Как будто я волшебница. Что я могу сделать, если конфедераты так быстро разобрались в том, что это всё иллюзия и начали палить во всё, что движется. Я и так уже сделала больше, чем сама надеялась. Что же теперь ещё? Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки и унять лёгкую панику. Сеня, пожалуйста, ты всё видишь, всё понимаешь. Придумай что-нибудь!
Я вдруг увидела дверь кают-компании изнутри, так, как её видела сейчас мама. По обе створки двери, прислонившись к стене, стояли военные с автоматами наготове. Один из них осторожно выглядывал в коридор, поводя дулом автомата слева направо, как будто выискивая цель. В темноте проёма не был виден угол, за которым мы сейчас скрывались. Зато в нём материализовался огромный белый медведь и лениво пошёл на военных. Конфедерат спокойно выпустил в него несколько коротких очередей и опустил дуло. Ясно, теперь их уже на мякине не проведёшь.
– Сеня показал им огромного медведя, они в него пальнули пару раз и успокоились! – крикнула я. – Мы теперь их уже ничем не удивим.
Мне кажется, или палуба слегка вибрирует?
– Всё, времени больше нет, – сказал Юра. – Чувствуете топот? Скоро кавалерия будет здесь. Прикройте меня! Оружие к бою! По моей команде – все бежим в кают-компанию. Но не раньше! Всем понятно?
– Погоди, я с тобой! – крикнул Свинке, в несколько прыжков догнавший гардемарина и остановившись перед самым поворотом.
Мне вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Даже не знаю, моя ли, или это снова Сеня постарался.
– Стойте, не высовывайтесь пока! Дайте нам с Сеней пять секунд! Есть идея!
Я даже не стала дожидаться ответа, просто закрыла глаза и начала представлять адмирала Рэндоу во всех подробностях. Сначала фигуру, потом его китель с погонами, фуражку. Оставалось вспомнить черты лица, но тут я как раз достаточного опыта не имела. Запомнила лишь орлиный нос, густые брови и холодные глаза стального цвета. В общем, старалась, как могла. Когда я открыла глаза, адмирал стоял рядом со мной, слегка покачиваясь. Я с ужасом поняла, что он босиком и начала вспоминать, какая на нём тогда была обувь. Так и не вспомнив, представила ботинки. Через некоторое время они действительно появились на его ногах. Вот так-то лучше. Какой же адмирал без обуви!
Все смотрели на адмирала, на лицах за стёклами шлемов застыло немое восхищение. Только лица Юры не было видно из-за сетки мелких трещин. Как он только сам что-то видит? Будто услышав меня, Юра поднял руку к шее и отстегнул шлем.
Я опять прикрыла глаза, а когда снова открыла – адмирал крепко держал за предплечье мою точную копию. Ну, не совсем точную – мне кажется, я в жизни не такая высокая и стройная. Правда, я почему-то была без скафандра, но это не так важно. Собственно, Сеня меня в скафандре никогда не видел, так что это неудивительно. Надеюсь, для конфедератов, охраняющих кают-компанию, эти образы хотя бы издали покажутся убедительными.
Оставалась мелочь. Представить амбала-капрала, приставлявшего мне пистолет к виску на катере конфедератов. И того бугая, что сторожил дверь нашей тюремной каюты. И ещё ту парочку, что я видела на катере. Вот теперь в порядке. Можно двигаться.
Адмирал грубовато подтолкнул мою копию вперёд и шагнул за угол. За ним, сомкнув плечи сплошной стеной, пошли его "телохранители".
Юра и Свинке выглядывали из-за угла, выжидая реакцию конфедератов. Если они раскусят спектакль и откроют огонь, то пули прекрасно пройдут сквозь иллюзию. Точнее не если, а когда они её раскусят. Я видела, как Юра в нерешительности поднял пистолет. За те доли секунды форы, что ему даст липовый адмирал, гардемарин успеет выйти на удобную позицию прицельного огня и поразить конфедератов. Но Юра не был профессиональным военным, для которых стрельба в живые мишени – это рефлекс. Не так-то легко, должно быть, преодолеть в первый раз этот внутренний барьер. Я тоже не смогла бы вот так хладнокровно выйти и расстрелять несколько человек, пусть даже наших противников.
– Не стрелять! – донёсся до меня чей-то властный голос. – Опустить оружие! Смирно!
Прекрасно! Обман удался, пару секунд у нас точно есть. Адмирал с моей копией проделали уже половину пути до кают-компании. Только, похоже, ему полагалось что-то сказать своим подчинённым. "Вольно" или "отставить", ему лучше знать. А поскольку Сенино наваждение говорить не умело, то через несколько секунд со стороны кают-компании донеслось короткое ругательство, и кто-то в сердцах крикнул, клацая затвором автомата:
– Да это же липа, как и весь этот цирк!
И в этот затянувшийся момент Юриной нерешительности Свинке вдруг резко сказал что-то неразборчивое, оттолкнул гардемарина в сторону и бросился к кают-компании. Юра рванул за ним, отставая лишь на шаг. Я не удержалась и тоже прыгнула за угол, чтобы своими глазами всё увидеть.
Свинке, не останавливаясь, нырнул на палубу, как делает вратарь футбольной команды, пытаясь словить низко летящий мяч. И уже в падении, пролетев адмирала и его телохранителей насквозь, Свинке начал стрелять – я поняла это по звуку падающих тел возле двери кают-компании. В ответ прозвучало лишь несколько выстрелов, а потом всё стихло. Видение адмирала с десантниками начало растворяться в воздухе, и я увидела, что на полу лежат не только несколько военных, но и Свинке. Я бросилась к нему, не обращая внимания на окрик отца.
– Эрик, ответьте! – я склонилась над ним.
– Что с ним, Света? – крикнул папа.
Несколько пугающих секунд в ответ мне доносилась лишь тишина. Юра стоял в дверном проёме кают-компании, держа пистолет в поднятой руке и не поворачивая к нам головы. Похоже, он держал на мушке кого-то внутри каюты.
– Бросить оружие! – приказал он. – Сопротивление бесполезно!
Конфедераты могли появиться в любую минуту, а Свинке всё ещё не отвечал мне. Наконец в динамиках шлема раздался лёгкий шорох.
– Жив я, жив, – слабым голосом ответил он. – Оглушило меня. И руку не чувствую.
Я взглянула на его правую руку и с ужасом увидела, как по ней медленно расплывается красное пятно.
– Он ранен! – крикнула я.
– Тащите его внутрь! – приказал Юра. – И военных тоже! Быстро! Все внутрь, задраить дверь! Нам ещё оборону держать надо.
Мужчины подхватили Свинкса подмышки, за ноги и быстро понесли в кают-компанию. Аккуратно прислонили его к стене сразу за дверью. Вернулись за обездвиженными конфедератами, не слишком церемонясь, затащили внутрь и их тоже.
Глава семнадцатая. Готовимся к обороне
Я забежала в кают-компанию и встала на колени возле Свинкса. Сквозь стекло шлема были видны его глаза: обычно колючие, а сейчас жалостливые. И щеки казались неестественно белыми.
– Сними ему шлем, и скафандр тоже снимай! – скомандовал Юра.
Сначала он убедился, что створки дверей плотно закрыты, и только этого шагнул ко мне и склонился над раненым.
– Вы как? – спросил он Эрика.
Свинке слабо улыбнулся. Я торопливо сняла ему шлем, начала отстёгивать зажимы скафандра.
– Пропустите меня к раненому! – требовательно сказал высокий женский голос. – Я врач! Кто-нибудь, принесите сюда аптечку!
Подбежавшая красивая женщина мягко отстранила меня от Свинкса, начала аккуратно высвобождать его плечо от космического костюма. Я поняла, что профессионалу лучше не мешать, и просто ободряюще улыбнулась Эрику.
– Вы настоящий герой! – сказала я. – Горжусь вами! И вы достойны своего отца-офицера!
Свинке улыбнулся, закрыл и снова открыл веки.
– Вас сейчас доктор перевяжет, всё будет хорошо! – пообещала я и вдруг вспомнила, что до сих пор не увидела маму и Сумунгуса. В пылу боя самое главное вылетело из головы!
Я вскочила и обвела взглядом кают-компанию, удивляясь, как сильно здесь всё изменилось со времени моего последнего посещения. Составленные горой столы, сваленные у стены кухонные принадлежности и скатерти, перевёрнутые стулья. Несколько мужчин вяжут руки временно обездвиженным спецназовцам. В ближайшем углу, под дулами направленных на них станнеров, стоят четверо конфедератов. Оружия при них нет: они демонстрируют пустые ладони. В одном из военных я узнала капитана Максэливана, того самого, что по-человечески отнёсся к нам тогда, на боевом катере. Хотя мы были бесправными пленниками. Капитан тоже взглянул на меня и нашёл в себе силы на какое-то мгновение приветливо улыбнуться. Правда, потом сразу стёр улыбку с губ и вопросительно посмотрел на Юру.
А потом я перевела взгляд на пассажиров, ещё пару минут назад бывших заложниками – перепуганных, с загнанными взглядами, жмущихся возле дальней стены друг к другу.
– Света! – крикнула мама, пробиваясь ко мне через толпу пассажиров.
Я побежала ей навстречу.
– Мамочка! – шептала я, обнимая её и Сеню, которого она прижимала к груди.
– Доченька, как же я за тебя волновалась!
Я посмотрела на её уставшее лицо, на припухшие круги под глазами, на сбившуюся причёску, и сердце у меня дрогнуло от жалости.
– Прости меня! – попросила я сквозь слёзы. – Я виновата!..
– Всё хорошо, доченька, – успокоила меня мама. – Теперь всё будет хорошо. Вот твой Сумунгусик!
Мама горделиво продемонстрировала его мне на вытянутых руках.
– Не расстаёмся с ним! Он тут такого натворил от страха и переживаний! Перепугал всех, я сама от неожиданности так кричала!
Я бережно приняла у неё Сумунгуса, прижала к груди и поцеловала, чувствуя знакомую шершавость его тёплой кожи. Глазки Сенечки были широко раскрыты. Голова закружилась от чувства лёгкой эйфории. Наверное, мне передались его эмоции.
– Ты даже не представляешь, что ты для нас сделал, Сенечка, – шепнула я ему. – Мы тебе очень-очень обязаны!
– Прости нас, дорогая, – сказал, подходя к маме, отец. – Прости, что так долго.
Он обнял маму, и они стояли некоторое время, обнявшись, и что-то тихо шепча друг другу.
В это время за моей спиной раздался резкий неприятный звук, и я обернулась. Звук доносился из коридора. Похоже, адмирал и его люди пробуют, насколько крепка дверь в кают-компанию. Вовремя мы успели, ещё минута – и нас застали бы врасплох.
Юра сделал пару быстрых шагов к нашим пленникам.
– Связать им руки, – приказал он.
– Не надо, – громко сказал капитан Максэливан. – Мы вам не враги.
– Хотите сказать, это не вы в нас стреляли, да так, что мы из-за угла выглянуть не могли? – с усмешкой спросил Юра.
– Не мы, – подтвердил капитан. – Мы отказались стрелять и вообще воевать с гражданскими.
– Хотите сказать, что вас спросили, вы отказались, и адмирал сказал, мол, хорошо, не хотите, как хотите? Думаете, я в эти сказки поверю?
– Адмирал хотел нас запереть в одной из кают. Но потом решил, что лучше использовать провинившихся в качестве стюардов. Провинившихся лишь в том, что не захотели марать честь космофлотчиков, направляя оружие на женщин и детей. Тем более что в нашем прямом качестве пилотов мы ему пока не были нужны – ваш старший помощник успел запереться в рубке.
– И что же вы в качестве стюардов делали? – всё ещё недоверчиво спросил Юра.
– Всё, что требовалось. Разносили пайки и воду. Помогали тем, кому становилось нехорошо.
– Правду они говорят? – спросил гардемарин.
– Да, – подтвердила мама, и стоявшие ближе других пассажиры согласно закивали. – Этих четверых с оружием в руках не видела.
– А не зазорно было вам работу стюардов выполнять? – спросил Юра.
– Я понимаю, вы хотите понять, адекватны ли мы, можно ли нам доверять, – спокойно сказал капитан. – Я и мои коллеги никогда не служили в спецназе. Мы изначально составляли лётный состав боевого катера "Неуловимый". Это что касается нашего отличия от остальных. Теперь, что касается вашего вопроса: нам не было зазорно. Честь мундира не запрещает нам помогать пассажирам. По большому счёту, космофлот должен служить обществу, а не наоборот.
Из коридора снова донёсся стук, скорее даже скрежет.
– Хорошо, – решил Юра. – Положусь на ваше слово офицера. Продолжайте помогать пассажирам. А для того, чтобы помочь им – помогите нам. Всю мебель и вообще всё, что есть в кают-компании, надо собрать в баррикаду. Очень скоро нам придётся защищать всех здесь присутствующих от ваших друзей.
– Не думаю, что это хорошая идея, – возразил капитан Максэливан. – Если начнётся стрельба, гражданские могут пострадать.
– Вы что нам, сдаться предлагаете?
– Возможно, на определённых условиях.
– Не заставляйте меня изменить своё решение относительно вас, – резко сказал Юра. – Просто помогайте пассажирам, большего не прошу.
Очень быстро гора столов, стульев и шкафов с посудой превратилась в некое подобие баррикады между дверьми и пассажирами. Но Юра на этом не успокоился и приказал укрепить фланги баррикады автоматами с напитками. Тем временем скрежет в коридоре усиливался, а потом внезапно затих. Зато дверь в одном месте начала менять цвет: появилась яркая красная точка, которая начала постепенно расти.
– Дверь плавят! – с досадой сказал отец.
– Ну что ж, пришло время драться, – негромко сказал Юра.
– Помогите мне перенести раненого вглубь комнаты! – попросила врач. – Прежде, чем тут стрельба начнётся.
– Не надо, – слабым голосом сказал Свинке. – Я сам.
Я взглянула на него и едва узнала: настолько бледным он сейчас был. Скафандр с него уже сняли, свитер и рубашку тоже. Плечо было крепко перевязано белоснежными бинтами, сквозь которые уже начинал проступать алый цвет.
– Не слушайте его. Помогите, он сейчас неадекватно оценивает свои силы.
– Это вы неадекватно оцениваете мои силы! – вспылил Свинке, и мне сразу стало спокойнее от этой привычной интонации. – Дайте мне мой станнер! И верните свитер.
Юра посмотрел на него с сомнением, а потом кивнул доктору.
– У нас на счету каждый боец. Помогите ему вернуться в строй.
– А я запрещаю! Я врач!
– А я командир. Сожалею, но у нас нет времени спорить. Помогите ему.
С этими словами Юра подошёл к коммуникатору на стене возле двери. Пробежался пальцами по сенсорам. В воздухе возникла пока пустая сфера галасвязи.
А ещё через несколько секунд в ней возникло лицо старпома Салова. Он был в ярости!
– Звягинцев, что ты творишь?! Доложи немедленно, что происходит! Что ты делаешь на "Есенине"? Я что приказал?
– Дмитрий Константинович, докладываю! Приказ не получил, помехи связи. Принял решение стыковаться и пробиваться к пассажирам с целью лишить адмирала возможности нас шантажировать!
– Откуда весь этот зоопарк взялся? У меня дэжавю случилось, как тогда, на подлёте к Марсу, когда Сумунгус учудил.
– Так точно, это его работа. Света специально с ним контакт установила, чтобы он сумятицу внёс и позволил нам пробиться к цели.
– Сумунгус всё ещё на борту?!
– Дмитрий Константинович, важно то, что в настоящий момент кают-компания находится под нашим полным контролем, люди в безопасности.
– Поговорим о Сумунгусе после. А в какой безопасности могут быть пассажиры, когда я с камер наблюдения вижу, что они лазерный резак подогнали! Ещё десять-пятнадцать минут, и сделают дырку. Потом пять минут на остывание – и они ворвутся к вам! Ты подумал, что будешь делать?
– Мы будем драться, – твёрдо сказал Юра. – У нас есть, чем их встретить.
– Тоже мне, герой нашёлся! Ты же ставишь под угрозу жизни пассажиров! Идёт переговорный процесс!
– Простите, Дмитрия Константинович. Но разве это не вы сказали полчаса назад, что адмиралу доверять нельзя?
Старпом замолчал. Видно было, как он вздохнул.
– Ладно. Помощь уже идёт, капитан Толкачёв послал сообщение по рангу "красный" – сам знаешь, он зарезервирован для боевых действий, нападения террористов и захвата заложников. Спецназ прибудет либо с Земли, либо с Марса – намного раньше, чем истечёт данное адмиралом время.
– Именно из этого я и исходил, принимая решение.
– Но вы не продержитесь это время! – воскликнул старпом. – Даже если мы с гардемарином Ветринцевым выскочим из рубки и ударим конфедератам в тыл – просто поляжем все, задачу не выполним.
– Дмитрий Константинович! Не надо покидать рубку. Просто доверьтесь нам. Мы продержимся до прибытия спецназа!
– Обещай мне одну вещь, Юра, – настойчиво сказал старпом. – Если увидишь, что шансов слишком мало – не будешь рисковать жизнями пассажиров. Прекратишь сопротивление. Если надо будет сдаться – значит, выкинешь белый флаг. Специально не приказываю, а прошу. Чтобы у тебя вдруг помехи в связи не случились. Обещай мне!
– Я обещаю вам, Дмитрий Константинович, – твёрдо сказал Юра.
– Я пока узнаю у капитана "Грома", нет ли новостей с Земли. Кстати, он уже начал эвакуацию людей с вашего астероида. Первые два катера отправились по указанным вами координатам.
– Отличная новость! – обрадовался Юра. – Расскажу остальным! Это поднимет людям настроение.
– Давай. И помни обещание! Конец связи.
Юра отключил коммуникатор и обернулся. Щёки у него пылали. Но глаза светились упрямой решимостью.
– Ты ведь не собираешься сразу поднять белый флаг? – негромко спросил Свинке. За это время врач успела аккуратно натянуть на него свитер.
– Нам бы только ночь простоять, да день продержаться, – с улыбкой ответил Юра. – Не волнуйтесь, Эрик. Мы ещё повоюем.
– Тогда командуйте! – просто сказал отец.
– Пассажирам просьба отойти к дальней стене каюты! – громко сказал Юра. – Мужчин прошу пройти вперёд, к баррикаде. Предлагаю бить их станнерами. Постараемся избежать жертв, огнестрельное оружие будет только у меня и у капитана Максэливана.
– Увольте меня, – возразил капитан. – Я отказался стрелять, будучи за конфедератов, не стану стрелять и на другой стороне.
– А если стрелять будут в вас? – осведомился Юра.
– Я не возьму в руки оружие.
– Хорошо, тогда отходите назад. Не мешайте, по крайней мере.
Мужчины заняли огневые позиции за баррикадой, гражданские отошли назад, а я осталась неподалёку от Юры, прижимая к груди Сумунгуса. Мы с ним постараемся своё оружие применить – оптические иллюзии. Сейчас все средства хороши, чтобы конфедератов задержать. Алая точка на дверях давно уже превратилась в кружок размером с блюдце и проделала путь примерно в метр. И сейчас этот кружок продолжал понемножку двигаться – военным нужно прожечь дыру, в которую пролезет взрослый мужчина. Я молча, как и все в кают-компании, следила за продвижением этого алого пятнышка, мысленно подсчитывая, сколько времени пройдёт, прежде чем конфедераты прожгут дверь и ворвутся внутрь. К сожалению, двери кают-компании не были такими прочными, как в командном центре. Врядли инженеры предполагали, что ресторан кто-то будет брать штурмом.
Внезапно с лёгким щелчком каюта погрузилась в темноту. Алый кружок на двери остановился, а потом начал понемножечку темнеть. Среди пассажиров раздалось несколько испуганных возгласов.
– У Миши получилось! – восхищённо воскликнул Юра, и добавил, уже громче, чтобы все слышали: – Энергию вырубили гардемарин Минкович с помощником, по нашему плану мы должны были прорваться в кают-компанию, а они – в отсек распределения энергии. Теперь на какое-то время мы в безопасности: их резак без энергии не сможет работать. Ура!
– Ура! – подхватила я, а вслед за мной и вся наша небольшая "группа захвата".