Девятистранье - это мир, построенный на мечтах девяти людей, которые жили на Земле - в разные эпохи и в разных странах. Они продумывали всё до мельчайших подробностей, чтобы после смерти уйти сюда навсегда. Здесь есть и возведенные на огромных зеленых листьях домики, и гигантские бабочки, и летающие книги…
В Девятистранье нет зла, потому некому разрушать это пространство. Но вдруг пробуждаются блуждающие пески. Они наступают на государства, и всё вокруг замирает, стекленея. Почему же пустыня вдруг решила уничтожить дом девяти королей?
Содержание:
-
Пролог 1
-
1 - Почта 2
-
2 - Треугольник 4
-
3 - Тайна без разгадки 7
-
4 - Призрачный сыщик 13
-
5 - Мусагет 16
-
6 - Дудочник 19
-
7 - Очень много книг 23
-
8 - Великий мафиози 26
-
9 - Гнезда на крыше 33
-
10 - Пустая башня 36
-
11 - Стеклянное кольцо 41
-
12 - Птичьи тени 44
-
13 - Смола и земляника 48
-
Эпилог 49
-
Примечания 49
Эл Ригби
ДЕСЯТЫЙ КОРОЛЬ
Посвящается всем, кто много счастливых лет назад помог мне стать человеком.
У Девяти есть только их девять сказок и два дракона.
Сказки нашепчет ветер. Первого дракона не приручить ничем, кроме верности и дружбы.
Второй дракон - свой у каждого. До поры до времени ты можешь не подозревать о нем, но знай, что его дом - Родниковая Пустыня.
И пусть так останется навсегда.
Однажды это будет выбито на ее могильном камне. И с этого начнется Десятая История.
Пролог
Пестрые куртки и плащики прикрывали головы детей от промозглого ветра, а дружелюбный рыжий огонь согревал им руки. Дождь, как ни старался, не смог испортить первую лесную ночевку - самую любимую, с таким нетерпением ожидаемую - от октября, когда прекращались осенние, и до мая - начала весенних. Мальчики и девочки устроились бок о бок, тесным кругом. Минуты уползали, круг становился уже.
Все уже знали, что ни один класс не остается у костра так долго, как класс миссис Ванчи. Младшие, десятилетки. Сегодня эти ребята тоже никак не расходились. Сначала им захотелось попеть, потом поджарить на прутьях зефир и сосиски, а теперь, когда почти все старшие и младшие заснули, а сосиски и зефир кончились, подкралась лучшая часть ночи, время историй. Историй, которые рассказывают шепотом, оглядываясь и украдкой проверяя, нет ли кого-то за спиной: всем ли интересно?
- А можно я? Давно…
- Но вы взрослая, миссис Ванчи. - Девочка, гревшая пальцы у костра, сморщила нос. - Взрослым такое неинтересно, и получается у них скучно.
- Ты так уверена? - обиделась, но ничуть не рассердилась учительница, приглаживая свою рыжую с проседью косу. - Поверь, мой рассказ будет не хуже твоего про призрака из замка.
- Да, Ванесса, чего ты, - сердито буркнул темноволосый мальчик, сидевший с учительницей рядом. - Лучшие сказки и страшилки у тех, кто редко рассказывает их вслух.
Остальные закивали:
- Расскажите, расскажите, миссис Ванчи.
Ванесса немного подулась, но тут же устроилась поудобнее - готовая слушать. Другие придвинулись ближе, а ветер все никак не успокаивался. Он нес с собой запах болотной тины и мха, залезал под одежду и сдергивал с макушек капюшоны. Играл поблизости, украдкой слушая рассказы.
- Что ж, тысячу лет назад, а может, больше, а может, меньше, ведьма жила на Большом Болоте, - учительница махнула, пухлой рукой назад, - вроде нашего. И ей очень хотелось извести доброго чародея, охранявшего ближний к лесу город от ее злой ворожбы. Но нигде и никогда ей не удавалось настичь своего врага, она не в силах была даже перешагнуть порог его дома. Однажды ведьма кое-что придумала, и это стало началом истории. Угадаете, что она сделала?
Вдалеке закаркал ворон - низко, простуженно, как-то глухо и довольно страшно. Дети втянули головы в плечи.
- Устроила пожар! - взвизгнул кто-то, бросив в костер ветку.
Пламя остро и недовольно полыхнуло вверх.
Бах!
- А может, подкопала ход к нему в подвал? У него ведь был подвал?
Может, это был не ход, а может, и не подвал, но учительница строго покачала головой и внезапно поднесла к губам палец. Она к чему-то чутко прислушивалась, и невольно насторожились все. Нет, ничего. Никто больше не каркал. Учительница поправила плащ на плечах, подняла воротник до самого носа. Несколько раз она покашляла в кулак и поспешно продолжила:
- Да, она не могла подкрасться к чародею, которого защищал сам Бог. И все же, думали она, может, сумеет кто-то другой? А что если найти помощника? Но кто в городе стал бы помогать женщине, которой пугали непослушных детей? Только самое отчаявшееся, опустившееся создание, не различающее добра и зла. Сначала ведьма заколдовывала крыс. Потом кошек. Наконец - болотных гадюк. Каждому она давала человеческое обличье, но обращенные слуги рассыпались прахом, даже не дойдя до порога чародея. Тогда она поймала вылетевшего за городские стены ворона, думая, что птица сильнее и хитрее, тех, кто пригвожден к земле. Она даже дала ему имя - Карро. Имя самого беспощадного из демонов Ада, демона жестокосердия. В это колдовство она вложила всю свою злобу. Обращенного ворона отличали от людей лишь длинные когти, желтые глаза и тень - она так и осталась птичьей. Ведьма сделала Карро верным союзником, открыла ему многие тайны темного волшебства и пустила по следу своего врага. Но и чародей был не прост. В ту же самую ветреную ночь… - учительница, заботливо набросила капюшон на голову мальчика, который сидел рядом, - он обратил в человека желтую птичку. Ее в подарок привез приятель из дальней страны за морем.
- Она была принцесса? - мечтательно спросила Джесси, сидевшая точно против учительницы. - Девочка?
- Придется тебя расстроить. Мальчик, - засмеялась миссис Ванчи. - Юноша. Нет, милая Джесси, эта история не о любви, она страшнее. Две заколдованные птицы встретились в поединке под сводом городской часовни. Юный защитник колдуна, прекрасный, как свет солнца, бился с темноликим слугой зла и одержал победу, как в сказках. Расколдованный ворон обрел волю, увидел свет, заливавший часовню, и захотел жить. Он отказался от своего обещания во всем творить волю ведьмы, отринув даже данное ею злое имя. Он получил от доброго чародея новое - прекрасное, перекликающееся с именем одного из апостолов Христа. В конце концов, он никогда не был злым. Вороны не слишком красивы, но мудрость их велика, Вскоре двое обретших друг друга друзей отправились к хижине ведмы и… кто-то здесь это предполагал, не ты случайно, Лили? Да, они сожгли ветхий дом, чтобы раз и навсегда уничтожить ведьму. И это была их ошибка…
Ветер снова обеспокоенно заворочался в листьях, будто угадав продолжение истории. Девочка Лили бросила в костер несколько веток, но они уже так отсырели, так что пламя, сначала взметнувшись к небу, почти сразу сжалось до комочка на тлеющих поленьях. Учительница чуть ссутулилась, наклонила голову и не отводила от него светлых глаз. Она продолжила. Тихо-тихо.
- Даже добрый не вправе лишить жизни злого. От пепелища хижины, где остались незакопанные обугленные кости, к городу начало путь проклятье, страшная болезнь, от которой темнеет и гниет кожа… - Она вскинула руку. - Как у меня!
Волна легкого девчоночьего визга прокатилась по кругу, хотя рука у учительницы была всего-то перепачкана золой.
Миссис Ванчи негромко засмеялась:
- Конечно, такой болезнью давно уже почти не болеют. Но тогда никто не знал, как ее вылечить. Заразился и умер даже бедный добрый чародей, взявший на себя роль лекаря. В его доме больше нельзя было жить. И двум друзьям пришлось искать новое пристанище. Но кто пустил бы их под свой кров? В конце концов они отыскали страшную развалину у самого края болота, Чертову Крепость. Говорили, что, до того как построить себе дом поменьше, ведьма жила именно там. Теперь крепость была заброшена… - Учительница опустила веки. - Тихая… молчаливая. - В ней они обосновались. И, искупая свою страшную вину, стали лечить людей. Долго они искали снадобье, собирали травы и коренья и спустя год наконец нашли его, и…
Миссис Ванчи, глухо выдохнув, прижала, ладонь к сердцу. Мальчик, сидящий рядом, это заметил. Но тут же на его макушку упала с дерева капля. Мальчик оглянулся. А когда опять повернулся к учительнице, она уже заканчивала свой рассказ:
- Они спасли многих в городе и в селениях, которые окружали его. А потом отправились путешествовать по большому-большому миру, творя чудеса и совершая добрые дела. Может, когда-нибудь вы встретите их - юношу, золотого, как свет, и мужчину, черного, как ночь. Вы узнаете их по теням. Птичьим теням.
Некоторое время все молчали, потом захлопали, даже Ванесса. А кто-то все-таки грустно сказал:
- А жалко, что не о любви…
- Завтра будет о любви! - пообещала учительница. - А сейчас по мешкам, спать-спать всем! Я гашу огонь!
Было видно, как она устала, но это не помешало ей проследить, чтобы все устроились в палатках. И, уже устраиваясь поудобнее, мальчик, который сидел с учительницей рядом, вдруг подумал, что сказка-несказка кончилась как-то быстро и не по-настоящему. Но веселый долгий день сделал свое дело, мысль убежала, а потом затерялась среди длинных летних дней.
А ведь мальчик был прав.
Миссис Ванчи не рассказала, что однажды тот из двоих, что был слабее, отчаялся. Не рассказала, что мстительная тень волшебницы день за днем следила за теми, кто посмел отнять ее жизнь и вступить в Чертову Крепость, ее первый дом.
И не рассказала, как одной дождливой ничью 1134 года, в разгар Черной Эпидемии, от которой так и не нашлось лекарства, темные воды рва, окружающего Чертову Крепость, всколыхнулись и поглотили мелькнувший силуэт. Фигура, окутанная саваном золотистых волос, погрузилась в мутную ядовитую воду. О Бэйзиле Сендголде, желтой канарейке, ставшей человеком, более никто, ничего и никогда не слышал.
1
Почта
Мутно-серая тяжелая туча низко наползла на Рэйнивилль. Казалось даже, что она глухо и угрожающе рокочет, словно город атаковала целая армада невидимых кораблей. Сегодня городок оправдывал свое название: ливень с самого утра. В его струях посерели люди, зонты, машины, дома и лужайки, аттракционы в парке и шпиль городской церкви.
Наверное, поблекли и желтые хризантемы миссис Ванчи. Сегодня дети во второй раз за этот месяц - первый был день рождения - дарили ей цветы. Просто принесли и оставили у могилы. Постояли. И разошлись.
Письмо - живое, настоящее, написанное только сегодня, - дрожало в руках у тринадцатилетнего мальчика. Конверт запечатали молодым зеленым листиком, который еле держался на мягкой размокшей бумаге.
Марджери Миранда Ванчи. Лийя, Эргер, Верхняя комната Самой Высокой Башни.
Такими были имя и место.
Письмо было совсем сырым. Только что его принес очень странный почтальон - рыжебородый, долговязый мужчина в каске полисмена. Ничего удивительного для почтальона, даже каска… Но ведь обычно почтальоны не прилетают на военных велосипедах и не стучат в окно второго этажа?
- Ответ срочный, быстро-быстро!
Сказав это, мужчина крутанул крылатые педали, пронзительно зазвенел колокольчиком и, описав круг над садом, скрылся. И теперь мальчику показалось, что ответ уже не нужен никому. Слишком поздно.
Заскрипела дверь.
- Тео, милый, может, все-таки ты… передумал?
Мальчик спрятал письмо под подушку и вопросительно посмотрел на маму.
На ней был красный шерстяной халат - как всегда, когда она мерзла, а мерзла она почти все время. В руках она держала поднос, на котором стояли чашка дымящегося крепкого чая и тарелка. На тарелке - куски теплого пирога с ягодами и корицей. На все это было бы просто невозможно не обратить внимания, даже если ты не был голоден. А если ничего не ел со вчерашнего вечера, то один запах мог просто сшибить с ног.
Мама поставила поднос на тумбочку и села на край кровати.
- Эй, - снова тихо позвала она. - Скаут!
Слово оцарапало. Задело что-то внутри, как пальцы случайно задевают на локте свежую ссадину. Оно напомнило о школьных поездках в лес, о яблоках, об улыбке миссис Ванчи, которую он видел, даже когда учительница лежала в том деревянном ящике, который он не мог назвать по-настоящему. О том, как она кашляла на последних уроках, и о том, как сидела в больничном зимнем саду.
- Ох… прости.
Она не умела о таком говорить. Не знала как, никогда и не приходилось. Тео вообще предпочел бы, чтобы она помолчала. Одного ее присутствия и поглаживания по волосам ему было достаточно. Но большинство родителей не считает молчание ценным.
- Папа испек. - Она указала на пирог. - Твой любимый. Хотя что я говорю, сам знаешь.
В доме Греев никто, кроме мистера Грея, который был поваром в ресторане русской кухни, не мог приготовить даже яичницу. Мама, океанолог, так и не научилась. Зато она управляла подводной лодкой и знала не меньше десятка тысяч видов рыб.
- Спасибо, - все-таки сказал Тео и продолжил без паузы: - Я все понимаю. Ей лучше, я не должен грустить. Священник все это уже сказал во время службы.
- Ох, милый. Ты и так у нас нечасто разговариваешь, а теперь мы боимся, что вообще замкнешься.
- Еще больше? - спросил Тео.
Издав тихий, нервный, какой-то вовсе невнятный смешок, она поцеловала его в лоб. Ненадолго прижала к себе, быстро выпустила. Объятия Тео тоже не всегда любил, в такие минуты - особенно. Она это знала.
- Еще больше… а может, это нормально для твоего возраста, просто я была другая… - Отстранившись, мама снова задумчиво потрепала его по макушке. - Слушай… а тебе правда не мешают такие волосы? Длинные, и этот хвост…
Он покачал головой. Как и всегда.
- Ну, если ты совсем не хочешь их отрезать, может, распустишь? Будут как у средневековых пажей и принцев. Красиво. Я видела в книжках, как…
- И как у Мелани Стефан из параллельного класса, если добавить ободок с бантом? - слегка приподнял бровь Тео и, не дожидаясь ответа, тихо спросил: - Не лучшее время, чтобы говорить о волосах, разве нет?
Он понимал: мама опять не найдет, что сказать. Но мама не была бы мамой, если бы не умела признавать ошибки. Она поняла. Ободряюще улыбнулась и встала:
- Как скажешь, милый. Мы внизу, зови, если что-то понадобится.
Дверь закрылась, Тео остался один, со все тем же тугим узлом в груди. Не думая больше, мальчик быстро вскрыл конверт.
Небольшой лист, вырванный из клетчатой тетрадки, заполняли аккуратно выведенные строчки. Тео легко узнал почерк миссис Ванчи по крупным согласным и почти утопающим в строке гласным буквам.
Дорогой Тео. Знаешь… я так хотела быть с вами до старшей школы, видеть, как вы растете, помогать вам. Но больше я не смогла ждать. На другое место, не менее дорогое мне, чем школа, надвигается большая беда. И я сделаю все, чтобы ее предотвратить.
В мире, куда я отправляюсь, нет многого из того, что мы, люди, считаем привычным, но зато есть то, о чем мы давно разучились или все еще не научились мечтать. Меня коронуют. Коронуют в Листолесье - стране, созданной мной и существовавшей во все времена. В мире, который можно было бы назвать волшебным… но пока я назову его просто другим.
Тео, я не смею просить о подобном, но, может быть, если недоверие еще не заставило тебя разорвать письмо, ты хочешь приехать ко мне? Нет, мой мальчик, не думай, что я зову тебя умереть, как бывает в любимых твоих ужастиках. Не пугайся. Твое путешествие будет совсем не похоже на мое, и именно поэтому я не смогу сопровождать тебя в нем, но храню надежду, что ты поверишь мне и сделаешь все, о чем я попрошу.
Буду очень рада видеть тебя. Дай, пожалуйста, ответ срочно. Сопровождающий ждет тебя в конверте.
С любовью,
твоя верная миссис Ванчи
На последней букве Тео молча скомкал лист, потом оглядел пустую комнату. Кто мог так пошутить? Казалось бы… никто?
Он почему-то вспомнил ночи сказок во время лесных походов. Ночи, из которых уже вырос. Ему тринадцать. Тринадцать! Время, когда надо впервые влюбляться в девчонок, тайно гулять до позднего вечера и слушать первый рок… И совсем не время хоронить своих любимых учительниц. И тем более не время получать от них странные письма. Но почему… почему тогда этот конверт еще не порван? Пальцы сжались крепче.
Тео не отрицал волшебства, как делали это, взрослея, его друзья. Как-то неосознанно он выбрал для себя другое: не говорить о таких вещах, если, конечно, это не болтовня о недавно вышедшей книге про Гарри Поттера. Никогда. Не класть под подушку выпавшие молочные зубы, не оставлять для Санты тарелку с печеньем у камина, не загадывать желания на падающие метеоры. Не проверять, насколько глупы все эти истории. А теперь…
…я храню надежду, что ты поверишь мне и сделаешь все, о чем я попрошу.
И он бы сделал. Правда, он бы сделал.
Незнакомый голос заполнил спальню так, как мог бы пробраться сюда звук включенного телевизора. Но телевизора не было, а слова звучали насмешливо:
- Если летучий парень на огромном велосипеде для тебя не доказательство, я даже не знаю, что поможет тебе, бедняга.
Тео вздрогнул и начал оглядывать комнату, пытаясь разыскать источник голоса. Не выключен плеер? Сам включился компьютер? Сумасшедший гуляет под окном?
Невидимый, удовлетворенно хмыкнув, тем временем продолжил:
- Ты же решил. Я видел, ты решил! Ну давай, выпусти меня из этой гадости, спина затекла!
Наконец Тео понял, что голос доносится из конверта. Заглянув туда, он обнаружил круглую почтовую марку с белым драконом. У дракона были кожистые крылья и длинный гибкий хвост, венчавшийся чем-то вроде змеиной гремучки. Картинка казалась неподвижной, да и вряд ли могла разговаривать.
- Надо больше спать… - пробормотал Тео.
Если что-то мерещилось, он всегда повторял эту фразу, она многое объясняла. Он собирался приложить руки ко рту и закричать родителям, чтобы они сделали звук в гостиной потише. Это все-таки был телевизор, а не что-то другое. И все же, прежде чем осуществить свое намерение, Тео тихо, но четко произнес:
- Я бы к вам приехал, миссис Ванчи. Куда бы вы ни звали. Но…
…я вам не верю.
Он не успел закончить: порыв холодного ветра будто украл его голос. Ветер пробрался через распахнутое высокое окно и принес капли ледяного дождя. Подхватив, быстро закружил марку с драконом в воздухе. Когда марка парила над аквариумом, ветер пропал. Кусочек бумаги упал в воду.