Долго и безуспешно Микеланджело искал способ освободить руки. В этом подвале, служившем ему тюремной камерой, он заметил у стенки нечто вроде железной полосы, которая, выходя из пола и поднимаясь к потолку, вероятно, скрепляла доски обшивки. Это полоса образовала в одном месте выступ, о который можно было если не перерезать веревку, то постепенно перетереть ее. По крайней мере, стоило попытаться. Подобравшись к этому выступу, Микеланджело тотчас начал тереть о него веревку. Дело это было не простое. Движения рук, производимые только с толчками всего тела, имели очень короткий размах. Мало того, что работа двигалась медленно, она крайне утомляла, и уже через пять минут черепашке пришлось прерваться для отдыха.
В минуты отдыха Микеланджело вспоминал то время, когда он был вместе с Эйприл, вместе с Донателло, Лео, Рафом. Какое это было замечательное время! Неужели оно не повторится?
Микеланджело поклялся самому себе, что приложит все усилия и найдет своих друзей.
Когда полностью рассвело, пришел хозяин. На этот раз он был обут в мягкие домашние туфли, из чего Микеланджело решил, что находится в подвале дома этого толстяка.
Вместе с толстяком пришел высокий поджарый человек, который сказал, обращаясь к хозяину:
– Ну, где твое морское диво?
Тощий любитель морских чудищ внимательно рассмотрел черепашку, удивился почти человеческим рукам и ногам Микки, постучал по панцирю ногтем и сказал с совершенно равнодушным выражением лица:
– Ну, долларов десять это пресмыкающееся стоит!
– Как? – воскликнул хозяин. – Всего десять долларов?
Микеланджело тоже несколько обидела низкая цена, за которую его хотели купить, он не выдержал и сказал поджарому:
– А тебя, жердь, и за доллар никто не купит!
Нет нужды рассказывать о том, что его слова произвели ошеломляющее действие. Длинный тотчас хлопнулся в обморок, а толстяк-хозяин, вытаращив глаза, бросился наутек.
Когда первый испуг прошел, толстяк осторожно спустился в подвал и прошептал:
– Говорящая черепаха! Да я за тебя выручу тысячу долларов!
Микеланджело понял, что сглупил и что впредь не следует разговаривать при людях. Иначе его затаскают по разным представлениям, или чего доброго еще ученым отдадут на исследование.
Толстяк привел в чувство тощего и сказал ему:
– Ты что, вчера рому перебрал?
– Нет, нет, я слышал, что она разговаривает, – бормотал побледневший покупатель, – я тебе дам двести долларов за говорящую черепаху.
– Нет, нет, – сказал толстяк, – обойдемся без твоих долларов. Я раздумал, черепаха не продается.
После визита для Микеланджело снова принесли бананов. Ему надоели бананы, он уже не мог на них смотреть. Впрочем, он понимал, что ему нужно набраться сил и поэтому с отвращением на лице ел бананы.
Когда все ушли, Микеланджело снова принялся перетирать веревку.
К концу дня веревка все-таки лопнула. Микеланджело попытался пошевелить освободившимися руками. Сначала это оказалось невозможным. Остававшиеся неподвижными несколько дней, его руки стали точно деревянными. Мало-помалу способность двигаться все же вернулась к ним. И тогда Микки кое-как развязал ноги.
Микеланджело был свободен, по крайней мере сделал первый шаг к свободе. Второй шаг еще предстояло сделать – выбраться наружу через окно, до которого он теперь мог достать и через которое он видел траву. Обстоятельства ему благоприятствовали, никто больше не приходил.
Вечерело. Когда наступит ночь, кто поймает его, если ничего не видно в десяти шагах? Впрочем, в подвал вернутся только завтра. Когда заметят его исчезновение, будет уже поздно.
Серьезная трудность, даже более чем трудность, совершенная невозможность остановила первую попытку. Дело в том, что окно оказалось слишком узким, чтобы пропустить панцирь. И Микеланджело, напрасно истощив силы, должен был признать препятствие непреодолимым. Задыхаясь он упал на бетонный холодный пол.
Неужели ему не суждено выйти отсюда? Неужели его друзья останутся без помощи?
Микеланджело долго созерцал темный квадрат окна, потом, решившись на новые условия, разогнался и отчаянным броском устремился в зияющее отверстие, решив прорваться во что бы то ни стало.
У него из ссадин текла кровь. Панцирь, который был защитой во многих случаях, сейчас мешал ему.
После настойчивых усилий Микеланджело наконец протиснулся в проем. Теперь ему было необходимо выломать решетку снаружи окна. Изодрав руки в кровь, Микеланджело расшатал решетку и сбросил ее. Но получилось так, что панцирь крепко застрял в проеме окна.
Микеланджело не мог двинуться ни вперед, ни назад. Напрасно он бился, все было бесполезно. Микеланджело попался в ловушку.
Он перевел дыхание. Никогда еще отважный ниндзя не попадал в такой переплет. Что его могло спасти?
Микеланджело оставался в идиотской позе уже несколько часов. Скоро начнет светать. Тогда люди обнаружат, что он хотел убежать, и уж точно засадят его в такую тюрьму, откуда он уже не выберется.
Микки внимательно всматривался в полумрак и обнаружил, что окно выходило во внутренний двор, в котором двигались какие-то странные животные. Прислушавшись, Микеланджело сообразил, что это были обыкновенные быки. Микеланджело начал чмокать, приманивая животных к себе. Его попытки оказались безуспешными.
Микеланджело чмокал и так, и этак, сюсюкал, мяукал, однако ленивые животные шумно вздыхали и монотонно пережевывали жвачку.
Неожиданно одно из животных поднялось сначала на задние, затем на передние ноги, с удовольствием потянулось и, все-таки привлеченное черепашкой начало приближаться к окну.
– Ну иди сюда, миленький бычок, иди сюда, радостный мой, хороший ты мой, – шептал возбужденный Микеланджело, предчувствуя скорое освобождение.
Круторогий бык остановился в нескольких шагах от черепашки и удивленно мигнул. Еще несколько минут понадобилось, чтобы подманить быка ближе. Удивленное животное обнюхало руки черепашки, потянулось понюхать его панцирь.
В этот момент Микеланджело начал почесывать быка между глаз, потом по его вихровинке, затем между рогами. Животное блаженно вытягивало голову, подставляя то правое, то левое ухо. Наконец Микеланджело это надоело и он резко ухватил быка за рога.
Бык испугался и отпрянул от окна, на что и рассчитывал Микки. Правда не сразу удалось освободить панцирь из пролета, но бык уперся всеми четырьмя ногами в землю, подался назад и вытащил-таки черепашку из окна. Это оказалось довольно больно. На панцире проступила кровь в нескольких местах. Но Микеланджело не замечал ран. Он с благодарностью похлопал быка по шее и принялся осматривать окружающую его местность.
Участок, на котором стоял дом с подвалом, был окружен довольно высоким забором. Рядом с забором стояло дерево, ветки которого простирались на улицу. Микеланджело, стараясь не шуметь, подошел к дереву и вскарабкался на него.
По ту сторону забора стоял фургончик, в котором его привезли сюда. Микеланджело спустился по веткам дерева на землю и оглянулся. Никого не было. Тогда он проник в кабину. Ему нужно было бежать подальше от этого места. Чем быстрее, тем лучше. Желательно до рассвета.
Чтобы не разбудить хозяев, Микеланджело снял автомобиль с тормозов и, упершись изо всех сил, начал толкать его сзади. Автомобиль медленно покатился по дороге.
Откатив машину метров за двести, Микеланджело повозился в замке зажигания с проводками, завел мотор и выехал на автостраду, по которой изредка проносились другие автомобили.
Черепашка не знал, в каком направлении следует ехать, чтобы добраться до Нью-Йорка.
– Поеду наудачу, – пробормотал юный мутант и выжал педаль газа.
Вскоре оказалось, что Микеланджело поехал не в ту сторону. Он обнаружил это по указателю, на котором было написано, в какой стороне находится Нью-Йорк. Микки повернул, включил четвертую передачу и на всех парах помчался по великолепному шоссе.
– Все, я спасен. Мой путь – в Нью-Йорк, – говорил самому себе Микеланджело. – Я найду этого коварного Двудушника! Выберу себе образ чудовища – беспощадной, мстительной черепахи и уничтожу этого бандита, повинного в смерти моих друзей.
Глава 3. Драка в магазине радиодеталей
Конечно же, у всех наших черепашек-ниндзя была счастливая звезда, и они не могли пасть жертвой рокового случая. Да, да, дорогие читатели, Рафаэль и Донателло остались живы, хотя, конечно, им сильно досталось от бомбы Двудушника.
Потеряв сознание, черепашки-ниндзя опустились на дно, а когда пришли в себя, прошло много времени. Как мы знаем, черепахи долго могут обходиться под водой без воздуха.
Черепашки-ниндзя всплыли на поверхность океана и хорошенько отдышались. Набравшись сил, они добрались до берега. Несколько часов ушло на безуспешные поиски Микеланджело.
– Может, он вернулся в Машину времени? – предположил Рафаэль.
Донателло согласился с этим предположением и черепашки пошли к Машине времени.
Но каково же было их удивление, когда Машины времени не оказалось на месте. Черепашки-ниндзя решили, что Машину времени посетила Эйприл и поместила ее в более безопасное место. Ничего другого они не могли предположить.
– Ну, как мы найдем Эйприл? – спросил Рафаэль. – Ведь мы о ней ничего не знаем, кроме того, что она была в цирке с каким-то молодым человеком.
– Мы будем искать их.
Весь следующий день черепашки наблюдали с крыши небоскреба за улицами Нью-Йорка. Разумеется, в уличной сутолоке они ничего не смогли высмотреть.
Тогда черепашки-ниндзя решили искать ночью. Они надеялись, что в освещенных окнах смогут найти Эйприл.
Ночи напролет Рафаэль и Донателло просматривали окна тех, кто не спал. Чего они только ни насмотрелись в этом безумном городе? Но только к концу вторых суток черепашки-ниндзя смогли обнаружить того, кого искали.
Окна квартиры одного из домов светились электрическим огнем почти до рассвета. Когда черепашки заглянули в это окно, они увидели там лохматого человека из лаборатории, который был виноват в том, что случилось с Лео.
Да, это была квартира Галюника, и сам он не спал, хотя ночь почти кончалась, а ходил взад-вперед по комнате и строил свои безумные планы завоевания Вселенной.
– А ведь этот человек точно чокнутый! – сказал Донателло. – Раф, прислушайся к тому, что он говорит.
Рафаэль послушал монолог Галюника и сказал:
– Нам следует пройти к нему и сказать, что мы его слуги, что он наш повелитель и тому подобное… Мы войдем к нему в доверие, и он поможет нам вернуть в сознание Лео. Я правильно рассуждаю?
– Может, и правильно, Раф. Только не знаю, что получится из твоей задумки.
Выбирать черепашкам-ниндзя не приходилось. Тем же вечером Рафаэль и Донателло пришли к дому, в котором была квартира Галюника.
Черепашки-ниндзя подошли к двери и нажали на кнопку звонка.
Дверь долго не открывали. Затем послышались шаги и вызывающий голос:
– Кто это там?
– Твои друзья, – ответили черепашки.
– У меня нет друзей, – последовал ответ.
– Как же нет, если друзья стоят перед дверью.
– А кто вы?
– Мы – плод твоей фантазии… – сказал Донателло.
– Как это? – пробормотал Галюник.
– Очень просто, – говорил Донателло. – Тебе нужны помощники. Ты одинок, а мы можем тебе помочь…
– Но кто вы такие?
– Открой дверь и увидишь…
Галюник долго возился с замком, очевидно, не решаясь открывать. Наконец, дверь отворилась.
– Опять галлюцинации! – воскликнул Галюник и захлопнул дверь перед самым носом Донателло.
Опять начались препирательства.
– Господин Галюник, – негромко, чтобы не привлекать внимание соседей по лестничной площадке, упрашивал Донателло несговорчивого Ганса, – неужели вам не нужны помощники?
– Сгиньте, вы – нечистая сила! – слышалось из-за двери.
– И это говорит ученый с мировым именем! – иронично сказал Рафаэль.
– С мировым именем? Ганс Македонски известен в других странах? – живо заинтересовался Галюник.
– Ну, а как же! – подтвердил Донателло.
– А в каких странах читают мои труды?
– На островах Гумбуку и Лумпуку, в странах Бельдюгии и Севрюгии…
– Да? – Галюник пробормотал что-то невнятное. Замок двери щелкнул, и лицо изобретателя показалось в щели.
– Черепахи! – вскрикнул Галюник и опять попытался захлопнуть дверь, но Донателло вставил в дверной проем ногу.
– Кто вы такие? – спросил Галюник, в руке которого был дымящийся паяльник, а в другой поблескивающая золотом плата.
– Мы – твои верные слуги, а ты – наш повелитель, – произнес Рафаэль.
– О, это мне нравится, – сказал Галюник, и жестом пригласил черепашек в комнату.
– Мы пришли служить тебе, – сказал Донателло. – Мы видели, как ты расправился с нашим другом и поняли, что твоя мощь безгранична.
– Это мне еще больше нравится, – заулыбался Галюник, усаживая черепашек на стулья, предварительно сбрасывая с них какую-то радиоэлектронную рухлядь. Вся квартира у Галюника была завалена различными устройствами и приспособлениями.
– А чем вы мне докажете свою верность? – полюбопытствовал Галюник.
– Мы готовы выполнить любое твое приказание, – сказал Донателло, вставая со стула.
– Ничего, ничего, сидите, – Галюник побежал на кухню. Там он быстро приготовил чай, взял печенье и принес черепашкам-ниндзя.
– Вот, я рад таким гостям, как вы. Теперь я хорошо понимаю, кто вы такие. Вы – черепашки-ниндзя. И это очень хорошо, что вы пришли ко мне сами. Ведь я все равно вас покорил бы. Что вы требуете за свою службу мне?
– Ничего, – сказал Рафаэль, – кроме возвращения нашего друга Лео.
– И это все? – удивился Галюник. – Больше ничего?
– Ничего, кроме, пожалуй, пиццы, – поспешно добавил Донателло.
– И вы готовы за то, что я вас накормил пиццей и верну вам вашего друга, достать мне мешок долларов? – спросил Галюник.
– Можно и так, – пожал плечами Рафаэль.
– Мои милые черепашки, – расцвел Галюник, – до сих пор у меня не было помощников. С этой минуты я становлюсь настоящим властелином Вселенной. Посмотрите сюда, – Галюник указал на один из приборов, – это – мыслесос. Правда, я его в целях конспирации называю мыслескопом, но на самом деле это настоящий мыслесос. Достаточно направить луч этого аппарата на голову любого из людей, как все его мысли перетекут в аппарат, а по обратному лучу направятся в голову тому, кто захочет завладеть этими мыслями.
Галюник выпрямил грудь:
– Разумеется, этим человеком буду я.
Рафаэль незаметно толкнул Донателло ногой.
– О, наш дорогой повелитель, – сказал Донателло, – каждое твое слово нам дорого и близко. Мы готовы приступить к заданию немедля.
– Так, как, – задумался Галюник, – мне необходимы радиодетали, много радиодеталей.
Галюник взял фломастер и начал быстро писать на листке бумаги, бормоча какие-то цифры себе под нос. Вскоре он закончил и отдал листок Донателло.
– Вот эти радиодетали мне необходимо достать. Их, конечно, можно купить, но у меня нет денег. Поэтому вы совершите налет на радиомагазин. Ну, как, договорились?
– Если мы это сделаем, вы вернете нам Лео, и у нас будет пицца? – спросил Рафаэль.
– Ну, пока не знаю. Мыслями вашего Лео я пока попользуюсь, а вот пицца? – Галюник полез в карман своего халата, достал тощий кошелек, заглянул в него и сказал:
– Видите, у меня пока лишь один доллар и пятнадцать центов.
– Но этого будет мало даже на одну пиццу, – сказал Рафаэль.
– Ну ты, пресмыкающееся, – сказал Галюник угрожающим голосом, – если не хочешь, чтобы я сделал с тобой тоже, что с твоим товарищем, ты не должен мне перечить.
– Слушаюсь, повелитель, – пошел на попятную Рафаэль, потому что Донателло больно ущипнул его.
– Я вам разрешаю, – сказал Галюник, – зайти в пиццерию, и ее почистить попутно. Берите себе пиццы столько, сколько захочется, да и мне коробочку принесите, а то у меня от голода живот свело.
Вечером следующего дня Донателло и Рафаэль, надев плащи, которые они одолжили у Галюника, и нахлобучив на голову широкополые шляпы, надев черные очки, чтобы не было видно лиц, шествовали по одной из улиц.
– Ну и влипли мы, – сказал Рафаэль.
– Влипли-то влипли, но нам ничего не остается делать, – ответил Донателло. – У нас нет иного выхода. Мы должны войти в доверие к Галюнику. Он должен вернуть Лео.
Черепашки-ниндзя подошли к светящейся витрине радиомагазина. Внутри были редкие посетители. Миловидная продавщица раскладывала товар на полках. Рафаэль и Донателло дождались, пока из радиомагазина не выйдет последний посетитель, зашли и решительным шагом направились к продавщице. Она по-прежнему была занята своим делом.
Рафаэль вытащил из-за пояса игрушечный пистолет, наставил его на девушку и мрачным голосом сказал:
– Ограбление!
Девушка словно окаменела.
Тем временем Донателло бросился к полкам и начал по списку искать детали, которые нужны были Галюнику. Рафаэль держал девушку на прицеле.
Девушка тем временем пришла в себя, присмотрелась к пистолету и неожиданно сказала:
– Мне кажется, господин гангстер, что у вас пистолет сделан из пластмассы. Я сейчас позвоню в полицию…
– Молчать! Я вам помешаю сделать это, я выстрелю, – стараясь быть как можно более грозным, но уже с нотками неуверенности пробормотал Рафаэль.
– Посмотрим, как это у вас получится, – сказала девушка, подошла к телефону и начала набирать номер полиции.
Рафаэль никогда не применял насилия. Поэтому он стоял, обескуражено наблюдая, как девушка возится с телефоном.
Не зная, что предпринять, Рафаэль подбежал к Донателло и крикнул:
– Слушай, она уже звонит в полицию, что мне делать!
– А как ты ее отпустил? – спросил Донателло.
– Да понимаешь, что мне с ней было делать? Не мог же я против нее применять боевые приемы, – оправдывался Рафаэль.
– Тогда нагрянет полиция, и нас загребут в кутузку! – пробормотал Донателло. – Давай, помоги мне найти по списку радиодетали и, может, как-нибудь удерем от полиции через черный ход.
Пока черепашки выгребали полки с радиодеталями, продавщица, не доверяя оперативности полиции, подала сигнал тревоги. Она призывала Бэтмэна.
А Бэтмэн тем временем мчался в бэтмобиле по подземному туннелю. Ему нужно было выехать в город. Он хотел сразиться с Двудушником. Бэтмэн нажал на кнопку, которая приводила вооружение бэтмобиля в боевую готовность.
За побоище, устроенное в цирке, Бэтмэн должен был сразиться с Двудушником и его приспешниками теперь или никогда.
Четыре крылатые ракеты были готовы к пуску, пулемет мог открыть ураганный огонь по противнику в любую секунду, огнеметы были готовы по мановению руки охватить бандитов испепеляющим огнем.
Бэтмэн проехался по центральной улице вечернего Нью-Йорка. Неожиданно он услышал по приемнику сигнал тревоги. Бэтмэн свернул на боковую улицу, и в скором времени подъехал к радиомагазину, из которого был подан сигнал.
Бэтмэн внимательно присмотрелся. В ярко освещенном помещении магазина не было ни души, кроме двух фигур в длиннополых, явно не по росту плащах. Нахлобученные шляпы и черные очки выдавали грабителей.
Возле телефона стояла взволнованная продавщица.