Три повести известного писателя в остроумной и увлекательной форме рассказывают о жизни современных украинских подростков в селе и городе.
Содержание:
-
МОЙ ДРУГ ВСЕВОЛОД НЕСТАЙКО 1
-
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИНЗОНА КУКУРУЗО - Глава I - Метро под свинарником 2
-
Глава II - За великой китайской стеной. Кто такие Кныши 3
-
Глава III - "Лети за сажей" 5
-
Глава IV - Экзамен 6
-
Глава V - Как Ява стал Робинзоном Кукурузо 7
-
Глава VI - Что случилось в кукурузе 8
-
Глава VII - Ищем остров 10
-
Глава VIII - Робинзон Кукурузо высаживается на необитаемый остров 12
-
Глава IX - Первый день на острове Переэкзаменовки. Глава, рассказанная Робинзоном Кукурузо своему другу и однокласснику Павлуше 13
-
Глава X - Глава, которую рассказывает Павлуша Завгородний. О том, что он делал в тот день и в ту ночь 14
-
Глава XI - Настоящий пират 16
-
Глава XII - Неожиданные гости. Игорь, Валька и остальные 17
-
Глава XIII - Во сне и наяву 20
-
Глава XIV - "Руки вверх!" 21
-
Глава Последняя, заключительная 23
-
НЕЗНАКОМЕЦ ИЗ ТРИНАДЦАТОЙ КВАПРИРЫ - Глава I - "Э!" - сказали мы с Явой 24
-
Глава II - Случай в метро. "Космонавт". Конфликт с киевской милицией 26
-
Глава III - Ява спешит на свидание. Ухо 28
-
Глава IV - Пляж. Карусели. Утопленник. Незнакомец из тринадцатой квартиры 29
-
Глава V - Ищем царя-незнакомца из тринадцатой квартиры. Встреча в театре. Величие и падение Явы Реня 32
-
Глава VI - Будка. Ухо за ухо! 34
-
Глава VII - Максим Валерьянович 35
-
Глава VIII - "Товарищ царь, вы арестованы!" "У-у, поразнесу!…" 37
-
Глава IX - На студии. Неожиданность первая. Неожиданность вторая 38
-
Глава X - Где часы? Мы идем в логово врага 40
-
Глава XI - "Динамо" (Киев) - "Торпедо" (Москва) 41
-
Глава XII - Казацкому роду нет переводу. Кошевой Карафолька. Письмо запорожцев. Ночь на кладбище (воспоминания) 42
-
Глава XIII - Ночные приключения. Выстрел в пещере 44
-
Глава XIV - "Внимание!… Начали!… Мотор!" Часы находят своего хозяина. Рождение Явы Станиславского и Павлуши Немировича-Данченко 48
-
Глава XV - Погибель Явы Станиславского и Павлуши Немировича-Данченко. И все-таки мы живем! 52
-
ПЯТЕРКА С ХВОСТИКОМ - Вторая тайна четвертого "А" 54
-
Гришка Гонобобель и Антоша Дудкин, или надкусанный пирожок 54
-
Первая тайна четвёртого "А" 55
-
Кум Цыбуля 55
-
Первая тайна четвёртого "А". (Продолжение) 57
-
Этот странный Ромка Лещенко 58
-
Толя Красиловский 59
-
Аллочка Грацианская и Люба Миркотан 61
-
Капитан Буль и Боцман Вася 64
-
Ивасик и Христя 66
-
Валя Тараненко 68
-
Дениска Черногуз 69
-
Последняя пятёрка с хвостиком 70
Всеволод Зиновьевич Нестайко
Пятерка с хвостиком и другие веселые повести
МОЙ ДРУГ ВСЕВОЛОД НЕСТАЙКО
Это было давно. Группа киевских писателей пригласила меня на охоту. Самым молодым среди нас оказался Всеволод Нестайко,который, как выяснилось, ещё ни разу в жизни не брал в руки ружья. И вот приехали мы на речку Удай. Живописные, неповторимые кругом места. Петляет, петляет Удай. Уходит в камыши, убегает вдаль. Островки раскинулись на реке, кое-где низко к воде наклонились ивы. И солнце светит. Тишь и простор. Всё, казалось бы, обещало удачу, однако охоты не вышло. Перехитрили нас утки. Остались целы и невредимы. Прощай, Удай. До новой встречи.
Не предполагал я, что новая встреча будет столь необычной. Прошло два года. Всеволод Нестайко подарил мне свою книгу-"Приключения Робинзона Кукурузо". Читаю я её - что такое? Знакомые места. Так это же речка Удай! Под другим названием, правда, с её островками, петлями в камышах, омутами, ивами и перекатами. Вспомнил я нашу охоту, понял: принесла она Всеволоду Нестайко трофей гораздо более редкий, чем подстреленная дичь,- радость приобщения к родной украинской природе, её воздуху, её просторам и красоте. И главное - новую книгу.
Детство у Всеволода Нестайко было очень нелёгким. Он рано лишился отца, малым ребёнком в начале тридцатых годов пережил страшный голод на Украине. Мальчишкой видел войну со всеми её ужасами. На его глазах фашист убил его товарища. Он и сам чуть не погиб, попав однажды под сильный артиллерийский обстрел. Половина четвёртого класса, в котором он учился, была угнана гитлеровцами и погибла в страшном Бабьем Яру. Да и учиться, чтобы не забыть родной украинский язык, пришлось в подпольной школе. Да, трудное досталось ему детство, а вот книги его, обращённые к нынешним детям, очень весёлые, радостные. Отчего же так? Не оттого ли, что в них он как бы по-новому пережил, "исправил" своё детство, подарив своим читателям то, чего сам был в детстве лишён?
У Нестайко много книг. "Шура и Шурко", "В стране солнечных зайчиков", "Это было в Киеве", "Спутник Лира-3", "Космо-Натка", "Незнакомец из тринадцатой квартиры", "Приключения Грицка Половинки", "Чудеса в Гарбузянах", "Пятёрка с хвостиком", "Тайна Вити Зайчика" и, конечно же, "Приключения Робинзона Кукурузо". Всех книг не перечислишь. Читают их не только украинские и русские ребята, но и дети Чехословакии, Германии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Англии, Америки, Испании, Индии, ребята арабских стран. Книги Всеволода Нестайко переведены на языки многих народов мира. Пишет он не только рассказы, повести и сказки, но и пьесы для детей, которые с успехом идут на многих сценах нашей страны. Вот некоторые из них: "Марсианский жених", "Витька Магеллан", наш добрый друг "Робинзон Кукурузо". Всеволод Нестайко создаёт ещё и киносценарии, а фильм по его книге "Тореадоры из Васюковки" был удостоен высоких наград сразу на двух очень престижных международных киносмотрах - Гран-При в Мюнхене (ФРГ) и главной премии на Международном фестивале в Александрии (Австралия). Тридцатилетняя творческая работа писателя увенчана победами на всесоюзных и республиканских литературных конкурсах. Он также лауреат республиканской премии УССР имени Леси Украинки. И премии имени Миколы Трублаини. Международное жюри включило его имя в Особый Почётный список Г. К. Андерсена, в который вносятся самые лучшие детские писатели мира.
Живём мы с Всеволодом Нестайко в разных городах и, к сожалению, видимся нечасто. Но каждая встреча с ним праздник для меня. Я люблю его как писателя, люблю его и просто как человека - очень доброжелательного, весёлого и остроумного. И нахожу, что книги похожи на него: своим героям он сумел передать черты своего характера - жизнерадостность, фантазию и какую-то чисто детскую способность сочувствия людям. Я завидую ребятам, которые впервые возьмут в руки его книги: их ждёт много удивительных встреч и открытий.
Радуюсь, что у меня есть такой замечательный друг - Всеволод Нестайко.
Сергей Алексеев
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИНЗОНА КУКУРУЗО
Глава I
Метро под свинарником
- Вот архаровец, авантюрист желторотый! Ванька-а! Вылазь сейчас же! Во такого чёсу задам - неделю вспоминать будешь. Вылазь, слышь - вылазь!
Мы лежим в густом бурьяне за овином, уткнувшись в землю носами, и не дышим.
- Вылазь, убоище, бо хуже будет! Ты ж меня знаешь!
- Знаю, знаю, - еле слышно вздыхает мой друг и наконец отваживается подать голос. - Диду! - жалобно отзывается он.
- Давай, давай!
- Диду! - ещё жалобнее повторяет мой друг. - Вы отойдите за хату, мы вылезем.
- Они ещё мне условия ставят, вышкварки! А ну вылазьте!
- Да мы ж не хотели. Мы ж хотели метро, такое, как в Киеве.
- Я вам дам метро. Я вам такого метра дам, что…
- Мы ж не знали. Мы сейчас всё зароем - ничего и видно не будет. Ещё и свинарник почистим. Отойдите, диду.
Долго ещё продолжаются переговоры. Наконец дед в последний раз ругнулся, закашлялся, сплюнул и, шаркая, поплёлся за хату.
Мы вылазим из бурьяна.
Возле свинарника нас встречает гундосым хрюканьем пятипудовая свинья Манюня, противная и пятнистая, как географическая карта.
- У-у, скотинище!
Это из-за неё мы попали в такую неприятность.
У нас была прекрасная благородная идея - прорыть под свинарником метро. Это должно было быть для всех сюрпризом. Первая линия метро в Васюковке. Станция "Овин", станция "Кривая груша". Три копейки в один конец. Родственники - бесплатно. С учительницы арифметики - пять копеек.
Мы уже подрылись почти до половины свинарника, и вдруг произошла непредвиденная катастрофа - проклятая свинья Манюня провалилась в наше метро. Провалиться-то она сумела, а вот вылезть - дудки! И подняла такой визг, что прихромал дед. Ну и…
Тяжело вздыхая; мы засыпаем метро. Время от времени воровато оглядываемся - как бы опять внезапно не появился дед, чтобы надрать нам уши. Хоть и обещал он, что не тронет, пока не кончим, но кто его знает… Надо быть начеку. Вы б послушали, как он ругался, когда вытаскивал Манюню. Ох и ругался! И где он только словам таким научился - ни в одном словаре не найдёшь!
Впрочем, деда не видать. И, пока мы работаем (а дело это долгое, нудное и противное), я вас познакомлю со своим другом.
Вы, конечно, знаете, что есть такой остров - Ява. В Индийском океане. Тот, что Ява, Суматра, Борнео, Целебес. Большие Зондские…
Ну так Ява - это не остров.
Ява - это и есть мой лучший друг и напарник. Ява Рень.
Наверное, вы думаете: что это за имя такое странное - Ява? Так должен вам сказать, что это он сам себя так назвал, когда ему ещё и года не было. То ли он хотел сказать "я Ваня", а получилось "Ява". То ли "Иван" у него так прозвучало (потому что на самом деле его Иваном звать), но только прицепилось к нему это "Ява", как репей к собачьему хвосту. Даже милиционер товарищ Валигу?ра, что живёт в нашем селе, так его называет.
У них вообще вся семья интересная.
Папа на скрипке играет. Корова Контрибуция называется. А дед Вара?ва (вы уже с ним знакомы) охотник заядлый. На охоте, когда стреляет, левый глаз платком завязывает. Потому что левый глаз у него без правого не прищуривается. Если левый прищурит, правый сам собой закрывается.
Но зато и меткий же дед Варава. Ох же и меткий!
Городские охотники, которые на "Волгах" из Киева приезжают, только ахают.
"Вы, дедушка, абсолютный чемпион", - говорят.
В честь старого Реня даже полевое озеро, что возле нашего села, люди Реневым назвали.
Мама же Яви?на - депутат райсовета, звеньевая кукурузоводов.
Как-то Ява с Иришкой, сестричкой своей младшей, поссорился и при всех надавал ей тумаков. Так она, вместо того чтобы заплакать, вдруг как закричит:
- Опозогил! - Она букву "р" не выговаривает. - Маму - депутата - на всё село опозогил.
Такой скандал учинила! Ява не знал, куда глаза девать! Стоял, стоял, красный как рак, а потом как даст стрекача - только пятки замелькали.
Впрочем, это лишь раз такое было. А вообще характер у Явы редчайший. Сталь, а не характер. Таких на миллион только один бывает.
Ява сам говорил:
- Мы с тобой, Павлуша, хлопцы будь здоров! Точно-точно, без брехни, мы хлопцы с фантазией. Скажи?
- С фантазией, - поддакивал я.
- Ты ж слышал, что дед Саливон вчера возле сельмага сказал: "Вона Ява и Павлуша пошли. От хлопцы! Орлы! Гангстеры, а не хлопцы! Нет на них буцегарни!"
- Слышал. Точно.
- Надо, чтоб все про нас так говорили. Надо, чтоб слава про нас гремела на всю Васюковку, как радио Первого мая.
- Надо, - соглашался я.
И Ява всё время выдумывал разные интересные штуки ради нашей славы.
Это же мы с ним поймали в лесу сову-пугутькало и выпустили в клубе во время лекции на тему "Воспитание детей в семье". Лектор упал с трибуны и опрокинул себе на голову графин с водой.
А то как-то летом Ява сказал:
- Давай устроим бой быков.
- Га? - не сразу понял я.
- Ты помнишь, мы в клубе заграничное кино смотрели "Тореадор"?
- Ага, да-да-да… Ну и что?
- Помнишь, на арене разъярённый бык, а дяденька в шляпе с кинжалом у него перед носом танцует.
- Да-да-да…
- А потом дяденька - рраз! Бык - шлёп! И аплодисменты.
- Ага. Здорово… Но это же убивать нужно. Кто ж нам позволит убивать рогатое поголовье?
- Тю, балда. Убивать! Что это тебе - мясозаготовки, что ли? Это же зрелище. На стадионе. Вроде футбола. Главное тут - красиво размахивать перед носом быка красным платком и ловко увёртываться, чтоб рогом не зацепил. Ты же видел. Тореадоры - это самые смелые герои и ловкачи. Главное тут - тренировка, ловкость и смелость. Понимаешь? Впервые в истории Васюковки - бой быков. Тореадор Иван Рень и тореадор Павел Завгородний! Гости съезжаются со всей Украины. Трансляция по радио и по телевизору. Даже в Жмеринке у твоих родственников видно будет.
Я улыбнулся. Это было здорово! По радио, по телевизору и вообще… у родственников в Жмеринке.
Мы устроились поудобнее и начали обсуждать детали. Прежде всего необходим бык. Кандидатура колхозного племенного быка Петьки была отвергнута сразу. Это такое страшилище, что его даже сам зоотехник Иван Свиридович боится. Глаза - как тракторные фары. Сам величиною с комбайн. Землю ногами роет, как экскаватор. На километр подойти страшно.
Одного дачника, который отдыхал у нас летом, он даже на телеграфный столб загнал.
Нет, пусть с быком Петькой враги наши бьются!
Собственно, кроме быка Петьки, настоящих быков у нас больше не было. Поэтому второй кандидатурой был козёл Жора. Это я его кандидатуру выдвинул, чтоб отомстить. Очень противен был мне козёл Жора, потому что он съел мою новую праздничную рубашку, когда я купался.
Но Ява меня не поддержал.
- Нет, не годится, - сказал он. - Жора всё время бекает и мекает. Из-за него мы и аплодисментов не услышим. К тому же речь идёт про бой быков, а не козлов. Надо, чтобы было что-то бычье, коровье что-то - большое и рогатое.
- Коровье? - говорю. - Слушай, так; может, и взять просто корову? Потому что, кроме Петьки, настоящих быков у нас нету, а коров сколько хочешь. И вообще нигде не сказано, что обязательно должен быть бык. Теперь всюду равноправие.
Ява задумался:
- Кто его знает, может быть, и так.
- Тогда, - говорю, - лучшей кандидатуры, чем ваша Контрибуция, и не придумаешь.
- А почему Контрибуция? А почему не ваша Манька?
- Потому что у нашей Маньки телёнок и рог один сломан. Ты хочешь, чтоб над нами смеялись. Тореадоры с однорогой коровой! Карикатура! Такого ещё никогда в мире не было.
- Можно, конечно, и Контрибуцию. Но она немного психическая.
- Что значит "психическая"? Скажи лучше, что ты просто матери боишься.
- Я боюсь? Вот я сейчас дам тебе в ухо, и ты увидишь, как я боюсь. А ну забери свои слова назад!
- Я забираю, но ты всё равно боишься.
- Боюсь?
- Боишься.
- Боюсь?
- Боишься.
Ява не выдержал и ударил меня в ухо. Я ответил Яве ударом в живот. Мы сцепились, рухнули на траву и выкатились на дорогу. Всё, что было на дороге плохого, тут же пристало к нашим рубахам. Первым опомнился я.
- Погоди, - говорю, - хватит. А то вместо боя быков вышел у нас бой дураков.
- Это же ты виноват… Ну ладно, - согласился Ява. - Попробуем Контрибуцию. А то твоя Манька действительно для телевизора не подходит. Люди ещё подумают, что это не корова, а собака.
Я хотел вскипеть от обиды за Маньку, но передумал. Мне уже надоело драться.
Мы почистили друг друга и пошли домой.
На следующее утро мы встретились на дороге, что вела к выгону. Я гнал перед собой Маньку, Ява - Контрибуцию. Коровы плелись, легкомысленно махая хвостами, и не подозревали, какой это для них исторический день.
У Явы на голове была мамина шляпа с полями, в которой мама ездила в Киев на совещания. Шляпа была Яве великовата и насовывалась на глаза. Чтоб хоть что-нибудь видеть и не упасть, Яве приходилось всё время дёргать головой, поправляя шляпу. Казалось, что он с кем-то раскланивается.
Шляпу Ява, конечно, взял без спроса.