- Не принимаете коммивояжеров в больнице, - подхватила девушка. - Да, мне это известно. И, однако, я решила, что на сей раз дело слишком серьезно.
В считанные секунды она поставила на пол свой чемоданчик, сняла и протерла очки и начала стаскивать плащ.
- Ужасная погода. Я промокла до нитки, пока бежала от стоянки.
- Серьезно? Что вы имеете в виду?
Девушка-коммивояжер - на вид ей было года двадцать четыре - бросила плащ на стул.
- Я имею в виду аммиак, доктор, - медленно и отчетливо проговорила она. - Вчера вы мне рассказали о больной гепатитом, умирающей от отравления аммиаком. И еще вы высказали пожелание…
- Мне не надо напоминать, что я вам сказал.
Спокойным взглядом серо-зеленых глаз девушка-агент посмотрела на Эндрю. И он почувствовал сильный характер. Хорошенькой ее не назовешь, подумал про себя Эндрю, но лицо с высокими скулами было миловидным. А если высушить и причесать волосы, то будет вполне недурна собой. И фигура без плаща совсем неплохая.
- В этом я не сомневаюсь, доктор. И вообще я уверена, что ваша память лучше ваших манер.
Эндрю попытался было ответить, но она прервала его нетерпеливым жестом:
- Вчера я не сказала вам, вернее, не могла сказать, что моя компания - "Фелдинг-Рот" - уже четыре года занимается разработкой препарата, понижающего уровень аммиака, поднявшийся в результате инфекционного поражения кишечника. Это лекарство может оказаться полезным в критической ситуации, как в случае с вашей больной. Мне было известно об этих разработках, но я не знала, как далеко удалось продвинуться нашим фармакологам.
- Приятно слышать, что хоть кто-то этим занимается, - ответил Эндрю. - Но я по-прежнему не понимаю…
- Все поймете, если выслушаете меня до конца. - Девушка откинула назад пряди мокрых волос, упавших на лицо. - Лекарство, которое удалось создать - оно называется лотромицин, - было с успехом испытано на животных. В настоящее время оно готово для испытания на человеческом организме. Мне удалось достать несколько упаковок лотромицина. Я захватила их с собой.
- Если я правильно вас понял, мисс… - Эндрю не мог вспомнить имени девушки и в первый раз почувствовал себя неловко.
- А я и не рассчитывала, что вы запомните, как меня зовут, - нетерпеливо сказала девушка и добавила: - Селия Дегрей.
- И вы, мисс Дегрей, предлагаете, чтобы я дал своей больной неиспытанное, экспериментальное лекарство, апробированное лишь на животных?
- Но ведь у каждого лекарства должен быть свой первый пациент.
- Вы уж извините, - ответил Эндрю, - но я предпочитаю воздерживаться от подобных пионерских опытов.
Девушка скептически прищурилась. Голос ее стал тверже:
- Даже если ваш пациент умирает и все прочие средства исчерпаны? Кстати, как состояние вашей больной, доктор? Той самой, о которой вы мне рассказывали.
- Хуже, чем вчера, - ответил Эндрю и, чуть помедлив, добавил: - Она в коматозном состоянии.
- Так, значит, она умирает?
- Послушайте, мисс Дегрей, - сказал Эндрю, - я вижу, что намерения у вас самые добрые, и приношу извинения за то, что так вас встретил. Но, увы, время упущено. Слишком поздно, чтобы начинать лечение с помощью экспериментального лекарства, даже при всем моем желании. А кстати, вы хоть немного представляете себе все те процедуры, протоколы и прочие формальности, которые нам в этом случае предстоит пройти?
- Да, - ответила девушка. Взгляд ее сверкающих глаз словно пронизывал Эндрю, и он внезапно почувствовал, что эта решительная, пылкая девочка-женщина начинает ему нравиться. А она тем временем продолжала: - Да, я отлично знаю, какие именно процедуры и формальности необходимо пройти. Если по правде, то со вчерашнего дня, когда я ушла от вас, я фактически ничем другим и не занималась, кроме как этими вопросами. Вот так-то. И еще выламывала руки нашему директору по научным исследованиям, чтобы выбить из него необходимое количество лотромицина. Ведь лекарство пока существует в ничтожном количестве. Но я таки его достала - всего три часа назад в наших лабораториях в Камдене. И вот гнала сюда по этой непогоде через весь штат без остановки.
- Я вам так благодарен, - только и успел проговорить Эндрю, но девушка нетерпеливо тряхнула головой.
- Доктор Джордан, это еще не все. Необходимые формальности выполнены полностью. Для использования лекарства вам нужно лишь получить разрешение у руководства клиники и согласие родственников больной. Вот и все, что от вас требуется.
Эндрю уставился на девушку во все глаза.
- Черт бы меня побрал! - только и мог вымолвить он.
- Мы попусту теряем время, - сказала Селия Дегрей. Она раскрыла свой чемоданчик и начала доставать документы. - Начните, пожалуйста, с этого. Здесь описание свойств препарата, подготовленное для вас научно-исследовательским отделом компании "Фелдинг-Рот". А это письмо от нашего медицинского директора. В нем инструкции относительно способов применения.
Эндрю взял оба документа. Число бумаг ими явно не ограничивалось. Он начал читать, и окружающий мир перестал для него существовать. Так пролетели почти два часа.
- А что, собственно, мы теряем? Ведь ваша больная, Эндрю, на краю смерти. - Голос в телефонной трубке принадлежал Ноа Таунсенду.
Эндрю удалось разыскать главврача в гостях, на званом обеде. Он рассказал ему о предложении воспользоваться экспериментальным лекарством - лотромицином.
- Говорите, муж уже дал согласие? - последовал очередной вопрос Таунсенда.
- Да, в письменной форме. Я поймал заведующего клиникой дома. Он вернулся в больницу и дал указание отпечатать соответствующую форму. В данный момент она уже готова и заверена.
Перед тем как этот документ был подписан, Эндрю переговорил с Джоном Роуэ. Разговор состоялся в коридоре, у дверей палаты, где лежала Мери. Джон согласился не задумываясь, и Эндрю пришлось предупредить его, что не следует так уж рассчитывать на успех. Подпись на документе была неразборчива - у Джона дрожала рука. Но подпись стояла где положено, и теперь все юридические формальности были соблюдены.
- Заведующий клиникой удовлетворен тем, как оформлены все остальные документы, присланные "Фелдинг-Рот", - сообщил Эндрю доктору Таунсенду. - Все намного проще, поскольку лекарство не пересекло границу штата.
- Только не забудьте занести все это в карточку больной.
- Я уже все сделал.
- Значит, вам осталось получить лишь мое согласие?
- Да. И тогда мы можем начинать.
- Начинайте, - сказал доктор Таунсенд. - Хотя, Эндрю, особых надежд я не питаю. Думаю, что с вашей больной все зашло слишком далеко, но, как говорится, попытка не пытка. А теперь, вы уж извините, меня ждет роскошное жаркое из фазана.
Эндрю опустил трубку телефона, стоявшего на столике дежурной медсестры.
- Все готово? - спросил он.
Пожилая медсестра, старшая по ночной смене, уже положила на поднос все необходимое для инъекции. Открыв холодильник, она достала прозрачную стеклянную баночку с препаратом, которую привезла девушка-коммивояжер из компании "Фелдинг-Рот".
- Да, все готово.
- В таком случае приступим.
Когда они вошли в палату, у постели Мери Роуэ находился все тот же дежурный врач, что и утром, - доктор Овертон. Сзади притулился Джон Роуэ.
Дежурный - это был врач по наружным заболеваниям, парень мощного телосложения, уроженец Техаса, - в ответ на краткие объяснения Эндрю по поводу лотромицина пробурчал:
- На чудо, значит, надеетесь?
- Нет, - коротко отрезал Эндрю и, повернувшись к мужу больной, сказал: - Джон, я еще раз хочу вам сказать, что никаких, подчеркиваю, никаких гарантий быть не может. Просто при создавшемся положении…
- Я понимаю, - с трудом выдавил Джон. Горло его стиснуло волнение.
Сестра подготовила Мери Роуэ к уколу. Больная так и не приходила в сознание.
- Инъекции, - объяснил дежурному врачу Эндрю, - должны вводиться внутримышечно, в ягодицу. В инструкции компании сказано, что дозу следует повторять каждые четыре часа. Я оставил письменное распоряжение, но мне бы хотелось…
- Я остаюсь здесь, шеф. Все будет о’кей - интервал четыре часа, - ответил дежурный и добавил, понизив голос: - Слушайте, а может, поспорим? Готов биться об заклад, что…
Взгляд Эндрю заставил его запнуться. За время годичной практики техасец зарекомендовал себя отличным специалистом, но начисто лишенным чувства сострадания.
После укола сестра проверила пульс и измерила давление больной.
- Доктор, реакции не наблюдается, - сообщила она. - Жизненные функции без изменений.
Эндрю кивнул. В какое-то мгновение он почувствовал облегчение. На быстрый эффект он и не рассчитывал, а вот с негативной реакцией приходилось считаться, тем более что лекарство совсем неапробированное. И все же он по-прежнему сомневался, что Мери протянет до утра.
- Позвоните мне домой, если ей станет хуже, - распорядился он дежурному и, прежде чем выйти из палаты, тихо сказал: - Спокойной ночи, Джон.
Лишь вернувшись домой, Эндрю вспомнил, что так и не поговорил с девушкой из "Фелдинг-Рот" после того, как оставил ее в ординаторской. На этот раз он вспомнил ее фамилию - Дегрей. А зовут? Сэнди? Нет, Селия. Он собрался было позвонить, но потом решил, что она, наверное, и так уже все знает.
"Поговорю с ней завтра", - решил Эндрю.
По утрам в субботу Эндрю, как правило, принимал больных в своем кабинете. Затем, примерно в полдень, шел в больницу. Но сегодня он изменил устоявшийся распорядок и был в госпитале уже в девять часов утра.
Ураган и ливень, бушевавшие всю ночь, сменились ясным свежим утром. Было холодно, но солнечно.
Эндрю поднимался по ступенькам больницы, как вдруг дверь главного входа резко распахнулась и навстречу ему вылетел дежурный врач Овертон. Техасец казался возбужденным. Волосы его были всклокочены, словно, позабыв обо всем, он только что вскочил с кровати. Задыхаясь, он схватил Эндрю за рукав.
- Пробовал дозвониться. Но вы уже ушли. Ваша секретарша сказала, что вы уже в пути. Просто не мог не перехватить вас первым.
- Что происходит? - Эндрю высвободил руку.
- Не обращайте внимания, - глотнув воздуха, ответил дежурный. - Скорее идите за мной.
Эндрю поспешил за Овертоном, мчавшимся по коридору по направлению к лифту. Пока они поднимались на четвертый этаж, техасец словно воды в рог набрал и упорно избегал взгляда Эндрю. Как только лифт остановился, он пулей выскочил из двери. Эндрю устремился следом.
Остановились они лишь у двери в палату, где ночью Эндрю оставил умирающую Мери, ее мужа, сестру и самого Овертона.
- Ну, входите! - Терпение Овертона иссякло. - Да скорее же!
Эндрю вошел в палату. И замер на месте. Глаза его широко раскрылись.
- Зря вы со мной не поспорили, доктор Джордан, - раздался из-за плеча голос дежурного врача. - Ни за что бы не поверил, не будь я сам тому свидетель.
- Мне и самому трудно в это поверить, - тихо ответил Эндрю.
С кровати, слегка приподнявшись, ему улыбалась Мери Роуэ. Она была в полном сознании и даже надела синюю кружевную ночную рубашку. И хотя улыбка была слабой, да и чувствовала себя Мери явно неважно, это было таким контрастом по сравнению с ее критическим состоянием ночью, что казалось настоящим чудом. В руках у Мери была пластмассовая чашка: она пила воду. Желтоватый оттенок кожи, еще такой темный вчера, сегодня был значительно светлее. Как только Эндрю вошел в палату, муж Мери вскочил на ноги. Руки его протянулись к Эндрю, на лице сияла широкая улыбка.
- Как я вам благодарен, доктор! Огромное спасибо! - И когда Эндрю пожимал ему руку, кадык на горле у Джона Роуэ, как и раньше, запрыгал вверх-вниз.
- Благослови вас Бог, доктор, - тихо, с молитвенной страстью добавила со своей койки Мери.
Теперь наступила очередь дежурного врача-практиканта.
Овертон тискал руку Эндрю, приговаривая: "Поздравляю, поздравляю!" И при этом, что было вовсе не типично для него, добавил "сэр".
Эндрю был искренне поражен, увидев, как на глаза грубоватого техасца навернулись слезы.
Тут в палату влетела миссис Ладлоу - старшая медсестра по этажу. Обычно сдержанно-деловитая, сейчас она словно излучала сияние.
- Вся больница уже знает, доктор Джордан. Все только о вас и говорят.
- Да постойте же, - сказал Эндрю. - Все дело в новом лекарстве, лотромицине. Мне его привезли. И я тут…
- Для всех нас, - ответила медсестра, - вы герой. Будь я на вашем месте, отказываться бы не стала.
- Я велел провести анализ крови, - сообщил Эндрю практикант. - Результат показал, что уровень аммиака почти нормализовался. И билирубин не поднимается, так что дальнейшее лечение проблем не составит. - "Просто невероятно!" - добавил Овертон, на этот раз про себя.
- Я рад за вас, Мери, - сказал Эндрю, и тут его осенило: - Кто-нибудь видел эту девушку - агента из "Фелдинг-Рот"? Мисс Дегрей?
- Она была здесь чуть раньше, - ответила медсестра Ладлоу. - Может быть, пошла в перевязочную.
- Извините, - сказал Эндрю и вышел в коридор.
Селия Дегрей ждала его там. Она успела переодеться после вчерашней ночи. На лице девушки играла мягкая улыбка.
Пока они рассматривали друг друга, Эндрю почувствовал возникшую между ними неловкость.
- Вам куда больше к лицу сухие волосы, - сказал Эндрю.
- Да и вы не такой злой и колючий, как вчера.
Наступила пауза.
- Вы уже слышали? - наконец прервал молчание Эндрю.
- Да.
- Они все, - Эндрю кивнул в сторону палаты Мери, - благодарили меня. Но благодарить-то мы должны вас.
- Лечащий врач - вы, - с улыбкой ответила девушка.
И тут словно стена между ними рухнула: они и смеялись, и плакали одновременно. А в следующую секунду, к своему великому удивлению, Эндрю заключил ее в объятия и расцеловал…
Месяц спустя, в присутствии нескольких близких друзей и родственников, доктор Эндрю Джордан и Селия Дегрей поженились. Свадьба была скромной.
На борту самолета "Пан-Америкэн", следовавшего рейсом 206 в Нью-Йорк, были свежие номера газеты "Нью-Йорк тайме".
- Вроде бы, пока мы были в свадебном путешествии, ничего особенного в мире не произошло, - заметила Селия, перелистывая страницы газеты.
Эндрю тоже взял газету, но вскоре отложил ее.
Им предстояло лететь четыре часа. Вскоре после того как их самолет - винтовая машина ДС-76 - взлетел, им подали обед. Покончив с едой, Эндрю напомнил жене:
- Ты говорила, что хотела меня о чем-то спросить. Кажется, это касалось торговых агентов фармацевтических компаний.
- Да, хотела. - Селия Джордан поудобнее расположилась в кресле и взяла Эндрю за руку. - Но для начала давай вернемся к разговору, состоявшемуся между нами в тот день, когда твоя больная поправилась благодаря лотромицину. Ты мне тогда сказал, что готов изменить свое отношение к фармацевтическим компаниям в лучшую сторону, а я еще заметила, что не следует особенно с этим торопиться. Что в нашем деле есть много такого, что я надеюсь изменить. Помнишь?
- Разве такое забудешь? - со смехом ответил Эндрю. - Мельчайшие подробности того дня навсегда запечатлелись в моей памяти.
- Отлично! А теперь позволь мне кое-что дополнить.
Бросив взгляд на жену, Эндрю в который уже раз залюбовался ею - сколько интеллекта и энергии сосредоточено в этом хрупком, изящном существе! И еще он подумал: в предстоящей жизни ему придется постоянно тренировать память и быть в курсе всех событий, чтобы как-то быть на ее уровне. Сосредоточившись, он стал слушать Селию.
- В 1957 году, - начала свой рассказ Селия, - фармацевтическая промышленность по-прежнему находилась на крайне низком уровне, почти в таком же состоянии, как в дни своего зарождения.
А все началось, причем действительно не так давно, с продажи змеиного яда на сельских ярмарках, с чудодейственных снадобий плодородия и таблеток "против всех болезней" - от мигрени и до рака. Торговцы, предлагавшие весь этот товар, не вникали в суть того, что они продавали и рекламировали. У них была одна цель - прибыль. И ради нее они готовы были наобещать вам что угодно.
- Зачастую, - продолжала рассказывать Селия, - подобные патентованные снадобья и народные средства изготавливались и продавались членами одной семьи. Выходцами из таких семей были и владельцы первых аптек. Шли годы, а их потомки продолжали семейную традицию. Они создавали фирмы по выпуску лекарств, которые со временем превращались в крупные, солидные компании, использовавшие достижения науки. И конечно же, грубые приемы торговли постепенно уступили место более респектабельным методам. Но порой все-таки недостаточно респектабельным. И одной из причин этого было то, что семейный контроль сохранялся и вместе с ним сохранялась и вошедшая в плоть и кровь традиция рыночной торговли и зазывал с их змеиным ядом.
- Но ведь теперь-то, - заметил Эндрю, - семьи, которые контролируют крупные фармацевтические компании, можно пересчитать по пальцам.
- Их не много, но члены некоторых таких семей-основателей контролируют крупные пакеты акций. А вот что действительно сохранилось, хотя компаниями и управляют платные менеджеры, - это устаревшие методы торговли, никак не отвечающие этическим требованиям сегодняшнего дня. И проявляются они в основном в поведении отдельных коммивояжеров, рекламных агентов. Как ты знаешь, - продолжала свой рассказ Селия, - некоторые такие агенты готовы на все, вплоть до откровенного вранья, лишь бы уговорить врачей выписывать лекарства, которые они для своей фирмы рекламируют. И хотя фармацевтические компании официально открещиваются от подобной практики, их руководству известно, что она продолжается.
- Действительно, - подхватил Эндрю, - ведь существует еще проблема рекламы, которой фармацевтические компании сопровождают выпуск своей продукции. Она буквально потоком низвергается на головы врачей, но при этом в ней не содержится того, что им знать необходимо: точных сведений о побочных эффектах лекарств, включая опасные последствия. Все дело в том, что, когда ты по горло занят, когда тебя ждут больные и голова полна тысячью разных проблем, трудно поверить, что какой-то коммивояжер, а может быть, и сама компания преднамеренно вводят тебя в заблуждение.
- И тем не менее это случается, - сказала Селия. - А потом об этом помалкивают, словно ничего не произошло. Уж я-то знаю, поскольку сама пыталась поднять этот вопрос у нас в "Фелдинг-Рот".
- Так в чем же заключается твой план?
- Прежде всего - составить статистическую сводку. Такую, чтобы никто не мог спорить против фактов. А потом, в нужное время, я ее пущу в ход. - Селия продолжала развивать свою мысль: - Эндрю, я больше не приду к тебе с рекламой новых лекарств: придет какой-нибудь другой агент, которому будет поручено уговаривать тебя и доктора Таунсенда. Такова политика компании "Фелдинг-Рот". Но каждый раз, когда к тебе заявится агент по рекламе, будь то мужчина или женщина - из нашей компании или какой-нибудь другой, - и ты почувствуешь, что тебя вводят в заблуждение, не дают сведений о побочных эффектах или других необходимых данных, я прошу тебя - составь соответствующую записку для меня. Среди моих клиентов есть врачи, оказывающие мне такую услугу, в Небраске, да и в самом Нью-Джерси. Эти люди верят мне, а моя папка день ото дня становится толще.
- Ты начинаешь серьезную игру. - Эндрю тихонько присвистнул. - И притом весьма рискованную.