Лиза слушала и не понимала, как относиться к его словам. С одной стороны, Мишка говорил вполне разумные вещи, но, с другой стороны, это здорово смахивало на бред сумасшедшего, одержимого идеей спасения человечества. В этот короткий миг ей показалось, что она очутилась в одном из кошмаров Хичкока, который сказал однажды замечательную фразу: "Лучше догадываться, чем догадаться!" Во всяком случае, Лиза решила не спорить с Мишкой. Она осторожно сказала:
– Миш, отпусти меня, а? Клянусь, я ничего никому не расскажу, – пообещала она, подумав про себя, что эта гарантия с ее стороны будет не лишней. – Ну что ты будешь делать, когда это откроется? Это же самое настоящее похищение. Ты понимаешь?
– Я все хорошо понимаю. Только вот нас не найдут. И ничего не откроется. Скоро за нами прилетит корабль…
– Корабль?
– Да, космический корабль! – Мишка улыбнулся. – И мы с тобой отправимся на Венеру, чтобы создать новую расу людей. Они будут не только красивыми, сильными, они будут интеллектуальными и одухотворенными, как ты и я.
У Лизы поплыли разноцветные круги перед глазами. Теперь Степанов нес явный бред. Она, значит, современная Ева, а он – Адам. По этому поводу, видно, и принарядился. Сомнений в его душевном расстройстве не оставалось, но спорить с ним было бесполезно.
– Значит, мы избранные и скоро улетим на Венеру? – задумчиво повторила Лиза.
– Да! – Он радостно кивнул.
– Мы, что же, сейчас на мысе Канаверал или, может, на Байконуре?
– Эти мелочи не должны тебя волновать. Я не сумасшедший, Лиза.
"Ага! Как же! Все сумасшедшие так говорят. Все отрицают, что на всю голову больные", – подумала Лиза, продолжая кивать, вроде как поддакивая.
А Мишка вдруг засуетился, провел рукой по прилизанным волосам:
– Давай отметим наше прощание со старушкой Землей. У меня есть бутылочка шампанского и торт с черносливом!
Торт с черносливом! – только этого ей не хватало. Юлю именно таким тортом накормили, да так, что она на время память потеряла. Все забыла: где живет, как ее зовут!
– Нет, я не буду есть торт, пить шампанское! – выкрикнула Лиза вслед Мишке.
Он остановился в дверях:
– Не хочешь?
– Нет. Давай поскорей покончим с этим, – предложила она. В крови заиграл адреналин. Лизе стало безумно интересно, что Мишка будет делать дальше. – Вызывай свой корабль. Чего тянуть?
– Верно! – возбужденно согласился Мишка. – Одевайся!
Лиза накинула куртку, надела вязаную шапку. Порадовалась, что на ней сегодня джинсы и теплые ботинки. Кто знает, что ей сейчас предстоит? Может, придется пробираться по заснеженному лесу. Но это была единственная возможность вырваться на свободу! И Лиза не собиралась ее упускать.
Ее радость была преждевременной. Мишка вывел ее на лестничную площадку последнего этажа. Вверх вела только лестница на крышу.
– Нам туда! – крепко держа ее за руку, Мишка стал подниматься по ступенькам.
– Что ты делаешь? Ты с ума сошел! – стала кричать Лиза. – На помощь! Кто-нибудь!
Но все было бесполезно. Как и в прошлый раз, ее крик ударился о стены и растворился в пустоте. Через минуту они стояли на крыше. Ее сковало чувство страха. Внутренний голос шепнул: "С этой крыши тебе не уйти". Лиза судорожно вдохнула морозный воздух, взглянула на светящиеся звезды – они не смеялись, просто равнодушные белые точечки. Потом она вспомнила родителей, Антона, Соню и ее маленькую дочурку Дашу, которых она никогда больше не увидит, и судорожный всхлип вырвался из ее груди.
– Почему же ты плачешь? Сейчас за нами прилетит "тарелка"! – раздраженно сказал Мишка.
На его лице играла странная, исступленная улыбка.
– Глупости! Не бойся, Лиза. Никакая "тарелка" за вами не прилетит! – услышала Лиза, посмотрела назад и увидела на крыше Кирилла. Он стоял, широко расставив ноги, сильный и широкоплечий, весь в черном и блестящем, как Бэтмен, и улыбался.
– Ты не можешь здесь быть, – сказала она, недоверчиво качая головой.
– Это ты так думаешь. – Его улыбка стала еще ослепительнее. – На самом деле я могу быть где угодно, потому что это сон! – Он шагнул к Лизе, обнял ее. – Это только сон, Лиза. А в любом, даже самом кошмарном, сне всегда остается путь к спасению: нужно всего лишь проснуться! – услышала она его уверенный голос и… открыла глаза.
Комнату заливал солнечный свет. В первые секунды пробуждения Лиза плохо ориентировалась в реальном времени и пространстве. Она приподнялась в постели, откинула рыжие спутанные пряди с лица. Увидев несколько исписанных листков и блокнот для записей, Лиза взяла его в руки:
Однажды Некто нашел на пыльной дороге зеркало…
И тут ее память точно воспроизвела события вчерашнего вечера и весь ход ночных размышлений. Так, значит, ей действительно приснился сон! ВСЕГО ЛИШЬ УЖАСНЫЙ СОН! Нет, она не могла в это поверить! Дни перепутались в голове, реальность смешалась с вымыслом…
Скрипнула дверь. В комнату заглянул Антон.
– Ты долго еще будешь дрыхнуть? Двенадцатый час.
– А ты почему не в музыкалке? – спросила Лиза.
Глаза у Антона сделались не просто круглыми, они стали размером с блюдце.
– У тя чего, сеструха, совсем крышу снесло? Я ж от этой музыкалки еле отбодался. А ты меня обратно туда запихнуть хочешь?
Лиза вспомнила: и правда, с Нового года Антон бросил музыкальную школу. Родители поворчали, но согласились, что если у парня нет желания быть музыкантом, то и талант не поможет.
– По ночам спать нужно, а не сочинять.
Лиза оставила этот наезд без внимания.
– А где мама с папой? Они, случайно, не за пиломатериалами поехали?
– За какими пиломатериалами? Отец в гараж пошел, а мама на кухне. Завтрак готовит. Велела мне сходить посмотреть, проснулась ты или нет.
– Я проснулась, – автоматически подтвердила Лиза и подумала: "Значит, ничего не было. Ни хакера, ни Веры, ни обидной до боли в сердце ссоры с Кириллом, ни Туси с ее грандиозными планами разоблачения, ни Мишки и его бреда насчет избранных и полета на Венеру! Мне просто приснился ужастик!"
– Я проснулась! – закричала Лиза громко, взмахнула руками и счастливо рассмеялась.
– Ну и че ты орешь?
– А знаешь, кто меня разбудил? – все еще улыбаясь, спросила Лиза.
– Кто?
– Кирилл!
– Точно чох-мох! – Антон повертел пальцем у виска и ушел.
А Лиза бросилась к телефону. Первый звонок был Кириллу.
– Лиз, что с твоей памятью? Он же на курсах, – сказал Марк.
Лиза и сама знала, что до трех часов у него курсы, просто лишний раз хотела убедиться в этом. Потом она позвонила Вере. У нее никто не взял трубку. Третий звонок был Тусе.
– Алло?
– Тусь, ты что сейчас делаешь?
– Отдыхаю. Сегодня, между прочим, суббота. А что?
– Беги ко мне. Я тебе такое расскажу!
– Уже бегу!
А в прошлый раз Туся возмутилась, что Лиза вытащила ее из дома в такую рань. Надо же, прошла всего неделя! Но зато какая насыщенная событиями!
Дожидаясь Тусю, Лиза включила компьютер. Что-то подсказывало ей, что ее ждет сообщение от Родиона. Она не ошиблась.
Лиза, извини, что я так неожиданно пропал. Дело в том, что я угодил в больницу с банальным приступом аппендицита. К счастью, все обошлось. Я дома. Твой вариант письма Найоми показался мне очень привлекательным, но знаешь, я, пожалуй, не буду писать о космосе. Это так примитивно, и потом об этом столько всего написано. В общем, пока я "загорал" на больничной койке, у меня родился новый сюжет. Представляешь, джунгли, девушка-археолог хочет найти затерянный город, где когда-то обитало племя амазонок. Ее проводник – разбитной парень, вначале он насмехается над сухой археологиней, а потом влюбляется в нее. С ними происходит много приключений. В пути на них нападают пираты, чтобы отобрать карту, ведущую к сокровищам…
Лиза улыбнулась и удалила письмо Рода. Она поняла, что он из той когорты мечтателей, которые никогда не доводят дело до конца. Общаться с такими людьми Лизе было неинтересно.
13
– Значит, все рассказала Кириллу? – спросила Туся.
– Все, – ответила Лиза.
Была большая перемена. Подруги сидели в столовой, ели биточки и запивали их киселем.
– Ну и как он отреагировал?
– Сначала рассмеялся, а потом сказал: "Какая же ты еще глупышка у меня", и поцеловал.
– Нормальная реакция нормального парня, – оценила Туся, медленно жуя. – В общем, мир да любовь?
– Да.
– А после уроков вы с родителями за Соней и Дашуткой едете?
– Да, – снова сказала Лиза, улыбнулась и взглянула на часики: – Ешь быстрее, звонок скоро.
Девчонки быстренько подчистили тарелки и понесли грязную посуду на специальный стол. И в ту минуту, когда они выходили из столовой, в конце коридора показался Мишка Степанов. Он что-то увлеченно рассказывал Максу Елкину, размахивая руками.
– Бррр… Как вижу Мишку – мороз по коже, – попятилась Лиза и даже спряталась за спину Туси. – Из головы не выходит весь его заумный бред насчет избранных и новой цивилизации.
– Да? – Туся развернулась к Лизе и пристально на нее посмотрела: – А для чего у нас в школе психолог? За что Романов зарплату получает? А ну пошли к нему.
– Я боюсь идти к Дмитрию Дмитриевичу, – уперлась Лиза.
– Вот-вот! Начинается с трусости, а заканчивается нервным расстройством. Пошли, пошли!
Туся тащила Лизу по коридору, та вяло сопротивлялась. Раздался звонок, и Лиза вовремя вспомнила:
– Тусь, тебя сегодня должны были вызвать по географии. "Двойку" исправлять. Ты же учила.
– Несчастье с подругой не менее важно, чем хорошая учеба.
Тусю уже ничто не могло остановить: ни стихийное бедствие, ни тем более какая-то там Полина Сергеевна. Подруга заставила Лизу подняться на второй этаж и решительно постучала в дверь без таблички.
– Войдите!
Лиза переступила порог кабинета, крепко держа Тусю за руку. Вернее, наоборот. Это Туся крепко вцепилась в нее, не давая убежать.
– Вам что, девочки? – Романов поднял голову. Он сидел за столом, читал какой-то журнал.
– Нам поговорить нужно, – сказала Туся, подталкивая Лизу вперед.
– А у вас разве нет сейчас урока? – Психолог поднялся.
Вежливый, симпатичный, средних лет. В глазах вопрос.
– У нас окно, – сказала Туся.
– Тогда присаживайтесь.
Подруги расположились в креслах.
– Я вас внимательно слушаю. – Дмитрий Дмитриевич занял свое место.
Лиза подумала, что у нее скоро появится мозоль на языке: кажется, она рассказывает эту невероятную историю в четвертый раз. Но ничего не поделаешь…
– Во-первых, нельзя позволять испытаниям разрушать себя, – сказал школьный психолог, выслушав ее рассказ. – А во-вторых, давайте во всем разбираться по порядку. – Он потер лоб, собираясь с мыслями. – Видишь ли, Лиза, как бы ни были разнообразны и неповторимы переживания каждого человека, возникновение и течение эмоциональных процессов имеют свои закономерности, общие для всех людей. В зависимости от силы, глубины, направленности переживаний выделяют различные формы эмоциональных процессов: аффекты, настроения, чувства.
Туся шепнула Лизе:
– Вот каждое слово в отдельности я понимаю, а все вместе не-а. Зря мы сюда пришли.
Лиза улыбнулась. Она лучше Туси разбиралась в тонкостях человеческой души, поэтому ей легче было понять психологические мотивы, движущие человеком. А между тем Романов, увлекшись, продолжал что-то вроде вводной лекции:
– Знаете, в романе Толстого "Война и мир" Петя Ростов очень боялся, что в бою ему может быть страшно. Он эмоционально относился к будущему аффекту, то есть страху, который он мог испытать в момент сражения. Аффекты вообще обладают уникальным свойством – они оставляют глубокие следы в сознании, и в памяти эти следы вступают в прочную связь с обстановкой, в которой они были пережиты. Именно поэтому людям, пережившим сильные потрясения, так часто советуют переменить обстановку, иначе даже мелочь способна оживить следы аффекта.
– Но я этот парк с тех пор за сто километров обхожу, – призналась Лиза.
– В твоем случае Туся как бы послужила катализатором…
– Так и знала, что я во всем окажусь виноватой! – возмущенно перебила Туся.
– Да подожди ты кипятиться, Крылова. Вы же сами ко мне пришли. Хотите разобраться, чтобы Лизу больше ничего не беспокоило? А для этого нужно понять мотивы, разложить все по полочкам, так сказать.
– Ладно, молчу, – сказала Туся.
– Туся стала отговаривать тебя отвечать на письма Родиона, потому что она беспокоилась за тебя.
– Ну ясен перец, переживала! – воскликнула Туся. Ей было трудно придержать язычок.
– Вот. Твоя тревога передалась Лизе. Она все чаще стала вспоминать тот случай в парке, когда на нее напали. Ведь так?
– Да, – едва слышно ответила Лиза.
– А тут еще после ее письма Родион куда-то исчез. Потом появился Миша. И чувство вины, которое мучило Лизу по отношению к Кириллу, от этого только усилилось. С этой минуты события стали развиваться стремительно и необратимо. Лиза находилась на грани сильного нервного истощения. Чем больше она копалась в себе, тем страшнее становился ее кошмар. Назревал эмоциональный взрыв, тот аффект, который как бы был навязан Лизе извне. Он мог выразиться в разных формах: вспышке гнева, нервном срыве, у тебя он приобрел форму сна-ужаса. В нем переплелось все, что тревожило Лизино подсознание. И ссора с Кириллом, и компьютерные неприятности, ведь это тоже имело под собой основу: с одной из твоих подруг, Верой, кажется, произошло нечто подобное. Похищение на черной машине, в первый раз машина также была черного цвета. Это не совпадения, это активно работала твоя подкорка, пока ты спала. Ну и венец этого кошмара, разумеется, полет на Венеру с Михаилом Родионовичем, – улыбнулся одними глазами Дмитрий Дмитриевич.
– Мы не улетели, мы только собирались, – рассмеялась Лиза, раз и навсегда распрощавшись со своими страхами.
– Да, да, – поддержал ее психолог. – Честь и хвала нашему герою Кириллу. Это ведь он тебя спас.
Подруги вышли из кабинета вместе со звонком. Первой заговорила Лиза:
– Это было то, что доктор прописал! Спасибо тебе, Тусь.
– Ну слава богу, а то я подумала, что стала для тебя заклятой подругой. Слушай, а давай забьем на физру?
– Запросто, – охотно согласилась Лиза.
Они забросили рюкзаки за спину и пошли к выходу, поглядывая по сторонам, чтобы не напороться на кого-нибудь из учителей. У окна на первом этаже Лиза заметила Иру Дмитриеву, ее взгляд был устремлен вдаль.
Лиза вдруг вспомнила об однокласснице, когда девчонки оказались в том же кафе, где и начиналась эта история.
– Опять о чем-то задумалась? – спросила ее Туся.
– Да так. Недавно мне Ирка Дмитриева сказала, что собирается друга навестить. Вот я и подумала: кто этот друг? Он около универсама живет. И еще нужно к Вере заглянуть. Может быть, завтра, после Дашутки. – Лиза улыбнулась, и веснушки на ее лице заиграли в лучах весеннего солнца. – Вера ведь так и не знает финал моей виртуальной эпопеи.
– Ну с Верой ты сама разбирайся. – Туся слегка надула губки. Она не одобряла дружбы втроем и зорко следила, чтобы на ее территорию никто не посягал. – А вот насчет Дмитриевой, – Туся лукаво усмехнулась, – это, знаешь ли, секрет Полишинеля. К Егору Тарасову она в гости ходила. Он как раз возле универсама живет.
– Не может быть! – изумилась Лиза, забыв о кофе.
– Еще как может! Мы с Толиком их недавно на Арбате застукали. Идут, разговаривают, оба довольные такие, словно приз ценный выиграли. А он ее еще и обнимает.
Лиза улыбнулась.
– Чего ты улыбаешься? Ты что, забыла, кто такой Тарасов? Он же известный сердцеед.
– А может, он изменился… Все в жизни течет, все изменяется… И потом, может, у них не любовь вовсе, может, они просто… дружат.
– Да? – Туся прищурила глаз. – А обнимать тогда зачем?
– Ну, может, ей холодно было, – нашла объяснение Лиза.
– Не верю я в платоническую дружбу между парнем и девчонкой, – скептически заметила Туся.
– А я верю.
"Егор сейчас в Коктебеле. Везет же! – размышляла Ира Дмитриева, не спеша возвращаясь домой из школы. – Что-то давно он не звонил! Наверное, санаторные процедуры замучили".
Незаметно Ирины мысли от Тарасова перескочили на ее собственные проблемы. "Алла Генриховна задала городской пейзаж, а я так и не выбралась на этюды. Может, отправиться в выходные на ту самую улочку на набережной Яузы? Помнится, Илья говорил…" – Ира грустно улыбнулась своим воспоминаниям. Сейчас, когда все прошло, она испытывала к Илье только благодарность и симпатию.
Впрочем, как вы понимаете, это уже совсем другая история.