- Никогда бы не подумала.
- Но у меня нет выбора. В управлении говорят, что я обязательно должен пообщаться с психиатром. Ну вы знаете - по причине моей травмы и всего такого прочего.
Она прищуривает глаза. Смотрит на меня оценивающим взглядом психиатра.
- Вы уже делали это раньше, - говорит она. - Три года назад.
- И три года назад мне совсем не хотелось.
- Но вам помогло?
- Практически нет.
- Ага. - Она хлопает в ладоши и наклоняется вперед. Нас с ней разделяет стол - маленький круглый деревянный стол, похожий на те, что широко используются на Ближнем Востоке. - Что вы надеетесь получить на этот раз?
- Я надеюсь выбраться отсюда - и точка, - признаюсь я. - Не обижайтесь, но психиатр мне не нужен.
- Почему вы полагаете, что не нуждаетесь в психиатре?
Я смотрю на нее.
- Вы просто задаете вопросы - только и всего, да? А можете что-нибудь сказать в утвердительном тоне?
- Хотите утверждений? - Она позволяет себе слегка улыбнуться, хотя вообще-то выражение лица у нее абсолютно бесстрастное. Но сейчас она, по крайней мере, чуть-чуть пошутила.
- А что за фамилия такая - Ягода? - издеваюсь я.
Она откидывается на спинку стула и скрещивает ноги.
- Польская, - говорит она.
- Знаете, сколько нужно поляков, чтобы вкрутить лампочку? - спрашиваю я. - Трое. Один будет держать лампочку, а двое других - вращать стул, на котором он стоит.
- А знаете, сколько для этого нужно полицейских? - парирует она. - Трое. Один будет вкручивать лампочку, а двое других - нарушать гражданские права стоящего рядом чернокожего.
Ну что же, она неплохо отшутилась.
- А знаете, какая самая тоненькая книга из всех, когда-либо написанных? "Полный перечень польских героев-воинов".
- А вот ирландцы - те на славу послужили человечеству.
Я мог бы упомянуть пиво и картошечку, но сдерживаюсь.
- Может, вы просто поставите диагноз и отправите меня восвояси? - предлагаю я. - Давайте сойдемся на посттравматическом стрессе. Выпишите мне рецепт, и я обещаю, что буду принимать лекарства.
Она наклоняет голову набок.
- Я неплохо выполняю свою работу, детектив, но почему-то сомневаюсь, что готова поставить полный диагноз после того, как пообщаюсь с вами в течение пяти минут и прочту вашу медицинскую карту.
- Меня вполне устроит и неполный диагноз.
- Ага, устроит и неполный? Это легко, - говорит она. - Вы - конченый псих.
Я смеюсь. Смеюсь впервые за довольно долгое время. Ну ладно, разговор с ней может заставить меня пару раз хихикнуть, но он все равно представляет собой пустую трату времени.
Я поднимаюсь со стула.
- Еще увидимся, доктор, - прощаюсь я.
- Вы необычайно умный, - отзывается она, когда я уже направляюсь к двери. - Намного умнее, чем пытаетесь продемонстрировать. Вы эмоционально травмированы - вероятно, в результате трагедии трехлетней давности, а также недавних событий, - но вы прячете свое нутро за имиджем остряка и комика. Юмор - ваш щит. Вы за ним прячетесь. Возможно, прячетесь так долго, что уже сами этого не осознаете.
Я ничего не отвечаю. Стою неподвижно.
Она поворачивается и смотрит на меня, приподняв брови. Я отвожу взгляд.
- Вы сломлены, разбиты на части, - продолжает она. - Вы это знаете, и я это знаю. Но я могу помочь вам собрать себя в единое целое. Кто знает, возможно, даже могу вернуть вам память.
Я бросаю взгляд на дверь и даже протягиваю к ней руку.
- Давайте, уходите, если хотите. Я не буду вас останавливать. Примите решение, Билли.
Я убираю руку от двери, неспешно поворачиваюсь и бросаю взгляд на психиатра. Затем возвращаюсь к своему стулу и медленно сажусь.
- Вы можете вернуть мне память?
- Этого я не гарантирую, - признается она. - Но я - ваш единственный шанс.
Прошлое
27
- Для нас опять плохие новости, - сказала Кейт, сидя за рулем "Тахо" и попутно разговаривая со мной, сидящим на пассажирском сиденье.
Я зашел через свой смартфон на веб-сайт и сразу же увидел это. Еще одна статейка в интернет-издании "Чикаго-П-П", причем написанная все той же Ким Бинс - дискредитировавшей себя женщиной-телерепортером, которая теперь пытается создать себе новый имидж и вернуться на телевидение при помощи обнародования фотографий людей, посещавших особняк-бордель.
Статья называлась "КУ-КУ, ФРЭНСИС!" На имеющейся фотографии был запечатлен мэр Фрэнсис Делани, поднимающийся вверх по ступенькам ставшего уже печально известным особняка, только теперь без простыни и наручников: он был одет в легкую курточку и бейсбольную кепку. Съемки проводились в теплую погоду, то есть не в тот вечер две недели назад, когда мы устроили облаву. Из этого следовало, что в тот вечер, когда я застукал мэра Чикаго со снятыми штанами, он посещал особняк-бордель не в первый раз.
- Ты права, тут имеет место жуткое безобразие, - сказал я. - Ну где это видано, чтобы мэр носил кепку с эмблемой команды "Чикаго Кабс"?
Кейт бросила на меня взгляд. Отнюдь не веселый.
Дело в том, что Кейт считала фотографию мэра плохой новостью потому, что любая новость, относящаяся к нашей истории, казалась ей плохой. И она была права. За две недели, прошедшие с момента, когда мы арестовали мэра и остальных посетителей особняка, средства массовой информации всей страны подняли шум, и как только кто-то сделал первый шаг, все они сразу же вцепились в информацию, как питбуль в штанину почтальона. А когда круглосуточные информагентства: "Си-Эн-Эн", "Фокс", "Эм-Эс-Эн-Би-Си", "Блумберг" и прочие - впиваются зубами в какую-нибудь историю, им требуются дальнейшие "вкусные" подробности, и они проглатывают любую деталь - большую и маленькую, проверенную и непроверенную. Не упускают из виду никого, кто оказался под микроскопом.
Можно взглянуть, например, на прокурора штата - Маргарет Олсон. На прошлой неделе какой-то репортер из "Си-Эн-Эн" проанализировал информацию о средствах, собранных в поддержку ее кандидатуры, и понял, что она обязана своим избранием на пост мэру Делани, который оказал ей существенную финансовую помощь. Затем в своей статье под названием "Конфликт интересов?" репортер задал вопрос, а не сделает ли Максималистка Маргарет поблажку мэру, поскольку он в свое время ей сильно помог.
Это подтолкнуло прокурора штата к тому, чтобы провести пресс-конференцию и объявить, что она не пойдет на компромиссные сделки с тем или иным лицом, которое обвиняется в пользовании услугами проституток в особняке, - будь то человек весьма респектабельный (тут явно имелись в виду мэр Делани, архиепископ Фелан и квотербек из команды "Грин-Бей Пэкерс") или же заурядный Джо. Она, по ее словам, будет добиваться максимально возможного наказания для всех.
Дело о секс-клубе скоро должно было рассматриваться в суде, и все, кто когда-либо имел хоть какое-то отношение к злачному месту, напряженно ожидали очередного разоблачения, надеясь, что объектом станут не они.
Информационные агентства и репортеры, освещающие громкое дело, искали маленькую черную книжку, которая в тот вечер таинственно исчезла из особняка.
В общем, ситуация была напряженной, но Кейт все-таки следовало усматривать в ней и некоторые плюсы. Имелись ведь и хорошие новости. Дисциплинарный комитет, который рассматривает дела, относящиеся к полицейским, принял решение допустить меня и Кейт к выполнению служебных обязанностей, пока мы ждем рассмотрения дела о приписываемом нам должностном правонарушении. Суперинтендант полиции Тристан Дрискол своим решением отстранил нас от работы немедленно, но комитет заявил, что мы имеем право исполнять свои обязанности, пока не будет доказана обоснованность выдвинутых против нас обвинений.
Поэтому после незапланированного двухнедельного отпуска я снова стал полицейским - по крайней мере, пока. То же самое произошло и с Кейт.
- Не могу поверить, что нам придется общаться и даже вести себя вежливо с той сучкой, - пробормотала она.
Она имела в виду Эми Лентини, которой поручили заниматься расследованием дела о секс-клубе и которая в течение последних двух недель пыталась доказать, что кто-то из нас двоих - я или Кейт или мы оба - украл маленькую черную книжку, содержащую сведения о клиентах особняка-борделя. Поскольку именно мы с напарницей производили аресты, нам предстояло давать показания в суде и готовиться к процессу заранее вместе с Лентини. Лично я предпочел бы, чтобы мне удалили все зубы мудрости без новокаина, но моим мнением никто не поинтересовался.
- Это будет не так уж и ужасно, - предположил я.
- О-о, я даже уверена, что ты не будешь иметь ничего против. - Она снова бросила на меня колючий взгляд. - Итальянская красотка, которая таращит на тебя свои глазищи.
- Все совсем не так, и ты это знаешь, - оборонялся я. - Мне больше всего нравится ее задница.
- Неуместная шутка, Билли.
Ну вот, опять ревность. Мы с Кейт были напарниками на протяжении нескольких лет, но я никогда не думал, что между нами могут возникнуть какие-либо серьезные отношения. Затем - после арестов в особняке - между нами внезапно случилась интимная связь, и я признаю, что это доставило мне ну просто массу удовольствия. Связь, правда, была весьма своеобразной и сильно отличалась от событий подобного рода, происходивших когда-либо в моей жизни, но все же полученное от нее удовольствие было огромным. Однако вскоре нас временно отстранили от службы, и хотя в течение означенных двух недель мы общались каждый день, ничего другого больше не происходило. Похоже на то, как будто после прекращения наших официальных отношений кто-то нажал на кнопку "пауза" и в отношениях интимных. Теперь же, когда мы снова стали полицейскими, меня интересовал вопрос, будет ли нажата кнопка "воспроизведение". А еще я не мог сам для себя решить, стоит ли это делать.
- Эми Лентини - волк в овечьей шкуре, - снова заговорила Кейт. - Она привлечет тебя своими любезностями и обаянием, а затем вонзит в грудь нож.
Кейт остановила автомобиль рядом с Дейли-плаза. Парковаться здесь вообще-то запрещено, но патрульные делали вид, что ничего не замечают, если речь шла о коллегах. Это была одна из своего рода привилегий нашей работы. Зарплата у полицейских не ахти какая, размер пенсии - под вопросом, люди тебя ругают и стараются разозлить, снимая смартфоном твои эмоции, и в любой момент кто-то может неожиданно выхватить пистолет и наставить на тебя… Зато можно безнаказанно припарковаться в запрещенном месте!
- Будь поосторожнее, когда общаешься с ней, - это все, о чем я прошу, - предупредила Кейт, выруливая в парк. - Ты можешь навлечь неприятности на нас обоих.
28
- Доброе утро, детектив Харни, детектив Фентон.
Когда мы зашли в кабинет заместителя прокурора штата Эми Лентини, вид у нее был очень деловой. Она была одета в новенький синий костюм, который сидел на ней весьма неплохо - своего рода идеальное сочетание высокого профессионализма и красивой внешности. Мне пришлось мысленно признать, что выглядит она чрезвычайно эффектно.
Хозяйка кабинета жестом предложила нам сесть, а сама осталась стоять у окна, выходящего на Дейли-плаза. Тот факт, что в комнате имелось окно, говорил кое-что о ее статусе. Я все еще толком не знал, каким образом она сумела продвинуться вверх по служебной лестнице и какие у нее связи. Все, что мне было известно, - это то, что она добилась того, чего добилась, исключительно благодаря личным заслугам. Все ведь когда-нибудь случается впервые.
- Поздравляю с восстановлением, - сказала она без малейших признаков иронии в голосе.
- Это временно, пока дисциплинарный комитет не проанализирует более подробно наше поведение и не примет соответствующее решение, - признался я. - Что-то вроде презумпции невиновности. Думаю, в нашей стране существует такое понятие.
- Знакомые слова, - ответила она с невозмутимым видом.
- Некоторые люди все еще хотят вышвырнуть нас из правоохранительных органов. Ой, подождите-ка… - Я щелкнул пальцами. - Эти некоторые люди - не кто иной, как вы.
Она наклонила голову вправо, и на ее лице заиграла улыбка.
- Деликатная ситуация.
- Деликатная ситуация, - передразнила ее Кейт. - Вы и в самом деле адвокат.
- Я - адвокат, который не собирается проигрывать дело, - заверила Эми. - И вы, детективы, как раз являетесь моим делом, нравится мне это или нет. Поэтому, если отодвинуть в сторону вопрос о маленькой черной книжке, нам троим необходимо быть готовыми к нападкам. - Она развела руки. - Впрочем, поверьте, если вдруг захотите рассказать, что произошло с черной книжкой, я буду слушать очень внимательно.
Ну конечно же, будет. Она, по-видимому, решила, что в скандальной книжке фигурируют и другие знаменитости, политики и влиятельные фигуры. Она ведь - амбициозный прокурор, который натолкнулся на громкое дело, дающее возможность продвинуться по служебной лестнице еще выше. Чем крупнее пойманная рыба, тем шире шаг в ее карьере.
- Мы не знаем, что произошло со злополучной книжкой, - разозлилась Кейт.
Эми взглянула на соперницу, слегка прищурилась, но ничего не ответила. По этому вопросу ей с нами общего языка не найти, причем не только сейчас, но, возможно, вообще никогда.
- Вы будете подвергаться нападкам, - предупредила она. - Больше защите прибегнуть не к чему. Мэр, архиепископ, все мужчины, которых вы сцапали, - им в свое оправдание сказать особо нечего. Вы застали их со спущенными штанами, причем в некоторых случаях - в буквальном смысле.
Да уж, это был далеко не самый приятный момент в жизни архиепископа. Да и мэр, насколько я помнил, тоже не очень обрадовался появлению полиции.
- Поэтому первое, что они могут сделать, - попытаться обвинить полицию, - продолжала Эми, шагая взад-вперед вдоль окна. - Они подвергнут сомнению законность вашего вторжения в особняк. Скажут, что вы не имели достаточных оснований.
- Тут все просто, - успокоил ее я. - У меня была информация, что в особняке располагается публичный дом. Те, кто туда приходил, отнюдь не собирались играть там в бинго.
- А-а, ну замечательно, все будет на редкость легко, - с явным сарказмом отозвалась Эми.
Я откинулся на спинку стула:
- Так же легко, как бывает на душе в воскресное утро.
- Ну, тогда вы, видимо, не станете возражать против того, чтобы я задала вам несколько вопросов, да?
- Задавайте.
- Хорошо. - Эми посмотрела на потолок с таким видом, будто пыталась восстановить в памяти события. - Итак, вы отправились в особняк, рассчитывая обнаружить там человека, которого подозревали в убийстве студентки университета в Чикаго.
- Да, именно так все и началось. Прежде всего именно поэтому мы там оказались. Однако затем ситуация изменилась.
- Внезапно вы превратились в полицейского из отдела нравов. Неожиданно потеряли малейший интерес к своему подозреваемому. Ни с того ни с сего вы решили нанести удар по сутенерству и проституции.
- Да, направление действий изменилось. Я увидел, что совершается преступление…
- Какое именно? Вы видели, как проститутка снимает мужчину? Вы заметили, как передаются деньги?
- Конечно же нет, - признался я.
- Конечно же нет. Вы находились снаружи, сидели в своем автомобиле. И увидели из машины, что некие мужчины по одному заходят в особняк.
- В особняк, о котором я точно знал, что это - публичный дом.
- Позвольте снова задать вопрос: откуда вы знали, что это публичный дом?
Эми почесала щеку, пытаясь изобразить на лице насмешливое любопытство.
- В течение некоторого времени я следил за своим подозреваемым. Неделей раньше видел, как он заходит туда. У меня возникли подозрения относительно того, что он там делает, хотя я и не был уверен.
- Вы не могли быть уверены, потому что единственное, что вы видели неделей раньше, когда следили за подозреваемым, - так это то, что некий мужчина зашел в особняк и некоторое время спустя вышел из него.
- Именно так.
- Однако зайти в тот или иной особняк, а через время выйти - это ведь не преступление, не так ли?
- Да, конечно же, не преступление.
- Вы ведь не слышали, чтобы он говорил: "Ух ты, я только что потрахался с проституткой!"
Я улыбнулся ей холодной улыбкой.
- И у него не висела на шее табличка с надписью: "Мне только что отсосали", не так ли? - юродствовала она.
- Это было больше похоже на двойной рекламный щит, - возразил я совершенно серьезно. - На одной стороне написано: "Я только что заплатил кое-кому за секс", а на другой - "Я убил студентку из Чикагского университета. Арестуйте меня!"
Эми злобно уставилась на меня.
- Вы правы, госпожа адвокат, - смилостивился я. - Когда я следил за подозреваемым, единственное, что я видел, - это то, что он вошел в дверь особняка и некоторое время спустя вышел.
- То есть вы не знали, что происходило внутри.
- Но затем я стал наблюдать за зданием, - сообщил я.
- Можно сказать, провели разведку.
- Именно так, провел разведку. Я долго наблюдал. Видел, как в особняк заходят молодые красивые женщины и как его посещают мужчины возрастом постарше.
- Вы знали наверняка, что те или иные молодые женщины - проститутки?
- Наверняка? Нет. Однако стиль их одежды и внешний вид дали мне основание так полагать.
- Ага, - ехидничала Эми. - И как они были одеты?
- Как уличные проститутки, - сказал я. - Ноги - максимально обнаженные. Вызывающие прически. Много косметики.
- То есть, по-вашему, все женщины, которые провокационно одеваются, являются уличными проститутками?
- Конечно же нет.
- Но большинство из них - да?
- Нет. - Я наклонился вперед. - Однако я видел, как в дом вошли с десяток молодых женщин, а затем - несколько мужчин, гораздо более старших.