– В ресторане у Гориллы устроит? Наш Барон любит хорошую кухню. В двенадцать часов ночи.
Условия диктовали мы. Виолетте некуда было деваться, мысль подброшенная Фитилем, о продаже за половину цены фальшивых долларов позволяла ей выпутаться из долгов. Виолетта и Настя разошлись в разные стороны. А мы с Данилой стали осматривать новую девятку.
– Зачем он белый цвет выбрал, он же маркий, вся грязь и ржавчина на нем сразу видна, – тоном знатока глубокомысленно изрекал Данила.
– Кто он?
– А ты думаешь эта не Фитиля машина? – удивился Данила.
– Кто его знает, может быть клиент какой оставил.
Вообще то прав был мой приятель, никто не оставляет свою машину у чужого забора, загнав ее во двор обменного пункта. По всему выходило, что Фитиль поменял "копейку" на ксерокс подзаняв денег, а теперь еще купил "Жигули" девяносто девятой модели. Выглянув еще раз из-за угла мы собирались присоединиться к Насте, когда к нам повернула десятка. Слишком знакомая машина. Так и есть. Из нее вылезали двое, бандиты орудовавшие в области – Бугай и Кузьма. Кузьма вышагивал впереди, а Бугай на полметра сзади, соблюдая дистанцию, как телохранитель. Ишь, как Бугая выдрессировал, держится сзади.
– Высоко вознесся Кузьма, – заметил Данила, – еще вчера был занюханным бомжем, а теперь изображает из себя крутого.
– Мозги всегда в цене, – не поддержал я приятеля.
Бандитов деревенского розлива специализирующиеся на угонах автомобилей мы знали еще по прошлым приключениям. Взял все таки Бугай в свою команду Кузьму, как специалиста по перебивке номеров на движках угнанных автомобилей. Взял как младшего партнера, чтобы рассказывал байки и веселил, а теперь, похоже, Кузьма правит бал. Какие у них, собственно могут быть дела с Фитилем, – подумал я. Неужели Жигули, девяносто девятая около которой мы вертимся уже с полчаса часа угнанная? Не успел я толком обдумать вполне правдоподобное предположение, как бандиты постучали в дверь, а Данила снова приник к слуховому отверстию.
С внутренней стороны оно было закрыто пластмассовой решеткой, но не настолько, чтобы не видеть, что происходит внутри обменника. Фитиль впустил их внутрь. Первым вошел Кузьма, следом за ним с угрюмым видом протиснулся телохранитель. Кузьма как всегда улыбался, радуясь жизни. Приятно когда тебя возит персональный водитель, телохранитель. Не жизнь, а малина.
– Ну Фитиль, говори, почему у тебя нет здесь иконы? – спросил он.
Бугай удивленно смотрели на вопрошающего. По хмурому его лицу было видно, что они ожидал другого вопроса.
– А зачем она мне?
– Грехи замаливать, – расхохотался богато одетый Кузьма. На нем был костюм из дорогой тонкой шерсти. – Правильно я говорю, – обратился он за моральной поддержкой к широкоплечему Бугаю. Тот, соглашаясь рефлекторно кивнул головой, и сжал пудовые кулаки. Фитиль, заячья душа, еще не зная в чем его обвиняют инстинктивно отступил в угол комнаты. Охрипшим от испуга голосом он спросил:
– Чего вам от меня еще надо? Как договорились, я вам отдал две тысячи долларов за машину, вон она за стеной стоит. А больше за угнанную, я не дам, так и знайте. У меня больше нету. Нету у меня больше долларов.
Бугай не вытерпел и вылез вперед нарушая субординацию:
– Лишнего с тебя никто не спрашивает. Ты ответь почему доллары твои фальшивые, мы, что тебе лохи московские?
Над головой Фитиля поднялась тяжелая рука Бугая. Сейчас голова Фитиля треснет как спелый арбуз.
– Не должны они быть фальшивыми. Стойте, стойте, давайте разберемся. – правдиво округлил глаза Фитиль.
– В морге будешь разбираться, – вплотную к Фитилю подошел Бугай.
Фитиль заверещал недорезанным поросенком:
– Клянусь честью, я вам отдал из тех долларов, что привез из города и сдал сам, наш новый управляющий филиалом банка. Не могут быть они быть фальшивыми. Фальшивые я сплавил в банк, а вам отдал из нормальных, из тех, что он привез…
И вдруг какая то нехорошая догадка на мгновение сверкнула в его мозгу и отпечаталась негативом на его лице.
– Боже мой, матка бозка, меня тоже обманули. Если доллары, те что я вам заплатил, тоже фальшивые, значит Бачок решил кинуть собственный банк и подставил меня.
У меня пчелиным роем закружились мысли в голове. Получается, что еще вчера когда мы ехали в Мерседесе, мы везли вместе с Бачком 100 тысяч фальшивых долларов на обмен. Теперь понятно, почему Бачок не захотел их менять в Москве. И все его поведение в банке становилось понятно. Незачем ему заводить уголовное дело по недостаче. Не дай бог еще выплывет, что именно он менял деньги в обменном пункте. Хотя, шила в мешке не утаишь. То то рад был Бачок, что пропал мешок с этими злополучными долларами Я вспомнил, он ведь не выгнал Сысоя, не пожурил Виолетту за все нелепости, что они натворили. Одна только подпись на Акте приема – передачи чего стоит, "передала – Виолетта, принял – Сысой". Ни фамилий, ни дат, ни суммы прописью, ни места передачи. Не документ, а слезы.
– Ты нам парень мозги не пудри, – снова взял на себя инициативу допроса Бугай, – мы тебе не продавщица из сельпо, которая не отличит бакса от факса. Ну ка подавай свою машинку, что проверяет это, как его… Бугай не закончив длинную для него тираду посмотрел на Кузьму предлагая ему продолжить разговор.
– Подлинность купюр, – подсказал Кузьма, с видом верховного божества взирающий на эту сцену.
– Во-во… – обрадовался Бугай, – Подлость купур… Давай его… Мы тут, сейчас тебя просветим насквозь. Как рентгеном. Если стрелка отклонится в вправо, тебе Фитиль крышка.
– Фитиль, хоть и был прижат к стене, но не удержался и засмеялся. Рука Бугая легла ему на воротник и поршнем вытолкала Фитиля к потолку.
– Надсмехаться?
– Я не насмехаться, – голосил Фитиль, – у меня он не работает.
– Как не работает, – продолжая держать Фитиля на вытянутой руке спросил Бугай, а зачем тогда стены делали такие толстые, разве не от радиации.
Данила толкнул меня в бок. Даже мы подглядывающие снаружи удивлялись дремучести Бугая… Один Кузьма не терял жизнерадостного взгляда. Он похлопал по плечу не в меру агрессивного товарища.
– Опусти его, – приказал он Бугаю.
Тот озадаченно посмотрел на Кузьму. В глазах Фитиля затравленным зверем забился животный ужас. Кузьма смягчился.
– Поставь его Бугай на землю, – и когда Фитиль коснулся ногами пола, мягко спросил: – Чем ты теперь Фитиль будешь с нами рассчитываться, если у тебя кругом фальшивые деньги? Может быть тебе земная жизнь не по нраву, в рай захотелось?
Угроза была нешуточной. Фитиль, как волк обложенный флажками с тоской посмотрел на потолок. Я подумал, что он сейчас завоет. А он видно что-то вспомнил. В голосе его вдруг появились мужественные нотки.
– Вы знаете у меня какая крыша?
Бугай тоже посмотрел на потолок.
– Какая? – спросил он.
– Горилла.
– Да хоть шимпанзе! – перебил его Кузьма и снова обратился за поддержкой к своему телохранителю, – Правильно я говорю?
– За базар ты будешь отвечать, – подтвердил Бугай. – Понял?
– Понял!
– А раз понял, мы тебе даем сутки на размышление, а со своими вонючими долларами, что ты наксерил можешь съездить к папуасам, там их еще может быть принимают, – поставил последнюю точку в разговоре Кузьма: – Правильно я сказал? – заверив как печатью кивком головы Бугая свои слова, Кузьма первым вышел в дверь.
Мы скатились с машины. Пора было смываться. Не хватало еще влезть еще в одну разборку. Только уйти теперь мы не могли. Перед обменным пунктом стояли Кузьма с Бугаем и курили, а сзади был высокий забор. Мы знали, что как только десятка тронется с места Фитиль закроет обменник и побежит занимать где нибудь деньги. Не побежит, а на новой "девяносто девятой" полетит. Поэтому я предложил Даниле перелезть через забор. Так как его тушу я не смог бы вытянуть наверх сидя на заборе, если бы поднялся первым, я подставил ему спину. Данила вскарабкался на меня. Ну и здоровенный же боров. Я как штангист под рекордным весом кое– как выпрямился. Данила ухватился за верх забора и попробовал подтянуться. Когда казалось, вот сейчас он перекинет ногу, мой приятель сорвался. Хорошо, что я отскочил в сторону, быть бы несчастному случаю со смертельным исходом. А так Данила как мешок картошки хрякнулся оземь. В лишнем весе, скажу я, есть и свои преимущества. Какая никакая, а амортизация.
– Я больше не полезу, прячемся в машину, – предложил вставая Данила.
В салоне машины нам нечего было делать. А вот багажник был закручен металлической проволокой. Понятно почему, у угонщиков ключей не было, вот и выбили замок.
Открутив проволоку, мы забрались в багажник. Тесновато но сидеть можно. Теперь мы ее изнутри закрутили, надеясь, что это не надолго.
– Как интересно Фитиль движок заводит? – потирая ушибленный бок, спросил Данила.
– Напрямую провода зажигания соединяет.
Мы едва успели изнутри проволокой прикрутить крышку багажника, как за руль сел Фитиль. Машина тронулась с места.
– За деньгами поехал, – прошептал Данила.
Хорошо, что в багажнике бывший хозяин постелил коврик, и все лишнее выкинули угонщики. Места двоим хватило впритык. Фитиль как нарочно пособирал все кочки на дороге. Мне показалось, дороге не будет конца. Наконец машина остановилась.
Из под неплотно притянутой крышки багажника, было хорошо видно, что творится снаружи. Машина подъехала к "ристарану у Гориллы" и на сигнал девятки на крыльцо вышел сам хозяин. Горилла дня два не брился, и сейчас полностью оправдывал свое прозвище. На заросшем черной щетиной лице, два тигриных глаза настороженно смотрели на Фитиля.
Глава 19
– Здорово Фитиль, летишь как сумасшедший, даже моя Нинэль переполошилась, что у тебя стряслось, – послышался недовольный бас Гориллы.
– Влип я Горилла. На меня областная братва наехала, Кузьма и Бугай. На счетчик поставили, а срок до завтра. А что делать не знаю. И все это старшая кассирша из банка, Виолетта, их на меня натравила.
– Выкладывай Фитиль по порядку, не части, – спокойным голосом сказал Горилла.
Фитиль перевел дух и стал рассказывать.
– Горилла, я решил провернуть небольшую аферу. Продал свою "копейку", занял еще денег, влез в долги и купил цветной ксерокс. Потом нашлепал на нем сто тысяч фальшивых долларов, устроился по блату на работу в обменник, и целый месяц сидел и ждал, когда будет большая партия, и их можно будет обменять на настоящие. Вчера дождался. Наш новый управляющий привез на обмен ровно сто тысяч зеленых. Я их и подменил. В банк отдал фальшивые, что сам наксерил, а себе оставил настоящие, что привез Бачок. А они тоже оказались фальшивые.
В машине надолго замолчали, потом послышался голос Гориллы:
– Не пойму я как ты сегодня выяснил что доллары фальшивые, если вчера сдал их в банк?
Более идиотского вопроса даже я не слышал, по моему уровень дебильности Гориллы был выше уровня дремучести Бугая.
– Понимаешь, – снова стал объяснять Фитиль, – я те доллары, что привезли на Мерседесе посчитал за настоящие, и поменял на фальшивые. А фальшивые сдал в банк. А из тех, что настоящие, я две тысячи заплатил Бугаю за "девяносто девятую". А настоящие, тоже оказались фальшивыми.
– Бррр, – видимо потряс головой Горилла, – я все равно не пойму, как сегодня они оказались фальшивыми, если вчера они были настоящими?
– Да не были они вчера настоящими, они еще вчера были фальшивые, – застонал Фитиль.
– А сегодня?
– Что сегодня? – теперь уже спрашивал Фитиль.
– Что и сегодня фальшивые?
– Да! – сдался Фитиль, запутавшись вконец и горестно запричитал. – Решил, называется на свою голову сэкономить, за угнанную тачку вдвое меньше заплатить. Заплатил. А сегодня прибежала ко мне Виолетта из банка, она там старшей в кассе пересчета работает, и говорит, что те доллары, что я сдал фальшивые. Только тех долларов нет в банке, она их сперла, вынесла и теперь носится с ними как курица с яйцом и не знает, что с ними делать. Влипла в общем то она, а вместе с нею и я. И натравила на меня еще Бугая с Кузьмой. А я дурак с ними расплатился за машину тоже фальшивыми, из тех, что привез Бачок, и что я оставил себе. Что делать Горилла?
– Утопиться. – засмеялся Горилла, – Я понимаю Бугая, он серьезный мужчина, это не Кузьма, он врать не будет… Значит и правда доллары фальшивые… Плохи твои дела Фитиль. Ох, плохи. Они ведь тебя не в болоте, в навозе утопят. Так ты говоришь, что за фальшивые доллары отдал три миллиона рублей? А кому знаешь?
Фитиль видно обрадовался живому интересу проявленному к нему Гориллой и быстро ответил.
– Знаю. Эти деньги взял себе новый управляющий. Я ему отдал целых два пакета деревянных рублей. Я их даже в пачки не перевязал, сидел пересчитывал после Виолетты. Не доверяю я ей, хитрая бестия. Так и отдал за сто тысяч долларом три миллиона, навалом насыпал в два пакета и отдал Они у Бачка должны быть с собой. Он ведь их для кого-то менял. Кто-то за ними должен приехать. Горилла, а если мы, того? – договорить Фитиль не успел. Его перебил великий мыслитель.
– Помолчи Фитиль, дай подумать. Давай поедем за город. У меня на природе, где много высоких деревьев хорошо думается.
– От предков наверно, наследственное, – не удержался Фитиль, чтобы не вылезти со своим языком.
– Да Фитиль, ты прав, – не чувствуя подвоха Горилла задумался о бренности бытия, – как родню вспомню, на душе такая тоска заведется, хоть на дерево залазь.
– Гены, гены, – поддакнул Фитиль и завел двигатель. Машина плавно стронулась с места.
Минут десять мы тряслись в багажнике, пока машина не остановилась. Где мы сейчас находимся, я плохо представлял, но думаю недалеко от фермы. По машине, словно кто-то горох рассыпал, пошел крупный дождь. У меня затекли ноги, но поделать я ничего не мог, Данила занимал большую часть багажника. В салоне видно закурили, потому, что потянуло сигаретным дымком. Первым заговорил Горилла:
– Воздух какой целительный, как навозом пахнет, чувствуешь Фитиль?
– Конечно будет пахнуть, глянь впереди какая яма, вчера туда Беларусь свалился полдня вытаскивали, и кто только ее здесь вырыл?
Когда Фитиль упомянул про навозную яму, я вспомнил это место где мы сейчас находились. Недалеко от города, у бывшей колхозной фермы был вырыт огромный котлован, яма, куда стали с фермы спихивать навоз. После хорошего дождя, там всегда образовывался зловонный пруд. Вот на это место и приехали Горилла с Фитилем. Подышав целебным воздухом Горилла сказал:
– Знаешь Фитиль я что думаю, правильное твое предложение, надо банкирчика пощупать, может быть он нам снесет яичко на три миллиона.
– Да яичко будет больше, чем у динозавра. Я согласен, а как?
Обсудить до конца щупальный процесс им не удалось. Мы увидели сквозь щели, как рядом с нами скрипнула тормозами десятка. Только этого нам не хватало. А снаружи захлопали дверьми, и кто-то стал втискиваться в нашу машину. Под дождем, который превратился в ливень долго не постоишь. Машина еще больше осела от ввалившихся в нее бандитов.
Раздались приветственные восклицания.
– Здравствуй Кузьма! Как живешь Бугай!
– Горилла живи и здравствуй, а заодно и царствуй, – ответил за двоих, за себя и Бугая, Кузьма.
– Что вы моего кореша обижаете? – сразу перешел к выяснению отношений Горилла.
Ответное слово держал Кузьма, крепко он держал в своих руках вожжи, не давая открыть рот напарнику.
– Горилла, мы к тебе с деловым предложением. Пока вы тут сидите и навоз нюхаете я все выяснил у Виолетты. Ты знаешь Горилла, в наш город к Бачку на Форде приехал авторитет из Москвы – Цезарь. Не зря он приехал. Я думаю, именно он предложил управляющему поменять здесь фальшивые доллары на деревянные рубли. Больше некому. Бачок вчера доллары поменял, а сегодня Цезарь приехал за рублями. Я предлагаю их развести.
– Грабануть, что ли, – переспросил Горилла.
– Ну зачем так грубо. Есть другие слова, экспроприировать к примеру.
Горилла попробовал выговорить это слово и стал как голыш катать его во рту:
– Экпирировать… экспоририровать предлагаешь? Нет не хорошее твое слово, напоминает ковоировать. Надо просто, взять и грабануть, без этого, без твоего экса.
– Это одно и то же.
Кузьма на минуту замолчал, а троица ждала пока он соизволит дальше продолжить.
– Единственная в чем загвоздка, я не знаю, то ли Цезарь решил кинуть Бачка и подсунул ему фальшивые доллары, то ли они на паях работают, пополам, баш на баш. Вот Фитиль говорит, что отдал за 100 тысяч долларов, три миллиона рублей. Куш для нас всех я думаю солидный. Можно рискнуть. Хотя по правде сказать риска то никакого. Ни один из них не побежит в милицию, делать им там нечего. Виолетта мне сказала, что вечер Бачок коротает в доме у Сысоя, у них сегодня банный день.
– А не ее ли идею ты нам тут рассказываешь? – вдруг спросил Кузьму недоверчивый Фитиль. – Нам с нею не придется делиться?
Кузьма недовольный тем, что его перебили, одернул Фитиля.
– Если бы у тебя было столько ума, сколько у этой бабы, ты бы здесь сейчас не сидел, а отдыхал на Лазурном берегу Средиземного моря, понял?
Я думал, что сейчас ответит Фитиль, а послышался голос Гориллы:
– Цезарь сейчас у меня в ресторане ужинает, я у него в ногах пакет целлофановый видел, только не подумал, что в нем полтора миллиона.
И тут Кузьма сделал вывод, который сам напрашивался на язык:
– А раз у него в ногах один пакет, значит они с Бачком работают на пару, пятьдесят процентов одному и пятьдесят процентов другому. Выходит Бачок, когда вез сюда эти деньги уже знал, что они фальшивые.
Для меня, лежащего скрючившись в багажнике автомобиля, вся картина с кражей 100 тысяч долларов прояснилась до конца. Бачок и Цезарь стояли у истоков аферы. Эстафету у них подхватил Фитиль и лопухнулся, когда поменял одни фальшивые на другие фальшивые. А дальше по цепочке шли Виолетта и Сысой. То есть с самого начала настоящими деньгами и не пахло, а была только хорошо отксеренная бумага.
И снова раздался веселый голос Кузьмы.
– Перед тем как идти на экспроприацию, Фитиль, я тебя хочу при всех спросить, и ты должен сказать нам правду, и одну только чистую правду. Смотри мне в глаза и не лги. Ты деревянные рубли, те, что в пакетах, случайно на фальшивые не поменял?
– Кузьма, врать не буду, не догадался.
В машине на минуту наступила тишина, все ждали от Кузьмы руководящих указаний. Я пожалел, что в это время не вижу их лица. Но и так хорошо представлял, как кто реагирует. Бугай и Горилла смотрели Кузьме в рот ожидая очередных откровений, а Фитиль прикидывал, не переметнуться ли ему от Гориллы к новоявленному мессии Кузьме.
Дождь прекратился и четверка бандитов вышла обсуждать дальнейший план на природу. До нас доносились только обрывки указаний, которые давал Кузьма. Он подошел к котловану, из которого шел тяжелый навозный дух.
– Здесь, в эту яму должен нырнуть Цезарь на своем Форде. Там Горилла, ты вынесешь на дорогу знак и ограждение, помогать тебе будет Бугай. Тебе Фитиль отдельное задание, следить за Цезарем, и вовремя нам сообщить, когда он выедет из города.