* * *
Ровно в пять подъехала первая машина. Минутой позже в дом вошли удалившийся от дел верховный судья и его супруга.
- Счастливого Рождества, мадам вице-президент! - приветствовал хозяйку судья.
Абигайль сердечно поцеловала старика.
- Вашими устами да мед пить, - рассмеялась она.
Стали прибывать и другие гости. Приглашенные на вечер официанты разливали шампанское и пунш. ("Приберегите пока виски, - наставлял Лютер. - Библейскому поясу не понравится напоминание о пристрастиях высоких должностных лиц к выпивке".)
Сэм приехал последним. Абигайль сама открыла дверь и нежно поцеловала его в щеку. Лютер направил на них вторую камеру. У Пэт упало сердце. Сэм и Абигайль были потрясающей парой - оба высокие, стройные, подтянутые.
Пэт заметила, что все сразу ринулись к Сэму. "А я никогда не видела его среди коллег, - подумала она. - Я даже никогда не пыталась представить его в рабочей обстановке. Может быть, я повторяю ошибку моей матери?" Пэт знала, что ее родители познакомились во время отпуска, а через месяц поженились, не зная и не понимая по-настоящему, чем жил каждый из них. А потом начались раздоры...
"Только я не стала бы ссориться с тобой, Сэм. Мне нравится твой мир, и я готова принять его". Эта мысль успокоила Пэт.
Должно быть, Абигайль сказала что-то забавное. Все рассмеялись, Сэм улыбнулся ей.
- Какой чудесный кадр, Пэт, - восхитился оператор. - Немного сексуальный - ты понимаешь, о чем я? Никто никогда не видел ее с приятелем. Народу это понравится. - Оператор сиял.
- Весь мир обожает влюбленных, - отозвалась Пэт.
- Ну, довольно! - неожиданно объявил Лютер. - Дадим сенатору и ее гостям немного покоя. Пэт, утром вы должны быть в кабинете Абигайль Дженнингс. Снимаете ее, как договорились, в ходе рабочего дня. Я полечу в Эйпл-Джанкшен. - И он повернулся к девушке спиной, давая понять, что разговор окончен.
Было ли его отношение к ней результатом появления фотографии в "Миррор" или это месть отвергнутого мужчины? Время покажет.
Пэт проскользнула в коридор, а затем спустилась в каморку, где оставила пальто.
- Пэт!
Она обернулась.
- Сэм! - Он стоял в дверях и смотрел на нее. - О, конгрессмен, примите мои поздравления. - Она потянулась за пальто.
- Пэт, ты уходишь?
- Никто не приглашал меня остаться.
Он подошел ближе и взял у нее пальто.
- Что за история с обложкой "Миррор"?
Пэт рассказала.
- И кажется, сенатор от Виргинии считает, что фотографию этой газетенке подкинула я - незатейливый такой трюк, чтобы сделать программу по своему сценарию.
Сэм положил руку ей на плечо.
- А ты этого не делала?
- Похоже, это допрос?! - Неужели Сэм мог предположить, что она имеет какое-то отношение к обложке "Миррор"? Если так, он совсем ее не знает. "А может быть, - впервые подумала она, - человека, которого я люблю, просто не существует?"
- Пэт, я пока не могу уехать, но, думаю, где-то через часик удастся улизнуть. Ты домой?
Да, а что?
- Я приеду, как только вырвусь отсюда, и мы сходим куда-нибудь поужинать.
- Все приличные рестораны к тому времени закроются. Оставайся, повеселишься в свое удовольствие. - Пэт попыталась отстраниться.
В этот миг совсем рядом раздался голос Тоби:
- Мисс Треймор, если вы дадите мне ключи, я подгоню вашу машину.
Они отскочили друг от друга, оба смущенные.
- Какого дьявола вы здесь делаете? - набросился на него Сэм.
Тоби ответил ему бесстрастным взглядом.
- Сенатор приглашает гостей к столу, мистер Кингсли, она велела мне позвать всех наверх. Миссис Дженнингс попросила отыскать вас.
Сэм все еще держал пальто Пэт. Она быстро забрала его.
- Я в состоянии добраться до машины самостоятельно, - сказала она, посмотрев на Тоби в упор. Его темная массивная фигура загораживала дверной проем. Пэт сделала движение к двери, но Тоби не сдвинулся с места.
- Вы позволите?
Тоби разглядывал ее с каким-то задумчивым выражением.
- О, конечно. Простите. - Он наконец шагнул в сторону, и Пэт бессознательно вжалась в стену, чтобы не коснуться его.
* * *
Пэт гнала машину на безумной скорости, изо всех сил стараясь не думать о том, как тепло Абигайль встретила Сэма. Без четверти восемь она добралась до дома. Радуясь своей предусмотрительности, благодаря которой приготовила индейку заранее, Пэт сделала сандвич и налила в бокал вина. Дом казался мрачным и пустым. Она включила свет в прихожей, в библиотеке, столовой и гостиной, потом воткнула в розетку вилку от елочной гирлянды.
Почему-то накануне гостиная производила более уютное впечатление. Сейчас она казалась холодной и неприветливой. Взгляд Пэт упал на блестящую нить "дождя", почти незаметную на ярко-оранжевом поле ковра. Вчера, когда они сидели здесь с Лайлой, Пэт показалось, что там лежало елочное украшение с обрывком мишуры. Вероятно, это была только мишура.
Телевизор был в библиотеке, и Пэт отнесла туда вино и сандвич. В восемь часов "Потомак" передавал новости. Интересно, покажут ли они Абигайль в церкви?
О да! Вот леди сенатор выходит из машины. Броский ярко-красный костюм оттеняет безупречную светлую кожу и волосы. Сколько теплоты и сердечности в ее глазах, когда она говорит о своем желании помолиться за голодных! Именно к такой Абигайль Пэт некогда относилась с благоговейным почтением.
- Позже сенатору Дженнингс задали вопрос о фотографии юной королевы красоты, которую поместил на обложке еженедельник "Нэшнл миррор". - Ведущий показал злосчастный снимок размером с почтовую открытку. - Со слезами на глазах сенатор вспомнила мать, по настоянию которой приняла участие в этом конкурсе. Телекомпания "Потомак" желает сенатору Абигайль Дженнингс счастливого Рождества! Мы уверены, что, если бы ее мама дожила до сегодняшнего дня, она безмерно гордилась бы успехами дочери.
- Боже милосердный! - Пэт вскочила и с остервенением щелкнула выключателем. - И Пелхэм имеет наглость называть это новостями! Неудивительно, что прессу обвиняют в предвзятости.
Она достала блокнот и начала лихорадочно записывать все противоречивые сведения о сенаторе, которые стали известны ей в последнее время:
Кэтрин Грэни утверждает, что Абигайль и Виллард собирались разводиться.
Сенатор Дженнингс говорит, что очень любила мужа.
* * *
Элеонор Браун украла семьдесят пять тысяч долларов из офиса избирательной кампании сенатора Дженнингс.
Элеонор Браун клянется, что не прикасалась к этим деньгам.
* * *
Джордж Грэни был первоклассным пилотом; его самолет тщательно проверили перед вылетом.
Сенатор Дженнингс заявляет, что Джордж Грэни не относился к профессионалам высокого класса, к тому же самолет был оснащен устаревшими приборами.
* * *
Добавить к этому нечего, думала Пэт, абсолютно нечего!
Было уже почти одиннадцать часов, когда дверной колокольчик возвестил о прибытии Сэма. В половине одиннадцатого Пэт уже была готова махнуть на него рукой, подняться в спальню, но потом сообразила, что Сэм позвонил бы, если бы передумал приехать. Она переоделась в свободную шелковую пижаму. В таком наряде удобно отдыхать, и в то же время он годится для близкого друга. Она умылась, потом слегка подкрасила веки, тронула губы помадой.
Незачем казаться серенькой мышкой, особенно сейчас, когда он только что расстался с королевой красоты, решила она.
Пэт быстро повесила в шкаф одежду, которую разбросала по комнате, вернувшись домой. "Интересно, а Сэм аккуратен? Я не знаю даже этого", - мысленно призналась она. Та единственная ночь, которую они провели вместе, не могла дать ей представления о его привычках. Они остановились в мотеле, и Пэт чистила зубы складной зубной щеткой, которую всегда носила с собой в косметичке.
- Жаль, что у меня такой нет, - посетовал Сэм.
Пэт улыбнулась его отражению в зеркале:
- У меня есть любимая строчка в романе "Нечаянный урожай". Помнишь, священник спрашивает Смита и Паулу, любят ли они друг друга настолько, чтобы пользоваться одной зубной щеткой? - Она ополоснула свою горячей водой, выдавила на щетину пасту и протянула Сэму: - Будь моим гостем.
Эта зубная щетка теперь лежала в бархатном футляре в верхнем ящике ее туалетного столика.
"Некоторые женщины засушивают в книгах цветы, другие перевязывают ленточкой письма, - думала Пэт, - а я храню зубную щетку..."
Она как раз спустилась в холл, когда колокольчик звякнул снова.
- Входите, входите, кто бы вы ни были.
Вид Сэма выражал раскаяние.
- Прости, Пэт. Я не смог выбраться раньше. А потом еще пришлось заехать домой, забросить чемоданы и взять свою машину. Ты уже собиралась ложиться?
- Вовсе нет. Если ты имеешь в виду мое одеяние, то официально оно называется "Пижама для отдыха" и, согласно брошюре Сакса, идеально подходит для вечернего приема нескольких близких друзей.
- Тогда будь поосторожнее с друзьями, которых ты принимаешь, - посоветовал Сэм. - Это очень соблазнительный наряд.
Пэт взяла у него пальто; оно еще хранило холод улицы.
Сэм наклонился и поцеловал ее.
- Выпьешь чего-нибудь? - Не дожидаясь ответа, Пэт повела его в библиотеку и молча указала на бар. Он налил в низкие бокалы бренди и протянул один ей.
- Полагаю, твой вкус не изменился?
Пэт кивнула и села в кресло напротив дивана, намеренно держась от него на расстоянии.
Заглянув домой, Сэм переоделся - теперь на нем был вязаный свитер с сине-серыми ромбиками. Узор подчеркивал синеву его глаз и блеск седины в темных волосах. Он расположился на диване. Пэт, взглянув на него, подумала, что его движения и углубившиеся морщинки вокруг глаз выдают усталость.
- Что там было после моего ухода?
- Примерно то же, что и при тебе. Хотя одно эпохальное событие все же произошло: позвонил президент и пожелал Абигайль счастливого Рождества.
- Позвонил президент?! Сэм, это значит?..
- Держу пари, сейчас он льет воду на обе мельницы. Скорее всего он позвонил и Клер Лоуренс.
- Ты хочешь сказать, что он еще не принял решение?
- По-моему, он все еще запускает пробные шары. Ты видела, как он отличил Абигайль на обеде в Белом доме на прошлой неделе. А на следующий вечер он и первая леди поехали на неофициальный ужин в честь Клер Лоуренс.
- Сэм, а обложка "Миррор" действительно может повредить Абигайль?
Он пожал плечами.
- Трудно сказать. Она немного переусердствовала, пытаясь создать образ южной аристократки в глазах местной братии. С другой стороны, ее подлинная история может вызвать сочувствие. Тут есть другая проблема: эта шумиха с угрозами тебе. Теперь все записные остряки на Капитолийском холме перемывают Абигайль косточки.
Пэт уставилась на нетронутый бренди. Неожиданно во рту у нее пересохло, на языке появился какой-то противный вкус. Когда на прошлой неделе к ней вторглись в дом, Сэм встревожился. Теперь он разделяет беспокойство Абигайль по поводу шумихи. Что ж, в каком-то смысле так даже проще.
- Если программа вызовет какие-нибудь нежелательные последствия для Абигайль Дженнингс, это может стоить ей должности вице-президента?
- Наверное. Ни один президент, а тем более теперешний, с его незапятнанным послужным списком, не захочет ставить под угрозу добрую славу своей администрации.
- Этого я и боялась. - Пэт рассказала ему об Элеонор Браун и Кэтрин Грэни. - Прямо не знаю, что теперь делать, - заключила она. - Может, надо предупредить Лютера, чтобы не затрагивал этих тем в программе? Если да, то ему придется объяснить сенатору причину.
- Абигайль сейчас меньше всего нужны дополнительные осложнения, - решительно заявил Сэм. - Она выглядела по-настоящему усталой, когда гости ушли.
- Когда гости ушли?! - Пэт подняла бровь. - Ты хочешь сказать, покинул ее последним?
- Она меня попросила остаться.
- Понимаю. - Пэт сникла. Ее подозрения подтвердились. - Значит, не следует ничего говорить Лютеру.
- Попробуй действовать по-другому. Если эта девушка...
- Элеонор Браун.
- Да. Если она тебе позвонит, убеди ее подождать, пока я не выясню, нельзя ли в данном случае достигнуть согласованного признания вины по поводу нарушения условий досрочного освобождения. Тогда дело не получит широкой огласки. По крайней мере до тех пор, пока президент не объявит о своем решении.
- А как быть с Кэтрин Грэни?
- Я загляну в архив, поищу сведения об этой катастрофе. Скорее всего ее утверждения необоснованны. Как ты думаешь, могла одна из этих женщин угрожать тебе?
- Элеонор я никогда не видела, а что до Кэтрин Грэни, то я уверена: это не она. И потом, не забывай, голос был мужской.
- Да, верно. Он больше не звонил?
Взгляд Пэт упал на картонку под столом. Она поразмыслила, затем решила отказаться от намерения показать тряпичную куклу Сэму. Теперь ей уже не хотелось, чтобы он беспокоился о ней.
- Нет, не звонил.
- Хорошая новость. - Сэм допил бренди и поставил бокал на стол. - Думаю, мне лучше уйти. Сегодня тяжелый день, и ты, должно быть, совсем вымоталась.
Пэт ждала этой минуты.
- Сэм, сегодня по дороге домой меня преследовали тяжелые мысли. Хочешь, поделюсь с тобой?
- Конечно.
- Так вот, я приехала в Вашингтон, вынашивая три великих замысла. Я собиралась создать шедевр, достойный "Эмми", - передачу о чудесной, благородной женщине; хотела найти объяснение тому, что мой отец сделал со мной и мамой; мечтала разыскать тебя и осуществить воссоединение века. Но все вышло совсем не так, как я ожидала. Абигайль Дженнингс - хороший политик и сильный лидер, но ее трудно назвать чудесным человеком. Меня вовлекли в работу над этой программой потому, что мое изначальное представление об Абигайль устраивало Лютера Пелхэма. Кроме того, моя репутация на телевидении завоюет доверие к передаче, которая, по сути, является заурядным пропагандистским барахлом. А в биографии этой дамы такое изобилие нестыкующихся моментов, что меня это просто пугает.
Далее. Я пробыла здесь достаточно долго, чтобы понять: моя мать вовсе не была святой, как меня приучили верить. И очень возможно, что именно она в ту ночь довела отца до умопомрачения. Это еще не вся правда, но я подобралась к ней достаточно близко...
Теперь о нас с тобой, Сэм. Я должна принести тебе извинения. С моей стороны было непростительной наивностью вообразить, будто я была для тебя чем-то большим, чем просто любовница. Мне следовало уразуметь это уже по тому, что ты ни разу не позвонил мне после смерти Дженис. Что же, видно, я недостаточно сообразительна. Но ты не беспокойся, Сэм, я больше не собираюсь смущать тебя проявлением своей любви, тем более что тебя так привлекает Абигайль Дженнингс...
- У меня ничего нет с Абигайль Дженнингс.
- Нет есть. Ты, возможно, пока об этом и сам не знаешь, но я не ошибаюсь. Эта дама хочет тебя, Сэм. Это видно невооруженным глазом. Да и ты не урезал бы свой отпуск и не помчался бы по ее вызову через всю страну без всякой причины. Не надо щадить мое самолюбие. В самом деле, Сэм, все эти рассуждения об усталости, о том, что ты не в состоянии принимать решения, не очень убедительны. Забудем обо всем.
- Но я говорил тебе правду!..
- Тогда выбрось это из головы. Ты - красивый, сильный, здоровый мужчина, у тебя впереди двадцать или тридцать лет полноценной жизни. - Пэт выдавила улыбку. - Наверное, перспектива стать дедушкой немного шокирует твое эго.
- Ты закончила?
- Да.
- Тогда, если не возражаешь, я откланяюсь, - с пылающим лицом он поднялся с дивана.
Пэт протянула ему руку.
- Не вижу причин, чтобы нам не остаться друзьями. Вашингтон - маленький город. Главным образом по этой причине ты и позвонил мне тогда, не правда ли?
Сэм не ответил.
Пэт не без мрачного удовлетворения услышала, как он захлопнул за собой входную дверь.