Что, если он объестся теми маленькими зелеными яблочками, которые появились на ранней яблоне? Объестся и расхворается? Может быть, это их испугает? Что, если он никогда больше не будет мыть за ушами? Что, если он станет корчить рожи всем в церкви в следующее воскресенье? Что, если он посадит гусеницу на тетю Мэри Мерайю - большую, полосатую, мохнатую гусеницу? Что, если он убежит на пристань, спрячется на корабле капитана Джона Риза и утром уплывет в Южную Америку? Тогда-то они огорчатся? Что, если он никогда больше не вернется? Что, если он будет охотиться на ягуаров в Бразилии? Тогда-то они огорчатся? Нет, он знает точно, они не огорчатся. Никто не любит его. В кармане его брюк дырка. Никто ее не зашил. Ну и ладно, ему наплевать. Он просто покажет эту дырку всем в Глене, и пусть люди знают, какой он несчастный и заброшенный. Волна обид все нарастала и совсем захлестнула его.
Тик-так… тик-так… тик-так… размеренно тикали в передней старые напольные часы, которые привезли в Инглсайд после смерти дедушки Блайта - спокойные, никуда не спешащие старые часы, сделанные еще в те дни, когда существовала такая вещь, как время. Прежде они нравились Джему - сегодня он их ненавидел. Они, казалось, насмехались над ним. "Ха-ха, скоро спать. Другим можно идти к капитану Биллу, но ты пойдешь в постель. Ха-ха… ха-ха… ха-ха!"
Почему он должен ложиться спать каждый вечер? Да, почему?
Сюзан, снова вышедшая на крыльцо, с нежностью взглянула на фигурку маленького бунтаря.
- Можешь не ложиться спать, пока я не вернусь из Глена, Джем, дорогой, - сказала она, желая ублажить его.
- Я совсем не лягу спать сегодня! - яростно выкрикнул Джем. - Я убегу, вот что я сделаю, старая Сюзан Бейкер! Я пойду и прыгну в пруд, старая Сюзан Бейкер!
Сюзан была далеко не в восторге от того, что кто-то - пусть даже это маленький Джем - называет ее старой. Она зашагала к воротам в мрачном молчании. Его в самом деле следовало бы малость проучить - это пошло бы ему на пользу! Заморыш, вышедший из дома следом за ней и томимый жаждой дружеского общения, сел, обернувшись черным хвостом, перед Джемом, но его старания оказались напрасными - ответом ему был свирепый взгляд.
- Убирайся! Расселся тут и таращится, как тетя Мэри Мерайя! Пошел отсюда! Ах, ты не - хочешь! Не хочешь, да? Ну так вот тебе!
Джем швырнул в Заморыша игрушечной жестяной тачкой, весьма кстати оказавшейся под рукой, и тот с жалобным воем бросился искать убежища в кустах шиповника. Вы только посмотрите! Даже кот в этой семье ненавидит его! Какой смысл продолжать жить?
Он поднял леденцового льва. Нэн съела хвост и большую часть зада, но это все еще был лев. Можно, пожалуй, пососать. Возможно, это последний лев, какого он ест в этой жизни. К тому времени, когда Джем дососал льва и облизал пальцы, решение относительно дальнейших действий было принято им окончательно. Он сделал единственное, что может сделать человек, когда ему ничего не разрешают делать.
6
- Почему это наш дом так освещен? - воскликнула Аня, когда в одиннадцать они с Гилбертом подъехали к воротам. - Должно быть, у нас гости.
Аня поспешила в дом, но никаких гостей видно не было. Да и никого другого тоже. Свет горел в кухне… в гостиной… в библиотеке… в столовой… в комнате Сюзан и в передней второго этажа… но нигде ни признака чьего-либо присутствия.
- Как ты полагаешь, - неуверенно начала Аня, но ее прервал телефонный звонок. Гилберт ответил… несколько мгновений внимательно слушал… издал восклицание ужаса… и опрометью выбежал из комнаты, даже не взглянув на Аню. Очевидно, произошло что-то страшное и не было времени на объяснения.
Аня привыкла к этому - как и положено жене человека, решающего вопросы жизни и смерти. С философским пожатием плеч она сняла шляпу и жакет. Она была немного сердита на Сюзан, которой, право же, не следовало уходить, оставив все огни в доме ярко сверкающими, а все двери широко распахнутыми.
- Миссис… докторша… дорогая, - произнес срывающийся голос, который никак не мог принадлежать Сюзан… но все же принадлежал.
Аня в изумлении смотрела на представшую перед ней фигуру. И это Сюзан? Без шляпы, в седых волосах клочки сена, ситцевое платье в ужасных пятнах и потеках. А ее лицо!
- Сюзан! Что случилось? Сюзан!
- Маленький Джем исчез.
- Исчез! - Аня растерянно заморгала. - Что вы хотите сказать? Он не мог исчезнуть!
- Исчез. - Сюзан дышала с трудом, судорожно ломая руки. - Он сидел на боковом крыльце, когда я уходила в Глен. Я вернулась засветло… но его там уже не было. Сначала… я не испугалась… но мне не удалось найти его. Я обыскала все комнаты в доме… Он говорил, что убежит.
- Вздор! Никуда он не убежит, Сюзан. Вы совершенно напрасно так разволновались. Он, конечно же, где-то здесь - уснул, наверное… Он должен быть где-то здесь.
- Я искала везде… везде! Я прочесала весь сад, заглянула во все хозяйственные постройки… Вы посмотрите на мое платье… Я вспомнила, что он всегда говорил о том, как было бы интересно спать на сеновале. И я полезла туда… и провалилась через угловой лаз в конюшню - в одну из кормушек, - а там еще оказалась кладка яиц, припрятанная какой-то из кур. Счастье, что я ногу не сломала… если что-либо может быть счастьем, когда пропал маленький Джем.
Аня все еще отказывалась верить, что есть причина для беспокойства.
- Вы полагаете, Сюзан, что он мог все же уйти с мальчиками к капитану Биллу? Еще никогда не было такого, чтобы он ослушался нас, но…
- Нет, он не ослушался… благословенный ягненочек не ослушался. Я бросилась к Дрю, после того как все здесь обыскала, и Берти Шекспир, который к тому времени уже вернулся домой, сказал мне, что Джем не ходил с ними. У меня сердце оборвалось. Вы доверили мне присматривать за ним, а я… Я позвонила Пакстонам, и они сказали, что вы были у них и уехали, но они не знали куда…
- Мы поехали в Лоубридж навестить Паркеров.
- Я обзвонила всех, у кого, по моим предположениям, вы могли быть. Потом я снова побежала в деревню… и мужчины отправились на поиски.
- О, Сюзан, была ли в этом необходимость?
- Миссис докторша, дорогая, я искала везде - везде, где мог бы находиться ребенок. Ох, что я пережила за этот вечер! Он говорил, что прыгнет в пруд!
Аня невольно содрогнулась. Нет, конечно, Джем не прыгнул бы в пруд - это чушь, - но там была старая плоскодонка Картера Флэгга, с которой тот обычно удил форель, и Джем в том мятежном расположении духа, в каком он пребывал в начале вечера, мог взять весла и попробовать прокатиться по пруду. Он часто выражал такое желание раньше. И он мог упасть в пруд, даже просто пытаясь отвязать плоскодонку от причала… Анин страх мгновенно приобрел ужасную, совершенно определенную форму.
"А я не имею ни малейшего представления о том, куда уехал Гилберт", - подумала она, лихорадочно соображая, что же делать дальше.
- Из-за чего вся эта суматоха? - страдальчески вопросила тетя Мэри Мерайя, неожиданно появившись на лестнице в венчике из папильоток и вышитом драконами халате. - Неужели человек никогда не может спокойно проспать ночь в этом доме?
- Маленький Джем исчез, - повторила Сюзан, слишком скованная страхом, чтобы обижаться на тон мисс Блайт. - Его мать доверила мне…
Аня сама принялась за поиски. Джем должен быть где-то в доме! Его не было в его комнате… постель осталась непримятой… Его не было в комнате близнецов… и в ее комнате тоже… Его не было нигде… Обследовав весь дом от чердака до подвала, Аня вернулась в гостиную в состоянии, очень похожем на панику.
- Не хочу пугать тебя, Ануся, - сказала тетя Мэри Мерайя, понижая голос так, что мороз подирал по коже, - но заглянула ли ты в бочку с дождевой водой? В прошлом году в Шарлоттауне маленький Джек Мак-Грегор утонул в бочке с дождевой водой.
- Я… я искала и там, - простонала Сюзан, снова заламывая руки. - Я… я взяла палку и потыкала…
Анино сердце, остановившееся после вопроса тети Мэри Мерайи, возобновило свою работу. Сюзан овладела собой и перестала ломать руки. Пусть с опозданием, но она все же вспомнила, что дорогую миссис докторшу в ее положении не следует огорчать.
- Давайте успокоимся и объединим наши усилия, - сказала она дрожащим голосом. - Вы правильно говорите, миссис докторша, дорогая, он должен быть где-то здесь. Не мог же он раствориться как дым.
- Вы заглядывали в ларь с углем? А в часы? - спросила тетя Мэри Мерайя.
В ларь Сюзан заглядывала, но о напольных часах никто не подумал. А они действительно были достаточно большими, чтобы в них мог спрятаться семилетний мальчик. Аня, не принимая во внимание нелепость предположения, что Джем просидел там, скорчившись, столько времени, бросилась в переднюю. Джема там не было.
- Когда я ложилась спать вчера вечером, у меня было такое чувство, что непременно что-нибудь случится, - сказала тетя Мэри Мерайя, прижимая руки к вискам. - Я, как обычно, читала на ночь главу из Библии, и слова "не знаешь, что родит тот день", казалось, выделялись из всех остальных слов на странице. Это было знамение. Постарайся приготовиться к худшему, Ануся. Он мог забрести в болото. Жаль, что у нас нет нескольких собак-ищеек.
- Боюсь, тетя, таких собак совсем нет на нашем острове. Если бы у нас был сейчас наш старый сеттер Рекс - он умер от заражения крови, - он быстро нашел бы Джема. Я уверена, наши тревоги совершенно напрасны…
- Томми Спенсер из Кармоди исчез вот так же таинственно сорок лет назад, и его так и не нашли… или нашли? Ну, если и нашли, то только его скелет. Тут не до смеха, Ануся. Не знаю, как ты можешь относиться к этому так спокойно.
Зазвонил телефон. Аня и Сюзан переглянулись.
- Я не могу… не могу подойти к телефону, - шепотом сказала Аня.
- Я тоже, - с безнадежностью в голосе отозвалась Сюзан. Ей несомненно предстояло презирать себя до конца своих дней за то, что она проявила такую слабость в присутствии Мэри Мерайи Блайт, но она ничего не могла с собой поделать. После двух часов страха, бесплодных поисков и самых невероятных ужасных предположений нервы Сюзан никуда не годились.
Тетя Мэри Мерайя прошествовала к телефону и сняла трубку - папильотки делали рогатым ее темный силуэт на стене, похожий - как подумала Сюзан, несмотря на свою мучительную тревогу, - на настоящего черта.
- Картер Флэгг говорит, что они обыскали все окрестности, но пока не нашли никаких следов, - невозмутимо сообщила тетя Мэри Мерайя. - Но он говорит, что плоскодонка на середине пруда и, насколько они могли убедиться, в ней никого нет. Они собираются обследовать дно пруда при помощи четырехпалого якоря.
Сюзан едва успела подхватить Аню.
- Нет… нет… я не упаду в обморок, Сюзан, - пробормотала Аня побелевшими губами. - Помогите мне дойти до стула… Спасибо. Мы должны найти Гилберта!
- Если Джеймс утонул, Ануся, ты можешь утешаться тем, что он был избавлен от бед и забот этого бренного мира, - сказала тетя Мэри Мерайя в порядке оказания дальнейшей моральной поддержки.
- Я возьму фонарь и еще раз поищу возле дома, - сказала Аня, как только почувствовала, что может встать. - Да, я знаю, вы уже искали, Сюзан… но позвольте мне самой… Я не могу сидеть сложа руки и ждать.
- Тогда хоть наденьте свитер, миссис докторша, дорогая. Роса сегодня обильная и воздух сырой. Я принесу вам красный - он висит на стуле в комнате мальчиков. Подождите здесь - я сейчас ..
Сюзан поспешила наверх. А несколько мгновений спустя звук, который можно описать только как вопль, эхом отозвался во всех уголках Инглсайда. Аня и тетя Мэри Мерайя бросились в холл второго этажа, где обнаружили Сюзан, плачущую и смеющуюся одновременно, в состоянии, более близком к истерике, чем это когда-либо было с Сюзан Бейкер за всю ее жизнь или когда-либо будет.
- Миссис докторша, дорогая… он там! Маленький Джем там! Спит в своей комнате на диванчике у окна за дверью. Я-то ведь туда ни разу не заглянула - дверь загораживала окно и диванчик… и когда Джема не оказалось в кровати…
Аня, ослабевшая от неожиданно нахлынувшей радости и чувства облегчения, опустилась на колени возле диванчика. Скоро они с Сюзан будут смеяться над собственными нелепыми страхами, но в эту минуту не могло быть ничего, кроме слез благодарности и счастья. Маленький Джем крепко спал на диванчике у окна, накрывшись вязаным шерстяным пледом. Рыжие кудри рассыпались по подушке, загорелые руки обнимали старого плюшевого мишку. Незлопамятный Заморыш растянулся прямо на ногах Джема… Мальчик, казалось, видел приятный сон, и Ане не хотелось будить его. Но он неожиданно открыл глаза, что были так похожи на карие звезды, и взглянул на нее.
- Джем, дорогой, почему ты не в постели? Мы… Мы немного испугались… Мы не могли найти тебя, а заглянуть сюда не догадались.
- Я лег здесь, чтобы увидеть, как вы с папой подъедете к воротам. Мне было так одиноко, что не оставалось ничего другого, как только пойти и лечь…
Мама подхватила его на руки и перенесла на кровать. Было так приятно почувствовать мамин поцелуй и эти легкие поглаживающие движения, которыми она заботливо подтыкала одеяло и которые давали ему такую уверенность в том, что он любим. И кому это только интересно смотреть, как вытатуируют какую-то дурацкую змею? Мама такая милая - самая милая мама на свете. А мать Берти Шекспира все в Глене зовут "миссис Вторые Сливки" за то, что она такая прижимистая, и он знает - сам видел, - что она отвешивает Берти оплеухи за каждую мелочь.
- Мама, - пробормотал он сонно, - я, конечно же, принесу тебе перелески следующей весной… и буду приносить их каждую весну. Можешь на меня рассчитывать.
- Конечно, дорогой, - улыбнулась мама.
- Ну, раз у всех наконец прошел этот приступ нервной суетливости, - сказала тетя Мэри Мерайя, - мы, надеюсь, можем спокойно вздохнуть и вернуться в свои постели. - Но и ее ворчливый тон не мог скрыть того, что она тоже испытала немалое облегчение.
- Было так глупо с моей стороны не вспомнить об этом диванчике, - заметила Аня. - Мы сами поставили себя в такое смешное положение, и доктор - будьте уверены - не даст нам забыть об этом. Сюзан, позвоните, пожалуйста, мистеру Флэггу и скажите, что Джем нашелся.
- Ну и посмеется же он надо мной, - сказала со счастливой улыбкой Сюзан. - Да мне-то что! Пусть смеется сколько хочет. Главное - это что маленький Джем жив и здоров…
- Я была бы не прочь выпить чашечку чая, - жалобно вздохнула тетя Мэри Мерайя, собирая драконов вокруг своей костлявой фигуры.
- Я мигом приготовлю, - с живостью отозвалась Сюзан. - Мы все почувствуем себя бодрее, как только выпьем чайку… Миссис докторша, дорогая, когда Картер Флэгг услышал, что с маленьким Джемом все в порядке, он только выдохнул: "Слава Богу!" Никогда больше не скажу дурного слова об этом человеке, какими бы несусветно высокими ни были цены в его магазине. И вы не думаете, миссис докторша, дорогая, что было бы неплохо приготовить завтра на обед курицу? Торжественно отметить это, так сказать. А маленький Джем получит на завтрак свои любимые оладьи.
Был еще один телефонный звонок - на этот раз от Гилберта, сказавшего, что он везет ребенка, получившего сильные ожоги, из Харбор-Хеда в городскую больницу и чтобы раньше завтрашнего утра его не ждали.
Облокотившись о подоконник, Аня выглянула из своего окна, чтобы с радостным чувством в душе сказать "доброй ночи" миру перед тем, как лечь в постель. С моря дул прохладный ветерок. Казалось, залитые лунным светом деревья в ложбине шелестят в едином порыве восторга. Аня даже смогла посмеяться - хоть и не без содрогания - над паникой, царившей в доме час назад, и над абсурдными предположениями и жуткими воспоминаниями тети Мэри Мэрайи… Ее ребенок был в безопасности. А где-то в это время Гилберт боролся за жизнь другого ребенка… Дорогой Господь, помоги ему и той матери. Помоги всем матерям на свете. Нам так нужна помощь, ведь у нас ищут совета, любви и понимания юные, впечатлительные и нежные умы и сердца.
Ласковая ночь окутала Инглсайд, и все, даже Сюзан - которая все же предпочла бы заползти в какую-нибудь славную, тихую и безопасную дыру и втянуть его целиком за собой, - уснули под его приютной кровлей.
7
- Он будет в большой компании… ему не будет одиноко… наша четверка… а еще у нас гостят мой племянник и племянница из Монреаля. Вместе им будет веселее.
Высокая, полная, очень веселая и добродушная миссис Паркер широко улыбнулась Уолтеру, который ответил на улыбку довольно сдержанно. Он был не вполне уверен, что ему нравится миссис Паркер, несмотря на ее улыбки и веселость. Она была, пожалуй, слишком большой и шумной. Впрочем, сам доктор Паркер ему нравился. Что же до "нашей четверки" и племянника и племянницы из Монреаля, Уолтер еще никогда не видел никого из них. Лоубридж, где жили Паркеры, находился в шести милях от Глена, и Уолтер ни разу не бывал там, хотя доктор Паркер с супругой и доктор Блайт с супругой часто обменивались визитами. Доктор Паркер и папа были большими друзьями, однако у Уолтера время от времени возникало впечатление, что мама могла прекрасно обойтись без миссис Паркер. Даже в свои шесть Уолтер, как это ясно сознавала Аня, видел то, чего не замечали другие дети.
Уолтер был далеко не уверен и в том, что ему действительно хочется поехать в Лоубридж. Конечно, иногда пребывание в гостях оказывалось очень приятным. К примеру, поездка в Авонлею - ах, как было весело и интересно! А ночь, проведенная с Кеннетом Фордом в старом Доме Мечты, доставила Уолтеру еще большее удовольствие… хотя в этом случае он, пожалуй, не мог сказать, что "гостил" у Кеннета, так как инглсайдская детвора всегда считала Дом Мечты вторым родным домом. Но поехать в Лоубридж и провести целых две недели среди чужих людей - это было совсем другое дело. Однако решение казалось принятым окончательно. По какой-то причине - Уолтер чувствовал, что она существует, но не мог догадаться, в чем она заключается, - папе и маме это решение нравилось. Неужели - размышлял Уолтер довольно печально и обеспокоенно - им хотелось избавиться от всех своих детей? Джем отсутствовал - его два дня назад отправили в Авонлею, - а еще он слышал, как Сюзан обронила какое-то таинственное замечание насчет "отправки близнецов к миссис Эллиот, когда придет время". Какое время? Тетя Мэри Мерайя выглядела мрачнее обычного и однажды сказала, что она "желала бы только, чтобы все кончилось благополучно". Что должно было кончиться? Уолтер не имел ни малейшего понятия. Но он явственно ощущал что-то очень странное и непривычное в атмосфере Инглсайда.
- Я привезу его завтра, - сказал Гилберт.
- Дети будут с нетерпением ждать его приезда, - улыбнулась миссис Паркер.
- Вы очень добры, - отозвалась Аня.
- Без сомнения, все к лучшему, - загадочно заверила Заморыша Сюзан, войдя в кухню.
- Очень любезно со стороны миссис Паркер избавить нас от Уолтера, Ануся, - сказала тетя Мэри Мерайя, когда Паркеры уехали. - Она говорит, что Уолтер ей, пожалуй, даже нравится. Странные бывают у людей вкусы, не правда ли? Ну, возможно, теперь, по меньшей мере следующие две недели, я смогу входить в ванную, не опасаясь наступить на дохлую рыбу.