда был не в духе. Метрах в двадцати от Танка из канала торчала полузатопленная баржа. Над водой виднелись шпангоуты. Алек уже давно сорвал с одного из них обшивку и пристроил ее к другому, так что получился мост. Сегодня он выбрал эту дорогу.
У главного здания Танка он остановился, чтобы отдышаться и стряхнуть с брюк следы кирпича. Пока он чистил брюки, его рука наткнулась на банку в кармане куртки. Он вытащил ее и принялся рассматривать. Нет, никто ее никогда не открывал. Металлическая поверхность была нетронута, но банка была легкой, как перышко. Алек потряс ее - ничего. Тогда он поднес банку к уху, как морскую раковину, и чуть не уронил от удивления. Он услышал нечто невероятное. То был не шорох далеких волн - в банке кто-то тихо посапывал.
Как же так? Алек изо всех сил потряс банку и снова поднес ее к уху. На этот раз в банке царила тишина, но Алек все же различил какой-то неясный шум. Да, тут явно что-то не то… А что не то, можно было узнать только одним способом - немедленно открыть банку. Нет, уж лучше отложим на потом.
Пока Алек раздумывал, решение пришло само собой. С железной дороги послышался грохот колес и протяжный гудок: "У-уу-ууу". Алек запихнул банку в карман, подхватил портфель и побежал к каналу. Гудок означал, что это папа ведет тепловоз, поезд Манчестер - Баглтаун, 15.30. "У-уу-ууу" - это папа так предупреждает маму: "Поставь чайник. К пяти буду дома". Значит, сейчас без двадцати, и если Стремительный Боуден не перейдет на околоземную орбиту, произойдет космическая катастрофа.
Она произошла.
Второпях Алек не заметил, что одна из досок сошла с положенного места. Точнее сказать, заметил, уже когда поскользнулся. Он замахал руками и прыгнул, но до берега было слишком далеко. На самой кромке его левая нога поехала вниз, прямо в черно-зеленую трясину.
- Ах, черт! - простонал Алек. - Два - ноль в пользу несчастий!
Глава 2. СЛОН - БЕЗЗАБОТНЫЙ МОТЫЛЕК
По колено в грязи, Алек что есть сил хватался за траву, росшую на берегу. Он отпустил ручку портфеля, влез руками в крапиву, взвыл, отскочил назад и снова вцепился в пучок травы. На этот раз - правда, с великим трудом - ему удалось выкарабкаться. На берегу он присел, чтобы обдумать создавшееся положение. А создавшееся положение было ужасно. Левая штанина была облеплена жирным илом, носки и кеды промокли насквозь. Одежда издавала ужасающий запах. И тут Алек увидел, как его портфель неторопливо погружается в вонючие воды канала. Нагнувшись над водой, он еле успел его выловить. Трясина в знак протеста громко чавкнула.
Алек без труда очистил от грязи портфель и принялся за брюки. Тут дело пошло хуже. Правда, ряску он стер травой, но и через пять минут брюки были все в пятнах и страшно пахли тиной.
- Боуден, Боуден! - покачал головой Алек. - Куда же тебя занесло!
Делать нечего - надо возвращаться домой. Явится он, конечно, в самый неподходящий момент: папа будет сидеть, смотреть на всех исподлобья, и слова из него не вытянешь. Зато мама… мама слов не пожалеет, хотя смотреть тоже будет исподлобья. А сестрица Ким, как заявится со своей кондитерской фабрики, так и будет хихикать до одурения. Но выхода нет. Вперед, Боуден!
Алек подошел к забору, опять отсчитал нужную доску и еле-еле выбрался на другую сторону. Вот он и у подножия холма, на котором стоит его дом. Несмотря на теплый вечер, вокруг не было ни души. Из окон падал белесый свет телевизоров, раздавался звон посуды и прочие приятные звуки, какие обычно сопровождают мирное вечернее чаепитие.
Авось, подумал Алек, подходя к дому, удастся прошмыгнуть через парадную дверь и сразу наверх, к себе, чтобы не заходить на кухню и избежать торжественной встречи! Впрочем, он и сам понимал, что этот номер не пройдет. Парадную дверь открывали раз в тридцать лет - на свадьбу и на похороны, - так что войти, не постучав, не удастся. Придется идти через кухню. Алек взял себя в руки и вошел во двор.
- Алек, мальчуган!
Голос раздался с заднего двора, из белого в зеленую полоску прицепного домика на колесах. Колеса, впрочем, были только с одного бока - с другой стороны под фургончик были подложены кирпичи. Папа время от времени поговаривал, что надо бы его починить, да все никак руки не доходили.
Узкое окошко фургончика открылось, и в нем показалась большая розовая лысина, окаймленная взъерошенными седыми волосами.
- Алек, мальчуган! Что с тобой стряслось?
Алек с облегчением вздохнул:
- Ох, дед, как ты меня напугал…
- Еще бы! Ты небось думал, что тебя никто не заметит.
Алек кивнул.
Голова спряталась в фургоне. Затем открылась дверь, из нее показалась рука, поманила Алека, и Алек, краем глаза косясь на кухонную дверь, побежал к фургону. Дверь затворилась.
Внутри было жарко. Воздух был синим от табачного Дыма. Вонял примус. На нем грелся и уже начинал отливать красным маленький паяльник. Сквозь дымовую завесу Алек разглядел деда. Он сидел на койке, одетый в полосатую пижаму с вытершимися обшлагами. Дед улыбнулся Алеку, показав редкие зубы. На раскладном столике у кровати стояла тарелка, банка сардин, кувшин пива и лежал ломоть хлеба.
- Привет, дедуль! Чего ты паяешь? - спросил Алек, на мгновение позабыв о своих горестях.
- Я не паяю, дурачина, а подогреваю пиво с мускатным орехом, - ответил дед, схватил паяльник и ткнул его в кувшин с пивом.
Над кувшином поднялось облачко пара, и в спертом воздухе комнаты возник новый, странный запах.
- Попробуй, если хочешь, - предложил дед, но Алек поспешно отказался.
Дед осушил стакан и аккуратно утерся бумажной салфеткой, которую вытащил из рукава пижамы…
- Ну, мальчуган, давай мне твои панталоны. Я их почищу. Ты, видать, побывал в канале… Не спорь, не спорь. Скидывай кеды. Поставь их там, у огня. А я пока протру твою одежку метиловым спиртом.
- Но, дед… - запротестовал Алек.
- Пока мы тут с тобой управимся, как раз подойдет время, чтобы незаметно проскочить через кухню. Они все будут в большой комнате.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда, что у нас неприятности. Твой брат Том с женой и малышкой возвращаются к нам. Он работу потерял. У вас, значит, все теперь будет по-другому, и тебе придется освободить комнату.
Алек задрожал. Ей-богу, хуже дня еще не бывало. Он-то знает, чем это кончится. Том с семьей будет жить во второй спальне, Ким переедет в комнатушку Алека, а Алек - в чулан.
Те, кто считает, что чулан - это комната, где держат старые вещи, тряпки и коробки, ошибаются. Чулан - это собачья будка. Это конура над лестницей. Если туда поставить кровать, дверь не закроется. В чулане запросто можно тренировать водолазов. Всю жизнь Алек спал в чулане. А потом Том уехал. И теперь, о несчастье из несчастий, он, Алек, снова остается без спальни, возвращается назад, в эту клетку!
Тонкой, высохшей рукой дед взъерошил ему волосы.