Глава тринадцатая. Четыре вопля в ночи
Ночь. Луна. Все спят. Кроме Саши, которая зачиталась на своём топчанчике в кухне. Электричества на даче опять не было, но в шкафу лежал изрядный запас свечей. А это ничем не хуже, если книга интересная, а родители уже спят и не ноют, что нельзя читать в темноте. Короче говоря, Саша дочиталась до того, что строчки стали раздваиваться, и наконец собралась спать. Перед сном она отправилась посетить тот маленький домик в углу сада, который все нормальные люди посещают перед сном.
Было темно, хотя луна старалась вовсю. Странные шевелящиеся тени протянулись поперёк дорожки. Саша, конечно, не боялась. Но ночь так странно пахла и звучала… вот это определённо шаги… они ближе, ближе… Саша ускорила шаг, сошла с дорожки…
– А-а-а!
Душераздирающий вопль разорвал тишину ночи. Это Сашка попала ногой в яму, выкопанную Стасей для клада. Через ограду метнулась чья-то тень.
– Что с вами? – заботливо спросила тень, поднимая упавшую Сашу.
– А вы кто? – недоверчиво спросила девочка.
– О, простите, я не представился. Я – ваш сосед вон с той дачи. Я услышал, как вы закричали, и поспешил на помощь.
У Саши в груди стало тепло и щекотно. Тот самый блондин в тёмных очках… романтическое знакомство, спасение дамы…
– Вы не ушиблись? – спросил блондин.
– Нет, конечно, – сказала Саша и спохватилась, что блондин сейчас уйдёт, раз она не ушиблась. – Только нога, но это ничего.
– Разрешите, я вас провожу до дома? – галантно предложил блондин.
Саша с тоской посмотрела на совсем близкий туалет и героически повернулась к нему спиной.
– Да, пожалуйста, – попросила она. – У нас такой странный участок, сплошные ямы.
Сладкая парочка двинулась к дому. Пользуясь тем, что блондин не знал здешней географии, Саша повела его не по тропинке, а в обход по грядкам, чтобы дорога была подлиннее.
– Почему вы ночью не спите? – спросила она.
– Днём выспался. Делать было нечего.
– А почему вы в тёмных очках даже ночью?
– Мне нельзя их снимать, – тоскливо сказал блондин. – Страшно надоело. Меня Валера зовут, а вас?
– Александра, – представилась Саша и продолжила допрос: – А почему вас раньше тут не было?
– Потому что это не моя дача, – сказал блондин. – Вы представляете… Ой!
Тёмный силуэт настиг их и навис над блондином.
– Кто это? – вздрогнул блондин.
– Это Отелло, – томно объяснила Саша. – Правда, хороший?
– Кошмар, – искренне сказал блондин, обозревая чучело. – Как он надвинулся… я думал, сейчас нападёт сзади.
Блондин обошёл чучело и похлопал его по плечу:
– Ну, старина, ты неплох, хотя…
И тут он споткнулся о топор, когда-то обронённый Иваном. Блондин потерял равновесие и качнулся вперёд, боднув чучело. Отелло не вынес такой фамильярности и уронил на обидчика горшок. Второй душераздирающий вопль в исполнении блондина был не хуже первого, Сашиного.
"Да, – подумала Саша. – Какая уж тут романтика". Блондин встал и сказал:
– По-моему, это топор. Я на него упал.
– Неужели? – удивилась Саша. – Откуда он тут взялся?
– Наверное, ваш Отелло по ночам промышляет с топором на большой дороге, – пошутил Валера, потирая разбитую коленку. Саша подняла топор и сказала:
– Надо на место поставить, вдруг кто-нибудь ещё запнётся.
– А сверху что упало? – поинтересовался Валера. – Тоже что-то твёрдое. Ваш Отелло ревнив, как… как Отелло.
Саша не стала уточнять про горшок, считая это неприличным. До крыльца они дошли благополучно.
– Никогда ещё я не провожал девушку, у которой в руках был топор, – задумчиво сказал блондин, прощаясь. – Какой необычный у вас участок.
– У нас вообще семья странная, – сказала Саша, чтобы подогреть интерес блондина. – Где-то даже загадочная.
– Завтра мы продолжим наше загадочное знакомство, – сказал блондин, перелез через ограду и скрылся на своём участке. У Саши внутри всё пело – какое приключение! Какое знакомство! И завтра она опять его увидит! Да, но тем не менее до туалета она так и не дошла.
– Ерунда, схожу ещё раз. Он уже ушёл к себе.
И Саша снова вышла в сад.
Ночь. Луна. Странные шевелящиеся тени… Одна тень шевелится совсем интенсивно. Другая тень, похожая на Отелло, с неодобрением на неё взирает. "Надо же, – подумала Саша. – В темноте всё кажется каким-то не таким. Вон та тень – словно человек, который что-то ищет среди клубничных грядок… Но это, конечно, тень от веток".
Вдруг тень от веток разогнулась и с недоумением уставилась на Сашу.
– А-а-а! – Саша издала третий за ночь вопль.
Тень одним прыжком переместилась к Саше и…
– Это опять вы? – любезно спросила тень голосом Валеры. – Вы опять куда-то провалились?
– Нет, – хрипло сказала Саша. – Это я просто так ору. А что вы здесь делаете? Вы же ушли к себе?
– Видите ли, – смутился блондин. – Я решил вернуться и поискать, чем этот ваш Отелло в меня швырнул. Интересно же. Вы не знаете?
– Нет, – машинально соврала Саша. – Откуда я знаю, чем он мог швырнуть? Он у нас такой. Чем хочет, тем и кидается. Просто опасно ходить по саду. Особенно ночью.
Это Саша сказала специально, чтобы блондин убрался к себе и не мешал ей идти туда, куда она шла.
Блондин посмотрел на Отелло. Отелло посмотрел на блондина.
– А вы похожи, – заметила Саша. – Оба в тёмных очках.
Блондина передёрнуло.
– Ненавижу эти очки, – сказал он. – А вы что тут делаете, кстати? Вы же спать пошли.
Говорить, куда она идёт, Саша сочла неприличным.
– Я обронила брошку, – с достоинством сказала она, – когда падала. Пойду, поищу.
Блондин с интересом оглядел Сашин очень открытый ситцевый сарафан на узких бретельках, соображая, в какое место тут можно приспособить брошку.
– Это ваша фамильная брошка, доставшаяся от любимой прабабушки-графини? – насмешливо спросил он.
– Вам не понять женскую психологию, – величественно сказала Саша, уходя от ответа.
– Хорошо, я помогу вам, – решил блондин.
И следующие четверть часа они ползали в траве между смородиной и туалетом. Саша вошла в роль и самозабвенно перебирала листики, ища придуманную брошку. Она так увлеклась, что не удивилась бы, если бы брошка нашлась. Но брошка не находилась, что вполне закономерно. В процессе поисков выяснили, что Валера – аспирант, но сейчас на каникулах, что ему нравится гроза и не нравится овсяная каша, он любит бардовские песни и не понимает рэп, а из фантастики предпочитает ту, в которой есть драконы, хотя и понимает, что это ребячество. В конце концов Саша наткнулась на крапиву и решила поиски прекратить.
– Я ещё завтра поищу, – сказала она. – А теперь спать пора.
– Я вас провожу, – взял её под руку Валера. – Только давайте пойдём другой дорогой, чтобы не проходить мимо этого вашего Отелло, который швыряется твёрдыми предметами.
Они пошли по дорожке и уже почти дошли до дома, как вдруг…
Огромная, белёсая, как привидение, тень перемахнула через забор и ринулась на Валеру. Четвёртый за ночь вопль был коротким, но выразительным.
– Кошмар, это свой! – закричала Саша.
Кошмар остановился, потом подошёл к замершему Валере и обнюхал его.
– Какой у вас литературный дом, – дрожащим голосом сказал блондин. – Там – Отелло, тут – собака Баскервилей.
– Кошмар, а почему тебя не было дома? – запоздало сообразила Саша. Кошмар виновато потупился. У него завелась очень перспективная знакомая породы колли через три дачи налево, и по ночам он ходил к ней в гости, пренебрегая сторожевой службой.
– Ладно уж, иди и не ешь больше моих гостей, – разрешила Саша, и Кошмар ушёл за теплицу.
– Пожалуй, пора спать, – решительно сказал Валера. – А то уже какие-то огромные псы мерещатся. До свидания.
И быстро ушёл к себе.
"Если я пойду к туалету в третий раз, он всё равно меня подкараулит, – обречённо подумала Саша. – Но я не сдамся!"
Она прошла в дом, стараясь не разбудить родителей (хотя, если их не потревожили четыре вопля, можно было не беспокоиться), и вылезла в окно, ведущее на дорогу. Затем обошла свой участок по улице, пролезла в секретную дыру в заборе, проползла между кустами смородины и тайно, как Джеймс Бонд на явку, шмыгнула в туалет. Домой она вернулась тем же кружным путём.
– Вот так! – торжествующе подумала Саша, почёсывая под одеялом покусанные комарами плечи. – И никакие блондины мне не страшны! Надо завтра у мамы попросить какую-нибудь брошку, якобы я нашла потерю.
И уснула, утомлённая романтичным вечером.
Глава четырнадцатая. Яичница в красно-синих тонах
– Стася, – сказала утром Саша. – Пожалуйста, пойди к маме и попроси у неё брошку.
– Зачем? – удивилась Стася. – Мне не нужна брошка.
– Зато мне нужна.
– Так ты и проси.
– Я не смогу внятно объяснить, зачем она мне понадобилась. А ты сможешь. Ты ещё и не то сможешь. Ну что тебе стоит?
– Ладно, – сказала Стася и подошла к маме, жарящей яичницу. – Мама, дай мне брошку.
– А колье с алмазами не надо? – спросила мама. Стася задумалась. Вроде про колье Сашка ничего не говорила. Значит, оно ей без надобности.
– Колье не надо, – отказалась Стася. – Вот шапку-невидимку можешь дать.
– Шапок-невидимок не бывает, – заметила мама, добавляя приправы.
– Я знаю, – согласилась Стася. – Но она мне всё равно нужна. Если нет шапки-невидимки, дай брошку.
– На трусы брошки не надевают и на сандалики тоже, – сказала мама. – А больше на тебе ничего нет.
– А если я носки добавлю? – спросила Стася, обозревая свой скудный туалет. – И бантик?
– Это ничего не изменит, – сказала мама.
– Знаешь, это просто придирки, – рассердилась Стася. – То нельзя, это нельзя… Где брошка?
– Но я же не знала, что тебе на даче понадобится брошка, – оправдывалась мама. – Все украшения дома остались. Пойди сорви цветочек и воткни в волосы. С твоими трусами будет чудесно сочетаться.
– Я лучше поищу брошку, – отказалась Стася. – Не может быть, чтобы на такой большой даче не было хотя бы одной маленькой брошки. Лучше с изумрудом.
– Нет, лучше я сама поищу, – испугалась мама. – Когда ты что-то ищешь, потом можно сразу делать капитальный ремонт. А лучше переезжать на другую квартиру. Стой тут и следи за яичницей.
И мама сделала минимальный огонь и пошла на чердак поискать в коробках, набитых всяким старьём, хоть что-то, напоминающее брошку.
Первое время Стася добросовестно следила за яичницей – вдруг она убежит, как молоко. Но яичница попалась смирная, лежала себе в сковородке и тихо шипела.
Подошла Даша.
– Ты что делаешь?
– Яичницу сторожу, – объяснила Стася. – Ты любишь яичницу?
– Нет, – сказала Даша. – Она некрасивая. Вся белая, аж жёлтая.
– А мы её раскрасим, – придумала Стаська. – Где гуашь?
Гуаши в пределах досягаемости не было. Зато на кухонном столе лежали всякие съедобные вещи: петрушка, укроп… Стася добавила в яичницу несколько листочков петрушки.
– Теперь красиво, – одобрила Даша. – Ещё давай.
Стася положила туда же три клубнички из корзинки и залюбовалась – такая нарядная получилась яичница.
– Ещё надо синенького, – заметила Даша.
– Где ж я тебе синенького-то возьму? – развела руками Стася. – Синих овощей не бывает. Разве что незабудок покрошить.
– Вот синенькое, – и Даша подала подружке синий колпачок от шариковой ручки, лежавшей тут же.
Стася с сомнением оглядела колпачок, потом яичницу.
– Было бы красиво, – сказала она. – Но колпачок несъедобный. Наверное, мама не похвалит, что мы его в яичницу запихали. Скажет, что там микробы.
– Надо помыть, – сказала Даша.
Стася помыла колпачок с мылом и положила его в сковородку с краешка – как раз между желтком и клубничкой.
– Вообще-то ты права, – кивнула она. – Очень здорово выглядит. А если кто колпачки не любит, может выковырнуть. Я специально с краю положила.
– Стася, яичница, наверное, готова, – крикнула мама с чердака. – Пусть папа или Саша подают её на стол.
– По-моему, колпачок ещё сыроват, – тихо, чтобы никто не услышал, сказала Стася. – Но, может, его так и едят, как бифштекс с кровью. Папа! Папа! Подавай яичницу на стол, а то она горячая!
Папа пришёл на кухню и бросил взгляд на плиту. Феерическая яичница сияла на сковородке. Рядом сияли Стася и Даша.
– Что, вот это мы будем есть? – удивился папа.
– Да, – сказала Даша. – Очень красиво.
– Это мама приготовила, – объяснила Стася. – А я только смотрела, чтоб не убежала.
– Она ещё и бегает? – ужаснулся папа.
– Да, – сказала Даша.
– Ну, я не уверена, но мама сказала, что бегает, – сказала Стася.
Мама спустилась с лестницы, держа в руке что-то мелкое.
– Вот, Стася, это единственная брошка, которую я нашла, – сказала она и протянула дочери старый, облупившийся пионерский значок.
– Это брошка? – удивилась Стася. – Что-то не очень красивая. И дяденька какой-то нарисован.
– Зато старинная, – заступилась мама за значок. – И очень оригинальная. А где Саша? Позови её завтракать.
Стася взяла значок и пошла к Саше. А папа показал маме яичницу и кротко спросил:
– Дорогая, я знаю, что ты любишь экзотическую кухню, но есть на завтрак колпачок от ручки…
Мама заглянула в сковородку и охнула.
В кухню зашёл заспанный Иван.
– Что, уже завтрак? – рассеянно спросил он. – Андрей Викторович, вы представляете, я вчера топор потерял в клубнике, а сегодня он уже стоит на месте. Сам пришёл.
– Подумаешь, топор убежал, – пожал плечами папа. – Ты на яичницу нашу посмотри.
– Класс! – присвистнул Иван. – А нас дома так здорово никогда не кормят. Всё-таки дача – это вещь!
Тем временем Стася нашла Сашу под яблоней. Та гадала на ромашке: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт, замуж возьмёт… получилось, что плюнет.
– Неправильная ромашка! – в сердцах сказала Саша. – Вся кривая. Я лучше другую возьму. Побольше.
И опять начала отрывать лепестки – любит, не любит…
– Опять плюнет! – возмутилась она.
– А ты ещё погадай, – предложила Стася, с интересом следившая за оплёвыванием своей старшей сестры.
– Не верю я в ромашки, это суеверие, – сказала Саша. – Лучше я на укропе погадаю. Растение солидное, полезное…
Сорвала большой зонтик укропа и начала обрывать стебелёчки – любит-не-любит…
– Плюнет!!! – воскликнула Саша. – Да что же он за верблюд такой!
– Кто? – спросила Стася.
– Не твоё дело. Ты ещё маленькая для такого, – сказала Саша. – Брошку принесла?
– Ага, как про верблюда, так маленькая, а как брошки носить, так в самый раз, – обиделась Стася. – Ты ещё на георгине погадай. Георгин большой, уж как плюнет, так плюнет… Вся утонешь. На тебе твою брошку.
– Что это? – спросила Саша, брезгливо глядя на значок.
– Это старинная оригинальная брошка, – пояснила Стася. – Так мама сказала. И пошли завтракать, там мама такую потрясающую яичницу сделала! Красную с синим и белым, как российский флаг.
Саша поплелась к дому, гадая, как выдать пионерский значок за её любимую брошку, если блондин спросит, нашла ли она пропажу.
– Такая трудная наука жизнь, – пожаловалась она сама себе. – А он ещё и плюётся!
Глава пятнадцатая. Литературное свидание
Саша столкнулась с блондином, когда выносила за калитку мусор в компостную яму.
"Ну что за наказание! – подумала девочка. – То у туалета с ним встречаюсь, то у помойной… тьфу, компостной ямы. Какие у него со мной ассоциации будут, а? Да-да, вот именно такие".
– О-о, девушка с загадочной дачи, – обрадовался блондин. – Как поживает Отелло?
– С утра не в духе, – ответила Саша, освободившись от мусора. – Набросал в яичницу клубники и колпачков от ручки.
– И что? – поразился блондин.
– Ничего, всё съели, – вздохнула Саша. – Эти дети такие прожорливые.
– У вас на даче, насколько я заметил, очень много детей, – продолжил светскую беседу блондин. – Я пытался сосчитать, но они всё время бегают, и я, видимо, считал одного ребёнка несколько раз, потому что у меня получалось около десяти. Это всё ваши братья и сёстры?
– Нет, половина чужие, – объяснила Саша. – Приблудились как-то… Не выгонять же, живые души.
– Замечательно, – одобрил ухмыляющийся блондин. Ему нравилось беседовать с этой девочкой – ещё малявка, конечно, но с чувством юмора. – А как дела у собаки Баскервилей?
– Плохо, – сказала Саша. – Она женилась на кошке, и у них родилось трое котят. Не верите? Вон один висит.
– Вы его повесили? – ошалело спросил блондин.
– Очень надо, сам повесился, – и Саша показали на Муму, висящую на заборе и созерцающую мир. Валера неудержимо расхохотался и погладил котёнка.
– Я очень люблю кошек, – сказал он. – Так это сын собаки Баскервилей?
– Дочь, – уточнила Саша. – Зовут Муму.
– Опять литературное имя, – обрадовался блондин. – Про Муму мы в седьмом классе проходили.
– Мы тоже, – сказала Саша и твёрдо добавила: – Это было очень давно.
Блондин недоверчиво посмотрел на Сашу, но опровергать не стал. В компостной яме послышалось какое-то шебуршение и показалось какое-то барахтанье.
– А вот ещё один ребёнок Кошмара по имени Офелия, – сказала Саша и достала котёнка из-под вороха прошлогодней помидорной ботвы.
– Офелия в компостной яме! – воскликнул потрясённый Валера. – Шекспир в гробу перевернётся!
– Что же делать, если он такой непоседа, – пожала плечами Саша. – Я имею в виду Офелию, а не Шекспира.
– Офелия что – мальчик? – удивился блондин.
– Немножко, – сказала Саша. – Вообще-то это тайна. Потому что никто точно не знает, кто есть кто. Я про котят, конечно.
– У меня никогда не было такой интересной беседы, – признал блондин. – Кстати, а брошку вы нашли?
– М-м-м, – замялась Саша.
– Я так и думал, что не нашли, – кивнул Валера. – Пойдёмте посмотрим при свете, а то вчера на ощупь трудно было.
Они пошли на участок Сергеевых.