Глава 3
Монстры
Наутро дождь прекратился. Катя решила встать пораньше и добраться до гимназии пешком. Ночью она много думала, долго не могла уснуть, вертелась, но, как ни странно, под утро почувствовала себя отдохнувшей. Мысли о вчерашнем прошли, как болезнь.
"Может, мне все привиделось, – думала она, завязывая кеды, – и даже если нет, наверняка сегодня ничего странного не случится". Потому что это нормально. Странности на то и странности, что не продолжаются долго.
Катя подхватила рюкзак, нацепила наушники и, спустившись на улицу, побрела вдоль шоссе.
Теперь ей казалось, что тень волка была ненастоящей. Да и, если подумать, вряд ли тень – тем более что ее, конечно же, не существует – представляет угрозу. Допустим, она есть. Ходила за Катей весь день, а может, и дольше. И что? Разве за это время что-то случилось?
Что тень вообще может сделать? Испортить загар?
В наушниках играло что-то из старого.
Так или иначе, я найду тебя.
Я заполучу, заполучу, заполучу тебя.
Переключать было лень, так что пришлось смириться. Катя уже перешла через мост на правый берег, бросила взгляд на "Поплавок". "Поплавок" торчал на главной площади, как уродливая голубая галька. Катя свернула во дворы, где доживали свой век кирпичные пятиэтажки. Мама, чей офис находился в новеньком деловом районе, любила говорить, что пахнет это старье так же, как и весь местный бизнес.
Катя пожимала плечами. Ей эти дворы нравились. Было в них что-то приятное. Не запах канализации, конечно. А темные глубокие арки, разрисованные красками из баллончиков, детские площадки с такими высокими деревьями, что их макушки поднимаются над крышами, даже припаркованные старые автомобили, как будто эти дворы – большие машины времени.
Катя скользнула в арку. В наушниках продолжали кричать:
Так или иначе,
Так или иначе…
Пока никто не видел, Катя покачала в такт головой. Открыла глаза – и замерла.
Шаг назад.
Сделать вдох. Вдох пришлось делать через силу. С кирпичной стены смотрела густая волчья тень. И теперь это точно не могла быть тень от тюля.
Катя сделала шаг назад.
Это не может быть игрой воображения. А вдруг может?.. Нет, нет, наверняка игра. Катя зажмурилась. Просто вчера ударилась головой и теперь – временно, только временно! – ей мерещится. Это скоро пройдет. Завтра, послезавтра…
Волк сделал шаг вперед. Катя отступила. Она лихорадочно огляделась. Никого! Тень сделала еще шаг. Его движения показались Кате странными. Помимо того, что вообще все было странно.
Она заставила себя глубоко вдохнуть: как там она рассуждала десять минут назад? Всего лишь тень? В списке вещей, которых действительно стоит бояться, тень не входит даже в первую сотню…
Почему тогда в горле стало сухо?
Еще шаг.
Еще шаг назад.
Мысли бегали лихорадочно. Тень. Волк. Хищник. Никаких резких движений. Не поворачиваться спиной.
Волк медленно шел на нее, на мгновение замирал. Тень мохнатого хвоста мерно раскачивалась, уши были высоко подняты, поворачивались в разные стороны. В каждом движении чувствовалась готовность прыгнуть.
Катя никак не могла понять, почему движения волка кажутся такими неестественными. Медленно, медленно назад.
Волк сделал еще шаг, и тут она поняла.
Когда ей было пять, она откопала у мамы папку с необычными листами бумаги. На них были волны, пятна или повторяющиеся узоры. Мама сказала, это специальная бумага, и, если посмотреть на нее особым зрением, фигуры обретут объем.
3D-картинки.
Катя тряхнула головой. Ей уже не казалось. Линии на кирпичной стене изогнулись, морда стала выпуклой. Как 3D-анимация.
Вот только это не была специальная картинка. Катя видела, как из стены проступают черные мощные клыки, сморщенный нос и лапы с когтями размером с ее указательный палец. Это был очень большой волк.
И он скалился.
Ему было сложно выходить из стены. Катя чувствовала, как мучительно он выбирается. Она могла убежать. Прямо сейчас. В любую секунду. Но сил хватило лишь на несколько шагов. Она видела его впалые бока и торчащие клочья шерсти. Различала всклокоченный загривок и сбитую в сосульки шерсть на животе. Острые уши медленно двигались. Желтые глаза следили за ней.
"Надо бежать", – подумала она.
– Не приближайся, – сказала вслух.
Когти волка клацали по земле, выцарапывая крошки асфальта.
Его дыхание наполняло замкнутое пространство под аркой.
Катя уткнулась спиной в стену. Это просто сон, да? Тот самый момент, когда просыпаешься и осознаешь, какие глупости снятся.
Мощная лапа вырвала кусок асфальта. Ком ударился о стену и раскололся.
А освободившийся волк стоял перед ней, скаля черные, как мазут, зубы. Каждый клык был размером с небольшое лезвие.
Катя начала отступать вдоль стены.
– Уходи, – прошептала она. Потом закричала: – Уходи! Убирайся! – и добавила почти шепотом: – Пожалуйста.
Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она слышала волчье дыхание и завывание ветра.
"Он съест меня, он точно съест. И ничто в целом мире не сможет меня спасти".
Волк скалил зубы, наступая. Согнул лапы, готовясь к прыжку.
Катя зажмурилась. Потому что больше не могла смотреть.
Она услышала гудок, открыла глаза: свет фар резанул темноту. Волк исчез, опал на землю, как лужа, и исчез. В арку вкатила машина. Катя заметила водителя: тот отчаянно моргал, стараясь прогнать видение.
Если бы он только знал!
Если бы она сама понимала.
Оцепенение прошло, и Катя, не дожидаясь, пока машина проедет, побежала.
* * *
Она не помнила, как добралась до школы, не помнила, как приземлилась за парту, как с ней разговаривал Гоша. Катя сжалась, замкнулась в собственном мире: закрывала глаза и видела скалящуюся пасть. Страшно было даже моргать.
Но здесь, в школе, людно, здесь, в школе, волк не станет нападать.
С этим можно жить, ведь так?
Просто никогда не оставаться одной.
– Слушай, – сказала она Гоше, когда уроки кончились, – можно я у тебя переночую?
Гоша уставился на нее с недоверием.
– У меня? – переспросил он. – В двухкомнатной квартире с пятилетними близнецами, котом, собакой и тетей Леной из Питера? Кто ты такая и что сделала с моей подругой?
Катя пожала плечами. Сейчас компания была ей как раз кстати.
– Ладно. – Гоша поднял руки, на его футболке красовалась надпись: "Последняя чистая майка". – Только учти, у нас даже рыбки шумные.
Они вышли на крыльцо. Небо на севере затягивали тучи, воздух наполнился духотой.
– Скоро гроза, – указал на небо Гоша. – Выбирай: раскладушка или старый добрый спальник?
Катя не отвечала. Она уставилась на девушку-туристку. Ту самую, которую видела вчера в окно автомобиля. Вернее, на ее более уставшую и помятую версию. Скатанные в сосульки волосы, грязный топ, взгляд такой же, как у всех учеников после шестого урока. Но девушка бодрилась как могла. Она разговаривала с одноклассницей Кати – блондинистой Машей, и, кажется, та только что кивнула в их сторону.
Туристка улыбнулась, поправила лямки огромного рюкзака, который на вид весил больше, чем она сама, и двинулась прямо к Кате.
– Прошу прощения! – Она достала из кармана бумажку и прочитала: – Ты Макарова Екатерина Викторовна, да? Твоего отца звали Виктор? Виктор Макаров?
Она взмахнула бумажкой, как будто это значило что-то невероятно важное, Катя отступила на шаг.
Она боялась волка – и это был свежий страх. Он приходил и уходил волнами. Страх вспоминать отца жил все время. И теперь поднялся из глубины души. Туристка ведь не могла просто так подойти и спросить – шутки ради. Связано ли это с тенью волка? С потерей памяти?
Отец ушел, когда ей было пять. Она помнила очень мало: какими холодными и шершавыми были у него руки, как он называл ее Пэт – от английского pet – питомец, как трепал по голове. И как нес ее в тот последний день из парка аттракционов – маленький комочек на его больших и сильных руках.
А потом ушел, оставил маме короткую записку, что-то вроде: извини, не могу больше.
Катя подняла взгляд на туристку. Та немного наклонилась и заглядывала ей прямо в глаза.
– Эм… да, – пробормотала Катя, стараясь собраться с мыслями и как-то связать их со словами, – Виктор. То есть да, мое отчество Викторовна, а фамилия Макарова. Логично, что так его и зовут. Вы… – Катя моргнула. – Вы знали моего отца?
– Лично не знала. Я… Ох. – Туристка убрала бумажку в карман, вытерла руку о штанину и протянула Кате: – Я Анна. Приехала сюда из Чехии, чтобы с тобой познакомиться.
– Катя, – зачем-то назвалась Катя. Она неловко ответила на рукопожатие.
– А я Гоша, – пробормотал Гоша под нос, – но это, очевидно, никого не волнует.
И он был прав, потому что ни Катя, ни Анна больше не обращали на него никакого внимания.
"Туристка из Чехии, – подумала Катя, – знала моего отца. Не лично. Волк". Она зажмурилась. Анна смотрела на нее с прищуром.
– Ты маленькая, – хмуро пробормотала она, – и щуплая. – Она потянула руку, будто собиралась пощупать бицепс. Катя отступила и уставилась со смесью недоверия и любопытства.
– По крайней мере реакция неплохая, – выдохнула Анна. – Я бы хотела поговорить с тобой, – она наконец заметила Гошу, но ее взгляд ничего хорошего не выражал, – наедине.
– Ну да, – усмехнулся тот, – могли бы еще конфетку прихватить для убедительности. Без обид, – пожал он плечами, – но все это похоже на дурацкое начало второсортного фантастического фильма. Или фильма про маньяков, – добавил Гоша, немного подумав.
Катя нахмурилась. Все, если разобраться, выглядело странно. Вот только разбираться не было времени. Будь у нее шанс подумать, будь она сильнее, хладнокровнее или умнее, она, наверное, сообразила бы, что к чему. А пока ряд событий не укладывался в голове. Хотя все они были связаны. Кажется…
Анна наверняка что-то знала. И… ну, она была не такой уж опасной на вид, пусть и тащила на плечах огромный рюкзак.
Больше всего хотелось отказаться, добраться до дома и спрятаться под одеяло, зарыться в темноту и больше никогда-никогда не возвращаться в реальность.
Вот только черный волк может ждать и там.
Это как в компьютерных играх, когда нужно что-то сделать, пока не истекло время. Пока таймер в верхнем углу экрана не досчитал до нуля. После этого волк выпрыгивает из стены, разрывает тебя на части, а тебе предлагают переиграть.
Но в жизни есть всего одна попытка.
Катя сделала глубокий вдох и кивнула. Гоша схватил ее за руку, но она вывернулась.
– Все в порядке, я позвоню тебе, ладно?
Глава 4
Демоны
Гимназия имени Кузнецова заметно отличалась от большинства школ. Не отличными учителями, конечно, и не качеством образования, как бы ни пытался убеждать директор. Но она была платной и хотя бы внешне не напоминала выкрашенную подъездной краской коробку.
Это было четырехэтажное кирпичное здание П-образной формы с небольшими окнами. Летом окна заменили на пластиковые стеклопакеты, что смотрелось бы хорошо, если бы строители позаботились убрать пленку. А сейчас на белых рамах пестрели мелкие синие надписи.
Катя зажмурилась.
Она каждый день видела эти окна, но, кажется, только сейчас обратила на них внимание. Она, наверное, любовалась бы даже узорами на листьях, лишь бы не напрягать голову над действительно важными вопросами.
Что это за девушка – Анна?
Куда она идет?
И, самое главное, какого черта Катя идет за ней?
Они завернули за угол и пошли вдоль правого крыла. Рядом находилась детская площадка. Малыши носились между качелями, гонялись друг за другом и наперебой кричали. Сначала звуки сливались в неразличимый шум, но, когда они подошли ближе, Катя услышала.
…когда свет лишится власти.
Тень порвет тебя на части.
Катя моргнула. В следующий миг малыши снова носились друг за другом, хлопая в ладоши и крича: "Сюда! Сюда!" Судя по всему, играли они в какую-то разновидность салочек.
Катя подняла глаза к небу, тучи с севера приближались. Она поежилась от холода – скоро начнется гроза. Анна поправила тяжелый рюкзак.
– Тебе кто-нибудь рассказывал про охотников? – спросила она низким, гулким голосом.
Катя нахмурилась.
– Люди, которые стреляют в уток? – пробормотала она, провожая детей взглядом. – Вы ведь не этих охотников имеете в виду?
Они опять завернули за угол, прошли по стоптанной, грязной после вчерашнего дождя тропинке и остановились у стены Че Гевары.
Стена осталась еще с советских времен, когда на территории школы хотели сделать пристройку – закрытое поле для игры в футбол и баскетбол. Денег хватило только на внешнюю коробку. Потом проект заморозили, а коробка осталась стоять. В девяностые кто-то заложил взрывчатку, и от коробки осталось полторы стены. В две тысячи седьмом на стене нарисовали портрет Че Гевары. С тех пор место так и называлось. Старшие облюбовали его для грязных делишек: списывали, курили, продавали ответы на контрольные, с недавних пор – спасибо Вятскому и его дружкам – принялись приторговывать травкой.
Лапы елей и ветви тополей на заднем дворе сплетались в причудливую сеть. Катя невольно отшатнулась – на секунду ей вдруг показалось, что лапы тянутся к ней.
"Успокойся, – сказала она себе, – волк не придет". Крики детей до сих пор отзывались в голове: когда свет лишится власти…
Анна огляделась, опустила рюкзак и отерла лоб тыльной стороной ладони.
– Кажется, здесь никого.
Катя кивнула. Она надеялась, что это действительно так.
– Про каких охотников вы говорили?
Анна поджала губы и склонила голову.
– Твой отец ничего тебе не рассказывал, верно? – Она посмотрела на небо, сложив козырьком ладонь. – С севера идут тучи. Скоро они будут здесь, и начнется дождь. Видишь? – она указала на тяжелую, почти черную громаду. Воздух под ней рябил. Катя даже почувствовала запах влаги.
– Отец ушел, когда мне было пять, – сказала она зачем-то и поджала губы. Молодец, Макарова! Давай рассказывай о себе незнакомым людям. Что дальше? Назовешь пароль от карты?
Она бы и дальше злилась, но наткнулась на тяжелый взгляд Анны, и ей перехотелось. Анна опустила руку в карман, достала пачку сигарет и зажигалку.
– Не против? – Она не дождалась ответа и, хотя Катя была против, подожгла сигарету и затянулась. – Когда тебе было пять, – уточнила она, – твой отец умер. Его убил демон.
Катя уставилась на дым, выплывавший изо рта ее новой знакомой. Подумала, что дым должен выходить колечками.
– Круто, – Катя не отрывала от него взгляда, – я, пожалуй, пойду, ладно?
А сама подумала: "Ну точно! Теперь все сходится". Ее преследовал волк, а странная девушка уверяла, что знала ее отца (не лично, конечно). Катя-то, дура, все гадала, как это увязывается в одну историю. Оказывается, ответ прост – демон!
Она издала нервный смешок.
Демон!
Развернулась и пошла прочь, но голос Анны – удивительно низкий – заставил ее остановиться.
– Ты охотник, – сказала она, – не тот, который стреляет в уток. Тот, который спасает жизни. Твой отец спасал.
Катя остановилась и обернулась. Руки сжались в кулаки, и она сказала, наверное, самую глупую вещь, которую только могла:
– Мой отец даже свою семью не…
Она вдруг осеклась. Может, ей только показалось. Да, наверняка, только показалось, но…
Тень промелькнула на стене.
Катя моргнула. И почему-то идея уходить от Анны – пусть даже сумасшедшей Анны, которая говорила о демонах и охотниках и от которой до тошноты воняло табаком, – показалась не такой уж хорошей. Поэтому Катя шагнула к ней ближе.
– Спасал жизни? – повторила она глупо. – Чьи? От кого?
– От демонов, – Анна сделала еще затяг, – от теней. Посмотри на меня, и я попробую рассказать то, что знаю.
Катя посмотрела. В глазах Анны было что-то такое, чего не бывает в глазах человека. Катя не могла бы объяснить. Она просто чувствовала.
– Давным-давно, – Анна говорила и выдыхала дым, – были люди и были тени. Тени приходили по ночам, убивали людей или превращали в демонов, и никто: ни шаманы, ни воины – не могли их остановить. Люди жгли костры и молились богам, но тени приходили и забирали одного за другим, – Анна стряхнула пепел, Катя смотрела на падающие крошки и глупо повторяла про себя: одного за другим.
– Однажды самые сильные мужчины пришли к черному дереву Мало и сказали: мы хотим сражаться. Они попросили: дай нам силу. Они не ели и не пили три дня, стояли на коленях и молились. И на третий день, когда они вернулись в племя, они стали сильнее, проворнее, их раны затягивались на глазах, и, самое важное, теперь они могли убивать тени. Так появились охотники, – она посмотрела на небо. – Скоро пойдет дождь. Уже скоро.
Катя словно очнулась. Почему-то слова казались знакомыми. Ливень был уже так близко, что Катя слышала глухой стук капель – стук сливался в сплошной мельтешащий звук. Нужно было спасаться.
Катя сама не понимала: о дожде это или о чем-то другом.
– Твой отец – потомок охотников, – продолжала Анна, – а ты его наследница. Теперь его сила принадлежит тебе.
– Если это не умение одновременно смотреть сериал и читать книгу, то вряд ли, – Катя попыталась усмехнуться, но получилась нервная гримаса, – я хочу сказать, что не чувствую никакой силы.
Вместо ответа Анна кивнула на ее руки. Катя опустила взгляд: белые полоски шрамов были уже почти не видны.
– Сколько этим шрамам? Готова спорить, не больше двух дней, – Анна еще раз затянулась, – у других людей были бы ссадины. Твоя сила с тобой. Ей нужно время.
"Только его нет", – почему-то подумала Катя. Стена дождя была уже в нескольких десятках метров. Катя видела, как капли бьют листья и мокрые ветки опускаются под тяжестью воды.
Она не верила Анне. Конечно, не верила. Нужно быть полным идиотом, чтобы поверить. Нужно быть как минимум сумасшедшим и видеть на стенах тени волков…
– Ладно, допустим, – Катя запустила руку в волосы. – Я могу от нее избавиться?
Анна сделала последний затяг, бросила окурок в один из трех зеленых мусорных баков. Тот, на котором фиолетовой краской кто-то написал: "ОСТАВЬ ОТБРОСЫ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ".
– Я думала, маленькие девочки мечтают о суперсиле, – она подняла глаза к небу.
Катя сложила руки под грудью. Все холоднее и холоднее…
– Мечтают, – пробормотала она, – ровно до того момента, пока это не происходит на самом деле. Надо уходить, сейчас польет, а тут негде спрятаться.
Анна потянулась к рюкзаку.
– Сам дождь не важен, – она принялась развязывать веревки.
Волк медленно выступал из тени вместе с дождем. Катя его не видела. Она смотрела только на Анну – как та склонилась над рюкзаком и одну за другой расстегивала заклепки.