* * *
– Что?.. Нет! – Мариам натянула капюшон, торчащий из-под парки, и отвернулась. Темнота скрывала лицо, но Катя была уверена, что Мариам покраснела. – С чего ты вообще взяла, что я захочу пойти?
– Ты говорила об этом каждый день, – спокойно напомнила Катя, – что-то вроде: ну пожалуйста, мне очень нужно.
– Я не имела в виду… Мне нужно помочь маме с уборкой кухни. А это о-о-очень долго, – многозначительно пояснила она.
– Ну вот и отлично! – Катя почувствовала сгусток тени недалеко от шоссе и двинулась в его сторону. – Сначала Гоша поможет тебе с уборкой, а потом вы сходите в кино.
– Нет! – Мариам замахала руками. – Он не согласится.
– Ну конечно, согласится. – Катя достала кинжал и размотала тряпку, защищающую лезвие. – Я всегда зову его, когда мне нужно убраться. Правда, обычно он думает, что мы будем играть в приставку. Зато потом терпеливо сносит все испытания, уготованные ему в моей комнате. Не подходи. – Катя сделала знак рукой, приказывая Мариам остановиться.
Она прикоснулась к силе. Пространство вокруг потемнело, очертания предметов стали четче. Мир вокруг словно замедлился. Катя вытащила нож и приготовилась к атаке. И снова это неприятное чувство: рукоять не ложится как надо, большой вес, неправильный баланс. В последнее время оно приходило все чаще, и иногда Кате хотелось совсем по-детски заскулить: все должно быть по-другому!
– Кать, – осторожно позвала Мариам, – мне кажется, ты используешь слишком много силы. Она пропитывает тебя, как масло.
– Разве идея не в том, чтобы ее использовать? – возразила Катя. – Я охотник, а суперсила – моя особенность. Можешь представить Питера Паркера без паутины?
– Да, но… – Мариам начала теребить парку руками, – Питер Паркер не был связан с источником большого зла. Это действительно может быть опасно.
Катя вздохнула. Если Мариам так этого хочет, почему бы не ослабить связь с силой? Раз плюнуть.
Тень выступила навстречу, ее мазутные лапы потянулись вперед. Катя двигалась медленно, полушагами, держа кинжал наготове. Тень – достаточно медлительное существо, но способность вытягивать лапы – опасная ловушка. Их длина, как отпечаток зубов, уникальна у каждой особи, и невозможно предсказать, насколько они вырастут. Поэтому одно из главных правил, которому учил Хору, – не торопиться. Лучшая тактика – кружить на безопасном расстоянии. Смотреть, как далеко вытягиваются лапы, отмечать особенности, шаги, движения, махи. Бой – это не заученный танец, который, стоит один раз запомнить, можно повторять в любое время. У каждого сражения свой отпечаток, схема, которую нужно распознать, а потом вписать в нее себя – чем умелее это сделаешь, тем меньше потратишь сил.
Тень бросилась вперед. Катя отскочила, скользнула ногой по грязи и потеряла равновесие. Рухнула на бордюр, кинжал выскочил и откатился на шоссе. Катя сморщилась. Сражаться без силы оказалось гораздо труднее. Тень больше не выглядела медленной, и ее лапы стали куда длиннее.
Катя увернулась от удара, перекатилась и вскочила на ноги. Она рванула к кинжалу. Краем глаза заметила, как топчется в отдалении Мариам. Катя рухнула на асфальт, схватила кинжал, перекатилась и снова оказалась на спине.
Мариам бросилась помогать.
– Не надо! – крикнула Катя, отползая к бордюру. – Все под контролем.
Когти полоснули по лицу. Катя зажмурилась и откатилась в сторону. Миг спустя она поняла, что не видит правым глазом. Живот сдавило ужасом – тень ее ослепила! Потом пришло понимание: коготь рассек лоб, и кровь залила глаз. Всего-навсего.
Катя отползла еще немного. Пора было заканчивать.
Она зажмурилась и прикоснулась к черной силе.
Дождалась очередного удара – мига, когда враг теряет равновесие, вскочила на ноги и бросилась вперед. Лезвие вошло тени в грудь, и та опала на асфальт черной лужей. Катя опустилась на землю.
В следующую секунду Мариам уже была рядом.
– Ты в порядке? Давай я вылечу.
– Не надо, – раздраженно бросила Катя.
Она стерла кровь со лба. От прикосновения рана заныла сильней, но Катя была даже рада. Ей захотелось, пусть совсем немного, наказать себя за слабость. Она надеялась показать класс, а вместо этого…
– У тебя почти получилось, – Мариам топталась на месте, явно чувствуя себя некомфортно.
Катя приподнялась, провела рукой по шее, проверила голову. Кажется, все в порядке.
– Тень была. Тени нет, – сказала она немного зло. – Так что не почти. Я справилась. Полностью.
– Да, – пробормотала Мариам, – но сила…
– А что с ней не так? – раздраженно перебила Катя. Она не чувствовала никаких проблем.
– Ты становишься от нее зависима, – мягко объяснила Мариам, – ты должна управлять ею. Но я вижу, что иногда происходит наоборот.
Катя натянула рюкзак и попыталась сосредоточиться, чтобы выследить оставшиеся тени.
– Какая разница?
– Я не знаю, – Мариам покачала головой, – я уже говорила, что ничего не знаю о черной силе. Но мне кажется… Просто кажется, если ее будет слишком много, она может растворить тебя.
Катя фыркнула. Можно подумать, Мариам знала, каково это – каждый раз сражаться с тенями, не высыпаться, бояться демонов, ведьм и ответственности. Знать, что твой папа когда-то точно так же погиб, знать, что наставник куда-то исчез, что Мормара обещал вернуться. И каждый раз, выходя на охоту, спрашивать себя: а не станет ли она последней?
Черная сила была единственным, что помогало.
Отними ее, и что останется?
Глава 3
Пузыри
Закатное солнце окрасило небо в розовые тона. Тени от стаканчиков были уже длинными и напоминали башни причудливого замка с тонкими флагштоками…
Катя встряхнула головой – если начинаешь задумываться о таком, разговор явно не клеится. Маккартни в динамиках пел, что людям нужна любовь, а Вятский молчал и мял в руках трубочку от стакана с подписанным черным маркером названием "Хадерах".
Прошло уже десять минут с тех пор, как она, запыхавшись, прибежала в "Молочный пузырь". Стянула куртку, шапку, бросила их на диван, обитый красным кожзамом, и уселась напротив. Выбрала коктейль, дождалась заказа и даже сделала первый глоток.
Вкус был карамельным.
А Вятский до сих пор молчал.
– Эй, ты ведь в курсе, что мое время дорого стоит, – не выдержала наконец Катя, – я могла бы спасать мир, а вместо этого сижу тут с тобой.
Вятский проверил экран телефона, щелкнул блокировку и убрал в карман.
– А?.. Прости, котик, я думал, к этому времени что-то уже будет известно.
– Что-то? – повторила Катя с интересом.
– Насчет того дня, когда я на тебя набросился. Я попросил знакомых в полиции немного порыться. Если помнишь, в тот день произошло много странного. Николай Владимирович и…
– Я в курсе, – перебила Катя. Она помнила. Может быть, даже слишком хорошо. Она отставила коктейль в сторону. – Но с ними это никак не связано. Ну вот, ты снова это делаешь?
Вятский поднял брови:
– Что?
– Хм-лицо, – пояснила Катя.
– Что?
Она выдохнула.
– Это когда ты смотришь свысока и на каждую фразу мысленно отвечаешь "хм". Смотрится по-идиотски.
Вятский усмехнулся.
– На многих это производит впечатление, – пожал он плечами, – делает меня круче.
Катя посмотрела скептически. Она сделала глоток и решила перейти к делу. В конце концов, чем быстрее она докажет, что магия здесь ни при чем, тем скорее все это закончится.
– Попробуй вспомнить, что ты делал в тот день, – Катя начала играть с трубочкой. – Может, были какие-то странные люди, с которыми ты разговаривал?
– Помимо тебя? – Вятский пожал плечами. – Вроде все было как обычно. Кравцов, Штолик, Мишка, Лиза, ну, и остальные понемногу.
– Мишка? – переспросила Катя. – Лиза?
– Ну да, – Вятский втянул еще немного коктейля. – Мишка – мой брат, учится в нашей школе в шестом классе. Лизу ты вряд ли знаешь. Она не из нашей школы.
– И часто ты с ней общаешься?
– Ну да, – повторил Вятский, будто Катя спрашивала самые очевидные вещи, – мы три месяца встречаемся.
– Встречаетесь – в смысле?..
– Ну да.
Катя отпила еще немного коктейля и выдохнула:
– Бедняжка.
* * *
Бесплатные кинопоказы в "Поплавке" проводились на четвертом этаже, в кафе под названием "Судный день". Большинство списывали название на юмор одноглазого владельца, но, узнав про мир теней и огромное черное древо посреди торгового центра, Гоша стал воспринимать название почти буквально.
Фильм начинался в десять. К этому времени закрывались магазины, "Поплавок" пустел, только на четвертом этаже работали кинотеатр, кафе и небольшая бильярдная. Эскалаторы выключали, центральные коридоры ставили под охрану, так что подниматься приходилось с черного хода по запасной лестнице.
Кафе "Судный день" представляло собой небольшой зал, где умещались круглые и квадратные столы, стулья, скамейки, разноцветные подушки, ажурные салфетницы и солонки, произведенные еще в советское время. Тут царила такая вопиющая безвкусица, что каким-то невероятным образом создавалась приятная атмосфера чердака, куда ты забираешься, чтобы, перерыв тонны барахла, найти что-то милое сердцу.
В ночь кинопоказов столы выносились в кладовку, стулья расставлялись рядами перед экраном, скамейки с подушками – вдоль стен. Работала только барная стойка, где можно было взять кофе, чай и выбрать печенье.
Гоша и Мариам опоздали – Мариам задержалась, разбирая "мамину мешанину". Гошу не прельщала идея ждать на улице, он даже предложил подняться и помочь с уборкой, но Мариам наотрез отказалась. Промямлила что-то вроде: "Ты не должен этого видеть, никто не должен", – и бросила трубку.
Они сели сзади, на одну из скамеек у стены. Гоша наклонился к Мариам, которая все это время не снимала капюшон.
– Какой у тебя план?
– А? – Она достала из кармана кубики и начала перебирать в руке. – То есть?
– Ну ты ведь хотела что-то исследовать. Что-то про флюиды, – он с удивлением уставился на полные ужаса глаза Мариам. – В чем дело? У меня кто-то за спиной? У него есть хвост?
Она зажмурилась, потянулась к капюшону, выронила игральный кубик, и тот покатился вперед, под стулья.
– Нет! Нет, я просто… – Мариам движением кисти притянула его обратно. – С чего ты взял… – Она зажмурилась еще сильнее и следующие слова вытолкнула через силу: – Про флюиды?
Гоша пожал плечами.
– Катя сказала. Ну, может, я что-то перепутал.
– Ага, – пробормотала Мариам, отвернувшись. – Как думаешь, она сегодня встретится с каким-нибудь монстром?
– Кроме Вятского? Вряд ли. – Гоша достал из кармана кошелек. Он не слышал, как Мариам прошептала: "Жаль". – Тебе взять что-нибудь? Кофе? Чай?
– Кофе, пожалуйста. Спасибо, – прошептала она уже Гошиной спине, поправила толстовку, стараясь зарыться в нее так, чтобы ничего не было видно. Вообще ничего. На экране Марти МакФлай целовал Дженнифер Паркер – невинная сцена, после которой его ждет возвращение в прошлое, куча проблем и почти полное стирание из ткани реальности. Одним словом, поцелуи ни к чему хорошему не приводят.
* * *
– Ты начал встречаться с Лизой перед тем, как напал на меня? – уточнила Катя. – Ты думаешь, она имеет к этому какое-то отношение? Как думаешь, дело могло быть в ней?
– Нет, – Вятский отмахнулся, – она ничего. И не кажется подозрительной.
– Она встречается с тобой. Это уже вызывает серьезные сомнения в ее адекватности, – встретившись с раздраженным взглядом Вятского, Катя вздохнула: – Никогда не знаешь, с кем имеешь дело на самом деле. Например, однажды я обратилась к парню, потому что мне нужна была помощь с тестом, а он чуть не убил меня в школьном туалете.
– Очень смешно, котик, – Вятский закатил глаза, – ты еще долго будешь вспоминать об этом?
– Года четыре? – Она достала телефон, глянула на смс от Гоши: "Мы в кино. Все отлично. Как дела в аду?" – и обреченно выдохнула.
Она могла бы прекрасно проводить время с друзьями в самом эпицентре зла. А вместо этого сидит с Вятским и решает его проблемы. Этому парню нужен психолог, а не охотник. Или лучше психиатр. Катя откинулась на спинку дивана.
– Ладно, допустим, дело не в Лизе. Какие еще мысли?
– Не знаю, – пожал он плечами.
– Если хочешь, чтобы я тебе помогла, помоги мне. Вспоминай. Что ты делал в тот день? В подробностях, – добавила она строго.
Вятский упер локоть в столешницу, показал Кате кулак и принялся демонстративно разгибать пальцы.
– Я проснулся, разбудил Мишку, приготовил нам завтрак…
– Что именно?
Его взгляд красноречиво спрашивал: ты серьезно? Катя пожала плечами.
– Мало ли. Вдруг это были невинные младенцы.
Ей не хотелось признавать, что она почти ничего не смыслит в своей "профессии". Хору исчез, не рассказав и десятой части необходимого. Было чудом, что она до сих пор справляется.
Вятский перегнулся через стол.
– Слушай, ты действительно считаешь меня таким ужасным?
– Где-то между доктором Зло и Вейдером, – закивала Катя. Она втянула остатки коктейля. От переизбытка сиропа во рту стало приторно, и захотелось запить.
Вятский покачал головой.
– Омлет, – сообщил он деловито, – марку яиц не помню. Омлет с кусочками докторской колбасы. Надеюсь, это офигеть как поможет расследованию.
Катя ничего не сказала.
– Я отвел Мишку в школу, – продолжил Вятский, – отсидел литературу, потом встретился с Кравцовым, чтобы отдать ему… – он замолчал.
Катя ждала, не сводя с него глаз.
– Ой, да брось, – отмахнулся он, – ты знаешь, о чем я. – Вятский перегнулся через стол и прошептал: – Я отдал ему травку.
Катя закатила глаза. И зачем он шепчет? С таким папочкой мог бы кричать на весь "Пузырь". Собственно, так он обычно и делал. Парень с пистолетом приторговывает наркотиками. Идеальный сын полковника.
– Потом отсидел четыре урока, – продолжал Вятский, как ни в чем не бывало. Он подозвал официантку и заказал еще одну порцию. – Покурил, отсидел пятый урок и… ну, потом ты и сама знаешь, – добавил он, откашлявшись.
Катя нахмурилась.
– Ты же не табак курил?
Вятский посмотрел с "разве-не-очевидно" выражением, и Кате все стало понятно.
* * *
– Лучше не найдете, – заверил Кравцов, показывая пакетик рыжей девушке. Она потянулась к покупке, но он одернул руку. – Не все сразу.
Рыжая по очереди посмотрела на кавалеров. Один из них – широкий в плечах, с лысиной на макушке – достал кошелек.
– Уверена, что хочешь попробовать, Манек? – спросил он, протягивая Кравцову деньги. Тот быстро схватил, пока они не передумали.
Манек пожала плечами.
– В жизни надо все попробовать, – она засмеялась и с ловкостью куницы выхватила пакетик из рук Кравцова. – Что плохого может случиться?
* * *
Катя выдавила притворную улыбку.
– И ты серьезно просишь меня о помощи? – Она смяла пластиковую трубочку. – Дело раскрыто, Ватсон. Ты был накуренным, злым и… ты был Вятским. А теперь пытаешься списать это на монстров.
– Это было другое, – произнес он медленно, но уверенно. И у него опять было это раздражающее "хм-лицо". Катя вдруг почувствовала себя очень глупо. Она встала, положила на стол деньги и подхватила куртку.
– Не в монстрах проблема, – сказала она, пытаясь просунуть руку в рукав, – проблема в твоей больной голове. Травка, – Катя фыркнула, – серьезно?
Она вспомнила, что в те же дни видела, как он подливал что-то в коктейль. Она и сама никогда не была паинькой, но… Оружие, травка, алкоголь, продажный папочка – достаточно, чтобы попасть в список "никогда не знакомь с мамой". И поскольку маме было плевать, приходилось контролировать себя самой.
"Так что, – сказала она себе, – будь хорошей девочкой, Макарова, и пошли этого плохого-плохого мальчика куда подальше".
Рука как назло не хотела попадать в рукав, и Катя так и вышла на улицу – не до конца одетая, с расстегнутым рюкзаком в одной руке и шапкой в другой.