- В таком случае, возложите на себя обязанности собаки при стаде и отгоняйте их; по крайней мере, на некоторое время. Впрочем, едва ли они у меня будут - я слишком самостоятельна, а это непременно будет отвращать мужчин.
Благодаря воспитанию доктора Алека она не тратила на безумное кокетство ни своего сердца, ни времени, как это делают другие молодые девушки.
- Гм! Я сомневаюсь в этом, - пробормотал Мэк, глядя на молодую особу, сидящую перед ним.
Ее внешность, конечно, не была неприятной. Напротив, Роза была прекрасна, хотя скромно отрицала это. Ее прелесть была неподдельной, потому что в лице отражалось благородство души, цветущее здоровье, блеск юности и целомудрия. Мэк чувствовал это, но не мог передать.
- Поживем - увидим, - прислушавшись к голосу дяди, Роза протянула руку своему собеседнику и ласково добавила: - Приходите к нам почаще, как в доброе старое время, рассказывайте обо всех своих занятиях и помогайте мне добрыми советами, как бывало прежде.
- Вы, правда, желаете этого? - обрадовался Мэк.
- Да, правда. Вы так мало изменились, разве только выросли, что я не чувствую с вами никакого стеснения и хочу общаться по-прежнему.
- Это будет отлично! Спокойной ночи, - и, к крайнему изумлению девушки, кузен крепко расцеловал ее.
- О! Уж это совсем не по-старому, - воскликнула Роза, в замешательстве отступив назад, между тем как дерзкий юноша посмотрел на нее с удивлением и спросил совершенно наивно:
- Разве мы прежде не так желали друг другу спокойной ночи? По-моему, так. Ведь это вы предложили общаться по-прежнему.
- Конечно, нет! В то время никакая сила не смогла бы заставить вас так поступить. Я не говорю о первом вечере, но мы уже слишком выросли для подобных вещей.
- Ладно, я запомню. Я поступил так по привычке, мне это показалось совершенно естественным. Пойдем, папа! - и Мэк удалился, совершенно убежденный в своей правоте.
"Милый старый дружище! Он все такой же мальчишка, и это утешительно. Зато другие слишком быстро повзрослели за это время", - подумала Роза, припоминая сентиментальные ужимки Чарли и блаженное выражение лица Арчи, когда тот слушал пение Фиби.
Глава II
Новые лица старых друзей
- Как хорошо опять быть дома! Удивляюсь, с чего это нам взбрело в голову уехать отсюда? - на следующий день Роза с радостным удовлетворением бродила по старому дому. Такое чувство всегда возникает у человека, когда после долгого отсутствия он обходит знакомые уголки и видит, что все осталось по-прежнему.
- Чтобы иметь удовольствие вернуться назад, - ответила такая же радостная Фиби, следуя по залу за своей госпожой.
- Все так, как ты оставила перед отъездом, все, даже розовые лепестки. Ты обычно клала их сюда, - продолжала младшая из девушек, заглядывая в высокие индийские кувшины, стоявшие посреди зала.
- Помните, как Джеми и Поуки играли тут в "сорок разбойников"? Вы забрались в этот кувшин и застряли там, а мальчики явились прежде, чем я успела вас вытащить! - засмеялась Фиби.
- Да, конечно. А вот и они, легки на помине! - чуткий слух Розы уловил свист бича и топот лошадей на улице.
- О! Кажется, это наш цирк! - весело предположила Фиби.
"Цирком" они между собой называли красную карету, нагруженную кланом Кэмпбеллов.
Увы! Приехал только один мальчик, хотя шуму наделал за семерых. Не успела Роза подойти к двери, как Джеми влетел в комнату с сияющим лицом, с битой на плече и в красно-белой кепке жокея. Из одного кармана у него выпирал мяч, другой был набит печеньем. Он второпях дожевывал большое сочное яблоко.
- Доброе утро! Я приехал узнать, не почудилось ли мне вчера, что вы вернулись домой, и справиться о здоровье, - сказал он, кланяясь и поспешно снимая свою нарядную кепку.
- Доброе утро! Тебе не почудилось, мой милый. Мы действительно вернулись домой, и все совершенно здоровы. А почему ты такой нарядный, Джеми? Ты вступил в общество пожарных или в жокейский клуб? - Роза повернула к себе круглое загорелое лицо кузена, ухватив его за подбородок.
- Нет, сударыня! Разве вы не знаете, что я капитан бейсбольного клуба "Звезда"? Взгляните сюда, пожалуйста! - Джеми с важностью распахнул куртку.
На широкой груди мальчика красовался щит в виде сердца из красной фланели. На нем была вышита белая звезда размером с блюдце.
- Отлично! Меня так долго здесь не было, что я совсем забыла об этой игре. Итак, вы капитан? - Роза с неподдельным уважением взглянула на самого младшего из братьев.
- Да, и уж поверьте, бейсбол - дело нешуточное. Мы вышибаем себе зубы, выкалываем глаза и ломаем пальцы, совершенно как взрослые. Приходите-ка между часом и двумя в наш клуб, посмотрите, как мы играем, и тогда вы поймете, как это трудно. Я научу вас владеть битой, если вы выйдете со мною на луг, - прибавил Джеми, сгорая от желания продемонстрировать свою ловкость.
- Нет, благодарю вас, капитан, на лугу сырая трава. Боюсь, если вы останетесь тут ради нас, то опоздаете в школу.
- Ничего страшного. Девушки, конечно, мало на что годятся, но прежде вы ведь не боялись немного промочить ноги и охотно играли в крокет. Разве вы больше не можете заниматься этим? - мальчик с жалостью смотрел на беспомощное создание, лишенное возможности испытывать наслаждения и опасности мужских игр.
- Нет, я все еще могу бегать, и скорей тебя добегу до калитки. Вот смотри! - и Роза пустилась бегом, прежде чем опешивший Джеми успел вскочить и броситься вдогонку.
Он несся со всех ног, но кузина уже опередила его и первой достигла цели. Запыхавшаяся и разрумянившаяся от свежего октябрьского воздуха, она беззаботно хохотала - преприятная картина для джентльменов, проезжавших в эту минуту мимо.
- Здравствуйте, Роза!
Арчи выскочил пожать ей руку, из экипажа кланялись Джорджи и Уилл, дядя Мэк посмеивался над потерпевшим поражение Джеми, который немножко изменил мнение о девушках.
- Хорошо, что это вы, а не кто-нибудь чужой! Я была так рада вернуться домой, что забыла: я уже не маленькая Роза, - сказала девушка, приглаживая рукой растрепанные волосы.
- Вы на нее очень похожи, с распущенными волосами, как в прежнее время. Вчера их так недоставало, и я удивлялся, куда вы их припрятали. Как поживают дядя и Фиби? - спросил Арчи, заглядывая через голову Розы на террасу, где за желтеющими ветвями жимолости виднелась женская фигура.
- Благодарю вас, они здоровы. Не хотите ли войти и лично удостовериться в этом?
- Нет, моя дорогая, - вмешался дядя Мэк, поглядывая на часы, - это невозможно. Дела, знаешь, все дела. А этот малый - моя правая рука, я не могу без него обойтись ни минуты. Давай, Арчи, нам пора, иначе эти молодцы не попадут на поезд.
Взглянув со вздохом на белокурую девушку у калитки и на брюнетку вдалеке, Арчи вернулся в экипаж. Джеми поскакал за ними следом - он уже забыл о своем поражении, утешившись парой яблок.
Минуту спустя, настроенная еще немного погулять на свежем воздухе, Роза собралась было сейчас же обойти всех теток, одну за другой, но вспомнила, что на ней нет шляпы. Она хотела вернуться домой, как вдруг услышала веселое "Ау! Ау!", осмотрелась вокруг и увидела Мэка, который приближался быстрыми шагами и махал шляпой.
- Чем дальше, тем веселее! Кэмпбеллы сегодня слетаются со всех сторон! - воскликнула Роза и побежала к навстречу кузену. - Вы похожи на примерного мальчика, который идет в школу и дорогой повторяет уроки.
Девушка засмеялась, увидев, как Мэк вынул палец из книги и сунул ее под мышку, точь-в-точь как делал это в прежнее время.
- "Примерный ученик, идущий в школу…" Неплохо сказано, - одобрил Мэк.
Намокшая астра в его руках была похожа на пучок тонких перьев, напоминая о наступившей осени, о ее блестящих красках, свежем воздухе и прозрачном солнечном свете.
- Кстати, вчера я ничего не услышала о ваших планах. Другие мальчики много говорили, а вы только время от времени вставляли слово. Кем вы решили стать, Мэк? - спросила Роза, когда они пошли вместе по аллее.
- Прежде всего человеком, и хорошим человеком, если возможно. А там уж как Бог даст.
В его тоне и словах было нечто такое, что заставило Розу быстро взглянуть ему в лицо и заметить совершенно небывалое выражение, которое невозможно описать. Ей показалось, что внезапно рассеялся туман и величественно выступили вершины гор, резко очерченные в ясной лазури неба.
- Я думаю, что вы будете выдающимся человеком. Вы выглядите так значительно, проходя под сводом этих желтых листьев, с солнечным сиянием на лице, - воскликнула она, охваченная каким-то внезапным восторгом, которого никогда не испытывала; прежде Мэк казался ей самым обыкновенным из всех двоюродных братьев.
- Этого я не знаю, но у меня есть мечты и стремления. Некоторые из них довольно возвышенны. Стремитесь к лучшему и продолжайте совершенствоваться, если хотите преуспеть, - сказал он, глядя на астру с какой-то таинственной улыбкой, как будто между цветком и человеком была какая-то тайна.
- Вы сегодня еще более странный, чем обычно. Мне нравится ваше честолюбие, надеюсь, что вы добьетесь успеха. Надо только, чтобы вы поскорее избрали что-то для себя. Я думала, вы начнете изучать медицину под руководством дяди. Насколько мне помнится, таков был наш план?
- Да, я начну сегодня же, потому что полностью согласен с вами - нужно где-то бросить якорь, а не блуждать в море пустых фантазий. Вчера мы уже обговорили это с дядей, и я возьмусь за дело как можно быстрее. Довольно предаваться мечтам, - с этими словами Мэк бросил астру и прибавил вполголоса:
Трудовая рука, не брани меня ты,
Что могу тебе дать лишь цветы.
Астры в слабой ладони моей
Веют свежестью новых идей.
Роза вслушалась в слова и улыбнулась, подумав про себя: "Так вот в чем дело: он становится сентиментальным, а тетя Джейн журила его за это. Боже мой! Как мы все выросли!"
- Кажется, вас не слишком радует эта перспектива? - сказала она громко, так как Мэк засунул том сочинений Шелли в карман, и просветленное выражение исчезло с его лица. Розе даже показалось, что она зря сравнила его с выступающей из тумана вершиной.
- Нет, она меня радует. Я всегда считал эту профессию очень важной; да и где я найду лучшего учителя, чем дядя? Я немного разленился в последнее время, и мне давно пора заняться чем-нибудь полезным, ведь я за этим и пришел.
С этими словами Мэк исчез в кабинете дяди Алека. Роза отправилась к Фиби в комнату тетушки Изобилие.
Добрая старушка после долгих и серьезных обсуждений наконец выбрала, какой из шести любимых пудингов приготовить к обеду, и поэтому у нее появилось время, чтобы предаться сердечным излияниям. Когда вошла Роза, тетушка раскрыла объятия и ласково заговорила:
- Я не могу прийти в себя, что моя девочка возвратилась, и не приду до тех пор, пока не подержу ее у себя на коленях хоть минуту. Нет, ты не слишком тяжелая. Мой ревматизм начнется только в ноябре, а потому сядь сюда, дорогая, и обними меня покрепче.
Роза повиновалась, и старушка без слов крепко прижала к груди молодую девушку, стараясь изгладить двухлетнюю разлуку ласками, которые женщины всегда расточают любимым существам. Но посреди поцелуя она вдруг остановилась и, высвободив одну руку, протянула ее Фиби, которая пыталась ускользнуть незамеченной.
- Не уходи, в моем сердце есть место для вас обеих, хоть на коленях его и недостаточно. Я не могу опомниться от счастья, что мои девочки благополучно вернулись домой, - и тетушка Изобилие так сердечно обняла Фиби, что та не могла оставаться равнодушной, и в черных глазах заблестели слезы счастья. - Теперь, от души приласкав вас, я чувствую, что опять пришла в себя. Роза, почини-ка мне чепчик. Я в такой суете ложилась спать, что оборвала ленту. Фиби, милая, а ты оботри-ка пыль со всех мелких вещиц в комнате. С тех пор как вы уехали, ни у кого не получалось это как следует. Когда все безделушки будут начисто вытерты, мое сердце успокоится, - пожилая леди поднялась с бодрым выражением на розовом лице.
- Прикажете стереть пыль и там? - Фиби указала на соседнюю комнату, которую раньше тоже поручали ее заботам.
- Нет, милая, там я, пожалуй, сама приберу. Войди, если хочешь, в ней ничего не изменилось. Мне надо пойти проследить за пудингом, - голос тетушки задрожал, что придало словам еще большую трогательность, и она поспешно удалилась.
Застыв на пороге, как будто это было священное место, девушки заглянули в комнату, и глаза их наполнились слезами. Казалось, будто ее дорогая обитательница была еще там. Солнце освещало старые герани на окне. Мягкое кресло стояло на своем обычном месте, сверху было наброшено белое одеяло, а из-под него выглядывали полинялые туфли. Книга, корзинка, вязанье и очки - все оставалось там, где она их оставила. Мирная атмосфера, как и прежде, царила в этой комнате, и обе посетительницы невольно повернули головы к кровати, будто ожидая увидеть тетушку Спокойствие с кроткой улыбкой на устах. Милого лица больше не было на подушке, но девушки горевали не о той, что ушла навсегда, а о той, что осталась в этой комнате. Здесь красноречиво жила любовь, пережившая смерть, именно любовь превратила самые обыкновенные вещи в нечто возвышенное и бесценное.
У кровати стояла старая скамейка. На высоко взбитых подушках пустого ложа осталось небольшое углубление, где седая голова покоилась в течение многих лет. Здесь каждый вечер тетушка Изобилие читала молитвы, которым семьдесят лет тому назад научила ее мать.
Не произнеся ни слова, девушки осторожно притворили дверь. Пока Фиби старательно наводила порядок в комнате, Роза чинила чепчик. Девушки гордились возложенными на них поручениями, а еще более своим знанием о том, какой верной любовью и благочестием была наполнена светлая жизнь тетушки Спокойствие.
- Ах, дорогая моя, я так рада, что вы вернулись! Я понимаю, что стыдно являться так рано, но я положительно не могла больше ждать ни минуты. Позвольте мне помочь вам! Я умираю от нетерпения видеть все ваши роскошные вещи. Я видела, как провезли сундуки, и знаю, что в них множество сокровищ, - на одном дыхании затараторила Ариадна Блиш, явившись час спустя.
Она обнимала Розу и одновременно стреляла глазами по комнате, в которой лежало немало дорогих вещей.
- Как вы похорошели! Садитесь, я покажу вам наши фотографии. Дядя выбрал самые лучшие, рассматривать их - просто наслаждение, - предложила Роза, кладя на стол целую кипу карточек и оглядываясь кругом в поисках остальных.
- Нет, благодарю! Мне сейчас некогда, на это уйдет целый час. Покажите лучше ваши парижские платья, я сгораю от нетерпения оценить последнюю моду! - Ариадна бросала жадные взоры на большие сундуки, в каких обычно перевозили французские наряды.
- Я не привезла никаких платьев, - Роза с удовольствием рассматривала фотографии, прежде чем убрать их.
- Роза Кэмпбелл! Неужели вы не привезли из Парижа ни одного платья? - воскликнула Ариадна, возмущенная такой крайней небрежностью.
- Для себя - ни одного, а вот тетя Клара выписала несколько нарядов и, верно, с удовольствием покажет вам, когда ее сундук прибудет.
- Иметь такую возможность… И денег у вас полно! Как вы можете любить такого жестокого человека, как ваш дядя? - и Ариадна участливо вздохнула.
Роза смутилась на минуту, но потом засмеялась и, открывая коробку с кружевами, простодушно сказала:
- Дядя не запрещает мне приобретать наряды, и денег у меня было довольно. Просто я не хотела тратить их на подобные пустяки.
- Не хотела? Не могу поверить! - совершенно подавленная, Ариадна без сил опустилась в кресло.
- Сначала я собиралась купить себе одно платье - так, ради шутки, и пошла посмотреть их. Но они оказались совсем не в моем вкусе, так что я решила отказаться от покупки и сохранить то, что мне дороже всех платьев на свете.
- И что же это такое? - Ариадна, конечно, надеялась, что приятельница имеет в виду бриллианты.
- Хорошее мнение дяди, - ответила Роза, задумчиво глядя в глубину сундука, где лежала прелестная картина, которая всегда будет напоминать ей о победе над женским тщеславием, благодаря которой она сохранила и увеличила уважение к ней дяди.
- А, ну да… - без воодушевления согласилась Ариадна и принялась рассматривать кружева тетушки Изобилие.
Между тем Роза со счастливой улыбкой в глазах заглянула в другой сундук.
- Дядя считает, что никто не имеет права тратить деньги на пустяки, но ему очень нравится делать полезные, красивые и оригинальные подарки. Посмотрите, все эти милые вещицы - гостинцы для близких и знакомых. Выберите себе, что понравится.
- Какой он прекрасный человек! - Ариадна с восхищением принялась рассматривать разложенные перед ней хрустальные, филигранные и коралловые украшения. Роза подогрела ее восторги, прибавив ко всему этому еще несколько изящных безделушек из Парижа.
- Теперь отвечайте, когда вы собираетесь устроить свой первый выход в свет? - поинтересовалась Ариадна несколько минут спустя, колеблясь между комплектом из пунцового коралла и из синего стекла. - Я спрашиваю, потому что у меня еще ничего не готово, а для этого нужно столько времени! Я думаю, это будет событие сезона.
- Первый выход уже состоялся - еще когда мы путешествовали по Европе. Впрочем, тетушка Изобилие, наверное, придумает что-нибудь веселое, чтобы отпраздновать наше возвращение. Я собираюсь и впредь устраивать простые, нецеремонные вечера и приглашать всех, кого люблю, не обращая внимания, к какому кругу кто принадлежит. Никто никогда не скажет, что я аристократка и стремлюсь только к престижу. Так что приготовьтесь к шоку: ко мне на праздники будут приглашены все мои старые и новые друзья, богатые и бедные.
- Боже мой! Вы действительно стали чудачкой, как и предсказывала мама! - со вздохом произнесла Ариадна. Она горестно всплеснула руками, одновременно любуясь эффектом, который производили три браслета на ее пухленькой ручке.
- В своем доме я поступаю так, как мне нравится. И пусть меня будут считать эксцентричной, не страшно. Я, конечно, постараюсь не сделать ничего ужасного. Должно быть, любовь к разным экспериментам я унаследовала от дяди и теперь хочу все испробовать. Очень может быть, мои попытки будут неудачными и надо мной будут смеяться, но я все-таки не оставлю своего намерения. Потому, если вам это не понравится, нам лучше сразу разойтись, прежде чем я начну свои чудачества, - решительно проговорила Роза.
- А как вы будете одеты на этих новомодных вечерах? - Ариадна ловко уклонилась от щекотливого предмета разговора, сосредоточившись на том, что было близко ее сердцу.
- В этом белом платье. Оно свежо и мило, и у Фиби есть точно такое же. Я никогда не буду одеваться наряднее ее. Кроме того, такие платья лучше всего подходят для девушек нашего возраста.