- Нет, генерал. По-моему, вы только потеряете время. Если вам ничего не известно, то я твердо уверен, что и генерал Симпсон ничего об этом не знает. Можете относиться к этому как хотите, но у меня такое чувство, что упал один из ваших самолетов, сэр. Американских, я имею в виду. Почти наверняка бомбардировщик, который еще не вычеркнут из секретных списков. В конце концов, уж очень необычна высота, на которой он летел.
- На "Ариадне" могли ошибиться.
- На "Ариадне" ошибок не делают. Головой ручаюсь. - Ровный, бесстрастный голос Хокинса звучал очень убедительно. - Коммандер Тальбот не единственный, кто обладает уникальными профессиональными способностями. Там не менее тридцати таких же специалистов. Например, специалист по электронике, который столь блестяще разбирается в своей области, что ни один из ваших умников, занятых высокими технологиями в Силиконовой долине, просто не поймет, начни он рассуждать о своем деле.
Карсон поднял руку.
- Согласен, Дэвид, согласен. Итак, это американский бомбардировщик. Очень особенный бомбардировщик, несущий на борту очень особенный груз. Интересно, что бы это могло быть?
Хокинс едва заметно улыбнулся:
- Я, сэр, пока что не имею никакого отношения к ЕКП. Это были либо люди, либо предметы. Очень секретные, очень важные предметы или же очень секретные, очень важные люди. Есть только один источник, из которого вы можете получить ответ, и имеет смысл подчеркнуть, что их отказ разглашать эту информацию поставит под удар все будущее НАТО и что человек, в конечном счете ответственный за это неверное решение, будет отвечать непосредственно перед президентом Соединенных Штатов. Невозможно себе представить, чтобы этот человек продолжал оставаться на своем ответственном посту достаточно долго.
Карсон вздохнул.
- Если бы я мог поплакаться, Дэвид, я бы сказал, что вам просто говорить, а еще проще говорить жестко, потому что вы - британский офицер, а я - американский.
- Я это учитываю, сэр.
Карсон взглянул на полковника, который какое-то время продолжал молчать, затем дважды медленно кивнул. Тогда Карсон нажал на кнопку переговорного устройства у себя на столе.
- Джин?
- Да, сэр?
- Свяжите меня с Пентагоном. Немедленно.
Глава 2
- Вы чем-то озабочены, Винсент?
Винсентом звали Ван Гельдера. В кают-компании собрались трое: Тальбот, Ван Гельдер и Грирсон.
- Скорее озадачен, сэр. Не могу понять, почему Андропулос и другие не покинули корабль раньше. Я видел на борту судна две надувные спасательные лодки. Они, правда, были свернуты, но надуть их и спустить на воду - дело нескольких секунд. Были там и спасательные пояса, жилеты. Так что не было никакой необходимости стоять на горящей палубе и махать руками. Они могли покинуть судно в любую минуту. Не хочу сказать, что они пошли бы на дно вместе с яхтой, но пережить несколько неприятных минут им пришлось бы.
- Мне подобная мысль тоже приходила в голову. Кстати, я говорил об этом и Эндрю. - Тальбот кивнул в сторону Грирсона. - Странно. Возможно, у Андропулоса была на то причина. Что-нибудь еще?
- Владелец пытался помешать мне подняться на борт яхты. Может быть, он заботился о моем здоровье. Но мне кажется, что дело в ином. Поэтому очень хотелось бы знать, что стало причиной взрыва в машинном отделении. На такой роскошной яхте обязательно должен быть судовой механик - выяснить это нетрудно, - и, следовательно, все механизмы должны содержаться в идеальном состоянии. Тогда что же вызвало взрыв? Придется спросить у Маккафферти.
- Теперь понятно, почему вы так хотели, чтобы мы точно определили место, где "Делос" пошел на дно. Вы считаете, что специалист по взрывам сможет выявить причину этого взрыва? Думаю, что сможет, особенно если это специалист из авиации. Там они гораздо лучше разбираются в подобных вещах, чем взрывники из военно-морского флота. У нас на борту есть эксперты по минам, но не по взрывам. К тому же у нас здесь нет аквалангистов - я не говорю о нас с вами, - обученных работать на глубине до тридцати метров. Мы, конечно, можем одолжить такого специалиста на каком-нибудь спасательном судне или буксире, но наверняка окажется, что он понятия не имеет о взрывчатых веществах. Впрочем, я не вижу тут проблемы. Любое подъемное судно с легкостью вытащит на поверхность затонувший самолет. - Тальбот задумчиво посмотрел на Гельдера. - Но вас что-то еще тревожит, я прав?
- Да, сэр. Три мертвеца на борту "Делоса", точнее, один из них. Вот почему я попросил доктора прийти сюда. Все трое от копоти почернели. Трудно сказать, во что они одеты, но, похоже, двое из них были в белых костюмах, а третий - в синей морской униформе. Механик не стал бы носить белое. То есть, я хочу сказать, наш механик, лейтенант Маккафферти, в этом смысле исключение, он вообще уникальный человек и к машинам никогда близко не подходит. Как бы то ни было, я считаю, что человек в униформе - механик. Именно он и привлек мое внимание. На затылке у него была ужасная рана, как будто взрывом его отбросило на очень тяжелый и острый предмет.
- Или же наоборот, - заметил Грирсон, - нанесли удар чем-то очень тяжелым и острым.
- Возможно. Не знаю. Я не судмедэксперт.
- Затылок был размозжен?
- Нет. По крайней мере, я в этом не совсем уверен. Ведь в таком случае он должен быть мягким, а он таким не был.
- Подобный удар мог оставить большие кровоподтеки. Вы что-нибудь видели?
- Трудно сказать. У него густые волосы. Но они были чистыми. Нет, не думаю.
- А как насчет кровотечения?
- Крови вообще никакой не было. Я абсолютно в этом уверен.
- Каких-нибудь дырок в его одежде не заметили?
- Нет, не заметил. Он не был застрелен, если вы об этом спрашиваете. Кому понадобится стрелять в мертвеца? У него шея сломана.
- Вот как? - Грирсона, похоже, это совсем не удивило. - Бедняге пришлось пройти через большие испытания, верно?
- Что вы имеете в виду, Эндрю? - спросил Тальбот.
- Даже и сам не знаю. Нанесение удара по голове и перелом позвоночника могли произойти одновременно. Если это не так, - задумчиво произнес Винсент, - значит, мы имеем дело с убийством.
- Исследование трупа может нам чем-нибудь помочь?
- Может, хотя я очень сомневаюсь. А вот исследование переборок в машинном отделении точно оказало бы нам службу.
- То есть надо посмотреть, есть ли там острые углы или выступы, которые могли вызвать такую рану головы? - спросил Грирсон и кивнул в знак согласия. - Потом, если нам когда-нибудь удастся поднять яхту, мы сможем убить двух птиц дуплетом: определить не только причины взрыва, но и причины смерти мужчины.
- Может быть, даже трех птиц, - сказал Ван Гельдер. - Очень хочется знать, сколько топливных цистерн имеется в машинном отделении и где конкретно они находятся? Насколько мне известно, существуют только два типа расположения топливных цистерн. В первом случае топливо находится в одной большой цистерне, расположенной поперек судна у передней переборки. С одной стороны от такой цистерны размещаются электрогенераторы, с другой - электробатареи. Плюс имеются баки с водой по левому и правому бортам. Может быть и другое расположение. В этом случае у каждого борта - по топливной цистерне, рядом с которой находятся баки с водой. При этом обе цистерны с топливом должны быть соединены друг с другом, чтобы топливо находилось на одном уровне, а судно сохраняло равновесие.
- Подозрительный вы человек, первый помощник, - сказал Тальбот. - Очень подозрительный. Вы, наверное, хотели бы обнаружить там только одну цистерну, так как думаете, что Андропулос собирается заявить следующее: он не покинул яхту потому, что был уверен - вторая цистерна вот-вот взорвется, и не хотел, чтобы его драгоценные пассажиры плескались в море горящего топлива, которое, кстати, могло бы погубить резиновые надувные шлюпки.
- Очень сожалею, сэр, но это первое, что пришло мне в голову.
- Ничего удивительного. Когда пассажиры приведут себя в порядок, поговорите с молодой девушкой, с Ирен Чариал, вдруг ей что-нибудь известно о машинном отделении. Только сделайте это осторожно, Винсент, изобразите из себя невинного ангелочка, хотя последнее и выше ваших сил. Впрочем, возможно, что она там ни разу не была и понятия ни о чем не имеет.
- С таким же успехом возможно, сэр, что ей все известно, но она просто не захочет ничего мне сказать. Ведь мисс Чариал - племянница Андропулоса.
- Такая мысль приходила мне в голову. Однако наверняка в команде есть человек, которому Андропулос всецело доверяет. Почему-то мне кажется, что это мужчина, хотя утверждать ничего не могу: в отличие от вас я плохо знаю греков. Кроме того, не следует забывать, что Андропулос может оказаться так же чист, как только что выпавший снег, а всему происшедшему есть вполне рациональное объяснение. В любом случае следует сделать попытку, и к тому же, Винсент, эта девушка может оказаться настоящей греческой красавицей.
* * *
Судя по тому, как баркас медленно покачивался на воде, а Кусто со скучающим видом опирался на румпель, он считал, что ожидание бессмысленно. Об этом он и заявил, поднявшись на мостик фрегата.
Тальбот связался с гидроакустиком.
- Вы установили точное место падения самолета?
- Да, сэр. Мы находимся прямо над ним. Глубина - восемнадцать фатомов. Звук отражается от верхней части фюзеляжа. Самолет лежит по направлению своего полета - с юго-запада на северо-восток. Снизу доносится какой-то странный шум, сэр. Может быть, вы спуститесь к нам?
По причинам, понятным только ему самому, Хольцман, старший гидроакустик, не решился обсуждать возникшие проблемы по внутренней связи.
- Хорошо, иду. Буду минуты через две. - Тальбот повернулся к Ван Гельдеру. - Пусть Маккензи спустит с середины судна буй, только осторожно, чтобы не повредить корпус самолета. После этого мы станем на якорь. Якоря развести: с кормы - в сотне метров от буя на северо-запад, с носа - на то же самое расстояние на юго-восток.
- Слушаюсь, сэр. Но позвольте предложить сделать наоборот: кормовой якорь бросить на юго-восток, а носовой - на северо-запад.
- Да, да, конечно. Я совершенно упустил из виду нашего "старого друга".
Под "старым другом" Тальбот подразумевал северо-западный ветер, который в летние месяцы постоянно дул на Кикладах, как и на большей части Эгейского моря, причем обычно во второй половине дня. Если бы этот ветер поднялся, "Ариадна" имела бы более устойчивое положение, стоя на якоре носом к ветру.
Тальбот спустился на палубу ниже и прошел к гидроакустикам. Тускло освещенное помещение с эхолотом, располагавшееся в кормовой части судна, было тщательно изолировано от внешнего шума. Здесь находились три дисплея, две панели управления и множество наушников. На переборках по всему периметру помещения зеркально отсвечивали стеклянные планшеты отображения обстановки. Увидев в одном из них отражение Тальбота, Хольцман снял наушники и жестом показал на соседнее кресло. У гидроакустиков разговоры и все прочие звуковые помехи были сведены до минимума.
- Вот вам наушники, сэр, - сказал Хольцман, сразу переходя к делу. - Думаю, стоит хотя бы минуту послушать.
Тальбот сел и надел наушники. Через пятнадцать секунд он снял их и довернулся к Хольцману. Тот тоже снял наушники.
- Я абсолютно ничего не слышал.
- Со всем уважением, сэр, если я сказал минуту, то ее и имел в виду. Первое, что вам необходимо сделать, это услышать тишину. Только потом вы сможете уловить что-то другое.
- Ну что ж, попытаюсь.
Тальбот вновь прислушался. Не прошло и минуты, как он наклонился вперед и нахмурился. Секунд тридцать спустя он снял наушники.
- Странный звук, Хольцман, вы правы. Как будто что-то тикает. Сначала ничего не слышно, а потом доносится: тик-так, тик-так. С интервалом в две-три секунды. Звук регулярный, хотя очень слабый. Вы считаете, что он идет из самолета?
- Несомненно, сэр.
- Раньше вам приходилось слышать что-нибудь похожее?
- Нет, сэр. Я провел сотни, точнее, тысячи часов, слушая гидролокатор и гидрофон, но это для меня что-то новенькое.
- У меня отличный слух, но я не сразу расслышал этот звук. Уж очень он слабый, верно?
- Так и есть. Мне пришлось максимально напрячь слух, прежде чем я смог его засечь. Обычно я избегаю подобной практики, так как при неблагоприятных обстоятельствах могут лопнуть барабанные перепонки. Почему звук такой слабый? Видимо, потому, что его источник очень слаб. Это механическое или электрическое устройство. Находится оно, несомненно, в водонепроницаемом корпусе. Механический источник может работать в воде, даже если он в нее полностью погружен, но в таком случае звуков никаких не будет. Что же касается электрического источника, то он обязательно должен быть изолирован от морской воды. Электрическая система самолета, безусловно, перестала функционировать, так что это какой-то отдельный источник, скорее всего, на батареях. В любом из этих двух случаев звуковым импульсам приходится преодолевать водонепроницаемую оболочку, а затем корпус самолета.
- Есть ли у вас хоть какие-нибудь идеи насчет того, что это может быть?
- Пока никаких. Сигнал, по моим замерам, идет с интервалом в две с половиной секунды. Мне неизвестны часы, работающие с таким интервалом. А вам, сэр?
- Мне тоже. Может, какой-то специальный хронометр?
- Подобная мысль приходила мне в голову, сэр, но я отбросил ее. - Хольцман улыбнулся. - Возможно, я предубежден, поскольку насмотрелся по видику низкопробных кинофильмов с различными спецэффектами и псевдонаучными рассуждениями. В одном я уверен, сэр: на дне моря лежит загадочный самолет, и одному богу известно, что за таинственный груз у него на борту.
- В этом я с вами согласен. Думаю, пока мы оставим все как есть. Пусть кто-нибудь из ваших парней следит за этими сигналами с интервалом, скажем, в пятнадцать минут.
* * *
Возвратившись на мостик, Тальбот увидел сразу за кормой буй, который мирно покачивался на небольших волнах, появившихся во время маневров Ван Гельдера. Тот осторожно продвигал "Ариадну" к северо-востоку, включая и выключая двигатели, пока не убедился, что нос корабля находится на расстоянии ста метров от буя. Тогда он бросил якорь и медленно пошел задним ходом, вытравляя на ходу якорную цепь. Вскоре был брошен и кормовой якорь, после чего "Ариадна" вернулась в исходную позицию, где по левому борту подпрыгивал на волнах буй.
- Прекрасно справились, - сказал Тальбот, обращаясь к Ван Гельдеру. - А теперь скажите мне, первый помощник, умеете ли вы разгадывать головоломки?
- Ну, здесь от меня мало толку. Даже простейший кроссворд ставит меня в тупик.
- Неважно. Мы зарегистрировали сонаром странный звук. Может, подежурите в гидроакустической рубке, попробуете его идентифицировать? Меня этот звук действительно поставил в тупик.
- Считайте, что уже сделано. Вернусь минуты через две-три.
Но прошло почти двадцать минут, прежде чем он вновь появился на мостике. Все это время Тальбот был один. Поскольку корабль стоял на месте, Харрисон вернулся к своим прямым обязанностям.
- Что-то слишком долго тянулись ваши две минуты, Винсент. Чем вы так довольны?
- Я просто не знаю, как вы это делаете, сэр. Невероятно. Уж не течет ли в вас шотландская кровь?
- Ни капли, насколько мне известно. Я верно улавливаю ход ваших мыслей, первый помощник?
- Тогда это, наверное, ясновидение. Да, вы оказались правы. Эта Ирен, то есть мисс Чариал, - настоящая греческая красавица классического типа. Одно странно: она блондинка. Я почему-то всегда считал, что у горячих южных красоток волосы черные, как вороново крыло.
- Вы ведете жизнь затворника, Винсент. Вам бы следовало съездить в Андалузию, в Севилью. Там, куда ни пойдешь, с одной стороны улицы - смуглые, мавританского типа девушки, а с другой - нордические блондинки. Но о цвете волос мы поговорим как-нибудь в следующий раз. Удалось ли вам что-нибудь узнать?
- Да, и немало. Это ведь настоящее искусство - вести непринужденный разговор и одновременно пытаться что-то выяснить. Она честная и достаточно открытая девушка, бесхитростная, если вы понимаете, что я имею в виду, и довольно прямолинейная. В общем, производит впечатление человека, которому нечего скрывать. Она заявляет, что плохо знает машинное отделение, хотя пару раз там была. Постепенно перешли к вопросу о причинах взрыва. Я пытался изобразить удивление и естественное любопытство. Надеюсь, она это так и восприняла. Я был абсолютно не прав, считая, что возможны только два способа размещения топливных цистерн. Оказывается, возможен и третий. В обеих частях машинного отделения находятся по две цистерны - одна с топливом, а другая с водой. Какого объема были эти цистерны, она понятия не имеет, но считает, что не меньше нескольких тысяч литров. Был ли там запасной топливный бак, она тоже не знает. С нетерпением жду, сэр, что нам скажет мистер Андропулос по поводу своего решения не покидать судно.
- Я тоже жду. Думаю, это будет интересно. Ну а пока - мои поздравления. Хорошая работа.
- Обратите внимание, сэр, ни одного судна! - Ван Гельдер окинул взглядом морские просторы. - Вам это не кажется странным? Неужели только мы одни услышали сигналы SOS? Мне почему-то казалось, что горизонт должен буквально чернеть от многочисленных кораблей, спешащих на помощь.
- Ничего странного тут нет. В это время года здесь можно натолкнуться только на частные яхты да на рыбацкие лодки. У большинства из них вообще нет рации, а те, кто имеют ее, как правило, настроены на другие частоты и не ловят сигналы бедствия.
- Но мы-то здесь!
- Тут я оказался сообразительнее вас. На "Делосе" знали - по крайней мере, Андропулос знал, - что мы будем постоянно настроены на частоту, на которой передаются сигналы бедствия, и сразу уловим любой сигнал, откуда бы он ни исходил. Отсюда следуют две вещи: он знал, что мы - военный корабль и что мы находимся где-то поблизости.
- Вы понимаете, о чем говорите, сэр? Простите, я не хотел, чтобы это так прозвучало. Но ваши предположения наводят на нехорошие мысли.
- Мне тоже они не нравятся, зато открывают простор для интересных размышлений, вы согласны? - Он повернулся к Маккензи, который в этот момент поднялся на мостик. - Ну, как там наши заляпанные нефтью страдальцы, главный старшина? - спросил Тальбот.