Харпер следила за Беном и Джейми, которые прошли вперед и встали спиной к фарам, чтобы были видны только силуэты. Коттедж стоял за сплошной, усыпанной снежной пылью изгородью, которая доходила Нельсону Гейнриху до груди. Бен помахал Нельсону рукой – "чуть правее, еще чуть-чуть", и тот оказался за центральной частью изгороди.
Харпер взглянула мимо Нельсона, на дом, в котором когда-то обитал Пожарный с Алли, Ником и мертвой женщиной. Сбоку от коттеджа начинался дощатый забор, в приоткрытую калитку виднелся угол пустого бассейна.
Харпер попыталась представить Джона и остальных вокруг праздничного стола. Ник поливает горчицей хот-дог, Алли залезла в пакет чипсов, шурша целлофаном. Том и Кэрол Стори сидят, склонившись над доской "эрудита", буквы стукают – Том выкладывает слово. Нетрудно представить запах жарящихся на гриле бургеров, он смешивается с резким запахом хлорированной воды бассейна. И вдруг – что это? Первый грохот от взрыва пропановых баллонов у аптеки, Джон поворачивается от гриля с вилкой в руке, Сара поднимается из воды и тревожно замирает в мелком конце бассейна и… Харпер осеклась, подумав о Саре Стори в бассейне. Подумав о хлоре.
– А это просто восхитительно, – сказала Минди, подавшись вперед; большие глаза блестели в темноте.
– Правда?
– Да, – ответила Минди. – Всегда хотела сыграть в сцене ограбления.
Харпер услышала вой приближающейся сирены. Синие и серебряные сполохи превратили угол улицы в зимнюю дискотеку. Полицейская машина неторопливо показалась из-за угла и направилась к ним.
Бен пошел вперед, подняв руку в приветствии, водитель вылез из-за руля. Внутри машина была ярко освещена. Второй полицейский, коренастая женщина, осталась на пассажирском сиденье с раскрытым ноутбуком на коленях.
Коп-водитель вышел в свет фар, прикрывая глаза ладонью, чтобы рассмотреть Бена. Это был коротышка с седыми волосами, торчащими как стружка, в очках с золотой оправой на кончике носа. Харпер решила, что он больше похож на бухгалтера, чем на полицейского.
– Бен Патчетт? – Полицейский озадаченно улыбнулся. – Что-то я не видел твоей фамилии…
В глазах мелькнула тревога. Невысокий полицейский развернулся и побежал обратно к машине, звеня наручниками на поясе.
– Бетанн, Бетанн, вызывай… – закричал он.
Джейми Клоуз нагнулась между фарами "Челленджера" за "бушмейстером". Винтовка была прислонена к решетке радиатора.
Бен, опустив голову, торопливо сделал четыре шага к полицейской машине – не к копу, похожему на дипломированного бухгалтера, а мимо капота, к пассажирскому сиденью.
– Эй! – гаркнула Джейми. – Эй, сучок, остановись, или кому-то…
Из-за изгороди душераздирающе хлопнул дробовик. Маленький седой полицейский споткнулся, его очки в золотой оправе упали на дорогу, и Харпер подумала: "В него попали, Нельсон только что пристрелил его". Но коротышка выпрямился и стоял смирно, расставив руки в стороны.
– Не стреляйте! – закричал он. – Ради бога, не стреляйте!
Женщина-полицейский в машине повернула голову, так что подбородок уперся в ключицу. Одну руку она положила на рацию у плеча и давила на кнопку. Бен встал рядом, наставив через окно пистолет женщине в висок.
– Все чисто, – сказал Бен. – Все чисто! Вероятно, сердечный приступ, код двадцать – четыре, код двадцать – четыре. Сообщите им, Бетанн.
Бетанн посмотрела на него краем глаза и повторила:
– Код двадцать – четыре, код двадцать – четыре, на Верден-авеню, десять, полиция на месте, ждем "Скорую".
Она без команды отпустила рацию, закрыла ноутбук и положила на него ладони.
Джейми шла по середине дороги, уперев приклад "бушмейстера" в плечо и наставив ствол в маленького полицейского.
– На колени, – сказала она. – На колени, коп. Мы не собираемся никому причинять вреда.
– Бетанн, если вы выйдете из машины и ляжете ничком на тротуар, мы, думаю, обойдемся без неприятностей, – сказал Бен.
Харпер услышала новую сирену, ниже тоном, звук нарастал, дрожь морозного воздуха можно было ощутить кожей. Минди посмотрела на Харпер горящими от возбуждения глазами.
– Жалко, мы это не снимаем, – прошептала она.
– Бен, – окликнул седой полицейский, опускаясь на колени. Джейми стояла над ним, уставив "бушмейстер" ему в затылок. – У тебя есть, да? У тебя есть эта хрень по всему телу. Ты больной.
– У меня есть драконья чешуя, но не знаю, прав ли ты, называя больным меня, Питер. На мой-то взгляд, мне сейчас лучше, чем когда-либо. – Бен отступил от машины, не сводя пистолета с Бетанн, которая открыла дверь и вышла с поднятыми руками. Не отрывая от нее взгляда, Бен крикнул: – Нельсон, разве я не говорил убрать палец со спускового крючка? Зачем ты палишь?
Нельсон стоял за изгородью, уставив дробовик стволом в небо.
– Ну я же не дал ему убежать, правда?
Бен сказал:
– Ты стрелял, когда Бетанн говорила в рацию.
– Ой!
– И что это значит? – спросила Джейми.
– Это значит, что если у вас есть мозги, вы смоетесь, пока время есть, – сказала Бетанн. – Скорее всего они слышали выстрел по рации и уже высылают дополнительный наряд.
– А я так не думаю, – сказал Бен. – Еще когда мне пришлось уйти с работы, у нас оставалось так мало народу, что по полчаса приходилось дожидаться хоть какого-то подкрепления. А это было месяц назад. Всем известно, что становится только хуже. Даже если диспетчер слышал, кавалерию не пошлют только из-за того, что заметили что-то необычное.
– Это точно! – согласился Питер, который стоял на коленях, раскинув руки в стороны. – Но теперь слушает не только диспетчер. Ты не представляешь, кто еще прослушивает эфир.
– Да про что ты, черт подери, говоришь? – спросил Бен, но если Питер и ответил, то Харпер не разобрала слов. Его голос потонул в визге колес "Скорой помощи", поворачивающей с Сагамор на Верден.
Джейми двинулась первая: она обошла коленопреклоненного Питера и подошла к "Скорой помощи", тормозящей перед полицейской машиной. Ткнув "бушмейстером" в лобовое стекло, она крикнула:
– Эй ты! Убрал руки с руля…
Дробовик Нельсона бабахнул. "Скорая помощь" рванулась вперед, как перепуганный человек. Джейми отпрыгнула с дороги, но ее зацепило зеркальцем со стороны водителя. "Бушмейстер" выбило из рук, и винтовка упала бы на дорогу, если бы не висела на шее.
Полицейский Питер поднялся на одну ногу, еще касаясь вторым коленом дороги, и дробовик грохнул снова. Голова Питера откинулась назад, взвился седой зачес. Питер начал заваливаться назад, словно выполнял сложную асану из йоги.
– Прекратите стрелять! – завопил кто-то. Харпер не поняла, кто. Ей казалось, она слышит собственный голос.
"Скорая помощь" дала задний ход. Помятый бампер зацепил заднее крыло полицейской машины и потащил ее за собой в туче пыли. Бен смотрел на все, остолбенев, словно это его пристрелили.
Когда Бетанн поднялась с земли, она не попыталась отнять пистолет у Бена или достать свое оружие. Вместо этого она сошла с тротуара и как-то комично толкнула Бена, одной рукой в лицо, другой – в грудину. Он качнулся. Бетанн повернулась, сделала шаг, другой. Бен ударился правой ногой о бордюрный камень и качнулся назад. Его пистолет хлопнул. Бетанн изогнулась, выпятив грудь и выгнув спину. Потом выпрямилась, пробежала еще с полдюжины шагов, хватаясь за рукоятку "глока", но неожиданно упала лицом вниз на обледенелый нечищеный тротуар.
Покрышки "Скорой помощи" задымились, скользя по асфальту. Джейми снова ухватила "бушмейстер", прижала к плечу и крикнула что-то – Харпер не могла расслышать. Болезненно звякнула сталь. Заднее крыло машины Питера и Бетанн грохнулось на дорогу. "Скорая помощь", освободившись, рванулась назад – прямо в телефонный столб – и с грохотом снова замерла.
Покрышки завизжали, и машина прыгнула вперед, разворачиваясь прямо на Джейми. "Бушмейстер" рявкнул несколько раз подряд. Дробовик хлопнул в ответ. Бен вышел на мостовую, прицелился и начал стрелять.
Лобовое стекло "Скорой помощи" брызнуло осколками. Сирена захлебнулась, последний раз мрачно взвыла, умирая, и стихла. Фара взорвалась ярким фейерверком.
Джейми шагнула назад, в сторону и стояла, тупо глядя, как "Скорая помощь" медленно проползает мимо, не ускоряясь, крадучись, как зомби в фильме ужасов. Машина переехала тело полицейского Питера. Его позвоночник хрустнул, как сухая ветка. "Скорая помощь" прокатилась еще пять ярдов и уткнулась в бордюрный камень – дымящаяся, с изрешеченным пулями радиатором, – меньше чем в двадцати футах от капота "Челленджера" Бена.
3
Бен Патчетт с пистолетом на изготовку, как стрелок в тире, поворачивался вслед проезжающей мимо "Скорой помощи", стреляя без остановки. Наконец он опустил пистолет и посмотрел на осколки стекла и кровь на дороге с каким-то изумлением.
Они все сияли – все. Даже Харпер засветилась и чувствовала зуд чешуи на коже. Похоже, ничто не создает такой гармонии, как совместное убийство.
– Ух! – воскликнул Нельсон в каком-то диком возбуждении или даже эйфории. – Кто-нибудь пострадал?
– Кто-нибудь пострадал? – заорал Бен почти истерически. – Пострадал, драная задница? – Харпер никогда не слышала от него таких грубых слов. – А на что это похоже? У нас четыре трупа. Бога ради, зачем вы начали стрелять?
– Я прострелил заднюю покрышку, – сказал Нельсон. – Чтобы они не смылись. Ребята в "Скорой помощи". Они дали задний ход. Вы не видели?
– Они дали задний ход, только когда вы начали стрелять! – Уродливая красная жилка запульсировала на лбу Бена.
– Нет. Нет! Клянусь, они собирались удрать. Правда! Джейми, ты же стояла там. Правда они собирались удрать?
Джейми стояла над полицейским Питером, наставив "бушмейстер" на труп, словно он мог вскочить и снова побежать. Однако Питер неестественно согнулся пополам, на вдавленной груди остался красный след протектора. Синевато-красная масса вылезла изо рта.
– Что? – Джейми подняла голову и переводила изумленный взгляд с Бена на Нельсона. Она оттопырила ухо пальцем: – Что вы говорите? Ничего не слышу.
– Слушайте. Если бы у нас была кнопка повтора, мы бы отмотали назад и посмотрели, что на самом деле произошло. Мне показалось, они пытаются уехать. Что-то нужно было делать, и я выстрелил в покрышку. – Нельсон пожал плечами. – Считайте это ошибкой новичка. Если хотите всю вину свалить на кого-то, давайте! Валите! Я готов стать козлом отпущения.
Бен выглядел так, будто его пырнули ножом: рот открыт, немигающие широко распахнутые глаза. Он попытался убрать пистолет в кобуру, но попал только с третьего раза.
Джейми подошла к машине и выпустила Харпер с заднего сиденья.
– Давайте, – сказала Джейми. – Пошли. – Она открыла багажник и достала вещевые мешки.
Харпер хватала ртом воздух, как будто окунулась в ледяную воду. Ноги подкашивались. В ушах тоненько звенел неутомимый шмель.
Харпер прошла по хрустящим осколкам стекла к "Скорой помощи" и заглянула внутрь. За рулем сидела молодая негритянка с короткими волосами, выкрашенными в цвет спелого банана. Рот был открыт, словно она хотела кого-то позвать. Застывшие глаза широко распахнуты. На коленях – голубое безопасное стекло.
Харпер не видела входного пулевого отверстия и не могла сказать, что убило женщину. Та, без сомнения, была мертва – это было видно по лицу, – но Харпер открыла дверь и приложила два пальца к шее. Тогда голова женщины за рулем склонилась на правое плечо, оставив на виниловом подголовнике пятно. Единственная пуля попала ей в рот и вышла, пробив основание черепа.
Женщина на пассажирском сиденье – тоненькая, хрупкая, в застегнутом на молнии комбинезоне фельдшера – застонала. Она полулежала на боку, уткнувшись лицом в спинку сиденья.
Харпер оставила водителя и подошла к пассажирскому месту. Открыв дверь, она встала на подножку.
Кровь окрасила сиденье и правое плечо женщины. Харпер заподозрила, что пуля раздробила лопатку… больно, но вряд ли смертельно. Хоть кому-то она может помочь. Облегчение чуть не лишило Харпер сил.
– Вы слышите меня? – спросила она. – У вас рана в плече. Вы можете двигаться?
Но Харпер уже начинала понимать, что у пострадавшей раздроблено не только плечо. Маленькая женщина нехорошо дышала. Вдыхала с трудом, а выдыхала с громким бульканьем.
Харпер уперлась коленом, забралась в машину и, ухватив женщину за бедра, начала приподнимать и чуть поворачивать. У фельдшера оказалось еще одно пулевое ранение – точно в центре груди. Кровь залила спереди весь комбинезон. Пузырьки булькали в ране при каждом вдохе.
Глаза женщины вылезли из орбит от боли. Она уставилась на Харпер, Харпер уставилась на нее и вдруг отпрянула от удивления, стукнувшись головой о приборную панель. Харпер узнала женщину. Они пересекались несколько раз летом, когда обе работали в Портсмутской больнице. Конопатая женщина-фельдшер напоминала симпатичного мальчишку: вздернутый носик, эльфийская стрижка.
– Черити… – Харпер вспомнила имя. – Мы вместе работали в больнице. Не знаю, помните ли вы меня. Я о вас позабочусь. У вас пневмоторакс. Я сейчас привезу каталку и положу вас на нее. Вам нужна повязка на грудь и кислород. Все будет хорошо. Понимаете меня? Я сейчас вернусь, и мы устроим вас поудобнее.
Черити ухватила Харпер за руку и сжала. Теплые пальцы были липкими от крови.
– Я тебя помню, – сказала Черити. – Ты маленькая Мэри Поппинс. Ты все время бубнила песню "Ложка сахара".
Харпер улыбнулась, несмотря на кровь и пороховой дым.
– Это я.
– Знаешь что, маленькая Мэри Поппинс? – спросила Черити. Харпер кивнула. – Ты и твои приятели только что убили двух фельдшеров. Я умру, и ты меня не спасешь. Проглоти это с ложкой сахара, сука. – Она закрыла глаза и отвернулась.
Харпер отшатнулась и снова ударилась головой.
– Сегодня вы не умрете. Держитесь, Черити. Я сейчас вернусь. – Харпер удивилась своему голосу – на октаву выше, чем обычно, неровному и неубедительному.
Харпер выскочила из машины. Она почти дошла до задней дверцы машины "Скорой", но Бен мягко взял ее за плечо и сказал:
– Вы ведь ничем не сможете ей помочь. Видит Бог, я сам бы желал этого, но вы не сможете.
– Уберите руку, – сказала Харпер и рывком высвободилась.
Минди прошла мимо, держа по пустому мешку в каждой руке, старательно избегая смотреть на лежащего на дороге полицейского. Красные и синие вспышки рубили ночь на замороженные моменты, отрезки времени, застывшие в цветном стекле.
– Нужно взять то, за чем мы приехали, и проваливать, – сказал Бен. – Скоро будут еще полицейские. Когда они явятся, нас здесь быть не должно, Харпер.
– Надо было подумать об этом до того, как вы, задницы, начали стрелять. Тупые задницы.
– Если они схватят хоть одного из нас, это все равно как если они схватят всех. Во имя любви к Нику и Рене, отцу Стори и Пожарному, берите все, что нужно, и сматываемся.
"Я умру, и ты меня не спасешь. Проглоти это с ложкой сахара, сука". Слова звучали и звучали в голове Харпер; страшное разочарование и гнев качали ее, как морские волны. Хотелось ударить Бена, заорать на него. Хотелось с ревом лупить его без остановки.
Но вместо этого она заговорила тихим голосом, дрожащим от эмоций, – она сама еле узнала его. Ей редко приходилось слышать собственные мольбы.
– Пожалуйста, Бен, пожалуйста. Только повязку на грудь. Она не должна умереть. Я могу ее спасти. Она будет жива, когда появится новая полицейская машина.
– Собирайте, что нужно для лагеря, а там посмотрим – если хватит времени, – сказал Бен, и Харпер поняла, что ей не позволят даже наложить повязку.
Она опустила голову и пошла к задней двери "Скорой помощи".
Минди уже стояла в ярко освещенном кузове со стальными полками, откидными койками и шкафчиками. Гнетущая боль Харпер перешла в мерзкую стылую тоску. С убийством покончено; пора приступать к грабежу. Глубоко внутри она чувствовала, что с самого начала собирались убивать и грабить, и она не только участвовала, но и сама все спланировала.
Харпер собирала лекарства, не размышляя. Наполнила сумку-холодильник плазмой и растворами и отправила Минди с грузом. Упаковала один вещмешок, потом второй, собирая все, что положено иметь в каждой приличной клинике и чего не было в ее лазарете: бинты, пузырьки с болеутоляющим, антибиотики в ампулах, стерильные нитки и стерильные инструменты, упаковку противоожоговых гелевых салфеток. Когда Минди вернулась, Харпер, опустившись на колени, укладывала взрослые подгузники во второй мешок – в них она заворачивала маленькие стеклянные пузырьки адреналина и атропина – и прикидывала, влезет ли еще кислородный баллон.
Джейми стукнула кулаком в стальную дверь.
– Пора. Нужно двигаться.
– Нет! Еще две минутки. Минди, мне нужен вон тот шейный корсет и еще…
– Пора, – повторила Джейми, схватила уже наполненный вещмешок и стащила его на землю.
– Пошли, – сказала Минди. – Я возьму корсет, мисс Уиллоуз.
Харпер обвела несчастным отчаянным взглядом открытые шкафчики и ящички. Она заметила дефибрилляторы – в чемоданчике размером с сумку для ноутбука.
– Нельсон! – позвала Харпер.
Он подошел к задней двери; испуганные глаза блестели на странно гладком, без морщин, розовом детском лице.
– Дефибрилляторы, – сказала Харпер. – Они мне нужны.
Она спрыгнула на землю с вещмешком в одной руке и перевязочным пакетом в другой. Прошла мимо Нельсона и бросилась к передним сиденьям.
– Я пришла, как только…
Черити больше не дышала с усилием – она вообще не дышала. Харпер повернула ее на спину и расстегнула молнию спереди комбинезона. Замок заклинило, и Харпер разодрала комбинезон. Пулевое отверстие было прямо под правой грудью. Харпер потрогала запястье, ища пульс. Ничего. И было понятно, что пульса нет уже давно.
– Сестра, – сказала Джейми. – Ей вы уже не поможете, но поможете людям в лагере. Давайте. Поехали домой. – Она говорила совсем без злобы.
Харпер позволила Джейми взять ее за локоть и вывести из "Скорой помощи". Джейми повернула в сторону "Челленджера" Бена. Харпер не глядя потянулась и ухватила лямки вещмешка.
– Потороплю остальных. Увидимся в машине, – сказала Джейми.